Про воду.
Если в кране нет воды. Не туды и не сюды.
Замечательно.
Что еще? губит людей не пиво? И немедленно выпил!
Нет, это не про воду. Этой дорогой мы не пойдем, автор знает, куда она ведет. Текст начинает весело булькать известными афоризмами, а потом неизбежно всплывут женщины. Они всегда всплывают, хмм... Интересно, почему? Легче воды, надо полагать.
Хорошо. Надо взять себя в руки и сосредоточиться на воде.
Итак, вода. Она бывает мокрой. И сухой? Сухая вода - что-то в этом есть, что-то невменяемо эзотерическое... Как имя текста - вполне. Одно такое название убьет всех, бренд, не хухры-мухры!
Как фантастически посыл - тоже ничего так... Чувствуется потенциал, чувствуется... О-счу-счается!
Вода в порошке, в упаковках для: чашек, чайников, кастрюль, ванн - с присадками и наполнителями. С ароматизаторами для ватерклозетов, одна смывочная пачка, бонус - реагент избыточного давления, чтоб струей, а не лужей. "Перед употреблением - взбодрить!" - переводим: запустить реакцию катализа.
Удобство транспортировки, минимум утечек (ессно!). Зато усушка/утруска... Обильное паразитирование на Леме.
"Как сухой воды нажрался!" - новояз.
Бред какой-то...
Когда б вы знали, из какого сора...
А если так:
- В начале сотворил Бог небо и землю;
- Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
Вот оно!
Первичное бытие сминается пальцами Творца, и Он лепит новый мир.
Но нас с вами тут интересует вот что: технология творения. Мы будем бдительны. Мы тщательно осмотрим девственные небо и землю, заглянем в бездну дотошным глазом, наскрозь прозрим тягучую тьму и скажем: вот оно!
Воду Бог не создавал.
Так записано в первоисточнике: в начале были созданы: а) небо, б) земля, в) свет, г) тьма. И это - упрямый факт, зафиксированный сухим канцеляритом летописца. Вода нигде не фигурирует как объект творения.
Вода была изначально.
Та-а-а-к... Уже интересно.
Читаем дальше.
- И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так.
- И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.
- И назвал Бог твердь небом.
Бог структурирует воду, вводит понятие тверди. Твердь, прошу заметить, пока не земля, не буераки-реки-раки, но небесная твердь, система координат, верх/низ.
Причем, прото-вода присутствует на обеих осях, как гениально догадался классик: "Вода и под и над"! Пока все сходится к тому, что в вопросе "что первично? материя или сознание?" можно поставить точку. Первична - вода.
День третий. Аранжировка.
- И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так.
- И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями.
- И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.
- И увидел Бог, что это хорошо.
- И был вечер, и было утро.
Любезный читатель! напрягись, не теряй нить! Скоро уже, очень скоро автор будет низведен, ущучен проснувшейся совестью, и в изобилии усладит твой страждущий глаз сексуально-русалочьими сценами, броненосными гвардейскими субмаринами и космической телепортацией водных массивов! Вот только сформулирует свою аква-телогию - и сразу!
Спи, моя совесть, усни...
Небесная и земная твердь в равной степени проникнуты водой. И это хорошо, даже Бог это увидел.
Скажу больше, это - единственно возможно. Потому что из этого неотвратимо следует вывод.
Вот он.
Бог есть вода.
Deus ex Aqua.
***
Во сне, в зеркале, в воде пребывает мир. Чтобы убрать мир, который снится, нужно не спать. Чтобы убрать вещи, которые отражаются в зеркале, нужно не смотреться в него. Чтобы убрать вещи, которые наполняют мир, нужно опорожнить сосуд, вмещающий их. Все, что есть и чего нет там, находится здесь, а не там. Вот почему мудрый не устраняет мир, а устраняет знание о нем.
Из "Гуань Инь-цзы"
Плакат на берегу:
"Если какаешь в реке, уноси говно в руке!"
Сергей Довлатов.
***
Мать! М-ммать! Мать-мать-мать!.. - и так до-о-олго. Заело. И наконец - как выхлюп недоношенного ундина - ВАШУ!
Вашу мать, рыбья слизь и сучье вымя морской корррровы! грека в реку раком вам, а не с честью и на флоте! Да! это я вам говорю, вибрируя сфинктером от полноты чувств! вам, зам-по-пст... псст... ссс... (глубокий вдох, ооочень глубокий вдох!)...
Занавес.
Это история про подводную лодку "Золотая рыбка".
Мы - господа офицеры и прочие мичманы, которые они же мичмана. В холодном черном железе, пропитанным отчаяньем, радиацией и мочой, мы идем к Богу.
Через неделю мы все умрем.
Нашего старпома зовут очень просто - старпом. Когда-то он был человеком и даже отзывался на человеческое имя Анатолий Иваныч, но теперь он давно уже символ того регламентированного бардака, который по недоразумению называют Уставом. Сейчас он нервничает, старпом. Символ наш незаменимый. Он с удовольствием бы - тут же! не сходя с главного поста! - вступил в противоестественную половую связь с замом по морали. Но пристуствие около разнообразных подчиненных не дает ему реализовать этот акт возмездия.
Наш зампомор не просто так. Он не с потолка, но легат. Апостольский посланец в звании равном старпомовскому. Что дает последнему обильную пищу для изобретение все более изощренных способов изнасилования зампомора.
Если старпом - наш символ, то зампомор - наш талисман. Или амулет. Или даже антибиотик. Уже полгода как нет ни Ватикана, ни Главкома с его вшивым Штабом, ни людей и суши как таковой, а мы есть и мы живы. Причем, живы именно молитвами зампомора, и это вводит наш старпомовский символ в состояние ментальной асфикции.
Однако, как ни вибрируй сфинктером, но есть упрямые факты: мы живы. Мы молимся три раза в день на воду. Потом мы ее пьем, освященную зампомором. Три раза в день. И мы живы. А кто не верил и пренебрег - тех уже нет. Такие вот дела.
А вечером мы пьем спирт. Он тоже освящен нашим антибиотиком. Есть мнение, что спирт решает, а вода - это все враки и опиум. Не знаю, не знаю... Спирт, он всегда решает, хоть освященный, хоть просто чистый, главное, его с водой не мешать. Не святотатствовать, по меткому выражению бэчепятого.
Старпом тоже пьет спирт, не разбавляя. И даже не пьянея, только глаза становятся белыми, как у снулой русалки: ммать! должность корабельного мага не предусмотрена штатным расписанием!..
Его можно понять, во всем остальном, что не касается нашего бессмысленного выживания, зампомор суть идиот и неуловимый вредитель. Он - ВЕЗДЕ ЛЕЗЕТ! Он считает себя универсальным специалистом и несостоявшимся адмиралом. Он отдает якорь на полном ходу. Он измеряет уровень азота в гальюнах, после чего они не продуваются неделю - вообще, никаким каком! Он считает эхолотом критическую массу реактора. Эхолот у нас есть аварийный, но второго реактора у нас нет.
Скажем так: у нас вообще никакого реактора нет, но это отдельный разговор. А зампомор - идиот, и это разговор основной. Необходимость этого вредного идиота бесит всех, не только старпома. Тем более, что никакими личными заслугами, талантами или умениями тут и близко не пахнет. Легатские шпаргалки с молитвами и прочей религиозной требухой оказались единственным антибиотиком, а он сам - единственным амулетом. М-мммать!...
Самый счастливый человек - это босс всея БЧ-5. Он ни хрена не делает. То есть совсем ни хрена, нечего ему делать, всё делается само. С момента трансформации матчасти, все его заведование свелось к задраиванию переборок в закрытые отсеки.
Поэтому он всегда ходит с "мартышкой", это такая хитрая задрайка из прутка-десятки с двумя короткими штырями на конце. Такой себе буратиновский ключ, ничего не открывающий, но всё задраивающий намертво.
Как всякий потомственный мех, бэчепятый не умеет быть не при деле. Это ненормальное состояние меховского организма. И когда реализовалась его тайная мечта "чтоб оно всё накрылось вдребезги и пополам", когда оно таки накрылось - вместе с заполошными вахтами, многотомными машинными журналами, дизелями-проститутками и компрессорами-абанаматами - мех впал в состояние тихой святости и весь лучился. Он стал философом.
Вот сейчас он сидит напротив меня и помавает "мартышкой", излагая: ...откровение, хымик! апокалипсис по-простому, это пусть тебе зампомор врет за грехи, а я скажу - не понтуйся, да не понтуем будешь!
Самолёты - тьфу... Бились больше, чем летали. А поделом: рождённый ползать и всё такое. Есть у тебя крылья? Нет у тебя крыльев ни хрена! Крылья есть у птицы, и она ими летает. А у человека есть ноги - для ходьбы и футбола. Так что нечего тут...
Опять же: пароходы вообще и подводные лодки в частности. Дескать, плавать и не тонуть. Ну-ну... Не тонут лишь говно и трупы, а пароходы тонут, будь здоров как! А где твои жабры, ихтиандр неумытый? Где хвост, плавники и вообще чешуя, так твою русалку мать? И стоило ли пыжиться бороздить просторы и пучины, если в итоге от всего агромадного "Титаника" - один лишь мелкий бульк да одноимённое кино - охота было жопу мочить?..
Да хоть машину любую взять, автомобиль то есть. Оно, конечно, не фигли-мигли, средство передвижения: колесо само тебя везёт - красота! Ветер в харю, все завидуют, кто там на лыжах или на палочке верхом. Но! На любой дороге есть столбы и есть кюветы, а? Вот-вот. Ты себе сперва колёса отрасти - потом ужо и ездь! По долинам и, блин, взгорьям.
Проще надо быть, проще…
Это история про бездарный мир и его конец.
Всё кануло втуне, а что не кануло - то схлынуло, а что не схлынуло - то растеклось и не впиталось.
Остались только мы, ведомые безумным командиром к точке Омега, заживо пожранные металлической плотью бывшей субмарины, мы идем сквозь бездну, сквозь распадающееся пространство и время, сквозь тупую равнодушную бесконечную Воду.
Мы идем к Богу. У нас есть к нему один - последний - вопрос.
Нашего командира зовут Тейяр де Шарден. Смешно, правда?..
....и ведь что, хымик, самое поганое? - мех напрягается, сейчас он начнет разоблачать и пророчествовать - самая задница в чем?.. Ничтожность последнего абзаца. Финал слит! А уж какие были сюжетные понты... кони-всадники, и саранча, и семь, курва, печатей!.. Гордо и богохульно, во как! В пронзительном сиянии софитов и спецэффектов фейерверке! Небо, хымик!!! небо в трубочку сворачивалось, ты прикинь?.. И звезды падали, и Зверь с числом богопротивным...
Я хочу намекнуть, что Зверь - тоже из моря, но воздерживаюсь.
...а в итоге не драма, не трагедия, не фарс даже - пшик. Мы готовились красиво сдохнуть - а нас макнули походя. Смыли, как понос в унитазе.
Дед, говорю я, это все интересно, но у тебя морда подтекает.
И мы идем к зампомору на омовение. Это тоже обязательная процедура, как и принятие внутрь. Обычно, к обеду кожа уже висит соплями, и личный состав приобретает вид фольклорных утопцев, а это нельзя! Это отрицательно влияет. Это разлагает дух и мораль, а поэтому: равняйсь! смирррна! - иже еси теки мороси даждь житие днесь питие нам мытие - вольно! оправиться...
После ритуала мы занимаемся боевой подготовкой.
Мы проворачиваем механизмы. Это еще один ритуал. Наши механизмы проворачивать не надо. То есть они, конечно, провернутся, но как бы глумясь: да, это мы - механизмы, мы очень похожи на настоящие военно-морские, мы умеем проворачиваться! На самом же деле, что они такое, давно уже никто не знает и в закрытые отсеки не лезет. Но как говорит старпом, проворачивали, проворачиваем и будем проворачивать! Мы их, а не они нас!..
Штурман чертит свои пентаграммы. Я смотрю, как он гоняет курсор по радару, как стремительно шагает циркулем по картам, смотрю - и завидую. Он не под, не над, он - вне. Профи. Ему не нужна точка опоры, эти костыли для архимеда, мир вращается белыми длинными пальцами нашего штурмана: нет дна - идем по звездам; нет звезд и вакуум растворился, растаял и взмок - идем по факту крена и дифферента, подгоняя градусы под ось вестибулярного аппарата; нет вообще ни-чер-та! ни абсцисс, ни ординат, ни пространства, ни бытия - идем! на морской! глаз!..
Иногда мы смотрим кино про белое солнце пустыни. Мы смотрим его молча, вожделея эту безводную твердь, такую земную и безусловную...
Потом, обычно, начинается штатная пятиминутка ненависти. Она начинается монологом старпома о сожравших двойной спирт трюмных профурсетках, сыновьях речной шлюхи, каковые последние, не иначе, и есть причина всеобщего утонутия, тут уже включается старшина трюмных с традиционно мичманской украинской фамилией, бэчепятый тычет указующей задрайкой в зампомора - и образуется то особое, непредсказуемо извилистое, рвущееся из тельняшек и душ общение, которое всегда предшествует либо хорошей драке, либо совместной пьянке: вычленение сути, "кто виноват?".
Проходим, разминаясь, по евреям с инопланетянами. Без этого никак, традиция. Мировая закулиса в преступном альянсе с морсеанами (для сухопутных штатских: морские марсиане).
Затем берем за кадык ботаников всех мастей. Наука, ейные горизонты познания и событий, компьютерная гордыня, соло для бэчепятого с "мартышкой". Задраиваются против резьбы: ядерные физики с их подростковой фрондой и вообще не хрен ядра мять! программисты-погромисты, означившие цифровую масть грядущего Зверя, и прочие кандидаты поганых наук с их действительными членами, и много их, и несть им числа, и все они суть врачи-вредители, убийцы в белых халатах, влезшие грязными руками в потроха мироздания, поправшие основы, пошатнувшие, курва, устои!.. Это бесконечная ария, на всю длину оставшегося дыхания, но хор не хочет безмолвствовать и вступает полифонично, распадаясь на отдельные энергичные мотивы. Старые песни о главном: человек.
В многая знания - многая печали, и разум тщетен по сути своей...
Это наш док, патологический интеллигент и мой лучший друг. Я заранее знаю, что он скажет, но тщательно внимаю, в надежде исподволь намекнуть насчет аптечки. В аптечке у дока есть два основных зелья, слабительное и спирт, причем, с желудком у меня все в порядке.
...Бог для разума - что-то вроде теоремы Ферма. Катализатор познания. Доказать Его, решить столбиком или объяснить на пальцах невозможно по определению, и дело тут не в количестве ума: разные просто это категории, Бог и разум, качественно разные. Доказать нельзя, можно попытаться. Например, философия или, скажем, весь логический аппарат суть результаты этих попыток. Артефакты.
Но есть нельзя и нельзя, понимаешь? Вавилонскую Башню тоже нельзя было строить и не потому, что кирпичей не хватит, а потому, что это прямое доказательство Бога. Достижение Его негодными средствами. И мы не просто доказали, мы - показали! Мы сломали печать на запретном Имени.
...человек не получился. Может, ошибка. Может, проба. Не знаю, они ведь, пути - того... неисповедимы. Спроси зампомора, он объяснит в картинках и метафорах. Про безусловного противника, то есть Врага рода, да... Хотя, не так уж он и не прав. Вот, скажем, Булгаков верно угадал суть Сатаны: деньги превращаются в бумажки, вино - в мочу, моча - в дерьмо. Фокусник. Престидижитатор.
Отсюда следуют выводы.
Во-первых: Паганини, Фауст и всё такое. Это, извиняюсь, идиотизм. Ни за талант, ни, тем более, за любовь душу продать нельзя. Дьявол этим не торгует, у него таких товаров в прайсе нету.
Кто-то из классиков - умный, собака, подозреваю, что умней меня даже, о! - складно назвал Дьявола "обезьяной Бога" - неТворец, в этом вся фишка. И Воланд, кстати, не дал Мастеру запрошенного покоя...
Во-вторых: как солдат чёрта в карты обул. Толстенный пласт литературы про удачный мухлёж с Врагом рода человеческого. Очень сильно подозреваю, что муть сия была инспирирована самим Вражиной, как образец для подражания. Подсознательная ассимиляция, уподобление.
А на самом-то деле лохануть чёрта, развести и вообще кинуть - невозможно в принципе. Он все наши карты знает задолго до сдачи и сам устанавливает правила и игры, и блефа.
И в-третьих, увы... Дьявол таки ближе нам, людям. Он ВСЕГДА был с нами, со своим дружеским участием и подсказками, как ловчее подосрать ближнему да хапнуть поболе в собственное пузо, Он как бы свой парень, спец по улаживанию разнообразных проблем, Он жил и живёт с нами здесь и сейчас, а Бог лишь терпеливо наблюдает за непутёвыми детьми Своими...
Уже одно то, что разнообразные теологические дискуссии всегда сводились к проблеме наличия/отсутствия именно Бога, но никак не Его отпавшей половины - показательно.
О Дьяволе никто не спорил - есть ли он на самом деле.
Есть. Он есть в нас. И он победил.
Погоди, как же так? спрашиваю я. Кто кого победил? это бокс что ли: в левом углу Бог в белых трусах, в правом Дьявол в черных? Ведь не жрачкой, не срачкой, не трахом единым! Такую Башню построить не вопрос было, и что? лежи себе и сморкайся в платочек - вот и все удовольствие, как сказал еще один классик. Только вот какое дело: томление духа! его не отменишь. Всегда так было: жил себе человек, жрал сытно и по три раза, ничего его не плющило, мухи не кусали, и вдруг - бац! - всё имущество нищим, а сам - в мессии.
Тут к нам присоединяется зампомор. Не может не присоединиться, потому как прозвучало много сигнальных терминов, прозвучало, естественно, не так: не в нужном ключе и в неправильной транскрипции.
Сейчас он будет нас вдохновлять и направлять.
...Господа офицеры, хочу обратить ваше внимание на самый, пожалуй, запутанный период междоусобно-освободительного развития народов, в части явления им, этим народам, Христа.
Много тут наврано досужими евангелистами. Ещё больше различных толкований, вариаций на тему, экранизаций по мотивам, спекуляций, репродукций и апокрифов. Стократ легче ворочать камни, собирая и снова разбрасывая, – всё ж мужская работа – чем лущить зерна от плевел, хотя и из шелухи можно сформовать кой-какое резюме: обилие эпигонов предполагает мощный первоисточник. Это, кстати, есть одно из доказательств фактической реальности Христа, на пустом месте и прыщ не вскочит.
Но – по порядку.
Итак: Исус Иосифович Христос. Есть ещё вариант: Иисус, но тут, по-моему, недоразумение, ляп переписчика, типа подпоручика Киже, ну, скажем, из телеги мытаря в канцелярию налогового управления: «...жиды же Исаак, Иаков и Исус податей не предоставили, а последний ещё и проповедовал непотребно.»
Родился И. Христос в простой рабочей семье плотника Иосифа. Фамилия плотника, к сожалению, неизвестна. Зато весьма известна. Христова мама – Мария, она же Богородица, она же – Дево.
Тырщ-кан второго ранга, хитро спрашивает док, а вот почему такая несправедливость? Маме – псалмы, гимны, иконы, посмертное вознесение и канонизация, а Иосиф – так, Божий отчим, с боку припека? А каково ему было это «дево» беременной брать? А бастарда потом воспитывать? а соседская сволочь хихикает? – ремесло бросить пришлось, вечно в бегах: то волхвы припёрлись, засветили властям, то Ирод под старость лет спятил, профилактику затеял от младенцев, – кто осла доставал, припасы, информацию анализировал, маршрут драпа соображал и вообще всё организовывал, кто – Мария? Ага, как же! По статусу не положено, оне ж – Аве! А кто, скажите, кормил эти бездельные рты хлебом, которым, оказывается, не им единым жив человек? Вольно было Исусу притчами изъясняться, плоть наев на плотника харчах!
Да, обидно, говорю я. Божий промысел: кому – житие и деяния, а кому – присутствие около. Наверное, сей эффект исторической амнезии обусловлен прям-таки патологическим пристрастием Клио не к романсу, но к оратории. История не любит Акакиев Башмачкиных. История любит, чтоб Рим спалить и стихи читать при этом. Или когда в атаку стальными рядами, и ты на белой Буцефале, и враг бежит-бежит-бежит – вот тогда тебя история и полюбит, и запомнит. И Исус, между прочим, остался в анналах лишь благодаря финальному распятию, а то мало ли мессий по Палестине шастает, всех любить – истории не напасёшься!
Ну так это... кхм... история прекратила течение своё, нет?..
Док смеется, и я чувствую, что разговор у нас получается хороший, правильный разговор. И вечером мы обязательно доберемся до сути, смысла и аптечки. Доберемся - и немедленно выпьем!
Нет, ехидный медикус, наше дело правое! Мы живы, и мы томимся духом! Все смыто и слито, а мы вот сидим тут, два последних на свете алкаша... - пардон, три, добавляю я в сторону обидевшегося зампомора - сидим и не просто травим тут, не просто избываем отмеренный остаток жизни - нет! мы хотим понять!..
Но мы не успеваем ни понять, ни выпить.
Потому что по громкой к нам обращается командир.
Он не кричит, не позирует тембром. Ему это не надо, он - командир, носитель конечной истины.
Он спокоен и внятен.
По местам стоять.
И мы встаем по местам.
Мы снимаем кителя, обнажая грешные полосатые души. Мы успели в гости к Богу. Мы здесь и мы готовы.
Лодка воет, как пьяная больная сука.
Этот белый слепой вой выворачивает наизнанку ребра шпангоутов и, пробив навылет, взламывает точку Омега.
Это мы, Господи. Мы жили и умирали, ваяли Венер и строили тюрьмы, рождали детей и убивали себе подобных. Мы были стадом, быдлом, социумом, коллективом, пушечным мясом, электоратом, человечеством, нищими духом, звучащими гордо, идущими вместе, скотами, святыми, умными, бездарными, бездуховными, верующими, атеистами, нациями, племенами и языками.
Но мы были, Господи! Ты слышишь - мы были!..
Зачем?
***
В начале было слово.
И слово было у Бога.
И слово было - вопрос.