Не писал стихов и прозы, не любил жену и розы, просыпался, почему – то, слишком рано. Стёр скупой помады след затупившийся «жилет»- ждали клавиши под крышкой фортепьяно.
Чёрный кофе с молоком, дым каноном с ветерком, влага крыш - невинный след ночных туманов.
Злые мысли о святом, осенял себя крестом. В занавески пробивался свет упрямо.
Сквозь шагов упругий гул, сел, вздохнув, на круглый стул, в «до миноре» взял чуть слышное пиано.
Фуга в утренней тиши, как бальзам на плач души, нежно заливала звуки в сердца раны.