Арийская раса и Великая Русь. Анализ феномена

                ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ.
   
   Читатель, ты держишь перед глазами текст, который я долго (после изданий на компьютерных дисках) не решался напечатать, щадя тебя. Но я искренне надеюсь на то, что ты не слабонервен, живёшь реальностью и способен не полезть в петлю или на меня с кулаками, получив такое опровержение Святынь. Если ты всё-таки сделал выбор в пользу Священных Коров, то поищи что-то ближе по духу.
   Данная книга не ставит человека выше или ниже по каким-то достоинствам, от него мало зависящим, да и много зависящим тоже. Изложенное ниже - это сугубо и исключительно диспут, и точки зрения, здесь изложенные кому-либо навязывать... Да упасут меня Бог и Богиня от подобной глупости, тьфу! Согласен, жёстко. Но ведь жизнь не идеальна, и в ней тоже бывает больно.
   Безусловно, сам я анархист и патриотам не сочувствую ни на грамм. Но это не значит, что я стою за то, чтобы кидать бомбы и пускать ближнему пулю в лоб за крестик на шее и бейсболку с "двуглавой курицей". Проблемы общества надо решать цивилизованным путём. Диспут подойдёт.
               
                33 ОСТЫВАЮЩИХ УТЮГА.

   - Штирлиц посмотрел в окно явочной квартиры и увидел там тридцать три остывающих утюга, повёрнутых носами на юго-восток. И только Штирлиц мог догадаться, что явка провалена.
   Сняв ботинки (я без всяких там предупреждений знал, что девчонки могут за неисполнение сего обоснованно «дать по чайнику»), я прошёл по коридору и постучался в дверь кухни главного корпуса. Почти сразу в дверном проёме показалась симпатичная «кошачья» физиономия с большими оливковыми глазами, обрамлённая пышными мелированными волосами – Шакира была занята какими-то кухонными делами, судя по фартучку, который дополнял её излюбленное белое платье. Анжей, который уже закончил облупливание последнего яйца, тут же поднялся со своего стула и подошёл ко мне. Обмен рукопожатиями и приветствия я оставлю в стороне, так как это было нормой в нашем общении.
   - Я принёс записи свежие.
   - Дзенькую, – поляк взял у меня кассеты. – Как дома?
   - Временное успокоение эстетского синдрома и личных амбиций у одних, а мои новости – вот, на кассетах. Хорошо, когда последний альбом писал, они все из дома срулили, хоть никто не шумел и не мешался своими оценками. Я же тебе тогда не рассказывал, что на «разговорнике» пришлось всё заново переписывать?
   - А что приключилось? – спросила Шакира.
   - Спасибо матушке родной, что заразила своим косноязычием, а я начал переписывать всё это заново – и пошли амбиции, которые она на Адольфа списывала, что у него голова болит. Он, может, и любитель академической музыки, но от работающего магнитофона в соседней комнате голова, по идее должна заболеть меньше, чем от профессиональной электродрели, с которой ты сам  лично работаешь. Но я переписал для первого раза. Аудиозаписи – уже меньше проблем. Я просто выждал, когда никто мешаться не будет, ну, и записал.
   - Ага, послушаю твои опусы, – сказал Анжей. – Кстати, а что за фрукт тропический этот Адольф?
   - Адольф Яковлевич, мужик вполне нормальный, на него я обижаться не могу, он на старости лет любимым делом зарабатывает на бедных эстетах.
   - Он немец, этот Адольф Яковлевич? – спросила Шакира.
   - Нет, у него балтийские корни, а что?
   - Ничего, – ведьма усмехнулась. – А почему он зарабатывает на бедных эстетах?
   - Богатые на фирмах всё заказывают, – усмехнулся Анжей. – Кстати, а что там твой аппарат, всё мозги долбает?
   - Ну, – ответил я. – Вот выплачу всю сумму, тогда разберусь с ним по полной. Может, там привод такой, может, что ещё там приключилось, пока не знаю. Приходится идти на кооперацию.
   - Идут навстречу?
   - Столько шли – и вдруг перестали. Это вот это чудо в перьях всё норовит у Скворцова хлеб отбить, так ей жалко эту сволочь бледномордую. Ну, просто есть такие защитники «униженных и оскорблённых» в природе.
   - Саня, а кто этот Скворцов? – спросила Шакира. – Не адвокат, часом?
   - Да, адвокат, – ответил я. – Бывший прокурорский работник, а также – меломан и независимый журналист. Если ничего не путаю, то он Сергей Фёдорович. С ним я нормально общаюсь, если встречаемся.
   - Ладно, Даркфорс, этот товарищ пусть себе работает, а ты мне лучше вот что скажи: ты ведь не только из-за кассет приехал?
   - Причин тьма, – ответил я, заметив ехидную ухмылочку на лице Шакиры. Но вернулся к разговору. – Тебя лично я всё забываю спросить об арийцах, ты тут обещал мне рассказ.
   - Да, крепко тебя обидела Лахудра, – сказал поляк. – Но это я тебе обещал, сам помню. Так что сейчас закончим, и я тебе всё, что обещал, расскажу. Ты подходи немного попозже в директорский домик, я там буду. Шакира, тебе я не сильно нужен?
   - Анжей, кинь яйцерезку, я сама всё доделаю, – яйцерезка оказывается у ведьмы на столе, и поляк выходит. По пути я успеваю ответить на объятия Наташи Атлас и Спайс, и мы с поляком заходим в «комнату психоделической разгрузки», как её ещё когда обозвали.
   - Итак, я начну с азов, чтобы ты понял суть вопроса, – Водецкий достаёт из холодильника маленькую кастрюльку с окрошкой. – Вот, Аня квас привозила сегодня, я тут всё подготовил. Самое то для такой погоды. Но я начну. Итак, о том, как возникли п*д*р*сы. Шутка, об арийцах, хотя они тоже п*д*р*сы.
   - Анжей оседлал своего любимого конька, – сказала на столь гнусную речь Бэби Спайс, которая в этот момент доставала из микроволновки, всё тем же Анжеем привезённой из дома, коробочку, в которой находилась котлета с гречкой. – Сейчас начнётся массовое оскорбление «бело-сине-красных». Ой, как страшно.
   - Как говорят твои земляки, «желто-блакитники» то есть, на этот счёт: «Нэ кажи “хгоп”», – поляк достал из холодильника такую же коробку с котлетой, но там вместо гречки был картофель-фри. – Саня, ты извини, тут только вот, пюре с гуляшом осталось, в картонной коробке лежит. Я сейчас «ламера» подпалю, и ты это дело кипяточком зальёшь.
   - Благодарю, – ответил я, – Но вернёмся к нашей теме.
   - Лады. Для начала сообщу тебе, что история мидян, сиречь, арийцев, темна и непонятна – в силу того, что на основании раскопок и каких-то книг, коим не все верят, делались скоропалительные выводы и заданные умозаключения. То, что существовало некое сообщество «Славяно-Ариев», очень по-разному трактуют историки и идеологи. Если исходить из легенды об асах и ванах, то уж таким единым народом они не являются – это два племени, живущие не сильно дружно в силу разницы укладов: асы (готы, они же германцы) как-то не сильно склонны к земледелию и очень воинственны, а ваны (не кто иные, как славяне), напротив, живут землёй и лесом. Они постоянно влипают в какие-то склоки, но после эпохальных войн, описанных в мифах, всё равно мирятся окончательно, пока не начинается новая эра. То же самое касается кельтов, которые были неплохими воинами, но больше они были склонны к земледелию – климат был хороший. А в Фенноскандии (это территория Финляндии и Скандинавии) положение и климат больше способствуют не земледелию, а рыбной ловле, из чего развилось очень сильное мореходство и пиратство. Землю возделывать арийцы не сильно умели – просто брали место в лесу, вырубали всё и сжигали. Года три-четыре такое поле прокормит – и всё, там только пырей будет расти или чертополох. Сеяли они ячмень и рожь, которые очень неприхотливы. И поэтому у них склонность к обильной, очень жирной пище и напиткам, которые изо ржи и ячменя неплохо производят, а уж как они калорийны, знают все. Я имею в виду водку и пиво. Кстати, это же – причина популярности самогона и сала на территории незалежной Украины, особенно, среди казаков, которые вечно в походах, а земли их в полный рост грабят мусульмане – вот они и выращивали свиней, которых мусульмане точно не тронут (грех оно). Кроме того, свиньи неприхотливы в пище и требуют минимального ухода. И поэтому, если возвращаться назад, такое количество блюд из свинины присутствует в немецкой кухне. И ещё птица, которая тоже не особо требует ухода – вот и таскали «фрицы»-то во Вторую Мировую курей и уток по захваченным деревням. Славяне больше жили лесом и землёй, у них тот же алкоголь чаще был в виде ягодных или фруктовых вин, хотя и пиво они тоже пили. Но из леса они не только мясо таскали, но и всё остальное – грибы, ягоды, травы тоже. И характер у них такой: к гостям приветливы и радушны, а как враг нападает – никакой ему пощады. И снова на родные пашни. Это в немалой степени взяло в оборот казачество, которое часто так и жило, если оно не реестровое было: землю пашет, ремеслом занимается, скот разводит, а как война – тут же на коня, у кого есть, и пошла рубка, пока не пришибли, или пока с победой не вернулся. Надо сразу отметить, что предпосылки казачества начали складываться не во времена христианства, а намного раньше.
   - Заметь, Анжей, что французы попытались создать свой аналог казачества, но у них ничего не вышло, – ответила на это дело Спайс. – Просто не было у них предпосылок этого.
   - Французы, Антонина Степановна, наполовину являются арийцами по духу, а наполовину у них романский дух, и Эльзас тут не при делах. Галлы – тем паче, в момент образования французской нации их культура кое-как была в ходу в Бретани, а это не вся Франция. По крайней мере, золотой век галлов к тому времени прошёл (спасибо Западной Римской Империи за это), вот как оно получается. Ведь именно ярко выраженную французскую культуру начал именно тот конгломерат из галлов, римлян и завоевателей-франков, который формировался при Меровингах, и уже он во многом двинул вперёд династию Каролингов, основанную Карлом Великим, из империи которого появилась Франция, а также Италия и Германия. И между ними была та сложная связь пополам с междоусобицами, которая красной нитью прошла через Средние Века, когда эти страны были объединены в Священную Римскую Империю под началом Папской Области, тогда простиравшейся далеко за пределы Рима, не говоря уже о том нынешнем её остатке, который скромно гнездится в дворцовом комплексе Ватикан. Вот тут, а не во времена «язычества» и войн богов начинается реальное формирование тех арийцев, которые вели войны много позже. Ведь разрозненные племена германцев, которые завоевали Рим, ещё не обладали той имперской идеей, которую они взяли у римлян, у них не было даже королей (одним из первых королей Европы уже после падения Рима станет франкский военачальник Хлодвиг Меровинг). В античности не было тех арийцев, которые нам сейчас известны, если не иметь в виду персов и хинду, которые действительно вели очень сильные завоевания вокруг себя, но они, несмотря на общие культурные и этнические корни с готами были чуть другими по укладу, и их цивилизация на самом деле была не настолько влиятельна в районе Средиземноморья, как и в районе Фенноскандии – как-то далековато до тех мест из Индии, а персы ещё до возникновения Римской Империи (тогда ещё единой) получили по рогам от греков (первый раз от тех же Леонида и Фемистокла, второй – от Александра Македонского). И зело боляче получили, Риму не особо надо было с ними справляться. А арийцы тогда были разрозненными и между собой не очень хорошо ладили, пока у Рима не научились всему хорошему. 
               
                АНТИЧНОСТЬ: СТАНОВЛЕНИЕ.
 
   - Помнишь, ты говорил насчёт этих воплей? – спросил поляк. – Дескать, не надо нам умных лекций по истории, а то залезем в каменный век.
   - Это беда всех «vox populi», – сказал я. – То задают вопросы, на которые не хотят знать ответов, то начинают любое резкое высказывание в адрес одной из священных коров трактовать, как давление мнением, после чего сразу же начинаются эти пространные рассуждения об американцах и мужиках, что будет партеногенез, и мужики не будут нужны.
   - «Унитазные феминистки» отличаются умом и сообразительностью, ну, не е**ться, просто Птица-Говорун, – ответил Анжей. – Как только наступит эра клонирования и партеногенеза, они всем оставшимся скопом в три белокурые головки будут прижиматься к мужикам, забыв своего сбрендившего пекинеса на хрен. Тогда ведь на арену выйдут трансгуманисты и скажут: «На хрен это половое разделение архаичное, будем, кем хотим, хоть ходячим х**м». Но не об этом – Стеллиос Аркадиу пока не очень обременён большим количеством приверженцев, а дураки были всегда, равно, как и дуры. Каменный век здесь тоже ни при чём. Корни арийской расы, как ни странно, не в Арктиде и не в деревне Окунево, а в античном Средиземноморье. Там сильно развились цивилизации тех же персов, греков, вавилонян и римлян. Эта территория же была хорошим местом для торговли и производства, море вот рядом – а тогда это был лучший дальний путь. Славяне тогда жили своим укладом, у них там были свои радости и печали, их те же греки знали очень плохо, называли «скифами-пахарями». С готами они находились в сложных отношениях, это я уже говорил. В силу отсутствия большой необходимости в завоевательных войнах славяне как-то сумели избежать рабовладельческого строя, быстро перейдя от общинного уклада, недалеко ушедшего от каменного века, будь он трижды неладен, к феодализму, но тогда этого не было. До великороссов было ещё дальше, чем вы это думаете.
   В дверь постучали. Анжей вышел посмотреть, кого принесло. В домике очутилась Шакира, которая оставила фартук в главном корпусе, а платье сменила на джинсы и чёрную майку («Пятно маслом посадила», – пояснила она). В руках ведьмы была какая-то кастрюлька.
   - Вот, салат вам принесла греческий, – сказала она. – Кстати, я тут краем уха слышала, что какой-то диспут намечается. Можно присоединиться?
   - Тебе можно, – ответил Анжей, объяснив ведьме тему разговора. – Итак, я вернусь к теме разговора. Арийская раса, как ни странно, имеет «родовые корни» в Средиземноморском регионе. В первую очередь «три кита» этой идеи – это персидский маздакизм (это та религия, из которой в дальнейшем развился зороастризм), эллинская философия и римский уклад жизни. Более всего влияла греческая философия, а также Рим, её воспринявший. Правда, я не хочу сказать, что греческая философия вся была построена на каких-то общих принципах, но очевидно то, что греки очень активно начали процесс «препарирования мира», когда «телесное» и «духовное» были разделены и противопоставлены друг другу.
   - Это напоминает переросший в драку спор Таис с каким-то философом у Ефремова, – сказала на это Шакира. – Таис, как гетера, была сторонницей тех философских и религиозных идей, которые стремились к балансу между тем, что есть в мире, и если она видела перекосы в этом вопросе, то её это очень сильно раздражало.
   - Ну, да, – согласился поляк, – тогда очень многие философы начали вести разговор о том, что «утехи плоти» (любые) неправильны, по сути, и от них нужно бежать, как от чумы. И вот как раз в это время в мире начинается ярко выраженный процесс «взросления» того сегмента мышления, которое мы часто называем «повседневным» разумом.
   - Термин Колина Уилсона, – заметила Спайс, – кто так или иначе читал его «Оккультизм», заметил, что это дело проходит красной нитью через всю эту книгу.
   - Тогда его не было, – усмехнулся Анжей. – Но процесс, когда философы начали делать приличную ставку на «повседневный» разум и его логику (это очень хорошо заметно у Сократа, а позже это скажется в сочинениях Платона и Аристотеля) уже пошёл. Аристотель в дальнейшем будет развивать свою силлогистику, и его труды на долгое время будут краеугольным камнем европейской философии – в числе того философия «никейских» христиан. Впрочем, их же тоже тогда не было, извините. Греки, впрочем, что я сказал выше, были не единственными, кто повлиял на формирование арийской идеи в античном мире.
   - Да, Анжей, – тут же заметила Шакира, ненадолго оторвавшись от салата (не худшего, чем в «Сибирском Провианте»), – об этом. Насчёт римлян всё более или менее ясно – Октавиан Август увлекался греческой философией, да и Марк Аврелий тоже не был  чужд этой заразы. И они ли одни. А вот про персов, пожалуйста, объясни мне, что они (если не иметь в виду мифы).
   - Маздакизм дал модель мира, которую его известнейший последователь развил в своей религии, ставшей государственной в Персии уже после его смерти, – ответил поляк. – Говорю о любимом персонаже пана Фридриха Ницше, известном в истории, как Заратустра. «Добро» и «Зло», как некие отдельные категории, выраженные в виде двух богов – Ахура-Мазды (он же Ормузд) и Ангро-Майнью (соответственно, Ариман). И потом, персы того времени воспринимаются арийцами, как представители «Белой Расы», чьё учение было истинным. Поздний зороастризм дал концепцию, аналогичную Мессии (Мошеаху) иудеев – на эту роль приделали невинно убиенного злым жрецом старого культа прямо на богослужении Заратустру, а уже эту самую легенду с успехом использовали христиане – как и многие религиозные идеи. Тот же дуализм, основательно повлиявший на гностиков поздней античности и Средневековья, не говоря уже о самом христианстве, где добро и зло – это отдельные начала, и между ними (то есть между богом и дьяволом) идёт та вечная борьба, о которой говорят даже те христиане, которые ни шиша не знают о Заратустре. В иудаизме, напомню вам, панове, зло – это карательный инструмент бога, направленный против грешников. И вот ещё что, Светлана Анатольевна: насчёт Рима вы сделали поспешный вывод. Да, культура греков там считалась благородной, верно то, что боги многие в пантеоне Рима взяты у греков, просто переименованы по-своему. И никак не отнимешь влияния на римскую философию греков – того же Аристотеля, Эпикура (которого кое-кто оболгал позднее). Но Рим имел свои черты – латины, его основавшие, в горах жили, и у них больше было склонности к войне, чем к земледелию, там работали преимущественно рабы, а римские граждане нередко вели образ жизни, который иначе, как паразитическим, не назовёшь. Своя культура в Риме была скудновата, и туда присобачивались ещё какие-то черты от тех культур, которые он завоёвывал вместе с народами, их несущими – Греция из их числа. Искусством римляне увлекались мало: как раз склонность к пению и танцам возбудила среди прочего ненависть к Нерону и Калигуле, которым могли простить даже их жестокость, но не попрание римских устоев (танцы для римского мужчины были позорным занятием, да и пение в римском обществе тоже не поощрялось). Элита римского общества в немалой степени состояла из военных, и власть императора (от того момента, когда это было просто почётным титулом до собственно имперской власти) была желанна, что арийцы позднее взяли у римлян вместе с их представлениями о нравах (ранний Рим был в этом плане очень строг).
   - Анжей, ты как-то забыл в этом отношении Спарту, – подала голос Бэби Спайс. – А её устои арийцами воспринимаются, как эталон.
   - Да, ты права, – ответил Анжей. – Спартанцы были воинами и считали крестьян каким-то низшим классом (в оккупированной спартанцами – точнее, дорийцами, – Лаконике это было занятием рабов, то есть илотов). Там была строгая дисциплина и очень строгий отбор детей (хилых и слабых выбрасывали в пропасть), а в остальной Элладе ходила шутка, что каменные статуи говорят чаще, чем спартанские мальчики. Спартанец – это воин по духу, он считает доблестью не попасться на воровстве, женщины в Спарте были приложением к своим мужьям и блюстительницами нравов (вроде тех «куриц имени Ленинского Комсомола», которые сейчас вопят на всю Страну Быдла о «засилье порнографии и тоталитарных сект»). Впрочем, такими же были позднее римские матроны.
   - Само понятие «матрона» в наше время часто применяется по отношению к вот такой «блюстительнице нравов», – сказал Ник.
   - Курица имени Ленинского Комсомола – это что? – спросила Шакира. – У неё, наверное, перья красные, как советский флаг, на одном крыле звезда, а на другом серп и молот, так?
   - Это такая странная смесь курицы и страуса из одной компьютерной игры, она называется «You Are Empty», – пояснила Спайс. – Анжей, у тебя, часом, бумажки с ручкой не будет?
   - На тумбочке стоит стакан с ручками и карандашами, а рядом блокнот отрывной лежит, – поляк махнул головой в ту сторону, где всё это дело находилось. – Но продолжим без хиуза, как говорил некто Алексей Черкасов в своей памятной книге «Чёрный тополь». Так вот, под этими сильными и не очень влияниями арийцы формировались, хотя в античные времена только у персов была худо-бедно приличная цивилизация – остальные пока вели тот образ жизни, о котором я уже говорил. Что же до спартанцев, то я закончу на том, что именно их воинский дух и суровая дисциплина заставили персов во времена войн с Грецией (царствовал тогда Ксеркс, естественно) подавиться Фермопилами (этим я не принижаю заслуг других военачальников Эллады – того же Фемистокла: их заслуги не меньше, чем у Леонида и его войска). И ещё они, спартанцы то есть, старались сделать минимальной роль денег – в Лаконике деньги были из железа, они были тяжёлые, и на всей остальной территории Эллады их в обращение не принимали.
   - Кстати, о греках, – сказала Шакира, – я помню, как по телевизору ещё в советское время показывали телеспектакль про Америку, он, если я ничего не путаю, назывался «Затюканный апостол». И герой этого спектакля, парень молодой, упоминал историю тех времён, когда были все те войны, когда там один человек, его звали Павсаний... Так вот, он там оказал какую-то сильную помощь персам, и его стали искать, чтобы казнить. Эфиальт, который предал Леонида, здесь не при делах, сразу говорю, – заметила ведьма. – И этот вот Павсаний забрался в какой-то храм, чтобы его там не пришибли на месте – место священное, что хотите. Что сделали его преследователи? Они взяли, да там его и замуровали живьём, а первый камень должна была туда положить его родная мать.
   - Его вытащили, когда он умирал, – сказал я, – чтобы он храм не осквернял. А Фемистокл, раз уж ты упомянула эту историю из «Героя Саламина», когда его склоняли пойти воевать против своих, напузырил в вино какой-то яд и выпил – там и лёг.
   - Кстати, именно это многие среди арийцев считали доблестным, несмотря на христианство, которому следуют, а также то, что таким образом поступил еврейский философ Уриэль Дакоста, – сказал Анжей. – А ещё от греков и римлян (да и от персов в каком-то смысле) арийцы взяли своё прикладное, но от этого ничуть не меньшее эстетство – они понимали, что это очень значимо в формировании сознания человека (и это при заимствованном от римлян же рационализме, вылившемся в «никейском» христианстве в то же поклонение святым).
   В этот момент в дверь «комнаты психоделической разгрузки» кто-то так деликатно постучал. Ник открыл. На пороге стояла, держа свои парусиновые туфли, Карина Гусейнова – молодая, но очень талантливая ведьма, подруга Шакиры, которая училась в Екатеринбургском круге, с которым сюда также прибыла и Шакира.
   - Карина, тебе чего? – спросил Ник.
   - Света, оторвись ненадолго, – обратилась Карина к Шакире, – тебя зачем-то ищет Екатерина Анатольевна.
   - Разговор не терпит отлагательств?
   - Нет, ты поешь, а потом сразу же иди в корпус. Только долго не копайся, хорошо?
   - Ладушки, – ответила Шакира. – Парни, извините, но я сейчас салат доем и побегу к начальству своему. Если что, то после пяти вечера я освобожусь с занятий, можем пообщаться.
   - Шакира, хапай курицу, – Спайс протянула коллеге рисунок. На нём была изображена странная птица – крылья превратились в заострённые обрубки, на голове были странные отростки, ноги у неё были огромные, как у страуса, но больше походили именно на куриные, а хвост был длинным и тонким, на нём, как и на всём теле птицы, не было перьев. Но это вполне можно было назвать курицей, как минимум, по основным чертам. Судя по пропорциям на рисунке, эта «курочка Ряба» была не меньше, чем в человеческий рост. – Это она и есть.
   - Да уж, несушка своеобразная, – ответила на это Шакира. – Интересно, что это за такие селекционеры создают подобные породы?
   - Это повлиял ретранслятор инженера Калашникова. Теперь он отключен, и куры в тех местах, как правило, нормального размера, – засмеялся Анжей. – Но вернёмся к нашим баранам и прочей фауне белобрысого происхождения. О селекции в арийской расе мы поговорим чуть позже, когда завершим с её становлением. Спарта, конечно, дала этому толчок, как и римский обычай, выбрасывать на улицу младенцев, которые родились в несчастливые дни. Но это всё второстепенное, а позже начало тихо, мирно, аккуратно вытесняться новыми обычаями, привнесёнными кем-то из римлян, благодаря завоеваниям и своеобразному богослуженческому рационализму, вошедшему в легенду и блистательно описанному Генрихом Сенкевичем в романе «Quo Vadis».
   - Он же «Камо грядеши», – отозвалась Шакира, смяв использованную салфетку. – Парни, у вас тут ведро где? – Анжей подставил ей эмалированное ведро, в которое был заботливо положен мусорный мешок. – Благодарю, – и взяла опустошённую тарелку: – Анжей, я сейчас её сполосну и принесу.
   - Не стоит, Свет, я помою, – ответил поляк. – Ты к Сотниковой ползи, а то она тебя отругает за опоздание.
   - Не отругает, – возразила ведьма. – А всем на шею садиться – это плохо.
   Она быстренько слетала до фонтанчика и вернулась с вымытой тарелкой, после чего помахала лапкой и слилась из домика.
   - Итак, – продолжил Анжей, – античное Средиземноморье, Рим, Греция и далее по списку. Конечно же, всем хорошо известно, что римляне и греки не были расистами или националистами, понятие «варвар» не означало чего-то плохого, а просто служило для обозначения людей, для которых латынь или греческий язык не были родными. С точки зрения отношений между людьми они спокойно относились ко всем другим народам, и часто их завоевательная политика была достаточно мягкой: греки, создав в Египте эллинистическую династию, не стали разрушать в Египте местный уклад. В принципе, этого не сильно придерживались и римляне. Скорее, они сами чего-то набирались, если это не противоречило их менталитету. Было немало случаев, когда в том же Риме варвар становился гражданином, сенатором или даже императором (как Гелиогабал или Максимин Фракиец). Если он сильно не пёр против масс в плане укладов и религии, то проблем не возникало (на этом как раз погорел Гелиогабал, который ввёл культ солнечного бога своей страны, как общий для Рима). Но Калигула и Нерон были латинами, и их сместили за то, что они слишком много себе позволили. А вот в плане державной гордости хозяева Средиземноморья были на высоте, и в том же Риме был очень силён культ императоров, который был обязательным для исполнения во всей империи, и ежели кто супротив сего, будет получать по лбу пребольно. На этом началось преследование евреев, а позже за то же гоняли христиан. И именно тогда был пущен конвейер слухов, которые привели к массовым казням. Что они там все извращенцы и кушают деток в жареном и пареном виде, особенно же с солью и перцем. Арийцы это потом неплохо возьмут на вооружение вместе с завоевательной политикой и идеями домината, когда император уже не есть «слуга народа и сената», а суть повелитель всех. И именно к этому времени начнётся всё более и более сильное влияние на Рим этих самых арийцев в том виде, который знают все – то есть германские племена и их вожди в лице Алариха, Атаульфа, Рицимера и иже с ними. Надо отметить, что Римом они правили уже достаточно открыто, спокойно свергая неугодных императоров, уже давно являющихся их ставленниками – даже Майориан был назначен на свой пост Рицимером. Но это произошло только после того, как Рим был уже не тем Римом, где религиозные вопросы решали коллегии жрецов и всё тот же император на должности понтифика.
   - То есть это было христианство, – сказал Ник. – Хотя христианством оно было уже достаточно условным, если иметь в виду основную массу якобы пришедших к нему после 313 года.
   - Ну, да, – согласился Анжей. – хотя напомню, что к 313 году у религии «галилеян», как их называли в Риме, было очень мощное лобби и при дворе императоров. На тот момент Рим находился ещё не в стагнации, но был не тем Римом, который был даже при Нероне и Калигуле. И тот самый виток эволюции, который привёл к развитию «повседневный» разум, приведя его на уровне цивилизации, а не на уровне индивидов, к большему влиянию, чем до этого (сейчас начинается мировая эволюция, когда «повседневный» разум начинает плотнее работать с «глубинным» сознанием, то есть человек идёт к новому образу мысли, когда оба «отдела» мышления работают в связке). Но у нас, кто семейный, есть опыт обучения детей ходить. Сначала это не очень получается, а потом ты не можешь угнаться за вчесавшим вдаль чадом, и так до той поры, пока оно не научится ходить там, где надо, и так, как надо. Так же и с умом. И развитие сознания в оккультизме идёт так же. Греки начали исследовать эту сферу (по крайней мере, их философия в нашем случае была наиболее влиятельной). Римляне переняли эту философию, спроецировав её на свой менталитет, и она неплохо легла на него. Вот именно поэтому-то они поначалу и отвергали христианство, а когда его начали развивать такие же римляне, а греческая философия (через того же Оригена) вошла в состав христианства, его приняли, после чего уже начали создавать новый Рим, чем были крайне недовольны старики, которые просто привыкли к «древнему», и всё «новое» их пугало.
   - Я так понял, что ты намекаешь на слова апостола Павла, – сказал я.
   - Конечно же, ведь это именно он начал данный процесс, – ответил мне поляк. – Правда, тогда он был лишь просто уважаемым персонажем среди «галилеян», так как там хватало учителей кроме него. И для Рима они были маргиналами. Посему «секир ему башка», как ты сам спел, пародируя стихи из «зеркальной книги» (это в мультике «Алиса в Зазеркалье»).
   - Анжей, это мы знаем, – ответила Спайс. – Ты про арийцев давай.
   - А я о чём сейчас? Так вот, дети мои, примерно так они и развивались, эти п*д*р*сы. Надо отметить, что собственно арийцы тогда были форменными дикарями, и именно их отношение к Риму со временем дало основание тому латентному противостоянию, которое сказывалось уже позже, когда бок о бок сражались с мировым большевизмом арийские и романские фашисты.
   - А, ну, да, – согласился Ник, – Муссолини и Гитлер вечно нормально не уживались, и в итоге Дольфи же «главного макаронника» предал, в ходе чего бедного дуче с женой и соратниками пришибли и кверху лапами повесили в центре Рима. Не зря Муссолини его изначально недолюбливал. А в те самые времена это всё вылилось в войны, Рим оказался завоёван, и после казни Майориана его постепенно можно было считать подохшим. Арийцы разбили Западную Римскую Империю на королевства, которые недолго протянули, пока не пришла пора протянуть ноги. Остатки их влияния были невелики, и часть территорий полностью отошла арабам. Именно в Европе это протянуло больше, так как в тех краях огромные усилия по объединению территорий предприняли сначала Меровинги, а позже – Каролинги. Но до этого нужно было сначала дотянуть, а тогда это был сброд. И раннее Средневековье это не опровергало.
               
                НАЧАЛО АРИЙСКОЙ ЕВРОПЫ.
 
   – В 476 году по современному летоисчислению военный вождь германских племён по имени Одоакр (не особый, впрочем, ариец, управлявший такой же пёстрой толпой) заставил отречься от престола формального императора Ромула Августула (от его имени правил его отец Орест) и отослал знаки власти императора в Константинополь, дабы их получил Зенон – император Византии, – продолжал Анжей. – Константинополь первое время пытался вернуть себе влияние над Римом, но это было без толку, и началось новое время, когда власть королей оказалась маленькой (то есть только над своими территориями), а большие территории постепенно начали координировать церковные лидеры «никейского» христианства. Конечно, поначалу многие из тех, кого мы сейчас называем арийцами, не были привержены христианству, да и полного единства в их мире не было. Но это влияние было всё сильнее и сильнее, так как Вселенские Соборы тех лет были полноценными в своём статусе, то есть, как минимум, основные влиятельные церкви всего прежнего пространства Римской Империи действовали там. И этот конгломерат пока был единым. Поначалу на духовное первенство претендовал, как это не будет для вас странным,  Константинополь. В седьмом веке нашей эры правящий в то время базилевс решил показать Римскому епископату, кто хозяин, и взял под стражу Папу Римского (Мартина, если я чего не путаю), после чего ещё и в ссылку его отправил. Этим он только лишний раз с Римом поссорился. А я вам скажу, пан Даркфорс, хотя это не ново для человека, исследующего Расу Педиков, что «никея» уже в самом начале солидно различалась, так как были претензии Рима (мы, мол, истинные христиане, бойцы за веру) и греков, чьим церквям годков-то было поболее, чем тому, что было в Риме: греки приняли веру от апостолов, а римляне – преимущественно от греческих общин. Дело ещё было в том, что западная ветвь «никеи» сама по себе состояла не столько из романских христиан (которые на самом деле были не так влиятельны, так как испытывали постоянное давление сначала со стороны молодых готских государств, а позже – арабов и им подчинённых народов, да и турки тоже вот). Там были германские прозелиты, то есть такие религиозные новички, у которых своей истории принятия «истинной веры» не было – она ведь была ненамного старше германской государственности. То, что существовали у них там более ранние королевства, не христианские, это было предысторией их существования на самом деле. Влияние скандинавских королевств было в Европе не таким большим, поскольку это были всего лишь опорные базы для вылазок отрядов викингов, которые были завоевателями, как уже сто раз говорилось. Кроме того, они же были ещё и пиратами, этого тоже со счетов не сбросишь. Но их век в те годы был недолог, так как через некоторое время и там началось массовое обращение знати в христианство. Высокой арийской культуры, как её рисуют агиографы «Родины-88», на тот момент не было – это был сброд, который имел влияние только через завоевания. Грамоты у них не было никакой (были короли, которые крест вместо подписи ставили), за столом они вели себя, как свиньи – орали, кидались посудой, костями там всякими.
   - Если взять то, что античную архитектуру они переняли только в эпоху Возрождения, от силы немного раньше, – сказал Ник, – то это кобздохен в полный рост. Они могли вырубить из цельного камня купол, похожий на античный, но поставить его на место у них не случилось как-то. Воевали они на зависть другим, но у греков была аграрная цивилизация, а эти педики были кочевниками. Кстати, у раннегерманских племён не было шовинизма в духе тех, кто якобы это дело возрождает в «языческом» духе. Какой мог быть патриотизм, если ты живёшь на одном месте, пока тебя кормит поле? Осесть на новом месте они ещё не успели. Вот и начали тырить всё у римлян – среди чего и антисемитизм. Северная Европа в том виде, который мы имеем чуток пораньше, та, на которую ссылаются арийские источники («йазычники», к примеру), с евреями не сталкивалась, так как кочевые территории у них были разные у всех, так же, как и с монголами, которые Европе урона большого не смогли нанести, поскольку встретили там яростное сопротивление. Такая же мурня будет позднее с великороссами, которые с евреями имели мало таких уж близких контактов, а в Сибири исторически больших поселений евреев не было никогда, не считая, может, только ссыльных, а вот то, что в советское время появилась Еврейская Автономная Область, столицей которой является Биробиджан, ни шута не определяет, так как именно к этому самому моменту «арийская идея» была развита за границами Союза, и за её пропаганду можно было отправиться туда, куда ворон костей не заносит.
   - А вообще, Анжей, – вставилась Бэби Спайс, – это же нормально было для «никеи». Она же родилась, как приспособление христианства для тех, кто не был способен принять его в чистом виде. Как греческая ветвь натянула себе в идеологию философии древней Эллады, скажем. Так же и то, что «бурзики» христианство под себя строили – заметь, в греко-ортодоксии нет воинских орденов наподобие Тевтонского или Мальтийского, и это характерно для тех самых «римлян». Ты ведь этого не отрицаешь?
   - Всё верно, Тонька, – усмехнулся поляк. – И именно эта практика, когда вся догматика подвёрстывалась под более ранний менталитет, породила ту практику двойных стандартов, когда нация отъявленных шовинистов стала крупнейшим европейским поставщиком наёмных солдат (говорю сейчас о немецких рейтарах). И остальное в том же духе. А уж как славилась Европа тех лет междоусобными войнами, я и говорить не буду – все и так знают. Всё это дело было связано с вечными земельными переделами в тогда ещё весьма ограниченном пространстве Западной Европы, хотя были и вылазки дальше – к Иерусалиму, например, но там важна была не столько земля (не самая плодородная), сколько близость к святыням религии, поскольку (и не тем же протестантам откажешь в правоте, когда они это говорят) всё равно арийцы оставались теми «язычниками», которыми они были, только теперь вместо прежних обитателей Валгаллы были новые боги – святые «никейской» ковки (и пантеон их отличался от греческого). А в Европе важна была земля. Из-за неё шли основные войны, так как торговля долгое время там была уж как-то мало развита (жили своими припасами, у всех было всё то же самое, если не считать полезных ископаемых). Поэтому долгое время войны шли именно за землю, и главное, что было богатством – это земельные наделы, феоды. И за них служили королям. А каждый король хотел иметь больше земель у себя во владении. Вот что важно. Поэтому шли долгие войны между королями и не только. Религия тоже имела значение, так как были места, где жило много еретиков (вальденсы в Пьемонте, например, или катары в Альби).
   - Это не их называют ещё альбигойцами? – спросила Спайс.
   - Да, там была очень сильная диаспора катаров. И ещё их было много в Лангедоке, где крестоносцы устроили мощную резню. Кстати, религиозные распри приобретали всё большее значение в годы войн за Гроб Господень. Но там был ещё и момент расширения границ, хотя, повторюсь, земельный вопрос там так уж сильно не стоял. И ценность рыцарства, как основной движущей силы для нарождающейся «арийской расы» (если хоть на минуту допустить факт наличия таковой) была исключительной. Отсюда отношение к крестьянству и ремесленникам (они входили в третье сословие, то есть были неполноправными), да и к купцам тоже. Это и стало причиной нового конфликта с евреями, который стал развиваться с усилением роли торгового люда и городов, которые в какой-то момент начали своих сеньоров на хрен выбрасывать, создав ту среду, которая породила знаменитое: «Городской воздух делает свободным». И действительно, если крепостной крестьянин, который от барина слинял, сумел прожить в городе год и один день, то барин мог попрощаться с бывшим холопом, так как ему бы никого не отдали... 
   В этот момент в дверь постучали. Анжей, уже собиравшийся идти мыть посуду, открыл. На пороге стояли Шакира и Екатерина Анатольевна.
   - Можно к вам на огонёк? – спросила Сотникова. – Тут Света мне сказала, что у вас интересная лекция намечается.
   - Значит, вы многое пропустили, – ответил поляк. – Но вам можно. Просто я сейчас посуду сполосну. Саня, – сказал он мне, – давай, сходим до фонтана и помоем посуду, а потом продолжим.
   Так мы с ним и сделали, после чего вернулись в «комнату психоделической разгрузки», и Екатерина Анатольевна, которой Ник уже всё рассказал, начала говорить:
   - Вот, Анжей, я тут немного вклинюсь по поводу того, о чём ты говорил. Ты верно заметил, что арийцы, как ты их называешь, были по преимуществу феодалами и выше всего ставили воинскую доблесть (отсюда и их «кодекс рыцарской чести»). Но влияние церкви – первого сословия, – ты делаешь как бы ниже, что совершенно неверно.
   - Екатерина Анатольевна, вот сразу чувствуется, что вы следуете логике викканского рассуждения об Эпохе Костров, – заметил Анжей. – На самом деле там был жуткий конгломерат, и определить, что чего важнее, было не так-то легко. Конечно, папа Григорий VII заставил императора Германии Генриха IV идти в подштанниках в Каноссу, где сей венценосец ещё и стоял, зарабатывая себе утомительный насморк, если не что похуже, но он только воспользовался тем, что среди более мелких курфюрстов хватало тех, кому Генрих был поперёк горла. Да, папская власть была более чем достаточной для интердиктов, которые наводили панику на целые города, верно, но были и моменты, когда светская власть брала верх, особенно, когда в Риме не всё было спокойно – как это было в Констанце, где сумели управиться сразу с тремя антипапами. И только на территории Священной Римской Империи и в землях, недавно освобождённых от исламских захватчиков власть церкви была очень сильна, и там за колдовство сжигали на костре, то есть казнили, как еретиков, тогда, как в Англии колдовство всё-таки считалось не ересью, а уголовным преступлением (членовредительством, например), и за него казнь определялась соответственно сословному положению и тяжести содеянного, а так как чаще всего это дело практиковали простолюдины, то чаще всего их ждала виселица или дежурный водоём, так как топора они были недостойны, а на серьёзное наказание их дела не потянули. И на территории Священной Римской Империи тоже не было тотального наказания за колдовство – были вельможи, которые держали при себе алхимиков и астрологов, и вот эти-то персонажи костра долго избегали. Или вообще не получали. Кстати, это было проявлением всё тех же двойных стандартов арийского сознания. Правда, то, что обычно представляется при слове «ариец» среднему человеку, тогда не было сформировано: предстояло ещё долгое формирование этого явления.
   - Да, кстати, все почему-то забывают, что раннее Средневековье разгулом инквизиции ещё не славилось, – заметила Шакира. – Тогда ещё были живы многие традиции Древней Европы, и больших проблем для светской власти это не вызывало, а церковь ещё мало укоренилась.
   - Но тогда не были реально сформированы и основы арийского сознания, Светлана Анатольевна, – ответил Анжей. – Тогда ещё всё находилось в относительной динамике. Настоящее формирование началось тогда, когда в Европе усилилась угроза мусульманского вторжения, а внутри усилились позиции гностиков и христианских пуристов, которых совсем не устраивало то, что «наместник имеет больше, чем его патрон». Это привело к мощному потоку антисемитизма и внутриевропейской резне. Евреи в то время были не так сильны, но были «жиды» (те же гностики и раннепротестантские церкви), которые религиозно противостояли яростно стремящейся к мирской карьере католической церкви. Именно против них в первую очередь велась борьба, так как евреи были закрытым обществом, которое вело свою жизнь, не очень заметно влияя на положение дел в местах обитания. Евреи ведь не были землевладельцами и по большей части принадлежали к третьему сословию, которое долгое время имело очень маленькую власть, так как была слаба роль ремесленников и торговцев, которых дворяне при любой удобной возможности грабили (и тогда собравшиеся в Любеке германские купцы решили создать Ганзу, которая стала реальной силой к тому времени, взяв на вооружение хорошо оснащённый флот и давая сплочённый отпор дворянам). А в городах постепенно сформировались цеха ремесленников, которые были надёжной опорой своим членам и помогали им взаимодействовать с властью в городе. Это сформировало зачатки «среднего класса» и очень не радовало церковников, в принципе, так как именно здесь началось становление новых еретических учений (тех же лоллардов). Если в католицизме церковь ставила на дворян, которые притесняют крестьянство (и сами ксёндзы не прочь были иметь душонок этак триста на своих земельных угодьях), то протестантизм как раз и был религией третьего сословия. В целом. И именно это-то и было для феодалов самым страшным: что их на самом деле достаточно хлипкая власть развалится. Ведь с «изменением ландшафта» начинали меняться и приоритеты, следовательно, более дальние контакты предполагали некое обновление картинки знаний, да и вряд ли Николай Коперник и Джордано Бруно были так плохо знакомы с гипотезой араба Аль-Бируни, который намного раньше их высказал это предположение, что Земля крутится вокруг Солнца, а не Солнце вокруг Земли. Увеличение грамотности, как следствие понимания того, что нужно много знать и уметь работать в той же торговле – это удар по системе, когда ксёндз может плести, что ему вздумается, а люди не имеют возможности его слова проверить. Это означает, что автоматически теряет силу даже анафема, так как проклял тебя священник, а не господь бог. Интердикт ничего не значит, и если поп провёл этот обряд, то он только зря потратил время. Этот тезис с блеском доказал пример Лютера, которого сам папа отлучил от церкви, но ему и горя было мало, так как у него за плечами уже была поддержка. И именно эта самая боязнь потерять минимальную власть над широкой массой стала константой для арийского метода правления, когда существовала целая куча идеологической макулатуры, которая просто засоряла мозги, а что-то более серьёзное просто невозможно было бы найти, поскольку это запрещено, и за его хранение можно было и на костерок попасть. Как минимум, в тюрьму. Тогда и позже.
   - Ну, существовал же в Ватикане «Индекс Запрещённых Книг», который издавался несколько веков, – снова заговорила Шакира. – И ты сам же часто упоминаешь у протестантов «принцип настоящего доллара». И опять же ты ссылаешься на арийское происхождение ведущих ветвей протестантизма.
   - Верно, Света, – сказала Сотникова, – основная масса влиятельных церквей данного направления имеет происхождение из Германии, Швейцарии и Англии, а насколько строго регламентирована жизнь меннонита (голландская церковь с немецкими корнями) или кальвиниста (Франция, что Анжей верно отметил, была частью Священной Римской Империи, германской в основе)... Это сложно не заметить. И это всё формировалось именно тогда, во времена религиозных войн.
   - Также ещё и сословных, то есть практически классовых, – продолжил Анжей. – И это породило свою «Чёрную Сотню» в лице Игнатия Лойолы и его «Ордена Иисуса», который был оплотом жёсткого консерватизма, что в наши дни аукнулось таким явлением, как «консервативная революция», а в той же Стране Рогатого Скота это дало именно воинствующий монархизм, в котором вольготно чувствовали себя шовинисты, борющиеся с евреями, как грозой устоев дворянской России, в которой крепостное право существовало намного дольше, чем во всей Европе. Вот он, тот пресловутый фундамент арийского менталитета, который мы всё это время отыскиваем. Церковь и дворянство помогали друг другу, и та же абсолютная монархия во Франции была этому хорошим примером. Там влияние церкви было очень сильным – например, при сохранении монархии там было очень сильно влияние двоих следовавших друг за другом кардиналов – Ришелье и Мазарини, которые (в особенности Ришелье) стремились подчинить трону (считай, себе) дворян, и это привело к массе событий, вдохновивших не одно перо на написание книг о тех временах (типичный пример – Александр Дюма). Важно на тот момент было и то, что рыцарство, как класс, начало терять позиции, поскольку уже во времена Яна Гуса артиллерия развивалась неплохо (гуситы применили пушки для полевых боёв, а не только для осады), а к временам правления Ришелье уже неплохо существовало ручное оружие (и пресловутые Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян в первую очередь должны были владеть не шпагой, а мушкетом – имя обязывает, да и рукопашные бои потеряли уж такую актуальность). Теперь дворянские замки были не крепостями, а местом встреч и приёмов.
   - Ну, да, – заметила Шакира, – раньше нужно было долго осаждать эти самые замки, а сейчас шарахнул из пушки, и в стене дырка, в которую хоть двести Портосов влезут. И шло это укрупнение территорий, когда внутри страны меньше было склок – в той же Франции, да и в Германии тоже. А если учесть образование той же самой Голландии и создание фактически республиканской Швейцарии, то для королей это было лишней проблемой. Не говоря уже о том, что в новых государствах массово укреплялись позиции протестантизма и всевозможных вольнодумцев. Труды Галилея запретили в Священной Римской Империи (Италия, Франция, Германия, да даже Испания не позволили бы печатать у себя эту ересь). А кто-то доставил рукописи этих трудов в Голландию, и все усилия инквизиции пошли коту в задницу.
   - Да, Светка, тут на самом деле всё было очень тяжело. Правда, положение во многом спасло развитие мореплавания. Новые территории интересовали не только купцов, пиратов и учёных, но и церковников, которые стали при любом удобном случае соваться в новооткрытый регион, что позволяло им расширить сферу влияния, значительно омолаживая, скажем, свой дряхлый католицизм (Южная Америка) или уходя от преследований доминирующих церквей, как в Англии (отсюда колонии в Северной Америке). Это дало уже толчок миссионерству и новой ветви арийского шовинизма, на сей раз уже в полный рост – дескать, мы, как богоизбранный и имеющий истину народ, несём этот свет невежественным язычникам. Теперь начались предпосылки не для создания «великих наций», а уже для «великой расы». Конечно же, и между европейскими странами продолжались войны (романские страны против арийских, например), да и Азия тоже давала прос**ться всем очень долго. Но там больше конфликтов было на периферии (Польша, Украина, Венгрия), и они уже были мельче, так как там ещё не слишком хорошо было сформировано всё – из-за тех же кочевников и некоторой замкнутости на себе. Вот здесь на самом деле проявлялось влияние той же самой Германии, которая не слишком была сильна тогда в колониальных захватах, если это с Францией сравнить или с Англией. И этот комплекс давил на немцев очень сильно, что тоже давало себя знать. Скандинавия тоже этим грешила, так как там всё вообще было глухо, как в газовой камере. Для сравнения: во времена Достоевского Исландию зело прессовала Дания, а Рейкьявик был фактически деревней. Что уж говорить о тех временах, когда происходили те события, которые послужили базисом для «арийской идеи». И, возвращаясь к немного нами оставленным финансистам, тут ещё влияло то, что они из рыночных менял и ростовщиков стали превращаться в банкиров, которые занимались денежными операциями, превратив их в очень солидную профессию, то есть образовав зону влияния, которая (что верно показал Уильям Шекспир) стала методом для «отверженных» (тех же евреев) получать такое благосостояние, которое до этого им не снилось, так как первое сословие для них было, вряд ли сильно возможным вариантом (хотя были выкресты, добившиеся на этом поприще приличных успехов – тот же Фома Торквемада), а дворяне в такой нации по Европе не водились. И вышеупомянутым ксёндзам и рыцарям не больно-то хотелось делиться какими бы то ни было правами с чернью, пусть даже и богатой (неважно, холоп это или торгаш). Им и Ганзы выше крыши хватало, как и цехов городских, в которых они, конечно, нуждались (а кто им всё делать будет, как не чернь), но считали намного ниже себя. А тут ещё и эти вот нарисовались. И у них ведь было влияние, поскольку феодалы обоих сословий тоже нуждались в деньгах (война наступила, а он гол, как сокол – а вооружаться надо).
   - Анжей, ты имеешь в виду Шейлока, когда говоришь о Шекспире и евреях-ростовщиках? – спросила Сотникова. – Саня, если ты не читал (мне уже Тоня говорила, что ты в школе не жаловал классическую литературу), то это такая драма «Венецианский купец».
   - Эту историю я знаю, и Шекспира я читал, – ответил я. – Кстати, многие из тех, кто меня хорошо знает, в курсе (и Спайс тоже), что на самом деле я как-то не отношусь к ненавистникам классической литературы. Но именно этого у нас нет дома, по-моему. Двухтомник Шекспира есть, но вот такого там я не помню.
   - Кстати, забавно, что Антонио, который чуть не поплатился фунтом мяса из собственного тела, – сказала Шакира, – был злостным антисемитом, и этот «выкуп» ещё более забавен тем, что он должен был этот фунт мяса отдать не кому иному, как Шейлоку, у которого (а Шейлок – еврей, напомню) Антонио взял деньги в долг.
   - Ну, – сказал Ник. – Так же, как утверждал Гэри Норт, Карл Маркс тоже не жаловал евреев, поскольку его разгульная жизнь ему очень дорого стоила, и как раз евреи ссужали ему суммы в банках.
   - До Маркса на тот момент ещё было, как до Луны, – ответила ему Спайс, – это же уже сформированная Германия. А тогда всё только начиналось, если разобраться.
   - Вот, – сказал Анжей. – И в этих невероятных условиях сложных военных и дипломатических клубков в Европе, постоянной угрозы ислама (арабы, турки) и попыток вторжения монголов (хоть и безуспешных) выковывалась та мифология и та глобальная идея, которой позднее будут приписывать века истории, когда всё якобы цвело и пахло, а остальные жили в нищете и дикой тупости. Плюс, напомню, это были взаимные перебранки христианских или близких к ним конфессий, перераставшие в кровавые войны. И в этом месиве начинались все эти самоопределения, из которых вышло всё  «арийское», что мы имеем на сегодня. Но живая, не отягощённая историей среда не очень-то на самом деле плодотворна для мифологии. И поэтому тогда на самом деле не было предпосылок для существования той арийской идей, которую мы тут обсуждаем. Всё только формировалось, и если война шла, то это была война в полном смысле слова. А в такой среде мифам нет большого места, так как просто не до них: надо выжить и не потерять того, что сумел приобрести в ходе предыдущих событий. Да и каждое государство, включая арийские, пока имело очень мало стимулов к объединению не только через торговлю, а вот воевали они друг с другом в полный рост.
   - Анжей, – прервала его Екатерина Анатольевна, – ты меня извини, я тебя прерву. Дело в том, что я немного не поняла твою мысль.
   - Арийская идея сама по себе основана на иллюзии, она неразрывно связана с тем, что преодолевается иллюзорность того, во что они верят. Как вообще в христианстве – как только там начинается устаканивание среды, и бороться становится не с кем, начинается поиск искусственных врагов. Это – борьба с несоответствием мифу и ненужностью отработавшей «истинной» системы. Вот что я хотел сказать.
   - Спасибо за пояснение, – ответила Сотникова. – Но мне так кажется, что у тебя тут есть масса неувязок с историей, так как нередко важные события, в ходе которых выковывалась эта мифология, были связаны не только с тем, что всё улеглось, а часто бывало и наоборот. Как в Англии той же самой, когда к власти рвался Кромвель.
   - И вот тут-то вы, Екатерина Анатольевна, и забываете, что вся идеология арийцев суть иллюзия и её преодоление, – возразил поляк. – Зачастую вся та ситуация, которая связана с эпохальными событиями – это как раз борьба с тем сложившимся порядком, который не позволял христианам быть, как это описывала Эллен Уайт, «босыми праведниками» (ну, в переносном смысле слова, разумеется). Христианство – это несение в мир разрушающего начала, которое Иисус Христос использовал для реформирования иудаизма, где на тот момент была стагнация и отсутствие реальной связи с Божественным. А эти балбесы использовали сие для перераспределения власти и богатства. В их числе – пан Оливер.
               
                ПОСТЕПЕННАЯ МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ.

   Анжей встал и потянулся. Сотникова подобрала ноги и как-то задвинулась в уголок.
   - Анжей, – тут же продолжила Шакира, – а вот с этого вот места начни-ка поподробнее.
   - Можно было бы и не просить, – ответил Водецкий. – Я тебе и так бы начал это всё объяснять. Итак, Кромвель и попытка построения «истинного христианского государства». Конечно, всё началось намного раньше, когда были многочисленные войны христиан друг с другом – как войны католиков с вальденсами или сопротивление в Нидерландах (или Чехии). Конечно же, кроме влияния немецких (в Чехии) или испанских (это уже в Нидерландах) захватчиков там были и вопросы религии, так как в обоих случаях войнами с «еретиками» заведовала всё та же католическая церковь. В Англии, которая с давних пор стремилась к независимости от Священной Римской Империи, этот процесс только способствовал более быстрому миру с протестантами (не со всеми, но всё-таки) и тому, что там инквизиция колдунами не занималась (их казнили за уголовные преступления по приговору светского суда).
   - Ты знаешь, Анжей, что лично я тебе могу сказать? – снова вступила в разговор Екатерина Анатольевна. – Это, как ты всё время говоришь, логично: протестанты были сторонниками вот именно такого общества, где всё как-то усреднено, где лучше не быть бедным, но и чрезмерное богатство тоже не в чести, поскольку лишнее стяжательство отвлекает тебя от господа. Это было таким становлением «среднего класса» городов, который является основой мещанства, на которое и был ориентирован основной пласт протестантского христианства. И усиление широкого производства за счёт «промышленной революции» было только на руку тем, кто пропагандировал равенство, чтобы ни у кого не было зависти, потому что ни у кого нет причин завидовать, кому бы то ни было, так как у всех есть всё, и всё одинаковое. А как раз идеал вот такого общества стал основой фашизма, когда все – единая масса, ведомая одним вождём.
   - Да, это во многом так, Екатерина Анатольевна, – ответил ей Водецкий. – И важно помнить, что отчасти это – модель рая, где все равны в поклонении господу, ибо, как сказал некогда египетский мудрец по имени Тот, он же и Гермес Трисмегист: «Что наверху, то и внизу; что внизу, то и наверху. Так достигается чудо Единства». Даже трублдапумберы хагардамба пердадуды не особо этому противостояли, стараясь оградить себя от того, что «не от господа», не говоря уже о протестантских фундаменталистах, идеология которых во многом стала основой арийской идеи в наши дни, если мы имеем в виду Европу. А мы пока говорим о ней, поскольку русских логичнее всего отдельно обсудить. И как раз эпоха Великих Географических Открытий и промышленная революция только помогали усилению имперской идеологии арийцев, хотя единой массой они не были – всё равно каждый хочет себе всё и сразу (и в изобилии – люмпенская сущность христианства тут давала себя знать хорошо). Ведь в Европе им было мало места, и воевать друг с другом становилось всё менее и менее сподручно. Исходя из этого, надо было искать новые территории расселения, да и группы, не имеющие доминанты в своих странах, искали возможности жить по своим законам, и чтобы никто им при этом не мешал (как английские кальвинисты).
   - Это ты имеешь в виду кого? – поинтересовалась Шакира. – Не пуритан, которые на «Мейфлауэре» в  Америку слились?
   - И их тоже, – ответил на это Анжей. – Они же тоже не сразу всем скопом туда рванули. Было переселение конгрегационалистов, оно было в районе 1620 года, часть их потом вернулась в Европу, осела в Амстердаме, и уже из этой общины родился баптизм. Причины миграции те же, что и с пуританами с «Мейфлауэра» – опять преследования со стороны получивших поддержку королевских властей англикан (напомню вам, Оливер Кромвель опирался на пуритан). И тут сработала идея миссионерства, то есть эти люди ещё и идею евангелизации стали нести (не только протестанты, но и католики). Это было основой идеи арийских завоеваний позднее: расширить территорию обитания арийцев, принеся «тёмным» народам свет истинной цивилизации. И эта вот самая теория стала сочетаться с суждениями о «высших» и «низших» расах, без которых арийская идея просто непредставима.
   - Анжей, мне кажется, что эту идею они пронесли ещё со времён любимой в эпоху Возрождения античности, – сказала ему Шакира. – Конечно, понятой неправильно, что уж там спорить, но пронесённой искренне.
   - За это мы можем сказать отдельное спасибо «никейцам», в числе которых ярче прочих блестит имя ангелического доктора Фомы Аквинского, который определил философию, как «служанку богословия» и зело верующего в бога гидальго Игнатия Лойолы, который в своём «Ордене Иисуса» предвосхитил не только идеи «консервативной революции» и прочую черносотенную муть, но и стандарт, который можно перевести так: «Всё, что делается во имя идеи, правильно, даже если это аморально и мерзко по сути». Ариец мыслит так, что последний вор «высшей расы» лучше самого честного праведника расы «низшей». Ради «Отчизны» можно грабить, убивать и насиловать, обман «во имя Страны» свят, а откровенность и честность, если они противоречат идее, которую диктует фюрер, являются смертным приговором – не зря Гитлер и его шобла делали эти огромные костры, на которых сжигались «злые» книги, да и Ватикан свой «Индекс» издавал, что тоже приводило к сожжению книг (в Перу вот жгли иероглифические рукописи инков – что язычество, мол). И это ложилось в основу всех действий нациков и всех их «родственников». А если «низшие» им просто мешали, то их попросту уничтожали (как это было с коренным населением Тасмании – спаслась только одна маленькая девочка, которая спряталась в дупле дерева). А насчёт обмана часто вспоминают, как в Перу захватили правителя инков, заставив подданных этого правителя за него выкуп принести – наполнить золотом приличных размеров комнату. И не отдали, а казнили беднягу. На островах Карибского моря истребляли местных индейцев, мотивируя это тем, что они – людоеды (это было меньше, чем описывали испанцы, но тем было всё равно). И то, что испанцы – отнюдь не арийцы, а с англосаксами воевали, не играет роли: англосаксы были не лучше. Начали они немного позже, но своё неплохо наверстали. Позже сюда влезли голландцы, да и французы тоже были не прочь чего-нибудь захватить. По сию пору они не слишком-то стремятся отказываться от своих колоний. Но на самом деле это менее всего обязательно, если уж быть точным. Важнее было влияние – не всякую территорию завоюешь пушками и штыками, и не так много было земель, где всё можно было купить за стеклянные бусы или «огненную воду». И для этого со временем (или сразу – это уж от местности  зависело) засылали не только моряков и учёных, но и миссионеров, которые создавали «экспортный вариант» того, что несли, как «свет истины» арийцы. Отсюда то, что они сами боятся тех же «тоталитарных сект» (сами создавали нечто подобное, знали, как действует).
   - То есть там создавалось нечто вроде античного Рима, где были римские граждане в тогах и варвары, которые «не доросли» до тоги. На свой лад, само собой, – подытожила Сотникова. – Я правильно тебя понимаю, Анжей?
   - Ну, да. Разумеется, с поправками на «ветер» современной реальности, но именно «люди первого сорта» и «люди второго сорта». Только римляне были к варварам терпимее, а некоторые римские императоры даже давали этим вот варварам большие права, чем до этого, то есть были даже попытки дать всем варварам римское гражданство. Сейчас просто не помню, какой император хотел это сделать.
   - Клавдий Первый, – ответила на это Екатерина Анатольевна. – Правда, он не успел этого сделать – умер. И потом, это со временем забылось, потому что всё равно многие варвары позже приходили к власти, среди них были даже императоры, так что Клав-Клав-Клав, как назвал его Роберт Грейвс (устами сивиллы Амалфеи, если я ничего не путаю) мог бы и не стараться.
   - Но вернёмся к нашим беленьким барашкам породы «Зиг Хайль», – сказал Ник. – Так или иначе, но формироваться они начали даже не в Средние века, потому что их вечно раздирали противоречия, и если они дружили, то чаще всего против кого-то.
   - Ну, – отозвалась Шакира. – Помню, как-то раз мне попалась на глаза книга Ларисы Сараскиной о Достоевском. Там упоминалось, кажется, в связи с «Бесами», «Путешествие к центру Земли» Жюля Верна, а также ситуация в тогдашней (времён Николая Ставрогина) Исландии, как её Дания всячески в ежовых рукавицах держала.
   - А, читал я подобную книжонку, – Анжей усмехнулся. – И как раз про это тоже. Но вообще, если как-то это продолжить, не касаясь лишних данных, сначала создавался базис, бытие, которое определяет сознание (почти по Марксу), а уже потом, как надстройка, возникает идея, которой они своё воровство и мародёрство оправдывают. Поэтому на самом деле все историки отмечают эту ходульность и «приклеенность» идеологии арийцев, а Уильям Индж чётко определил первооснову патриотических идеологий: «Иллюзии об общих предках и общая ненависть к соседям». Если исходить из этого, то становится ясно, почему эта идеология (точнее, эти идеологии) – это просто «клей и ножницы».
   - А ты как хотел? – Шакира состроила усмешку в лучших традициях своей «прозвищной тёзки». – Это же «никейцы» изначально, ты сам только что об этом говорил. А так как они приспосабливали «истинную веру в Иисуса» под своё родное «язычество», то это стало нормой – стибрить что-нибудь в своё сорочье гнездо, а потом доказывать, что это они придумали. А когда их ловят на этом, то они готовы из мяса, а не то, что из кожи вон вылезти, чтобы найти контраргументы на этот счёт. Как Кеннет Боа, которого вы Констриктором называете, доказывал, что персы взяли в иудейской концепции Мессии идею о человеке, рождённом от женщины и духа, каковым был Заратустра, если от их легенд отталкиваться. Но это не стыкуется с тем, что Мессия в иудаизме не всегда трактуется, как то, что хотят подверстать к своим идеям христиане. И это – типичный случай, не говоря уже о неоязычестве и россказнях ордена Туле и «Анненербе».
   - Ну, это тема отдельной беседы, – заметила Сотникова. – Анжей, я думаю, ты не забудешь о своей лекции, я обязательно приду с тобой побеседовать на эту тему, возможно, захочет ещё раз прийти Света, Карина тоже говорила, что ей интересно.
   - Мы постараемся прийти, – ответила Шакира, – просто сейчас же у нас занятия, а завтра рано вставать – кстати, к тебе, Екатерина Анатольевна мне сказала, что тебе нужна помощь по хозяйству, да и хлеба надо, у нас уже мало осталось.
   - Тогда жду вас у себя к восьми утра завтра. Саня, – поляк обернулся ко мне и сказал: – Ладно, давай, завтра продолжим, мне домой надо, кисок кормить, и Ежи тоже своего требует. А завтра часикам к девяти подходи ко мне домой, и я тебе дальше расскажу, что мы не обсудили.
               
                НАЦИОНАЛИЗМ.
          
   Ник поставил мотоцикл на упор. Я поблагодарил его за оказанную помощь и направился к воротам Анжея, позвонил в звонок. Ворота открыла Гражина, которой я объяснил, что мы с Анжеем договаривались на это время.
   - Проходи, – ответила она, – Анжей на кухне работает, там к нему ведьмы с конференции пришли.
   На кухне работа даже не думала останавливаться. Здесь Анжею помогали Шакира и Карина, а ещё четыре ведьмы (Динара из Нижнего Новгорода, Екатерина Анатольевна, Вика Вахрушева из Новосибирска и Лена Шаламова из Свердловской общины) должны были помогать Гражине полоть огород. Ежи всё это время, понятное дело, оставался под присмотром матери. Но мне было важно, чтобы Анжей не забыл наш уговор.
   - Я помню, – ответил тот после приветствия. – И в прошлый раз мы с тобой совершенно не коснулись темы национализма, а ведь она здесь имеет такую важность, что забывать её нельзя никогда... Шакира, тесто промни, я сейчас подойду.
   Шакира тут же запускает руки в здоровенную эмалированную кастрюлю, в которой Анжей поставил тесто. Сам Анжей в этот самый момент занимался стоящим на печке гуляшом. Карина резала лук (у неё это дело очень здорово получалось – та же Шакира при своей быстроте не обходилась без слёз), а остальные распределились на другие «сектора» – видимо, кто-то готовил не для Анжея, а в свой круг, а остальные в это время разгружали поляка, пока тот присматривает за всеми.
   - Кис-кис-кис, – на зов хозяина тут же выбегают Баст и Август. Судя по их мяуканью и царапанию ножек стола, их ещё не покормили. – Сейчас, столы мне не скребите только, – Водецкий выдавливает в кошачьи миски «Вискас», наливает из стоящего на столе «кувшинчика» воду в другие плошки. Кошки начинают рваться к мискам, Августа даже приходится сдерживать, пока Баст не подойдёт к своей посуде. – И Светлану Анатольевну не тревожьте, если можно. Саня, – это опять ко мне. – Ладно, ты пока помоги девчонкам, а я тебе расскажу, что обещал. Итак, национализм. Существует его примерно два основных типа, даже три. Шовинизм – это когда тебя распирает от гордости, что ты живёшь в такой великой стране, которой остальные недостойны, либо твоя нация всегда лучше всех. Есть национализм, бытовой, когда на уровне повседневной жизни ты считаешь свой уклад жизни правильным, а уклад соседа-инородца – нет. Априори. Ну, как педиков бесит речь «жёлтых» или кавказцев, да простят меня Динара и Карина. Или то, что они не любят их из-за поведения, этих инородцев. Это просто раздражение, хотя иногда оно и на мордобой выходит. Идеологической подкладки у такого национализма мало, он на эмоциях основан. Спроси такого националиста, за что он «чурок» так не любит – ответит невразумительно, это именно личная неприязнь, он вот так же  может своего соплеменника ненавидеть за то, что он не так себя ведёт или не так одевается. Шовинизма тут не так много, если он не прививается искусственно. Большинство «народных националистов», как те же «бонни» на рынках, мыслят именно такими рамками, иногда сюда примешивается то, что у педиков работу отнимают инородцы, которым денег надо хоть сколько (всё равно нет), а вот работают они лучше местных, так как тем подавай все условия. Другое дело – государственный национализм, точнее будет сказать, государственный шовинизм. Он бывает двух типов – «уникальность нации» и «величие страны». Если это уникальность нации, то считается, что нужно защищать некую нацию, чтобы не случилось её вырождения, или чтобы её не поработили враги. Тупо говоря, «русские все хорошие, а остальные всегда хуже их». Если это державный шовинизм, то здесь важно именно величие государства, часто это свойственно имперским нациям (кстати, для таких людей «нация» – это не конкретный этнос, а фактически все те, кто себя считает, к примеру, русским). То есть это вроде того: «Наша страна самая лучшая, и все, кто в ней, кто её гражданин, имеют все права, а остальным – хрен с маслом». В принципе, арийцам чаще всего свойственен шовинизм великодержавного типа, хотя он неплохо сочетается с национализмом или, на худой конец, расизмом. Скажем, ярко выраженным великодержавным можно назвать итальянский фашизм. А вот русскому и немецкому фашизму помимо великодержавности свойственен ещё и расизм, часто достаточно узкий (ну, как у Розенберга, когда немцы или скандинавы, то есть готы, считаются выше всех, а славяне недалеко ушли от евреев и подлежат уничтожению). Но всё это «великолепие» в целом сводится к двум типам национализма – здесь имеется в виду тип «имперский», когда утверждается превосходство нации (страны) над всеми и право захватывать всё, что только можно, либо же это тип «оборонительный», когда нацию защищают от того, чтобы она попала под чью-то власть и ничего не решала, или чтобы она попросту не вымерла. Разница национализмов –  Россия с имперскими амбициями и Эстония, где мало народа и территории для таких амбиций, главное, чтобы кто не отобрал суверенитет родной.
   - Анжей, – подала голос Шакира, – с тестом что делать?
   - Я сейчас, – Анжей переключается на тесто, кивнув на кастрюлю с гуляшом: – Шакира, посмотри пока, я сейчас тут закончу.
   - Ладно, – отвечает ведьма. – Только ты постарайся меня больше Светланой Анатольевной не называть, не в школе. Кстати, а почему такое соотношение, Анжей? Опять тебе русские какую-то межу переехали?
   - Светик, – начал Анжей, и я увидел, как Шакира сделала недовольную физиономию (она терпеть не могла, когда её так называют), – я бы мог до кучи всякого накидать – та же Украина на месте Эстонии, Германия или Англия на месте России. Просто модель, которая наглядная, чтобы понятнее было человеку. Так вот, Саня, арийский национализм чаще всего связан как раз с имперскими амбициями бледнолицых, и идея «арийской расы» больше базируется именно на такой богоизбранной расе, которой всё можно, которая может всех давить, как Шариков котов. Если разобраться, то этот самый пан Шариков как раз есть тип арийца, который «из народа», которому покажи на кого-то, кто тебе не нравится, и скажи, что это сионист, он его будет мочить, пока не пришибёт, или пока ему самому шеяку не свернут. Именно такими в советских фильмах часто изображают рядовых «фрицев» во время войны. Он идёт «нах Остен», чтобы без риска сесть в тюрьму грабить мирное население и всегда иметь «курка, млеко, яйки», не боясь, что ему за это самому может быть «большевик стреляйт пу»: он ведь на стороне Великой Германии, а с ними всеми, как известно, бог. Это уже такая упрощённая до дебилов идея «Великой Империи». А тот же эстонец или чеченец знает для себя, что есть Большой Русский Медведь, который ведёт себя, как редкостная свинья, и он не хочет отдать леса, поля и жену этому долбаному оккупанту, так что всех его соплеменников он будет пинать и трескать по лбу, пока они не двинут лошадки или не сольются оттуда на хрен. С Польшей дело посложнее будет: хоть сейчас там и больше оборонительного национализма, но там всё ещё живы имперские замашки тех, кто хочет возврата Речи Посполитой. Просто сейчас не до империи, Польша не такая большая, чтобы иметь претензии на империю. Им себя надо защищать. Большинство польских националистов склоняются к этому. Это различия на теоретическом уровне.
   - А на практическом? – спросила Карина.
   - А вот здесь уже всё от человека зависит. Кто-то довольствуется тем, что ругает «этих чурок и жидов», а своим детишкам запрещает дружить с «этими уродами», не говоря уже о смешанных браках. Кому-то этого мало, и он идёт с арматуриной на базар и бьёт там всех, кто арбузами торгует, смуглый он по природе или просто чумазый такой. И ещё масштаб амбиций: кого-то вполне устроит то, что инородцев поблизости не будет, а кто-то будет завоёвывать мир во имя своей страны. И ещё тут позволю себе одно важное замечание: национализм государственный не оторван от бытового, более того, бытовой национализм в обществе, которое управляется националистами, генерируется искусственно, когда создаются армады внешних и внутренних врагов, чтобы как-то обосновать военный режим и тоталитаризм по отношению к своим же «бледномордикам». Если национализм «захватнический», то вниманию масс представляют агрессивные режимы извне, которые хотят уничтожить нацию, избранную господом, не дав ей расширить свои границы до того, чтобы она представляла небесного покровителя и спасала мир от абсолютного зла. Если это «оборонительный» национализм, то мир вне стен страны показывается, как текущие или потенциальные оккупанты, а своя страна – как последний островок народа, которому вскоре после оккупации предстоит быть рабами захватчиков, если не нулём на карте мира. Первый случай оправдывает тех, кто захватывает чужие территории («большому поэту – большая дубина», как сказал басмач в фильме про Хамзу). Второй позволяет «чистить» страну от нацменьшинств, особенно, когда они так или иначе связаны с большими странами (боязнь оккупации или избавление от оккупантов, а также их ставленников). Как в Эстонии или Латвии с великороссами поступают – чего стоит знаменитое положение о гражданстве в Латвии. А в Руссланде такими мерами борются с азиатскими мигрантами (чтобы Китай не завоевал) или же нетрадиционными религиями (дескать, Америка через них Россию пытается на колени поставить).
   - Анжей, ты меня извини, но я с тобой немного не соглашусь, – сказала на это Карина. – Реальная опасность завоевания существует (мир таких людей построен по «закону джунглей», то есть слабому не место). Другое дело, что люди, которые не хотят войны и национализма есть во всех этих странах, и они противостоят этому, нередко – ценой своей жизни.
   - Железная логика, Карина, – ответил поляк. – Но когда американский бизнесмен кусает русскую актрису за грудь, говоря, что это такой русский обычай, а великоросс сочиняет, что шоколадные батончики концерна «Mars» делают из старых китайских газет, это уже полный абсурд, который может только рассмешить умных людей, а дураков повергнет в ужас. И это опасно, потому что всегда находятся люди, которые поверят, ибо абсурд (за что мы можем поблагодарить Тертуллиана). Хуже того, эти люди приучены к острой ветчинке, приготовленной на кухнях арийских пропагандистов (или любых других, но у арийцев это очень ярко выражено) – и очередной рецепт этого блюда в сочетании с лапшичкой на уши съедается всем скопом с прошением о добавке. Итог – безмозглая шобла, которая при виде американского флага тут же гадит себе в штанишки поносом, не к столу будет сказано, после чего закидывает этот флаг всеми видами помоев. При этом, что печальнее всего, ни в одной бестолковке не возникает мысли, так ли это на самом деле, и как же оно реально обстоит с Америкой и мусульманским радикализмом. Кстати, если возвращаться к историческому экскурсу, о котором Саня и Шакира помнят, арийская идея начала зарождаться в Средневековье, а развитие получила в Новое Время, когда уже сформировалось механизированное (то есть более поточное, чем в средневековых цехах) производство товаров потребления, а также началось массовое печатание книг и всевозможной периодики, то есть газет и журналов. Сознание стало ориентироваться на усреднённый образец, чему активно способствовал протестантизм, который прямо или косвенно повлиял на умы Европы, дав толчок поискам, дошедшим до отрицания бога, а также расшевеливший католицизм, дабы выживать в этих условиях. И как раз те страны, которые были связаны с Папской областью, начали терпеть крушение в политическом плане, вытесняемые романскими государствами, очухавшимися от арабских набегов, молодыми образованиями вроде Австро-Венгрии и имперской Россией. Хуже всего пришлось Италии и Германии, со временем, распавшимся на маленькие королевства. Да и Франция пережила революцию именно поэтому. И именно Наполеон, создав мощную империю, сумел во многом перелопатить Европу и не её одну, пока в России ему не обломали рога, а при Ватерлоо не добили. Именно он полностью разрушил Священную Римскую Империю, и он же поколебал власть папства, послав в Италию генерала Бертье. Арийцам мощное романское государство было не слишком нужно, поскольку, как и все молодые империи, наполеоновская Франция активно повела завоевания, вновь превратив Европу в арену мощных баталий. Германия вообще была в ауте на тот момент, если сравнивать это с тем, что с ней было во времена Священной Римской Империи, где она имела солидный вес... Девчонки, от печки брысь, я хлеб буду печь.
   Ведьмы отошли, и поляк, всё это время занимавшийся тестом, быстро, но предельно аккуратно выгреб из печи уголь, после чего посадил туда первую заготовку. Делал он это так же непринуждённо, как и говорил об арийской расе. Шакира начала помогать ему с формовкой второго каравая, а на кухне появились Гражина и ведьмы, которые работали в огороде. Судя по мокрым ногам, они только что зашли в дом, наскоро сполоснувшись у бочки.
   - Анжей, – проговорила Екатерина Анатольевна, – у тебя где можно душ принять?
   - В ванной, вам Гражина сейчас покажет. У вас чистые вещи с собой?
   - Да, – Вика Вахрушева, крупная блондинка с подбритыми висками и обильными татуировками, кивает на Динару, держащую какой-то пакет.
   - У нас только полотенец нет и мыла, – отвечает поляку Сотникова.
   - Гражина, – Водецкий оборачивается к супруге, – выдай нашим гостьям мыло и полотенца. Пшепрашим, пани, у меня нет тапочек, так что лапки ставьте на полотенце.
   - Всё в порядке, Анжей, мы аккуратно помоемся, – успокаивает его Динара.
   Как только вся компания выходит из ванной, Анжей заканчивает на кухне, а мы с Шакирой и Кариной помогаем ему накрыть на стол. Хлеб аккуратно сложен для последующей транспортировки в лагерь, а Сотникова следит за тем, чтобы все помыли руки.
   - Итак, – продолжает Анжей, – мы плавно завершим наш исторический экскурс на момент трапезы, а позже вернёмся к нему. А вот с национализмом мы тут немного завершим, перейдя чуть позже к «образам врага», где и этой темы коснёмся.
   - Анжей, ты о чём? – спросила Динара.
   - Арийская идея в общем охвате неразрывно связана с антисемитизмом, и его мы обсудим, так как это очень важно. Более того, это прольёт свет на то, почему арийская идея такая. Конечно, многое я уже рассказал, но этого мало для полноты картины. Но это позже, а пока приступим к трапезе. Екатерина Анатольевна, на правах Старшей Ведьмы вам поручается трапипупа господу.
   - Хорошо, Анжей, секундочку, – Екатерина Анатольевна взяла тарелку с хлебом и кружку с молоком, которые уже оперативно подготовила Шакира, и все встали в круг. Сотникова поблагодарила Божественную Чету за дары и оставила немного пищи и молока, чтобы потом закопать их в землю – в дар Богу и Богине. – Теперь все за стол. Девочки, надо не забыть, потом Елену Гордеевну поблагодарить за то, что молока дала.
   Все уселись за стол, который «возглавили» Анжей и Гражина, как хозяева дома. Беседы остались «на потом», поскольку надо было ещё погрузить хлеб и отвезти его в лагерь, да и работавшие в огороде ведьмы проголодались, как звери, и им было не до лекций.
               
                «ВРАГИ НОМЕР ОДИН».
   
   - Анжей, мы тебя все очень-очень благодарим, хлеб у тебя просто чудесный, – Екатерина Анатольевна взяла оба пакета. – Я отнесу к нам продукты, а потом подойду, послушаю дальше твой рассказ.
   Поляк поставил мотоцикл на упор, взял свою спортивную сумку, и мы направились к главному корпусу, где нас немного неприветливо встретила Марина Торопова, которая только что помыла пол. Но как только из сумки показалась банка с крольчатиной, она подобрела.
   - Ник воду не принёс пока?
   - Так подъедет же сейчас фургон, звонили с развилки, – Водецкий заносит всё в комнату с холодильником, составляет в данное место скоропортящиеся продукты, а остальное относит на кухню, где это всё складируют Мартинес и Спайс. – Итак, Саня, – он обращается ко мне, – сейчас я тут разберусь с водой, а как закончу, сюда подойдут остальные, и наш разговор продолжится. Я всё помню. Кстати, ты поможешь с разгрузкой воды?
   - Хорошо, помогу.
   За окном засигналила грузовая «газелька» компании «Чистая вода». Мы вышли к воротам, и поляк открыл их, а из машины выскочили двое парней в синих комбинезонах. К нам подошли несколько человек, которые принялись помогать грузчикам, разнося воду по корпусам, на их месте оказывались ещё люди – видимо, машина приехала именно сюда, а уже потом – куда-то ещё. Я помог Анжею и Нику занести воду в директорский домик, а также на кухню главного корпуса, и когда погрузка было завершена, Екатерина Анатольевна пригласила нас с Анжеем и Ником в корпус, где жили свердловчане.
   - Итак, Анжей, мы все тебя очень внимательно слушаем, – сказала она, когда все слушатели удобно расположились на кроватях «вожатской комнаты». 
   - Итак, история арийской «болячки первого номера», – поляк усмехнулся, приземляясь на тумбочку. – И начнём мы с античного Рима, где эта пакость цвела и пахла, собственно говоря. Причины, как вы это и без меня понимаете, были простые: обитателям Иудеи оккупация зело не нравилась, и свой уклад жизни и религию под кого-то подстраивать они не хотели. Бунты (один из которых возглавил небезызвестный Варавва) были реакцией на римскую оккупацию. Это тоже раздражало римлян, хотя одна из основных причин – нежелание подданных Иудейского царства признавать культ императоров, в Риме считавшийся очень важным, поскольку есть один бог, Йод-Хе-Вау-Хе именуемый. Плюс отношение к жизни у евреев резко разнилось с римским. А римлян это бесило. Тут ещё и появление христианства (на начальных стадиях бывшего попыткой реформировать иудаизм, вернув его в лоно чистой веры в бога, не замаранной формализмом). Так как собрания христиан проходили тайно, а их главный авторитет был среди прочего казнён за смутьянство, Рим преследовал эту смуту, а когда сия «галилейская секта» начала набирать вес среди греков, в метрополии забеспокоились: так недолго и до захвата власти в самом Риме. А дорвавшийся до власти люмпен будет валить с высокой колокольни всех, что римлянам было неплохо известно со времён восстания Спартака, когда рабы отыгрывались на тех, кто их притеснял, а варвары были только за наказание тех, кто считал их за людей второго сорта. И заставляли богачей сражаться в гладиаторских боях. Ясно, чем для Рима чревато пахло христианство, когда оно не стало его государственной религией, и время это показало с убийственной точностью.
   - Но прошло время, и Рим стал христианским, – заметил Семинарист, один из приехавших из Свердловска (всё никак не привыкну его Екатеринбургом называть) виккан. – И антисемитизм, что ты сам признаёшь, никуда не исчез.
   - Верно, пан Виталий, абсолютно верно, – ответил Анжей. – Формальное принятие христианства в Риме не переделало римлян до основания в «новую тварь», более того, римское христианство намного больше греческого было замешано на компромиссе с «языческим» мировоззрением. Евреи же не стали принимать «истинную веру», выгнав апостолов (двоим там свои же кобздох устроили). Это только удачно совпало с тем, что римские христиане смогли на этой почве начать доказывать новому богу (теперь единственному), как они раскаиваются в том, что косвенно виноваты в смерти его сына Иисуса (или даже больше, что они-то невиновны, ибо Пилат не хотел казнить Иисуса вообще, а евреи требовали его казни, признав, что его кровь теперь на них и их детях). Это даже в Библии написано. И ещё это дало им хороший повод наброситься с кулаками на тех, кто отстаивал чистоту веры – вплоть до буквального следования традициям иудаизма (обрезание, суббота, пищевые запреты – как это делали эбиониты).
   - А то, – отозвалась Маша Сигурни Уивер, – у них вера-то была построже, чем у «никеи», поближе к апостолам. Там же, если я не вру, были общины, в которых вообще собственности частной не было.
   - Маша, это ещё так, цветочки, – ответила на её реплику Сотникова. – Были и церкви, которые активно боролись с «никеей» и богатыми людьми, как это с донатизмом было, там радикальное крыло существовало – агонистики, их в Риме называли «циркумцеллионы», «бродящие вокруг клетей». Они вообще доходили до убийства священников и правителей. Им тогда молва чуть ли не грабежи приписывала.
   - Екатерина Анатольевна опередила, – сказал Анжей, – но дело не в этом, дело как раз в том, что борьба с этими ветвями христианства во многом всю идею антисемитизма определила. Здесь-то на самом деле и было основание для разговоров о мнимом «заговоре тёмных сил», связанном с «поклонением дьяволу» (для христианина ты на одной стороне с богом или с дьяволом, и нет здесь никаких нейтральных полос). Кстати, нередко борьба шла с обеих сторон.
   - Ты имеешь в виду отвержение Ветхого Завета в гностицизме? – спросил Семинарист. – Или это что-то другое?
   - Именно это, как частный случай, – ответил поляк. – Кстати, именно такие же проблемы были у ПедРасов и христововеров. Христововеры называли греко-ортодоксов «фарисеями», «иудеями», а то и попросту «жидами», тем самым, намекая на то, что они выполняют функцию «исправителей» церкви, не слишком хорошо помогающей людям выполнять завет бога и повеления Иисуса. Гностики тоже отвергали Ветхий Завет, считая, что это искажает то учение, которое дал людям Бог в истинном его понимании, а не Космократор проклятый.
   - Если быть точным, то они его называли Иальдабаоф, – сказала Екатерина Анатольевна. – Я как-то встречала такое имя в книгах о гностицизме. Кстати, выражение «фарисейство» в виде какого-то кривления душой используется в греко-ортодоксии, причём, на самом простом уровне.
   - Вы меня извините, Екатерина Анатольевна, но я вас перебью, – Шакира снова оживилась. – Анжей, я вот что хочу у тебя спросить: кто такие эти твои ПедРасы? А то я тебя малость не поняла.
   - Великороссы, – ответил Анжей. – То есть «бело-сине-красные-христо-п*д*р*сные», если совсем точно.
   - Анжей, чем это они тебе так насолили, что ты их при первой же удобной возможности в грязь макаешь? – спросила Екатерина Анатольевна.
   - А закон о свободе совести принимали евреи или протестанты? Или, быть может, это были виккане? Хренус, дети мои, это были белые педики, которых Гитлер в одно место «пользует» с того света. Но до них всех мы ещё по ходу лекции доберёмся. А пока вернёмся к ходу эволюции. Как я уже вам говорил, евреи были ненавистны арийцам, которые пока так не именовались, тем, что они не желали плясать под их дудку, не считая выкрестов, которые шли на это, понимая всю выгоду обращения в «истинную веру» и опасность того, что за само еврейство отправляют на костёр. Были даже такие выкресты, как Фома Торквемада, который сам пролил еврейской крови столько, что Гитлер мог бы повеситься от зависти, поскольку в те времена у человечества было меньше способов массового уничтожения себе подобных. Хотя по большей-то части выкресты просто пытались выживать, как и все остальные евреи. Отсюда тот факт, что они очень неплохо устроились в меняльных лавках на рынках городов – хоть профессия долгое время была непрестижной (элита – это священник или рыцарь, но не торгаш и не меняла). Но для того, чтобы купить себе оружие или латы, нужно было иметь деньги даже в период натурального хозяйства (выращивать железо, как пшеницу или лошадей, научился только Андрей Платонов в «Эфирном тракте»). А так как менялы-то свою работу делали не за «здорово живёшь», у них появлялись «излишки производства» – крупные суммы денег, которые они давали в долг под процент. Этот класс «денежных дельцов» стал называться ростовщиками (часто меняла был ещё и ростовщиком – удобно ведь). Конечно, тут были не только евреи, но их тут хватало выше крыши. И к проблеме религии и магии (каббала и неприятие Христусика) добавилась проблема постороннего влияния на ситуацию, если не иметь в виду то, что не слишком искушённые в финансовых вопросах (а то и попросту неграмотные) феодалы частенько влезали в долги. Кстати, в этом вот плане показателен пример ордена тамплиеров, который во время крестовых походов сумел нагрести себе приличные суммы денег, так что и в долг кому-нибудь дать можно. Церковь и французская монархия по уши застряли в этих долгах в своё время, а когда пришёл срок платить (а нечем), они решили проблему методом поклёпа на кредиторов. Итогом стала басня о мнимом поклонении тамплиеров дьяволу и чуть ли не человеческих жертвах на их тайных ритуалах. Руководителей ордена сожгли на костре, а имущество передали марионеточному ордену иоаннитов-госпитальеров («мальтийских рыцарей»).
   - На свою ж**у, – отозвалась Шакира. – Жак де Молле проклял короля и папу, устроивших это судилище, и на основании происходившего позднее Морис Дрюон написал «Проклятых королей». Кстати, тамплиеры же были приверженцами галльского культа Матери-Богини, и построенные ими храмы в честь Богоматери (как парижский Нотр-Дам) были сделаны именно в честь Богини (а кое-где тайно хранились древние статуэтки Богини).
   - Это как-то проплыло мимо судей Доминиканского ордена, – ответил Анжей, – и к нашей теме имеет весьма отдалённое отношение. Так что, нам стоит вернуться на прежний путь, Светлана Анатольевна. Хотя я, конечно же, смутно догадываюсь, что вы в некотором смысле показали мне на брешь в рассказе, связанную с реальными тайными обществами, которые принято связывать с евреями, чаще всего – безосновательно.
   - Масоны? – спросила Екатерина Анатольевна.
   - Да, масоны и каббалисты, если поточнее. Колин Уилсон очень точно одну вещь отметил: католическая церковь всегда лучше относилась к не больно ею всегда любимым протестантам, нежели к масонам. В них видели более злых и страшных врагов, стремящихся к власти (вероятно, они помнили прошлое своей религии, тайные собрания и стремление захватить власть, чтобы всех врагов наказать за причинённое зло). Закон «зоны»: если ты «опускаешь» – будь готов к тому, что однажды «опустят» и тебя. А масоны были той силой, которая пыталась хоть каким-то образом уберечь sanctum regnum от грязных рук профанов, видящих в этом абсолютную власть – отсюда вся их борьба с магическими школами, которые им не подчинялись, а также и «опускание» магии в глазах тех, кого до этой кормушки старались не допустить, дабы их власть не была захвачена (позже мы рассмотрим их попытки противостояния магическим орденам Европы уже в наши дни). И не имело никакого значения то, что евреи встречались от силы среди каббалистов, и на сегодняшний день их в данном слое населения не так уж и много (уж куда больше их молится в обыкновенных синагогах, где каббала как-то не приветствуется). Но пока мы вернёмся к составляющей сугубо практической. А здесь вот евреи были не только профессиональными кредиторами, но и двигателем нарождающейся капиталистической революции, которая была для них более выгодна, нежели феодализм, в котором им не было места (церковь считала их колдунами или просто вероотступниками, феодалы презирали, как «чернь»). И в какой-то мере они стали (наряду с протестантами) фундаментом среднего класса – прослойкой городских ремесленников и торговцев, не слишком богатых и родовитых, но и не бедных, как церковные крысы. Правда, позднее как раз на эту прослойку обопрутся именно арийцы, пытаясь снизить влияние евреев в обществе – когда всё большую роль в Европе будут играть производство и финансы, а не война (что всегда важно помнить, когда мы говорим о противостоянии арийцев и евреев). Но тогда будут другие времена, и власть Жезла и Меча несколько разойдутся в стороны, если мы применим к этому случаю Пентаграмму Таро.
   - То есть, подытоживая, можно сказать, что борьба с евреями была для арийцев не совсем тем, о чём они говорят? – спросила Шакира.
   - Это была война с мифологическими чудищами, на которых навесили ярлык «жиды», – ответил Водецкий. – Реально евреи просто попали в этой войне «под раздачу» по старой инерции и тому, что не принадлежали к привилегированным сословиям (как правило). Вот что важно. Но объяснять это арийцам бесполезно, поскольку они живут в мифологическом сознании, как рыба в воде, и если их вытащить из этой «воды» в реальность, они в ней сдохнут. Как рыба без воды.
               
                ВО ВЛАСТИ МИФА.
 
   - То есть, если я тебя правильно поняла, они придумали себе свою историю и свою реальность, в которой всё так, как им удобно, так, Анжей? – Шакира усмехнулась. – Ну, дети же любят фантазировать, потому что во взрослом мире они никто, и им хочется, чтобы это было иначе, и что где-то есть какие-то супергерои и волшебники, которые придут и помогут. А реальности они не знают, так как родители им стараются всего не показывать до поры.
   - Светка, чувствуется, что ты закончила пединститут, – улыбнулся поляк на это. – Всё именно так. Ведь христианство поставило на надежду на лучшие времена, которые будут, и тогда всем, кто гнал и ненавидел, будет ад. И здесь мы имеем дело с верой в то, что априорно признаётся правильным, каким бы абсурдным оно ни было. Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан, один из тех, чьими усилиями разработана концепция Троицы, вывел формулу «истинной веры», которая лежит в основе христианского миропонимания: «Верую, ибо абсурд». Именно потому, что апостолы и Га-Ноцри якобы совершали чудеса, и позднее их никто не повторял (поэтому они от бога). Правда, в «никее» был момент признания возможным чуда не только из рук апостолов и Христа (чудотворение святых, исцеляющие мощи, «божественные» видения, те же плачущие и мироточивые иконы), но пример Иосифа Копертинского очень хорошо иллюстрирует, как это признавалось порой нелегко. Миф становится таковым на расстоянии. Не особые христиане, каковыми были король Артур и рыцари Круглого Стола, стали фундаментом британской легенды о Святом Граале, которую арийцы считали священной. Для рыцаря в Средневековье была особо значима древность рода, то есть великие подвиги, которые очень сложно оспорить, так как информацию тогда хранили не очень хорошо, а то, что хранили, сложно было размножать по причине отсутствия в те времена книгопечатания. Это хорошо видно на примере долгого и тяжёлого процесса создания Библии в её современном виде (убрано много книг, которые были не слишком подходящими для того, чтобы христианство стало той системой управления людьми, которую оно сейчас собой представляет). Католический «минправ» (если назвать это по Оруэллу) работал на совесть – нужные книги переписывались со всем тщанием, а опасные сжигались. Вспомнить тот факт, что Галилею здорово помогла протестантская Голландия, где его работы были перепечатаны, и католические потуги уничтожить «еретическое учение Коперника и Бруно» строевым шагом направились коту в задницу. Мяу!
   - Да, Анжей, тут ты прав, – Екатерина Анатольевна улыбнулась. – Позже католическое духовенство издавало «Индекс запрещённых книг», а практику уничтожения и запрета «идеологически вредной» литературы с большим успехом переняли Сталин и Гитлер – вспомнить знаменитые костры из книг в Германии времён Третьего Рейха.
   - Германия, напомню, была частью Священной Римской Империи, и там инквизиция была порой пострашнее испанской – «Молот ведьм» написали именно в этой солнечной стране, – сказал Анжей. – И именно там-то и была разработана концепция «охоты на ведьм», которая унесла немало невинных жизней. Она тоже прочно покоилась на многочисленных мифах и подлогах. Анни и Серж Голон в «Анжелике» вывели на народные массы историю с тем, как применялись иглы с пружиной внутри (якобы «клеймо дьявола» к боли нечувствительно). Сколько было написано о методах допроса инквизиции – мне ли и вам ли рассказывать. О ведьмах они сочиняли такое, что это были просто не люди, а монстры какие-то. А уж как они себя превозносили, это я не смогу словами передать.
   - Кстати, Анжей, – вступила в беседу Карина, – именно на этом основании их всех и критиковали-то. Ну, они же говорили, что они – самые великие, что их никто не победит. Но им же мешали стать великими, и сейчас есть некая тайная сила в лице «жидомасонов», которая сумела стать «шакалом» для их «кашалота», который по наивности выпрыгнул на берег, чем хитрый шакал и воспользовался. Получается, что евреи умнее арийцев, что они тем и сильнее. Значит, арийская раса (субраса, если быть точным) – не великая.
   - Вот, – ответил Анжей на это, – и я всегда говорил, что они всегда и всем доказывают, что они – не верблюды (и при этом они горбятся и плюются так, что тошно становится). Но для них вся реальность – это чепуха, потому что с ними бог. А для того, чтобы вера в божественное предназначение арийской расы в народе была крепче, у арийцев существовали «министерство правды» (придворные историки) и «министерство любви» (служба по уничтожению инакомыслящих). Без этого арийская идея благополучно двигала коняшки. И как только государства, так или иначе управляемые арийцами, переходили на форму правления, не соответствующую «великой идее», её носители в сей же час оказывались недовольны. Потому что демократия больше подходит к той идее, которая лучше всего выражена словами главного арийского фюрера Га-Ноцри: «Суббота для человека, а не человек для субботы». А арийская мысль сводится именно к тому, что человек предназначен «для субботы». Поэтому ему внушается идея того, что материальное вторично, а вот идеи – это номер один, что требует именно сознания, ведомого верой, а не знанием, потому что познание мира неуклонно ведёт к уменьшению числа детских фантазий, связанных с незнанием, «зачем это надо в мире». И тогда вера в то, что тебе кто-то, возможно, наврал, будет на хрен отметена, что уже влечёт за собой потерю авторитета партайгеноссе.
   - Да, ты же рассказывал, как где-то описывалась история про дипломата из Америки, который на каком-то приёме укусил русскую актрису за грудь, якобы соблюдая обычай, принятый в России, – засмеялась Сотникова. – Или рассказы русских, которые сочиняли про американцев, что там просто одни сплошные наркотики, насилие и порнография. 
   - Это частный случай, Екатерина Анатольевна, – ответил Анжей. – Такой вот «негативный миф». Но кроме мифа о монстрах есть ведь и миф о героях (как те же пресловутые истории о великих воинах народов или христианских подвижниках). Вы читали рассказ о Евстафии Плакиде?
   - Прости меня, Анжей, но я немного незнакома с этим именем. Просвети меня, будь так добр, – ответила Екатерина Анатольевна.
   - Он был крупным военачальником во времена правления императора Траяна, то есть в 98 году от рождения Великого Фюрера Йезуса Христуса, когда ещё Рим гнал его паству, этого Великого Фюрера, – ответил поляк. – И как-то на охоте он поймал оленя, а тот заговорил по-человечески, сказав, что он – не кто иной, как сам Великий Фюрер Йезус Христус.
   - Так вот и сказал: «Ich bin ein Gross Fuhrer Jesus Christus»? – с усмешкой спросила его Маша Сигурни Уивер. Все тут же засмеялись, должно быть, представив себе, как олень заговорил по-немецки.
   - На что Евстафий Плакида удивлённо поморгал и медленно скатился с лошадя, – ответил Водецкий без малейшей улыбки. – Немецкого языка в его нынешнем виде тогда ещё не было, он позже стал формироваться. А Плакида был, кстати, очень большим благотворителем, и это, как утверждает миф, бог ему и вменил, наказав (устами Великого Фюрера, конечно же) пойти к попу и сказать Йезусу: «Хайль!» Что, как вы сами догадываетесь, было исполнено на цырлах. За ним двинулась семья. После этого начались тяжкие испытания, Плакида лишился рабов (мор в то время был), чуть не лишился жены и детей, вынужден был бедствовать, будучи уверенным, что жена погибла в рабстве, а детей съели звери. Но вытерпел это и снова вернулся к прежней должности, да и семью свою отыскал. Но тут умер Траян, а на его месте оказался некий Адриан, который узнал о том, что великий воин Плакида всех там, на войне победил и семью свою чудесным образом тоже нашёл. И повелел сей Адриан учинить жертвоприношение Аполлону по такому случаю. Плакида (точнее, Евстафий – он в крещении это имя получил) сказал на данную речь, что он всяким жидовским идолам не кланяется, за что Адриан его со всех постов снял и всех наград лишил, а когда жена и дети Плакиды тоже сказали, что они во Христе Иисусе, Адриан приговорил всю семью пана Плакиды лёве схарчить. Зверюга подло решила их не кушать, сделала правой передней вот так, – Анжей изобразил фашистское приветствие, – после чего слилась на хрен от радости такой.
   - Анжей, а если серьёзно? – спросила его Карина.
   - Поклонился лев мученикам за торжество арийской расы и убежал. Тогда выкатили на арену медного быка, под ним разожгли костерок. Но молитвами святых Плакида и семейство его были сбережены от огня, хоть и кинули все свои лошадки. Главное, хоть бы одна собака обуглилась при этом.
   - А там были собаки? – спросила Карина.
   - Там было всё. Там даже был один весёлый бакинец, которого звали Гусейном. От него пошёл род, который позднее на Урал переселился, вот, одна его представительница сидит тут и дурака валяет, Кариной зовут.
   Карина сделала обиженную физиономию, на что Анжей показал язык и продолжил:
   - В общем, умереть-то они умерли, эти четверо, но не сгорели. Их чуть позже тайно похоронили свои. Вот и вся история. Я просто не стал сильно распространяться, там всё длиннее на самом деле. Кстати, у меня есть книга таких «сказочек про козявочку», могу дать почитать.
   - Спасибо, Анжей, не стоит, – сказала Карина. – Я попрошу у Виталия, у него что-то было такое в библиотеке.
   - Почему «было»? – удивился Семинарист. – Есть, она у меня в тумбочке. Принести?
   - Нет, позже, – сказала Сотникова. – А я насчёт Анжеевского рассказа вот какую историю расскажу. У Тургенева в «Записках охотника» есть один такой небольшой рассказик, называется «Живые мощи». Там крестьянка одна, Лукерья, рассказывает историю о деве, которая «на агарян войной пошла», возложив на себя тяжёлые латы. Та дева агарян победила чудом божьим, а когда своё дело сделала, попросила её вознести на костёр, где и была сожжена.
   - Жанна Д’Арк, – усмехнулся Анжей. – Она пошла на войну по зову святых и была сожжена на костре за колдовство. И ещё её звали Орлеанской Девой, так как она была девственна, что тоже стало причиной объявить её подвиг не чем иным, как служением богу (это, кстати, очень активно муссировали агни-йоги в своих описаниях «контактов с Великими Учителями»). И если хорошо посмотреть на подвиги святых в «Житиях», то это просто йога и магия. Но в то время за это можно было, как минимум, вылететь из церкви. А позже это стало «божьими чудесами». А самым показательным стал случай, когда царь Николай II разогнал комиссию Священного Синода, которая по формальным признакам не канонизировала «удобного святого», который этому царёшке якобы предсказал долгое и счастливое правление. Теперь Прохор Мошнин для педиков святой, и зовут его Серафим Саровский. Не вышло вот только с Гришей Распутиным – утопленников не канонизируют, да и при жизни сей Гришка колобродил так, что святости ему не видать, как своих ушей.
   - Да, Анжей, ты тут немного забыл про другое – я как-то нашла газету «Русский Порядок», – сказала ему Сигурни, – и там рассказывалось, как кто-то из РНЕ увидел на небе свет, который хитрым образом сложился в их знак, который у них на флагах и на повязках носят – «свастика и мечи», как его просторечно называют. В полном виде.
   - Мне приносили эту газету, – ответил поляк. – То есть важно именно то обстоятельство, что это должно быть так, даже если это не так. И начихать на то, что сказал Уильям Индж, да и Бернард Шоу был дурак, он из-за своего вегетарианства чуть без ноги не остался, и вообще мог перекинуться. А если чудо против них, даже если там доказывать нечего, ибо всё так и было, то это ложь всё и мурня. Даже если ясно, что вождение локаторами по небу не даст тебе координат вражеского флота, это будут делать, поскольку земля внутри пустая, и мы на ней же полой и живём.
   - Так была история ещё веселее, – засмеялся Семинарист. – Гитлер и его люди считали, что англичане завышают ширину Ла-Манша. А разработка ракет «Фау-2» тормозилась из-за того, что параметры ракеты не подходили к «теории вечного льда», которую фашисты считали истиной, как то, что днём светло, а ночью темно.
   - Я тебе больше скажу, – ответил ему Анжей. – Один из идеологов режима Пиночета, Мигель Серрано утверждал, что Иисус Христос – герой мифов Скандинавии. Причём, совершенно серьёзно. А Гитлеру, который сильную примесь еврейской крови имел, писали нордическую родословную до сто девяносто восьмого колена.
   - Слушай, Анжей, – вдруг спросила его Шакира, – я вот всё время ломаю голову вот над чем: что это за числа у тебя всё время в речи проскальзывают. Восемьдесят восемь – понятно: «Heil Hitler». То же самое пресловутое число восемнадцать – «Адольф Гитлер», это, вроде, тоже ясно. А почему именно сто девяносто восемь или тысяча девятьсот восемнадцать?
   - Сто девяносто восемь – это, скорее, девятнадцать и восемь, то есть «Sieg Heil», сама возьми латинский алфавит и посчитай порядковые номера букв, если не веришь, – сказал Водецкий. – Так же получается и тысяча девятьсот восемнадцать – девятнадцать и восемнадцать, «Слава России» или «Слава Руси», читай через современную кириллицу. Если тебе после этого что-то ещё непонятно, спрашивай – я постараюсь ответить.
   - Поняла тебя, – улыбнулась ведьма. – Теперь всё ясно. Просто ты как-нибудь накидай мне таблицу своих шифров, чтобы я знала, о чём ты там толкуешь, а то тебя иногда без переводчика не поймёшь.
   - Завтра утром подходи в «комнату психоделической разгрузки», будут тебе твои таблицы, – ответил Анжей. – Если не сможешь утром, подойди вечерком, я в любом случае буду на месте.
   - Анжей, у меня тоже к тебе вопрос появился, – сказала ему Карина. – Ты до этого так много говорил о рациональном подходе к жизни, свойственном арийцам, что сказанное тобой немного этому не соответствует. Как с этим быть?
   - Это ты говоришь, смотря на арийца глазами человека, не имеющего к этой шобле отношения, – ответил Анжей. – А у них на самом деле есть два уровня мифов. Первый – это миф, который впаривается широким массам и служит для того, чтобы они не восставали против фюрера. Второй, более узкий – это собственные заблуждения фашистов, так называемая мифология СС, скажем. То есть «теория полой Земли» или «теория вечного льда» – это миф для себя, любимых, он меньше работает среди народных масс. А для масс – попроще что-нибудь, про армады внешних врагов, про жидов и гастарбайтеров, какие они суки и п*д*р*сы. Массам ведь эти загрузы теоретические вряд ли так уж понятны, рядовой «фриц» грабящий украинскую деревню, имел об этом мало представлений каких-то. Он просто получал в рассказанном командирами и партийными функционерами НСДАП хорошее оправдание своему насилию и мародёрству. Помню, как мне принесли «Комок» со статьёй про пана Рулона, Саня в курсе, какая статья, сам читал. Так там вот была хорошая такая фраза: «Все люди – жалкие серые мыши, их можно грабить, убивать и насиловать. А сам учитель – кот». И ещё фразочка: «Мир – муравейник, а вы – горстка на его вершине». ПедРасы же знают, о чём говорят, многие из них именно такие теории и двигают, хороший пример этому – герр Константин Касимовский, его люди так говорили: «Мы будем ходить по домам и брать себе всё, что захотим, а те, кто над нами смеялся, будут лизать нам сапоги». Шакира, я так мыслю, в курсе, я же при ней говорил о «законе зоны». Сегодня ты макаешь всех  «табелем» в парашу, а завтра сам в лёгкую окажешься на месте того, кого «опустил». Ну, или в гробике.
   - Анжей, тут получается неучтённый тобой «третий уровень мифа», – в разговор снова вступил Семинарист. – То есть миф о том, что ты можешь за счёт этой системы подняться и навсегда остаться на коне.
   - Это не арийский миф, – ответил Анжей. – Это «миф Меркурия», он всем бывает свойственен, пока они не получили по лбу от судьбы или не допёрли раньше, что всё сложнее, и надо работать, как лошадь. Христиане поддались на него, поставив в разряд констант своего учения. Они ведь уверены, что бог их всех возьмёт в рай, потому что они бились с Великим Чёртом до упора. И, конечно же, «никея» этому поддалась больше протестантов, а по инерции это взяли от неё фашисты, независимо от признания себя христианами или того, что они «поклоняются родным языческим богам». Это карьеризм, который они называют «служением богу» или «любовью к стране». И я не только не буду спорить с тем, что до сих пор никому не удалось уничтожить «эго» не предполагаемых в правящую элиту рейха, но полностью соглашусь, что этот поток можно только перенаправить. Но это уже отдельная тема, и если вы не возражаете, то мы её в следующий раз обсудим.
   - Анжей, ты извини, что я тебя направляю в твоём «цикле чтений», – мягко перебила его Сотникова, – но давай, на следующий раз ты расскажешь нам о России, а то мы этого так и не дождёмся. А на сегодня, ты уж извини, но нам надо работать на практике. Завтра днём мы придём в директорский домик, и ты расскажешь нам дальше, что хотел.
               
                «У НЕЙ ОСОБЕННАЯ СТАТЬ».
   
   - Саня, ты извини, вчера не получилось, у нас тут на берегу педики, твари, драку устроили со свердловчанами, – Анжей откладывает гитару в сторону. Я сажусь на предложенную табуретку, и в этот момент в дверях возникают Шакира, Карина и Екатерина Анатольевна. – Добрый день, любезные мои, рад вас видеть в добром здравии. Карина, как твоя губа?
   - Заживает потихоньку. Анжей, ты позавчера?..
   - Я не забыл. Так что рассаживайтесь поудобнее, буду сейчас вам про п*д*р*сов рассказывать, как они анальным сексом с Гитлером занимаются, и чем отличаются от немецких «коллег».
   - Не любишь ты их, Анжей, – вздохнула Сотникова. – Сильно не любишь.
   - Да, я тоже позавчера злая была на этих мразей, – согласилась с поляком Шакира. – Нам пришлось занятия перенести, а то в таком злом настроении хорошая магия не получится.
   - С очевидным спорят только фашисты и дебилы, – ответил Водецкий. – На данной весёлой ноте мы и перейдём к господам великороссам, хотя, как один из них сказал, называть господами нищих – это издевательство. Итак, начнём с того, что Россия в отношении арийских и имперских идей находилась очень далеко от Запада, где к моменту воцарения династии Романовых это всё дело развилось достаточно сильно. И первый император Страны Рогатого Скота (что забавнее всего, сам он страстно и искренне желал навсегда покончить с этой разновидностью населения Руси, включая «священных коров») Пётр Алексеевич Романов, как известно из школьного курса истории, заимствовал оптимальную модель с Запада. К тому времени, как вы понимаете без меня, в России население основным своим  процентом уже не имело ничего общего с теми, на кого указывают, как на предков своей гнилой нации господа Слатин, Широпаев, Истархов, Дёмин и Безверхий (дед Остромысл так называемый – правда, этот  х** уж, сколько лет только через медиума свои рацеи вещает). С 988 года от Вурде Геборена Великого Фюрера Иегошуа Га-Ноцри эта часть населения преследовалась властями, хотя успеха это на самом деле не имело, а монгольское иго только сделало бессмысленными внутренние склоки – там всех одинаково за «нижнюю масть» держали, как говорит известный ворюга Шура Новиков, который у Пудовкина скомсомолил песню «Алиса, почеши мне спину».
   - Анжей, я, конечно же, немного в курсе, кто эти двое (я имею в виду Шуру Новикова и Пудовкина), – сказала на это Шакира, – но я сроду не знала, что Пудовкин сам поёт, не говоря уже о песне «Алиса, почеши мне спину». Будь так добр, поясни, что это за песня.
   - Так называемая «черновая концертная запись Витаса», которую Новиков спёр из студии. Её позже Вовик Соловьёв на «Серебряном Дожде» ставил, как оправдание для задавливания противного хмырины с жабрами. Жабка их всех там душит, будь у них самих то, что у Витаса, они бы забили на всю эту «фанеру» большущий растаманский косяк и ничего бы не тырили. Но это уже наши дни, хотя для арийцев и их «пасынков» (по аналогии с якудзой и самураями) в лице блатоты такая методика характерна, что я уже показывал на примере евреев, а позже мы это обсудим на примере американцев.
   - Анжей, ты знаешь, но вот как раз насчёт Петра Великого я тебя малость поправлю, – в разговор вступила Екатерина Анатольевна. – Реформы жизни в стране уже начинал вести его отец, «тишайший царь» Алексей Михайлович. А уж сын достойно продолжил его дело.
   - Ещё раз напомню, ничто в арийском мире не ценно так, как покрытый древностью миф, даже если его искусственно состарили или придумали, как на Руси это умели делать греко-ортодоксы (чего стоили те же старинщики, которые меняли – об иконах и ножах в те времена не говорили «купить», – искусственно состаренные или просто написанные в нужном духе иконы). И мастерство создания исторических связей для арийцев было знакомо везде, и Руссланд тут не исключение. Придворные и церковные летописцы были здесь со времён, когда страной владели князья, а в памяти народной ещё были живы дни, когда в Киеве стоял Перун, а Византия была просто чужой страной, а не влиятельным соседом. Но особенные факторы были – основная политическая и историческая сцена, на которой формировалась та «Святая Русь», на которую мастурбируют национал-придурки и их хитрож**ые хозяева, находилась на «узловой территории», где сходились  интересы многих кочевых и оседлых народов, а как раз такие территории чаще всего подвержены войнам. В такой точке находится Польша, Югославия тоже была расположена (а её составляющие и поныне расположены) в «узловой точке», там же море рядом, да и Днепр, уж коли мы о Киевской Руси, тоже в целом даже тогда, то есть с порогами своими, был судоходным, а тогда это было самое надёжное и удобное место перевозки грузов на дальние расстояния. Мы об этом уже говорили. И понятно, почему сюда стремились кочевники (идеальное место для выпаса скота и лошадей, да и многие оседали на таких местах – как евреи и турки, как арабы те же). Для христианских миссионеров это было не менее удобно – легче покрывать большие территории. А так как в этих краях войны были практически постоянными, русы (замечу вам, ещё не великороссы) привыкли жить в постоянном ожидании войны, а так как они были оседлыми, то у них выработалась стратегия, которая привела к созданию мобильных оборонительных отрядов (как ушкуйники в Новгороде, а позже – казачество). Кстати, французы попытались создать свой аналог казачества, но у них ничего не получилось. А нашествие монголов и момент малой готовности к этому (между княжествами Руси к этому моменту часто шли распри) привели к нескольким векам отставания от остального мира, и это же снизило шансы завоевать какие-нибудь колонии – многое перехватили европейские страны. Поэтому все основные завоевания великороссов были не дальше Евразии (если не иметь в виду Аляску), а реально Россия стала в мире влиятельной уже после укрепления династии Романовых, более того, Пётр – при всей своей активности, – многого не смог сделать, и формовка наций и государств, напомню, не делается за жизнь одного человека. «Бабье царство» немного отодвинуло какое-то развитие, потому что единства нации это не дало – если русское дворянство (столбовое, разумеется) оказалось как-то спущено вниз (императрица Анна Иоанновна любила назначать русских дворян на должности шутов или каких-нибудь «квасных прислужников»).
   - Такой должностью обладал человек, которого заставили принимать участие в знаменитой свадьбе в ледяном доме, – продолжила Шакира. – Об этом написано очень много, так что лишний раз можно не распространяться на эту тему.
   - Да, – сказал Анжей. – И что важно помнить, Руссланд долгое время сохранял абсолютную монархию и крепостное право, уйдя от последнего в 1861 году, когда этой мерзости в Европе уже не было, и вездё давно уже цвёл капитализм. Заводы и флот – гордость Петра Великого, – обслуживались всё теми же крепостными крестьянами, и очень нескоро вольнонаёмный труд там стал практически повсеместным. Русское дворянство всё ещё продолжало иметь очень сильное влияние даже после падения крепостного права, а установление конституционной монархии оказалось формальными игрищами, то есть это не работало никак на самом деле. Всё равно все привыкли к самодержавию, и сверху делалось всё, чтобы это удержать подольше. Последствия известны из истории.
   - Но историю продолжают переписывать в угоду правительству, – ответила Сотникова. – Сначала писали о том, что расстрел царской семьи был крайней мерой, чтобы лишить монархистов «знамени». Причём, давались объяснения вроде: «Это было нужно, чтобы Советскую власть не уничтожили, и если бы этого можно было избежать, то этого бы не было». Теперь выясняется, что их убили с ритуальной целью, а каракули в подвале Ипатьевского дома – знаки масонской церемонии жертвоприношения дьяволу.
   - Ага, – хмыкнул поляк, – и ставят во главу церемонии Якова Юровского, которому приписывают чуть не весь расстрел. Но это уже Новейшее Время, а мы исследуем происхождение великороссов, чьи истоки уходят примерно в эпоху зарождения русской монархии, то есть восстановления Руси после того самого ига, которое мы все изучали в книгах истории и былинах. Конечно, в ту эпоху было Двоеверие, и ничто не могло сформироваться за слишком уж короткие сроки, когда Русь воспрянула от сильного владычества монголов, а католические крестоносцы получили достойную отповедь. Но именно тогда вольнолюбивое славянство стало всё меньше и меньше нужно правителям, чьи корни, как ни крути, уходят в Скандинавию (Рюрик, Трувор и Синеус – оттуда). Рюриковичи, как ни крути же, уже успели забыть, что их пригласили править для укрепления государственности в не самый лучший период, когда русские княжества были разрознены и воевали между собой. Аппетит, как мы все знаем, приходит во время еды, так что всё нормально. Да и церковь не желала делить народные мозги с «поклонниками  болванов». Это-то и дало в итоге симбиоз властей, который, впрочем, тогда был нормой в государствах с христианскими законами или попытками их установить. Кстати, иго помогло «бледномордикам», как Кордовский эмират – их романским оппонентам и коллегам (в зависимости от того, есть ли те, против кого можно дружить, или же таковые отсутствуют), сумевшим соединить собственные политические амбиции и нежелание остальных граждан жить по законам, написанным для них захватчиками. Поэтому Россия обрела совсем не оригинальный симбиоз национализма оборонительного (сами великороссы долго были под кем-то, и редко сие было не так) и имперского (империя всё-таки была, и она сумела стать влиятельной в Европе и Азии).
   - Анжей, ты мне тут напомнил, – сказала Шакира. – Ты же мне кассету давал недавно, которую Саня записывал, – она кивнула на меня. – Ну, эта, которая недавно записанная у тебя была.
   - Которая из них? – поинтересовался я.
   - Ну, там было название насчёт войны, – ответила Широкова.
   - «Ну, так кто тут хотел войны?», я так полагаю? – переспросил я.
   - Да, да, точно она. Там была песня одна, и в ней были строчки насчёт «силы страны Азиопы».
   - Это какой-то великоросс, не помню сейчас, кто, сказал: «Россия – это не Евразия, а Азиопа», – ответил я. – И это всплыло при написании текста.
   - Вот, – Карина вступила в беседу. – И мы слушали, а у кого-то из наших, кажется, у Тани Филимоновой, была книга стихов Есенина. И там есть стихи из цикла «Москва кабацкая».
   - Кажется, я понимаю, к чему Карина клонит, – тут же сказала Екатерина Анатольевна. – Там есть стихи без названия, в оглавлении вместо названия идёт первая строчка. Это про Москву. И я сама помню, как Карина читала:
                Я люблю этот город вязевый,
                Пусть обрюзг он и пусть одрях.
                Золотая дремотная Азия
                Опочила на куполах.
И, кажется, у Анатолия Мариенгофа в его «Романе без вранья» говорилось о том, что имажинисты, к которым принадлежал Есенин, считали правильным тезис Василия Розанова о любви к родной стране, который Анжей критикует так, как можно что-то критиковать.
   - Екатерина Анатольевна, этот тезис поддерживался великороссами до того, как Есенин написал первые стихи «Я сегодня был голодный, проглотил утюг холодный», – ответил Анжей и засмеялся. – И поддерживают его и поныне, и Есенина считают жертвой НКВД. А что до Розанова, то у господ Якименко, Буратаевой, Путина и иже с ними это, наверное, любимый философ, они же тоже напирают на то, что «Родину-88» надо любить, хоть она в парче, хоть в параше по горло, хоть она любит тебя, хоть ненавидит. Прямо этого они не говорят, но политика свидетельствует. А что до «Азиопы», то это считается в кругах ПедРасов распространённой теорией, что с одной страны великоросс – европеец по общим моментам происхождения. А с другой стороны – это и есть та «Азия», когда нижестоящий вышестоящему сапоги лижет, и так далее до верховного правителя. Один беломордый п*д*р*с сказал, перефразируя в своей бульварной книжке, как спасти насквозь прогнивший труп, не прибегая к помощи института Збарского... Так вот, он перефразировал один анекдотец с улицы Дерибасовской, сказав: «Мужчины, определитесь». И это неглупое высказывание совершенно справедливо для его коллег по нетрадиционной сексуальной ориентации в лице дачи себя фюреру и ночной мастурбации на портрет ныне прогнившей до костного мозга фрау Мутти Хаймат. Но это всё ерунда. На самом деле всё объяснимо. С одной стороны, они всё-таки азиатов не любят, считая их отсталыми, с другой – это давний конфликт с «Европой», связанный с тяжким наследием «бабьего царства», в особенности – той самой Анны Иоанновны, о фокусах которой мы уже говорили, упоминая свадьбу в ледяном доме. Немецкая аристократия, войдя в царствующий дом, начала всё там строить под себя, когда немецкие чиновники и дворяне часто имели при дворе привилегии, которые не слишком доставались столбовому дворянству. Плюс ещё же и европейское образование, которое не только считалось очень престижным, но и активно внедрялось в Россию, вытесняя полурелигиозное обучение грамоте и элементарным навыкам математики, сопряжённое часто с работой на преподавателя. Помните фильм «Михайло Ломоносов»? Как там один человек говорит Ломоносову и его компаньону Дмитрию Виноградову (человеку, в своё время активно работавшему над созданием русского фарфора): «В Европу едете просвещённую». А прогрессивная императрица Елизавета и такие люди, как знаменитый Шувалов, понимали это и помогли в том же создании университета.
   - Это что за Шувалов? – спросила Шакира. – Это не ему писал Ломоносов те самые стихи про стекло? Я имею в виду это:
                Неправо о вещах те думают, Шувалов,
                Которые стекло чтут ниже минералов.
   - Именно он, – ответил Водецкий. – Кстати, Ломоносов никогда не был националистом, более того, он очень активно сотрудничал с немцем Георгом Рихманом (Рихман погиб во время опытов с «громовой машиной»). Именно с лёгкой руки Ломоносова Россия получила (через отчаянное бюрократическое сопротивление) собственное университетское образование – что позднее ему в заслугу поставил Пушкин. Забавно, но великороссы чтили позднее потомка «мавров» Пушкина, который якшался с вольнодумцами, часто состоявшими в ложах «фармазонов», и полуфранцуза Лермонтова, написавшего стихи на свой выезд в сторону Кавказа «Прощай, немытая Россия», где он сказал те слова, которые впоследствии будут цитировать диссиденты в разные века в этой бледнолицей стране. Так же, как и Можайского, которого затирали с его «летуньей», да и пионер русского воздухоплавания монах Крякутной (чей полёт состоялся раньше, чем беспилотный полёт шара братьев Монгольфье) был обезглавлен за «безбожный поступок», а его тело скормили свиньям. И вообще, панове, вся эта патриотическая чушь была в России даже более, чем на Западе, искусственной, будучи насаждаемой сверху. «Русскому народу» не было свойственно это глобальное раздувание щёк в сочетании с такой же глобально выставленной колесом грудью: простолюдин мог одинаково быть презрителен к жителю другого города и (особенно, если дело требует) добр и уважителен к чужеземцу. На Волге часто брали сторожами, дворниками или перевозчиками оседлых татар – они же честные и непьющие, с русаками их не сравнишь в этом плане. А Туркестан ПедРасы плохо знали, и для них не слишком было известно, что в Узбекистане впервые было употреблено слово «алгебра», да и культура там была не меньше, чем у великороссов – многие из вышеупомянутых персонажей с удовольствием вспоминают стихи людей, вышедших из Туркестана (того же Омара Хайяма).
   - Опять-таки, Анжей, – произнесла Сотникова, – простолюдин, который ни аза не знал, не имел представления об этом. А образованные люди, как ты верно подметил, больше тянулись к Европе, даже славянофилы получали там своё образование и философскую закалку. Вот как. Но в чём ты полностью прав, так это в том, что русский великодержавный шовинизм – явление не из «народных», его действительно насаждали указами и запретами. Но совсем другое дело, что процесс этот длился очень долго: дворянство имело очень скверное образование, если смотреть в целом по России, они там и по-русски не слишком хорошо говорили (Пушкин в детстве очень долго изъяснялся по-французски, не говоря на формально родном русском). И то самое отставание в истории, о котором ты говорил. Кстати, именно за этот горький упрёк был объявлен сумасшедшим Пётр Яковлевич Чаадаев, легендарный «Басманный философ». Хотя «воинствующим западником» Чаадаев, безусловно, не был.
   - Западники, Екатерина Анатольевна, были не ненавистниками России, как их примитивно толкуют оппоненты (кстати, известный шовинист Тютчев с уважением относился к Чаадаеву, а своих «гнилых союзников» как раз и не любил, потому что понимал, кто они), – ответил Анжей. – Достоевский был подслеповат в отношении задач оппонентов (того же самого Писарева или Салтыкова-Щедрина), когда он приписал им знаменитую формулу «Сапоги выше Шекспира». И Солженицын (кажется, устами Дмитрия Сологдина) это очень хорошо показал в своей книге «В круге первом»: «Любой западник, модерняшка, в глубине души своей всё же убеждён, что настоящий талант, великий, зреет именно в России». Не претендую на точность цитаты, у меня сейчас нет этой книги.
   - Анжей прав, – тут же вставилась Карина. – Западничество – это не какая-то там ненависть к России, это неприязнь, как тот же Анжей в прошлые разы говорил, к «священным коровам» тех, кто привык к старым устоям и боится со сменой климата оказаться ниже того статуса, который имеет сейчас. Этого «патриоты во власти» боялись больше всего, и неважно, где это происходило и когда.
   - Вообще, Карина, патриотизм – это порождение государства, его система защиты от внешних воздействий, некий метод консервации, – сказал на это поляк. – Простолюдин, обыватель, рядовой гражданин, чёрт бы его побрал, видит не дальше собственного носа, его мир – немного дальше ограды дома, если это частная территория, или двора, если это многоквартирный дом. Вот где собака зарыта. И только на этой территории можно вести национальные спам-акции, если у вас есть желание утвердиться за счёт масс и создать своё государство. Россия – не исключение. Поэтому основная масса хоть как-то в свои идеи врубающихся черносотенцев и фашистов – не представители той самой «народной массы», к которой они вечно апеллируют. Поп, мелкий или крупный (какой приплыл) дворянин, иногда учёный (Менделеев, скажем) – вот те, кто строил идеи «Союза Русского Народа» или «Памяти», если быть честными. В России это больше ощущалось, чем в других арийских странах, поскольку там национальная идея во многом была спущена сверху, да ещё и не вовремя частенько.
   - Ну, Анжей, ты уж прости меня, но это не совсем так, – возразила Шакира на эти тезисы. – Отечественная война 1812 года никак не могла быть «не тем временем», да и революция 1905 года для того же среднего класса была не из лучших времён, ведь и с ним она тоже боролась, если вспомнить. Да и ты сам нередко говоришь, что славянофилы выросли из прогрессивного движения, и изначально были в некоторой степени реформаторами, ратовавшими за идею последовательного патриотизма, когда «радетели Отечества» – это не некие глупые персонажи с великоросскими генами в крови, говорящие на смеси французского с нижегородским. Они действительно хотели преобразовать Россию, как они это понимали.
   - Не спорю, – ответил поляк. – Но факт и то, что нередко это доходило до абсурда, как в случае с инициативами адмирала Шишкова. Плюс ещё и то, что англичане или немцы в то время обладали большим патриотизмом и не сильно что-то у других наций тырили, не говоря уже о том, что из других языков они заимствовали гораздо меньше, чем ПедРасы. Комплекс был у них, у белобрысеньких наших. Флаг государства заимствован у Франции, морской флаг – у Шотландии, религия – у Византии, властные структуры тоже европейские вот, армия построена по немецкому образцу (вплоть до наказания шпицрутенами, введённого императором Павлом). Законы были дикие – Достоевскому угрожали за покрывательство относительно друзей из общества Петрашевского четвертованием, пятерых руководителей восстания декабристов вообще к нему приговорили – повесили только для того, чтобы в Европе не было скандала. Кое-кто понимал всё так, что это по факту есть акт антирусский, и с этим нужно бороться. И придумали себе миф (что, напомню вам, для арийцев есмь норма существования) о «великом русском народе» и его самобытности, делая ставку на собственное понимание жизни и религии «простого русского мужика» – не имеет смысла заостряться на том, что это был взгляд не просто извне, а даже издалека, так как тот же Аксаков или его коллеги Хомяков и Аполлон Григорьев были далековаты даже от русского барина, живущего в имении и имением – это были горожане. И на основании собственных умозаключений выдумали концепцию спасения России (Свифта на них не было).
   - Анжей, прости меня за дурацкий вопрос, – снова заговорила Широкова, – я правильно понимаю, что ты имеешь в виду рассказ Гулливера об острове Лапута? Или я ошибаюсь?
   - Света, ты никоим образом не ошибаешься, – улыбнулся Водецкий. – Это именно Лапутянская Академия Наук. В принципе, наверняка Свифт у родных англосаксов подглядел принцип, но англосаксы – арийцы, напомню. И наука в арийских странах – это, панове, суть известное исследование «в принципе» знаменитого вопроса, «есть ли у принципиального крота принципиальные глаза», о чём некогда рассуждали в одном саду два доминиканских монаха – «ангелический доктор» Фома Аквинский и будущий святой, а тогда великий маг и учёный Альберт Великий. Русской ветви арийской идеи более всего помогла стать «Лапутой» Октябрьская революция, так как «Чёрная сотня» на практике была связана хотя бы с бюргерами, которых кое-кто просто запугал возможным отъёмом их имущества пролетариями и евреями, а Рерихи, как и Родзаевский, Шкуро и Корнилов пришли к фашизму в эмиграции, а незнание ими ситуации в Советской России печально кончилось для большинства.
   - Рерихи, вроде, к нему не относились, – сказала Карина.
   - Ладно, Анжей, нам пора на сборы, – сказала Сотникова. – Спасибо за интересные беседы, но у нас действительно нет времени на дальнейшее обсуждение этой темы, извини.
   - Всё в порядке, – сказал Анжей. – Ладно, я тогда поставлю чай, а то трёп трёпом, но сушняк в горле – это труба.
   - Железная логика, – сказал я.
   - В таком случае, пан Джеймс, – поляк усмехнулся, – я займусь «ламером», а лекцию мы позже продолжим.
               
                АРИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ В ОФОРМЛЕННОМ ВИДЕ.

   - Заходи, я уже не занят, – Водецкий закрыл за мной дверь своей чердачной студии. – Тут вот меня девчонки попросили перебросать им твой последний альбом, я отцифровал, «мордографию» мне Скелетон сделал. Так что теперь ты приноси новые работы, я послушаю.
   - Я по другому поводу.
   - Выкладывай.
   - В прошлый раз мы остановились на исследовании арийской мифологии. Я думаю, не худо бы и продолжить.
   - Логично, пан Даркфорс, – Анжей ненадолго вернулся к компьютеру. – Я с твоего позволения сейчас демку в память загоню и аппарат выключу, а то мы тут с тобой долго проговорим.
   - Вообще-то, хозяин студии кто? – спросил я. – И потом, ты знаешь, что я и сам музицирую, и мне не нравится, когда меня отвлекают от работы, а сейчас это серьёзнее – из-за привода. Спасибо, что не забыл о своём обещании.
   - Не за что, – ответил поляк, – я же с Верясовым не поссорился, а сколько раз я давал ему обещания, зная, что пан Виктор не любит «обещалкиных», не из энциклопедии Третьякова.
   - Виктор Верясов, я так понял, имеется в виду тот, который из ND? – спросил я. – Или есть ещё какой-то Виктор Верясов?
   - Если он есть, то я его не знаю, – ответил на это Анжей, не отрываясь от компьютера. – Всё, пошла писать губерния. Но к основной теме разговора, который мы прервали в лагере в связи с проведением мероприятия «Отъезд приезжих виккан в родные пенаты». Итак, мы с тобой остановились на более или менее сформированной идеологической базе арийцев. Но это всё – голые бетонные панели, а не дом, там жить невозможно. Это опора моста, а вот сам мост, как говорил одноногий моряк Чарли Блек-И-Лапки-Кверху, будет чуть позже. И его первые черты заблистали на горизонте примерно в XIX веке, в то время, когда англичане колонизировали Индию, и её косвенное влияние в Европе началось, так как вместе с миссионерами и солдатами Соединённого Королевства в самую загадочную страну Востока (хотя, конечно, это было не совсем так) направились учёные – этнографы всякие, биологи там, археологи, разумеется. Разумеется же, что они были не только англичанами. Были в этой среде русские, немцы, французы, много, кто ещё там был. Изучали они уклад местной жизни, природу, людей, их язык. И обнаружили в нём много слов, не сильно отличающихся от европейских («табар» – топор, «ханда» – рукавица латная, «веда» – знание). И в Индии много веков назад было завоевание – её покорили хиндустанцы, приходившиеся этническими родственниками (что я уже говорил как-то) древним персам. Они точно так же, как их европейские «калеки» разрушали чужую (дравидскую) культуру, внося в неё свои, так  сказать, традиции, в частности, это была знаменитая традиция «сати» – самосожжения вдов, с которой сейчас власти Индии ведут борьбу, хотя пока без успеха. Заимствовали индийцы «сати» из позднего зороастризма. Что ты и без меня знаешь, я так думаю.
   - Вольтер описывал это в своей повести «Задиг», – ответил я.
   - А ещё меня добило, как Мюнхгаузена книгами русских эмигрантов про Россию, высказывание одной «шамбалистки» относительно слов в языках Европы и санскрите, – продолжил Водецкий, завершив работу над музыкой. – Это по поводу слова «денди», что в санскрите есть слово «danda», то есть «палка», и что английское «dandy» означает «человека с тростью», франта, как ты понимаешь.
   - Я читал, просто не помню, кто это написал, и как опус назывался.
   - Хорошо, что ты меня понял. А вот Макс Мюллер этого не понял и ввёл слово «арья» («знаменитый», «знатный»), которым оккупанты Индии себя называли в противовес гондам и дравидам, не имевшим «их» цивилизации, по отношению к «белой расе», то есть северной субрасе европеоидов, если пространно, и к народам индоевропейской языковой семьи, если точнее. Со временем эта идея нашла более чёткие рамки (или не очень – это уже из того исходило, что за «персики» идею ваяли). Но однозначно, как говорил один выкрест, не решивший, юрист его папа или агроном, что ранние изыскания конца XVIII века не имели к арийской идее прямого отношения, это пошло уже много позже, причём, не от немцев, а от англичанина по имени Хьюстон Чемберлен. Он написал книгу «Основы XIX века», где окончательно создал миф о противостоянии арийцев и семитов (в частности – евреев), а позже – и «Мифы XX века», написанные под прямым влиянием господина Чемберлена Альфредом Розенбергом, чьё «светлое» имя в мировую историю вписано кровью немалого количества славян, убитых теми или иными способами в годы Второй Мировой Войны. И от трактата Чемберлена, а уже позднее – от поисков «шамбалистов» Европу (а в наши годы – и Россию) начала тихо так накрывать волна патриотизма, в которой и родились-то фалангизм Франко, фашизм дуче Муссолини, нацизм пана Гитлера и пана Розенберга, не к ночи помянутого, гвардизм Иона Антонеску, да и Живая Этика (она же агни-йога) семейного подряда Рерихов тоже оттуда, что многие забывают или стремятся затушевать, чтобы не знали люди, кто зовёт их в коллективчик. Это уже даже не XIX век, а прошедший недавно XX, Саня, это уже, можно сказать, наши дни, начавшийся глобальный передел Европы, который в 1914 году привёл к Первой Мировой Войне, до чего мы с тобой (и не только) всё это время тихо ползли.
   - Но до этого была масса завоеваний и тихих захватов, – сказал я.
   - Не имею желания спорить с тем, что очевидно, – Анжей усмехнулся. – К великим событиям из давних времён всегда тянется цепочка малых, которые всё решают. И мелочи – кого-то захватили и третируют, кому-то не досталось при захвате, кто-то третируем, и ему неудобно, – постепенно подтачивают систему, что со временем концентрируется в неких «болевых точках», где и прорывает. Сербский студент Гаврило Принцип угваздал эрцгерцога Франца Фердинанда, когда тот прискакал в Сараево, Германия влезла в ситуацию с назревшей войной, Россия (которая во времена Гатчинского Затворника с немцами чутка поцапалась) вступилась за братьев-славян (как минимум, больших братьев, чем арийцы – тогда это многие признавали). Началась уже не локальная война, приведшая к тому, что зародившийся империализм стал потихоньку гнить, исчерпав себя, а влиятельной силой вновь стал рабочий, и он уже не робко просил прибавки к зарплате, а требовал власти в государстве и отсутствия классового деления. Не только Российская Империя, но и та же Германия, Венгрия вот ещё – там были учреждены, пусть даже и ненадолго, Советские Республики. А Германия и Россия потерпели страшное поражение в этой войне (одни прошли через не очень щадящий самолюбие Версальский договор, другим достался не более «гордый» Брестский мир). И помимо сил левых, коммунистов, эсеров, анархистов тех же, подняли голову славные духовные потомки Игнатия Лойолы (немецкие империалисты, молящиеся на времена кайзера Вильгельма и Бисмарка с Мольтке, Белая Гвардия в России) – то есть правые. Но если в Германии никто никого не выгонял в загранку, то в России те, кто не был расстрелян или посажен (а то и что похуже), слились на Запад и Восток (генерал Дутов, Родзаевский, Рерихи). Ситуация была не лучшая, миром правил Господин Доллар (американцы как раз тогда считали барыши, пока не нагнала их Великая Депрессия). И это жуткое преуспевание Америки породило обоснованный страх многих, в частности, Германии и России (и Советской, замечу) перед Страной Жёлтого Дьявола. После того, как в Советской России завершилась Гражданская война 1917-1922 годов, по всей Европе началось копошение, во многих странах появлялись не только свои коммунисты, которых там боялись, но и их противники (как боевые отряды Носке в Германии – прототипы НСДАП). И вот уже строят, строят свои фашистские союзы Финляндия, Венгрия, Польша, Норвегия, Германия, Испания, Румыния – имя им, по большому счёту, легион. Но именно русских фашистов мы отдельно с тобой обсудим. Да и вообще, Саня, фашизм – это, в принципе, тема непростая, там не только свастика, Гитлер и лапкой вот так, – Анжей изобразил фашистское приветствие. – Более того, это всё – дело очень сложное, и не все они там уж таким единым фронтом шли. Среди фашистов было немало тех, кто разочаровался в левых идеях – взять пресловутого дуче Бенито Муссолини или его ближнего родственника, основателя футуризма Филиппо Маринетти (кстати, Муссолини очень уважал Пабло Пикассо, как художника).
   - Ну, да, – заметил я, – эстетизм (я об этом книгу пишу, кстати) близок фашистам, поскольку во многом заимствовал элементы магии и на самом деле ещё как функционален – ты же дружишь с Иваном Новаком и в курсе того, насколько сильно тоталитарное искусство на самом деле.
   - Вот, – Анжей улыбнулся, – люблю вести разговоры с понимающими людьми. Ты правильно понимаешь. Хотя, если ты хоть фигульку художник и вообще задействован в искусстве, то понимать такое не просто должен – ты обязан это делать. И ты ведь считаешь себя оккультным философом – то есть должен знать такие элементарные вещи. И эстетизм, растерявший связь с магической реальностью и превративший искусство в самоцель, был, как ничто другое, хорош для людей с засорённым фантомностью сознанием, о чём написал в одном из своих произведений крупнейший в этой арийской стране ученик пана Свифта Сигизмунд Кржижановский. Вот – эстетизм и миф, вот они, ноги, на которых держится колосс мирового фашизма. И в «никейском» христианстве с его пышными богослужениями и важностью символов и жестов сие было заметно, а именно здесь, о чём я тебе уже не раз говорил, да ты и сам знаешь, родился ребёночек с фасцией в ручонках (свастика появится позже, как и крест в христианстве не сразу пробил себе дорогу).
   В момент, когда Водецкий в очередной раз больно пинал «никейцев», на входе в студию пару раз призывно моргнула красная лампочка, которая была тут вместо звонка. Поляк пробормотал своё обычное «пся крев» и ещё что-то нелестное по поводу «звонаря», но дверь открыл. Там стояли Флауэр Пауэр и Лена Сухорукова.
   - Девчонки, вы извините меня, я тут вас немного обругал, – Анжей ставит в студию сумки. – Так, а чего вы тут натащили?
   - Это Марс просил принести деки, а пульт он сейчас сам подвезёт. Надо всё подключить потом, – объясняет Таня. – А насчёт «пся крева» твоего – мы его не слышали, так что напрасно ты извинялся. Да, тут Гражина сказала, чтобы ты к ней спустился – у неё всё готово.
   - Так, девки, ваш диск с записью, – Анжей отдаёт диск Лене. – Я послушал и себе перегнал. Буду работать над гитарами, а вот Спайс пусть подъезжает на неделе сюда и пишет барабаны. Саня, ты меня извини, я тут пока на пару секунд прервусь, девкам помогу, а то, что я рассказывал, я тебе сегодня же и доскажу... Август, мать твою! Я тебе разрешал сюда ходить? – кот сливается с лестницы вниз, и Лена с Анжеем расставляют всё оборудование. Таня в это время спускается к Гражине, и как только все приготовления с деками были закончены, мы оказались за столом, где нас уже ждал Марс. – Марсианин, ты пульт ещё не сгрузил?
   - Сейчас, поедим, а потом я сам всё подключу, ты мне только покажешь, куда шнуры воткнуть.
   Между делом Анжей продолжил свой рассказ, к которому подключились Лена и Танька.
   - Вот, Саня, – Анжей продолжил, – а коль скоро эстетика – искусственная замена тем вещам, которые она представляла (ты сам выносил на обложку «Новелл Сигизмунда Кржижановского» цитату из рассказа «Бог умер», что я считаю верным), то для систем-суррогатов она исключительно важна. Ведь в этих системах всё за уши притянуто, если не употреблять кое-какие другие выражения, более точные, но тут сейчас находится мой ребёнок, и Гражина никоим образом не хочет, чтобы он начал повторять это. Присутствующие поняли, я надеюсь, о чём речь.
   - Анжей, а при чём тут это? – спросила Таня Флауэр Пауэр.
   - Я рассказывал Сане насчёт развития арийской мифологии, а в ней важен эстетизм. Посмотри на советскую символику тоталитарного периода, на то, как силён был символизм фашистов – Гитлер ведь не на шутку увлекался живописью и архитектурой. А Шизопедоид Калашников просто кипяточком прудил от одного только упоминания о «Теории слова, как такового» и пане Малевиче. И тот же Кандинский. Ведь он был философом, и Хлебников был увлечён числовой теорией, да и Маяковский это понимал, как никто – и они сделали то, что бледнолицые признают великим, когда используют, и хают в остальных случаях. И лаются они так, что ясно – для них это есмь зло. Сие не только подтверждает факт силы искусства и его связи с магией, но также оно даёт ключ к репрессиям  бледных против «не того» искусства (Гитлер считал, что дадаистам место в дурке). Их собственное искусство функционально, оно призвано убеждать, звать в бой. И оно работает на зыбкой грани правильно употреблённого авангардизма и предельного реализма. Николай Рерих и его сын Святослав рисовали свои картины отнюдь не фотографически точно, но в них есть выразительность, которой какому-нибудь Глазунову или ещё там какому уроду не достичь – и Глазунов сам ударялся в агитпроп, рисуя свои «Пороки XX века». Он же не настолько тупой, чтобы безусловно упереться в технический реализм.
   - Я тебе скажу, как дипломированная художница, которая с этого промысла живёт, – сказала Танька. – Так вот, если ты понимаешь хоть фигульку в этом, то видишь всё – соотношение цветов, общую подачу материала, положение на холсте, условно говоря. И так же музыка, одежда. И всё это вот дело очень  тщательно подбиралось. Велись изыскания, граничащие с магией. А так как в этой среде сильно было – что многие признают, – влияние Магии Бафомета (что неудивительно – «никейское» христианство её очень хорошо в обрядах и внутренних практиках использовало), то делалась ставка не на законченную систему, проработанную от и до, а на сочетание максимально эффективных в данный момент составляющих (что они взяли от тех же римлян, которые при неудачном обращении к одному богу шли с той же просьбой к другому). Вот они и тащили всё, как сорока в гнездо. Услышали про силу тибетских мантр и величие Агартхи, и Гитлер загорелся идеей тибетского батальона, который его охранял в годы войны. Правда, большего результата, чем россказни о тех самых «тибетских монахах», не было, поскольку тибетцы покончили с собой после поражения Гитлера в войне, а Третий Рейх был разгромлен. Но важно именно то, каким методом это было сделано – как раз методом мифа, как раз тем, который ты упоминаешь. Впоследствии это породило некую «обратную мифологию», которая легла в основу жёсткого антифашизма, например, или сатанизма в наши дни.
   - Инфернализма, Танька, – поправил Анжей. – Инфернализма. Сатанизм – это недоверие к чему-либо, если оно хоть как-то мешает индивидууму быть свободным. В остальном ты права. И поскольку они там были основательно заинтересованы в сильных и быстродействующих методах получения власти над миром, они даже (совсем по-военному) перенимали тактику врага, как с Орденом Туле, который задумывался ими в качестве ответа на оккультные ордена Европы, якобы создаваемые «жидами» и действительно имевшие в основе каббалистическую доктрину.
   - Кстати, Анжей, – тут же заговорила Сухорукова, – не все эти люди так уж огульно принимают орденские методы Туле, считая непреложным правило: «Не бери у врага повадок – себя потеряешь». Отсюда разговоры Шатунова о том, что борьба на поясах в «русской профессиональной драке» неприемлема по сути, отсюда суждения Истархова – как раз по поводу тобою упомянутого Ордена Туле. Правда, Мефодий так не считает, но Мефодий вообще склонен к сочинению глупостей: села птичка на крест часовни – знак всем, что не будет больше на Руси храмов «серых».
   - Мефодий – шут бледнолицых, – ответил поляк, – ему и в мире тех самых «йазычников» вряд ли уготовано место князя, которым он, как ты не хуже моего знаешь, пишется в визитках.
   - Лежит у меня дома такая визитка, – сказал я. – Он же со мной общается, пользуясь моей «дипломатией». И в самом деле, чего уж обижать жертву великоросских россказней и собственной наивности?
   - Саня, молодец, поднял ещё раз проблему многослойных мифов, о которой я тут начал, – усмехнулся Водецкий. – И действительно, этот миф был очень непрост для несведущего – отсюда все разговоры о «магах Третьего Рейха» и «оккультных ритуалах СС», которых на развалах не одну книгу найти можно. И, возвращаясь к самому арийскому мифу, то есть мифу арийской расы, мы обнаруживаем, что его воплощение на практике оказалось практически мало возможным – хорошо бы, если бы альянс фашистских союзов был только по Европе, а на стороне Гитлера и Муссолини была ведь и Япония, да и Тибет – край не арийский, «жёлтый» на самом деле.
   - Ну, – сказала Лена в ответ. – Так же и со священным языком: если этот язык – санскрит, то буддизм не катит: «Трипитака»-то написана на пали, а «Лам-Рим-Чен-По» – это вообще труд не арийца (и не славянина, уж коли мы хоть как-то задели Мефодьева). И вообще, где гарантия, что Цзонкава – не китаец? А даже если и тибетец, то тибетцы относятся к той же расе, что и китайцы.
   - Тогда Муссолини недалеко ушёл от евреев, поскольку он к северной субрасе европеоидов не принадлежал, – хмыкнула Танька. – А у самого Гитлера во время войны с Россией был «Туркестанский легион», да и в африканскую кампанию там были марокканцы – а они чаще всего арабы, то есть этнические родственники «юде», коих нацисты ненавидят. Вот как.
   - Нацикам это было как-то «по иксу», – ответил на это Анжей. – Им важно было то, что они получат некие ключи к мировому господству и торжеству самих себя, а что для этого нужно – не имеет значения. Главное, как говорил известный омский деятель автостопа (Танька, я думаю, в курсе, о ком речь), некто Санта, в том, что мы (не мы, разумеется, а бледнолицые)... В общем, главное, мы едем, а на чём – дело сотое.
   - Санта, конечно, так считает, но он не автор этого мудрого изречения, – усмехнулась Флауэр Пауэр. – Главное для нас заключается в том, что были двойные стандарты арийцев, когда простому немцу (русскому, латышу) не говорилось ничего такого, что он бы мозгами не осилил (просто говорится, что он – часть избранной расы, а остальные должны чистить его тапочки или лежать в гробу), а другим доступен уровень, находящийся выше – или более изощрённый миф, или же реальная суть дела. То, что современные «борцы с сектами» называют «прогрессирующим эзотеризмом». Ведь эта бодяга тесно связана со строением «никейского» христианства, более всего – его западной ветви, то есть католицизма, где существовала, напомню, чёткая система книг, которые можно и нужно было читать простому католику, если он это умел, и были даже священные книги, которые он не имел права читать, если был не ксёндзом, а мирянином. А католицизм повлиял на европейский фашизм (в Италии – напрямую, в других странах это было более опосредовано). Были потуги на «йазычество», но это имело сильный привкус их прежних систем ценностей, «никейских» и протестантских (чему способствовало появление европейского мещанства – в частности, немецких бюргеров).
   - Анжей, католики-то тоже прогрессировали в любом случае, – заметил до того не вмешивавшийся в разговор Марс. – Они тоже создавали свои секции среди рабочих, переставали держать себя, как априорную аристократию, они даже были готовы прислушиваться к моде на какие-то вещи сугубо светского плана – уже после войны Ватикан создал свою футбольную лигу, в которую входило семь команд. Какое уж там ограничение в чтении Библии, особенно, когда их давят конкуренты, значительно лучше знающие Писание! Папские социальные энциклики нашего времени – пример не менее убедительный.
   - Но они понимали, куда надо идти, а где стоит остановиться и не соваться туда никогда, вот что важно помнить, – ответила Лена. – Что не помогало им в сохранении своей мифологии, становилось ложью. Я недавно читала книгу про Дугина, так этот идиот такого там наплёл, что смешно просто. Это же не в шутку всё, и он там городит чуть не до того, что Мидгард-Земля лежит на трёх слонах, а те стоят на черепахе. И это – норма.
   - Бедный Олег Липович, – ответил на рассуждения Лены Водецкий. – Его там не задавило? Хоть он и наезжает на Америку, да и «квинсов» здорово плодит, всё равно жалко. А что до Дугина, то Александр Гельевич бороду себе отращивает и «консервативным революционером» обзывается, так что это, наверное, старообрядчество в нём прорывается, а там Землю не то, что за шар почитать грешно было, а даже за круг – так фарисеи людям говорили, а в этих кругах «фарисей» – бранное слово. И потом, Тертуллиан что сказал?
   - Так Дугин не сильно редко ссылается на Жоржа Батая и Ги Дебора, которого ты Гаем Дебордом называешь, – ответил на это Марс, – или на Жана Бодрийяра. А они все – «отпрыски» Исидора Изу, румынского поэта, основавшего леттризм. Дебор – ученик Изу, хотя позже они не общались как-то. А все исследователи леттризма и производных говорили, что лозунгом этих учений можно было бы назвать: «Верую, ибо абсурд». Наука, культура, искусство, работа – это игры Общества Спектакля. И потом, построение мира по нужному образцу реально, если смотреть на это с точки зрения магии, не говоря уже о вере и желании: «Я принимаю желаемое за реальность, потому что верю в реальность своих желаний». И далее встаёт фигура окончившего свои дни в сумасшедшем доме Ивана Щеглова с его психогеографией, когда в городе вскрывается «второе дно». Это кажется иррациональным, но ведь в этом русле сумел нажить коммерцию Малькольм Мак-Ларен, что ты знаешь не хуже моего. И этим, кстати, сумели воспользоваться не только левые, но и фашисты – что тебе ещё лучше известно, так как ты общался со Страммером лично, с Ноксом...
   - Да, это очень важно помнить, – сказал Анжей, – это всё выросло из идей искателей «новой истины» и «нового порядка», среди которых были и наци, и та же Блаватская, Рерихи, Штайнер. Впрочем, панове, предлагаю помыть посуду и двигать в студию. Саня, извини, сегодня мы разговор закруглим, я пока со студией поработаю. Сейчас мы тут посуду вымоем, я тебя провожу до автостанции, ты домой поедешь. А на неделе я освобожусь и сам к тебе заеду, если что. Тогда и поговорим.   
               
                ТАКТИКА АСКАЛАФА.

   - Ого, твой серый как разъелся, толстый стал какой, – Водецкий потрепал по загривку Мистера Винсента Сандерса, который немного поворочался, подняв лапу. – Вот, только погладить хотел, а он вот как, кусаться вздумал. О, перс сопливый притопал, – это в сторону Марика. – Спал, поди? Я тут принёс им «Вискас», пусть порадуются жизни.
   - У нас есть.
   - Да ладно, пусть не обижаются, что мы сами тут лопать побежали, а им ни фига не дали, – поляк вынул из рюкзака два сиреневых пакетика. – О, уже и песни голодные поют, – коты ринулись за ним на кухню, настырно мяукая. Анжей выдавил «Вискас» на тарелки и выплеснул воду из кружки. – У тебя хотя бы кипячёная вода есть?
   - В чайнике, она холодная.
   - Само то. Кис-кис, – позвал котов, поставил тарелки на прежнее место и налил свежей воды в кружку. – Вот, теперь можно с чистой совестью идти в заведение. Я звонил в «Гуся», мне Денис сказал, что сегодня «корпорашек» не будет, весь день обычный, только приходи и стол занимай. Или ты в центр предпочтёшь?
   - А именно?
   - Если не чесаться, то можно и в «Сибирку».
   - Это идея.
   - Тогда натягивай штиблеты, поедем туда. Так, в «Гусе» грибов треснем для порядка – и на Маркса.
   Когда мы выходили из подъезда, Анжей ненадолго задрал голову и вдруг с задумчивой интонацией сказал:
   - Очень жалко, что сейчас рядом нет Гребенникова или Декстера, а я как-то не очень в энтомологии шарю.
   - А что именно из энтомологии тебя уж так заинтересовало? Может, я знаю? – спросил у него я.
   - Ты помнишь, какое превращение в отряде сетчатокрылых?
   - Боюсь, что нет, хотя... Кажется, полное. Да, личинка сильно отличается от взрослой особи, точно. По крайней мере, у златоглазок и муравьиных львов это так. Надеюсь, я был прав. А что ты вдруг вспомнил энтомологию? Вроде, мы с тобой собирались говорить про арийцев, так ведь? – спросил я. – Или ты намекаешь на аскалафа?
   - Верно, Саня, именно на него. А раз ты в курсе, что это за насекомое, то ты знаешь, что аскалаф в личиночном состоянии похож на муравьиного льва, но шире, более плоский к тому же – они же под камнями ползают. Они охотятся на насекомых, которых могут догнать и схватить челюстями – точно так же, как и златоглазка. Сцапала своими челюстями, впрыснула в тело фермент и высосала. А шкурку натягивает на себя. И как только новую жертву схавала – шкуру на себя нацепляет. В этом странном комочке из сухого хитина весьма непросто распознать медленного, но беспощадного хищника. Это спасает от врагов, а жертва не готова к встрече с хищником. Так же и арийцы: что-то в мире откопали полезное, себе на шубу его прикарманили – и их настоящей сущности не видно. Поэтому многие видят в них что-то внушительное или, напротив, безобидное, а когда распознают, поздняк метаться. Как тот же Отто фон Бисмарк, когда был «культуркампф» его этот – сначала католикам «немножко порвать» решил сделать, а когда увидел, что его одного рабочий класс, как Тузик тряпку, порвёт самого, забыл, что сказал: «Мы в Каноссу не пойдём». Так же и сейчас вот. Гитлер же говорил, что всем дадаистам место в дурильнике, что джаз – это фуфло жидовское, что арийская культура должна быть «от корней» (отсюда мнимое «язычество» Ордена Туле и «Анненербе»). А потом сам же встал горой за христианство. И в наши дни вот – Курёхин в НБП (умер вскоре после прихода туда), Летов там же (хотя потом он ушёл оттуда – с Эдичкой поссорился), Жариков с Лимоновым сотрудничал вот, с Жиром он же был, Марочкин тоже вот – и хоть бы одна собака тявкнула что-то против. Шизопедоид Калашников что говорил – дайте молодёжи журналы с бабами и правильную моду с «имперским и православным роком» заодно. Один Вовик Данилов в своей «Арийской империи» проговорился: «Вся эта жидовская музыка должна быть объявлена вне закона, а её создателей нужно вылавливать и уничтожать». Рериховские ученики тоже так же говорили об этом, но они – идеалисты. А те, кто не идеалисты, сделали выбор в сторону «диалога с молодыми». Что и есть «тактика аскалафа» – панков и скинов это скомпрометировало, «металл» тоже получал в лобешник за это, байкерам не меньше доставалось из-за Паука и Эдички (который, кстати, любит ЛЮБЭ – видимо, старая гомосексуальная натура даёт себя знать).
   - Это ты имеешь в виду книгу Лимонова «Это я, Эдичка»? – спросил я.
   - Ты её читал?
   - Очень мало, но сцену с тем «афро» помню более-менее. Кстати, Лимонов  что-то говорил насчёт того, что он был в «CBGB’s» в бытность свою в Нью-Йорке, пиво там пил.
   - Логика железная. У недавнего русского эмигранта денег мало – он же не миллионером выехал из Совка, – а район Бауэри всегда считался небогатым, так что у Хилли пиво по определению не могло быть дорогим, у него клуб не самый респектабельный, – поляк хмыкнул. – Это я тебе скажу, как человек, у которого немалая часть концертов прошла в этом замечательном клубе. И в те годы Хилли не был легендой, а «CBGB’s» – культовым клубом, если уже смотреть на это нашими глазами. В России потуги Жирика и Эдички – это и есть «тактика аскалафа», поскольку надо привлекать молодую смену. Я даже не сомневаюсь, что все эти дядьки из арийских партий смотрят на «бонни» и прочих прилипших маргиналов, как на дураков и пушечное мясо, а им лапшу на уши вешают: так и держат руки чистыми, при этом проливая реки крови ни в чём не повинных людей, просто не там и не в то время торгующих, или «мордографией» не вышедших. Они не носят «бомберов» и высоких ботинок – предпочитают хорошие костюмы и лаковые штиблеты, ну, если у них ноги в нормальном виде.
   - Я это опровергал?
   - А это известно всем. Только вот дураков на Руси и в окрестностях всегда хватало, и фашики эту гадость плодили так, как могли. Вот и растут ряды бледнохарих п*д*р*сов. А левым мало верят – потому что настоящих боевых отрядов мало, а очкастые «кухонники» не вызывают доверия из-за проклятых «дерьмократов». Да и сами патриоты немало этот сектор прикарманили. Вот, опять «тактика аскалафа».
   - Да сейчас вот эти ублюдки, «Наши» эти ё**ные, – сказал я, – себя так позиционируют, «борцы с фашизмом», понимаешь. И в феврале, как раз незадолго до моего увольнения, условный срок Станиславу Дмитриевскому впаяли за «национальное оскорбление».
   - Дмитриевскому? – хмыкнул Анжей. – Ты откуда это знаешь?
   - На «Автономе» прочитал.
   - А, а то мне Шарапов из Питера на «емелю» присылал информацию про это как раз тогда, а я потом, недельки через две, нашёл это на том самом сайте, с которого ты это скачал. И заметь, кто стоял на защите этого всего балагана – Яким и его людишки, точнее, их нижегородское отделение. И он, Якименко этот – бывший любер, который неформалов гонял под знаменем «народного патриотизма». А в Омске некоторые наивно вступают в партию, которая этого любера прикрывает, если что случится. Имён называть не буду, сам знаешь, кого я в виду имею. И эти «уё» только рады. Они же налаживают «контакты с молодёжью», чтоб они там все обос**лись. Опять же мы имеем тут «методики аскалафов».
   Между разговорами мы добрались до Левобережного рынка, тогда ещё не такого развороченного, как сейчас, когда я это всё рассказываю, а уже там мы дошли до кафе «Золотой гусь», где заняли столик у входа, сев в секторе, который был не сильно занят: такие кафе, к сожалению, частенько посещает публика не из разряда «приличных», то есть готовая доколупаться до тебя по любому поводу. Денис, местный официант, любезно снабдил нас с Анжеем «фолиантами», но поляк сразу взял быка за рога и заказал грузди в сметане и томатный сок на двоих.
   - Здесь о политике только и говорить, – сказал Водецкий, когда Денис ушёл с блокнотом, чтобы озадачить камбуз. – Приплетутся бледнолицые, услышат что-то не то, а они уже подгуляли, или им просто приключений не хватает – и до**утся со своими претензиями, только настроение испортят.
   - Так пока никого нет.
   - Твои слова, как говорил один наш общий знакомый, пан Бобошко, да к богу в уши, – ответил Анжей. – Но вернёмся к теме того, как «бледные» используют защитные приёмы аскалафа. Ты прекрасно помнишь, как лет примерно семь с половиной назад коммунисты из КПРФ опростоволосились с антисемитскими высказываниями ряда членов партии, и как потом тихо так попросили рядовых партийцев из числа этнических евреев доказать всем, что коммунисты никогда не были антисемитами, и у Зюганова тоже есть евреи в партии, раз уж его подчинённые на евреев тявкали. Ну, умные-то люди им не поверили, но факт отмазки был.
   - В газете русского национал-дебилизма «Я – Идиот» была одна статья про акцию «Рок против наркотиков», не помню, где проводилась. И одна русская баба там выгораживала «бонни», поливая густой грязью анархизм, – сказал я Водецкому.
   - Логично, – сказал тот в ответ. – Я бы лично гораздо больше удивился тому, что она вдруг стала защищать панков, которых эти придури считают отбросами общества. О поддержке настоящих политических анархистов и речи не идёт. Но какое отношение это имеет к тому, о чём мы сейчас с тобой говорим?
   - Дело не в том, что она выгородила нацистов, поднявших флаг во славу Арийского Государства, сказав, что их «Слава Руси» – мнение, а не идея, и что это правильнее, чем анархия, – пояснил я. – Там фраза была вынесена в заголовок: «Мы не фашисты, мы за Россию».
   - А, вот оно что, – поляк хмыкнул. – Уж сколько раз твердили миру, что тот, кто был чёрный, как сапог, став чернее ночи, меняется не радикальнее, чем любая стабильность – видимо, великороссам это до сих пор непонятно, раз кто-то покупается на подобные глупости уже от имени Вани Демидова и Якима, не говоря уже о Кузьмиче и его гомосексуалистах. Если даже на сайте «Схе-Точка-Ру», который гетеросексуален и посвящён великой идее стрейт-эджа, в антифашистской статье проводится эта черта между «патриотом» и «фашистом», то бледнолицым сам Небесный Фюрер Йезус Христус велел об этом говорить.
   - Ваши грибы, – Денис поставил перед нами грузди, отошёл к бару и принёс стаканы с соком. – Сок. Приятного аппетита.
   - Спасибо, Денис, – сказал Водецкий. – И, если вас не затруднит, будьте так добры посчитать, сколько мы вам должны. Хорошо?
   - Да, хорошо, я сейчас принесу счёт, – ответил официант.
   - Итак, – продолжил Анжей, – то, что ты описывал, является примитивным актом словоблудия. Когда патриотизм почти на топе, или его используют во благо строя, это позволяет как-то уменьшить проблемы воинствующих, то есть тех, кто ассоциативно встаёт перед глазами при словах «современный русский фашист». Это позволяет в обществе, где патриотизм выходит чуть за пределы аккуратного почитания нации, но где абсолютно не приветствуется истребление «арбузников», «паки» и «хачей», всё же существовать фашистам в классическом понимании, пусть и на полулегальном положении, чтобы их можно было «скормить» нам, борющимся за свободу и уважение ко всем, если вдруг что-то произойдёт. Как в лагере Гагарина была пара провокаций со стороны бледномордых – им, конечно, кроме нас ещё власти немного так по заднюшке нашлёпали, чтоб не хулиганили. Но патриотизм не перестал проповедоваться на государственном уровне, просто кое-кто из них борется с «бонами», организованно зачёркивая свастики на улицах городов и объявляя себя антифашистами, при этом ни одна сволочь не уе**ла, извините за мат, никого из носящих «андреевский флаг» и наезжающих на либералов, никого не сняли с должности «смотрящего за молодняком» и не посадили в тюрьму, объявив, что патриотизм – последнее прибежище негодяя. Кстати, я уверен, что после твоего голосования на «Двенадцатом Канале» в своё время тебе и таким, как ты, могли перекрыть связь, чтобы «правильные результаты» не портили этим уродам. И я помню, как на «Эхе Москвы» рассказывали про одного парня с «Акмэ» историю, как он подверг сомнению объективность тех опросов относительно Успенского собора, строить его, или зря только парк портить собирались. Но это уже оборзение. А когда речь идёт о том, что на них всё-таки смотрит вся Европа, с которой приходится считаться, тут же делается красивая ширмочка, и все права человека оказываются на месте, как по команде.
   (Я добавлю от себя, что во время визита словацкого президента в Омск была такая странная фишковина: до этого был период мощного отсутствия «стритовки» в переходах, где она обычно играла, а вот во время приезда «главного словака» были старые знакомые в переходе у «Яблони», уже изрядно отремонтированном до этого, и я смог им сплавить свои новые записи, такая вот загогулина, как говорил ныне покойный Борис Ельцин).
   - Вот, ваш счёт, – Денис положил соответствующую книжечку перед Анжеем. Тот поблагодарил его, и официант отошёл к другому столу. А поляк положил в книжечку деньги.
   - Да, возвращаясь к нашим баранам, – продолжил он. – Итак, великороссы и вообще арийцы за время после Нюрнберга насобачились придумывать себе красивую морду. Это, кстати, объясняет ситуацию на выборах в Австрии, когда там чуть не пришёл к власти ультраправый Йорг Хайдер, да и Франция давно – со времён не считающегося фашистом патриота де Голля, – не была близка к появлению правого режима, когда там полез вверх Ле Пен. Конечно же, можно списать это на менталитет, но Австрия налопалась фашизма не меньше, чем Россия или Польша, да и Франция тоже не была у фашистов на хорошем счету. Они там все этой дряни натрескались по уши. И нужно было правильно себя подать, чтобы в политкорректной Европе не сесть в тюрьму вместо парламента. Пришлось придумать себе более красивую мордашку, чем своё реальное мурло, что и сделали Ле Пен, Хайдер и дядя Вова – Борец Дзюдо. То есть мы опять возвращаемся к нашим аскалафам.
   - Да, тут, если я ничего не путаю, возникает Жириновский с его выходом в футболке группы HELLRAISER – плакат «Я такой же, как вы», – сказал я, ненадолго оторвавшись от грибов. – И он всем всё обещает, что всё будет.
   - Да, это арийцам свойственно, – ответил Водецкий. – Бандитам обещают делянку для легального грабежа, конформистам – удобный и стабильный режим, «воинам идеи» – Великую Цель, просто солдатам – уважение масс, а деятелям искусства и науки – достойное применение талантов. И получается, всё, как у господина Черномордина: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Потому что «тактика аскалафа» – это для удобства прихода к власти, а когда ты на коне, да ещё и за белым роялем, то прятаться-то тут не от кого, да и незачем. И тогда они врезают «по белым – шабадубуда, по чёрным – шабадубуда, по красным – шабадубуда, по зелёным – вообще полный свинг» (хотя что-что, а свинг им как-то не нравится, но о музыке и магии мы лучше в другой раз поговорим).
   - Ну, у арийцев же музыка «прямая», часто помпезная, больше зовущая воевать за идею, чем жить «приземлённой» жизнью. Напротив, «рудики» и традиционные скинхеды больше тяготеют к реггей и ска. А это – музыка не «зовущая на баррикады», да и поп-панк тоже фашисты не любят.
   - Логика железная, – согласился Анжей. – Панк-рок и ска вообще далеки от идеологии, даже Oi! отстоит в целом от какой-то борьбы, поэтому нацики его адаптируют к «боевым гимнам», исходя из припевов, похожих на вопли типа «”Спартак” – чемпион». Но это тогда, когда они на всё том же коне, а когда нужна пропаганда, они обращаются к авангардистам и неформалам, что даже Экзич отметил в интервью одном: «Такие команды уже изначально имеют определённую бунтарскую позицию, и остаётся только нужное знамя над этим повесить». Поэтому английский «Национальный Фронт» зацепился за панков, увидев на некоторых из них свастики, поэтому в России Паук или Эдичка-Педичка Лимонов попробовали этот трюк, да и Зюганов тоже вот на этом поработал. Кстати, позже Егор Летов со скандалом вышел из НБП, он ещё сказал, что его попросту использовали. А тот же алкоголик Сантим на «Русском Прорыве» сказал: «Мы играем для всех, кто недоволен режимом». Но кое-кто (Дима Модель, Ермен Анти, Экзич) допёр, что это всё гнойно и мерзко, а многие обожглись позже и тоже ушли – Ревякин, Летов. Капитан Курёхин вот только не успел, сердце сдало рано. И сейчас, когда педикам нет смысла чего-то завоёвывать, у них нет яркой связи с экстремальной сценой, и они поддерживают верноподданных витий или эти тупомозглые «Фабрики звёзд», которые формируют быдло, каковое живёт в эпоху тотального спама, и однажды им просто через телевизор или «правильное» радио скажут люди из правительства: «Вали очкариков, жидов и диссидентов». И будет война. А то, что сейчас позволяют существовать субкультурным гетто вроде «Первого Альтернативного» или снимают сюжеты про неформалов – это от понимания своего превосходства в информационной сфере, потому что книги сейчас немногие читают сильно, музыку основная масса выбирает по совету асов спама, да и всё остальное тоже делается в нужном векторе. Создаётся эта формация людей, которые трындят о великой идее, а на самом деле они все хотят модный велик, ноутбук и удобное место на Селигере, а кому и здесь хорошо – жратву посытнее и подешевле, тряпки, которые у них считаются стильными, потому что Таша Строгая знает, как правильно, и чтоб дома было красиво, как в сезоне это решили за них. А тех, кто не хочет питаться острой ветчиной и лапшой на уши, запивая это радиационным кваском с любером на этикетке, вычёркивают из списка едоков.
   - Как я понимаю, это имеется в виду то арийское пойло под названием «Никола», которое бледномордые спамят на каждом углу? – спросил я, а Денис принёс нам сдачу. – Хорошо, спасибо.
   - Да, Денис, большое спасибо, – сказал Анжей и сложил сдачу в карман рубашки. – Ты, Саня, исключительно правильно понял. Именно эта отрава чернобыльская и имелась в виду. Ты ведь видел рекламы по телевизору, так?
   - Я видел рекламные щиты, хотя вполне может быть, что и по телевизору видел, – я встал, и мы с Анжеем попрощались с обслугой «Гуся», после чего вышли наружу и направились в сторону Христо-Рождественского собора, в честь чего поляк изобразил рвоту и высказал своё мнение о сексуальной ориентации прихожан и священнослужителей данного храма. – Согласен. И насчёт арийцев согласен – вижу просто, когда человек чуть не обс***ется, когда доказывает мне несостоятельность моих выводов, что сейчас, мол, свобода и вседозволенность, и пока нас никто не преследует.
   - Ну, у «vox populi», судя по всему, понимание репрессий ещё советское – приехал фургон «Мясо», отвёз в подвалы НКВД или МГБ, там суд «тройки» тебе Колыму даст до упора или «пуля в лоп зихер получайт», – ответил на мои высказывания поляк. – Да, есть альтернативные территории, но есть на них и грамотные политтехнологи и ленивые мозги граждан, которые кушают острую ветчинку имени Глеба Павловского и Алёши Вишни, ну, или кто там ещё чего им впаривает. Важен результат. А как он достигается, чего это всем стоит, важно менее всего – жизнь-то большой ложкой кушать будут авторы спама. Они сами себе важны, что норма для человека. А остальные – просто средство получения положительных бонусов. Это же арийская идея, солдаты духа, которых волнует только судьба Великой Цели, которая без того, чтобы они её достигли, сдохнет и протухнет.
   - Но это уже не «тактика аскалафа»? – спросил я.
   - Это уже тот момент, когда «тактика аскалафа» сменяется «тактикой личинки наездника», о чём блистательно написал Эразм Дарвин:
                Наездник окрылённый, чтоб запас
                Питательный потомству предоставить,
                Спешит, вонзая жало много раз,
                Им гусениц побольше пробуравить;
                Найдя в приёмной матери приют,
                Личинки плоть её живую жрут.
Это то, что касается энтомоморфизма (сходство с насекомыми – по аналогии с антропоморфизмом), – ответил поляк. – Здесь не нужно таиться, так как всё уже получено, и теперь только пользуйся, пока не кончилось. А что народ, если применять принятую в обществе терминологию? Народ – это пушечное мясо, тягловая сила, рабочий скот, который жрёт несытую похлёбку и просит добавки, а ему только новые свершения дают в качестве задания. Ладненько, Саня, давай, сейчас до остановки доползём, а там наговоримся вдоволь.
               
                «КАК ЧАСТЬ НАРОДА»...
   
   - Я в связи с этой историей вспоминаю песню группы ОКНО: «Вчера опять от имени народа в стране подорожала колбаса», – сказал я. – Актуально, даже сейчас, когда Лукьянов исчез, а Соколов переполз в другую группу.
   - Михаил Петрович Соколов? – спросил поляк.
   - Да, он там барабанил.
   - А, он потом вернулся в УДАЧНОЕ ПРИОБРЕТЕНИЕ, а позже заиграл на губной гармошке, и я могу сказать, что он это неплохо умеет. А насчёт песни этой – ты вообще, Саня, в Израиле живёшь? Или здесь, за что восславим все Траблдапупа, европейская демократия восторжествовала?
   - Увы, это не так.
   - Борзыкин снова запел «Папу-фашиста», и он прав в этом, – сказал Анжей, доставая из кармана две «десятки». – Два билета, пожалуйста, – сказал он кондуктору. Получив билеты, он вручил мне один. – Вот, не потеряй, пока мы не вышли. Так вот, я сам был бы рад, чтобы нам не было причин петь эту песню вообще, а я бы спокойно занимался семьёй, магией и приусадебным хозяйством. Но пока всё так, как оно есть, и надо быть бдительным и держать под рукой средства баррикадной войны. Что же до «народа», то этот фантом является средством информационно-психологической войнушки, которую не перестали вести арийские твари. Ты-то ведь понимаешь, что всё равно любое общество, не обязательно ориентированное на либерализм или анархию, всё равно состоит из личностей, и оптимальный государственный строй – это демократия, где не преобладает тоталитарная составляющая, но и свобода индивида тоже не безгранична, потому что он не один. Это как раз то, что имел в виду Трумэн, говоря: «На свете нет ничего хуже демократии, но демократия – это лучший государственный строй, до которого додумалось человечество». Но арийцы – это не реалисты, напомню тебе, я это ещё в прошлых беседах наших говорил, да и ты сам это знаешь. И в экстремальных ситуациях вот тоже демократия, по большому счёту, непригодна, там действительно жёсткость и единство – не роскошь, а средство стабилизации обстановки. Это, кстати, показали дни триумфа Буша-младшего в сентябре 2001 года. А сейчас ему за те же трюки с Ираком и Ираном достаётся по задилищу. Ведь диктатура, вынуждена ли она сейчас, или нету такой нужды, даёт диктатору и его хунте неограниченную власть, чего отрицать не будет никто. И это засасывает, так что сворачивать диктатуру неохота. Аппетит приходит во время еды, что аксиома. И они, так как часто были никем, когда становятся «всем», пытаются сожрать всё, не отдав другим, даже если лопнут от этого.
   - Предполагается ведь, что всё съедят другие, – сказал на это я.
   - Именно поэтому, – согласился поляк, – они так себя ставят. А когда ты ставишь на жёсткую дисциплину, то взаимодействие равно свободных – не самая питательная почва для диктатуры, которая сосредотачивает власть в руках исключительно олигархической верхушки. Здесь нужно не сообщество личностей, здесь нужна толпа. Вот для чего формируется «народ». Но просто объявить, что ты – слуга государя и России, мало: тебя могут просто на смех поднять, если не на вилы. Для этого формируется новая форма «эго», которая щедрейше замешана на этноцентризме, который внешне подминает под себя эгоцентризм.
   - Но внутри-то он остаётся сам собой, – ответил я. – Приходится просто на него поправки делать.
   - В политике это называется популизмом, – сказал Водецкий. – Как раз то, о чём мы говорили, имея в виду Жириновского. Популистами были Гитлер, уже упомянутый Жир, Муссолини, Перон (в чём ему немало помогла жена), Сталин, да даже нынешние «медведя» относятся к этому списку – Селигер, спортплощадки, мощный кэш «родильным машинам», в общем, всё, чтобы люди не замечали политики лисьего хвоста и тихих репрессий. Им главное, чтобы побольше народ был и потолще, да чтоб весь за них. И опять же мы имеем формирование всё того же быдла, которое послушно проголосует за удобное, как им там всем кажется, правительство. Плюс подачки молодёжи – чтобы не протестовала против режима. Отсюда «резервации». И опять же – «эмо» против «панков» (всё в кавычках), TOKIO HOTEL против SLIPKNOT, и все против хип-хопа, скинхеды (то есть «бонни») против «цветных», тут же «наши» против Касьянова и Каспарова. А нужный контингент формируется, и стоит власти им сказать «фас», как они бросятся кусать всё, что не так и не там родилось. В арийских странах всё именно так: кто не с нами, тот против, везде одни враги, внутри полно шпионов, но мы вместе и победим. Я помню твою песню, в которой ты поддел Кинчева и «Идущих вместе» – и согласен с ней на все сто. Это именно так здесь. И формируется долбаный этот «народ», против которого переть не смей.
   - А я спорил с этим? – спросил я. – Я вообще всё больше и больше прихожу к выводу, что вся эта мерзость придумана для контроля масс.
   - Поправлю тебя, – ответил Анжей, когда мы вышли на «Голубом огоньке» и направились в сторону пешеходного перехода. – Не «для контроля масс», а для формирования масс, для собирания личностей в массы, чтобы каждую личность отдельно не контролировать, так как это сложно. Хэнкус же мне не раз говорил, что Агееву и Опрятной разрешили создать организацию, чтобы было проще отслеживать рокеров: кто вступил, тот легален, кто не вступил – вне закона. И так во всём. Для этого однопартийная система, для этого куча подорганизаций, как те же «Наши», «Молодая Гвардия», комсомол, «гитлер-югенд» или ещё чего там. И обязательный воинский учёт – а кто не встал, тот рискует сесть за решётку.
   - К счастью, мне удалось его избежать.
   - Это была тоталитарная демократия под вывеской коммунизма, Саня, да ещё и на излёте – ты ведь выжил со своими дурдомовскими «реквизитами», и твой случай ещё не самый страшный, – Водецкий усмехнулся. – Мне повезло ещё больше, конечно – я считаюсь вполне трудоспособным, меня могут даже сторожем на склад взять. А в арийском государстве – хренус, братцы: если ты общественно непригоден, значит, ты общественно вреден, и тебе остаётся только один выход – в трубу крематория, вместе с дымом. Пепел развеют по капустному полю, как в Майданеке – и тебя нет. В лучшем случае будешь ты делать массажные щётки или тапочки шить, получая за это укол в заднюшку. Это если ты сошёл за дурака. А если нет – всё, висеть тебе на той вешалке и ворон кормить. Или в трудовом лагере четыре кубометра в день на баланде делать, когда тебе одного на могилу по самое «не могу» хватит. Конформизм для человека, живущего в арийском обществе, является не ерундовиной, а средством выживания. И в помощь олигархии, которую можно свергнуть за здорово живёшь, ставится институт «народа», который един в своей тупости, и знать он абсолютно ничего не хочет за пределами своего комфортабельного концлагеря. Как Рус Пурген стих читал:
                Все государства – концлагеря!
                Все люди живут в концлагерях!
                И им это нравится!
                И они не сопротивляются!
   - Не самый мой любимый альбом у Пургена, – сказал я. – Но помню, и прав он в этом, как ни в чём другом.
   - Рус не производит впечатления полного кретина, а с очевидными вещами несогласны, как правило, только кретины и религиозные фанатики. Опять же, Рус Пурген к таковым никогда, сколько я его помню, не относился. Но он не относится к сторонникам арийской идеи, более того, считает себя анархистом и отрицательно отзывается об общественном сознании. И вот для него-то как раз панк – это именно «инаковость» мышления, отсутствие принадлежности к массовому сознанию, нежелание вовлекаться в социум. Поэтому у панков в арийских странах до сих пор есть проблемы с властями. В странах Латинской Америки, где тоже сильны тоталитарные тенденции, панк рискует жизнью, а не только свободой и посланием. Гитлер запретил джаз, а джаз – это музыка индивидуумов, здесь взаимодействие строится на живой работе, когда могут собраться люди, которых ничего не объединяет, только джаз. И они работают на равных, что очень важно. Так же и художественное начало. Я не так давно услышал про японского писателя Акутагаву Рюноскэ, у него был рассказ, я не совсем точно помню, как же он назывался. Кажется, «В стране водяных»... Ладно, пошли, сейчас стол займём в «Сибирке», там и поговорим.
   В нашей любимой кофейне мы заняли стол у окна, а дежурившая в данный момент Ирина любезно снабдила нас «фолиантами», что ненадолго отвлекло нас от обсуждения новеллы Акутагавы Рюноскэ «В стране водяных». Но как только Анжей сделал заказ, и Ирина отправилась к барной стойке, я сразу же напомнил поляку про то, что он начал насчет Рюноскэ и не закончил.
   - А, ну, да, Рюноскэ, – оживился тот. – Да, теперь вспомнил, новелла «В стране водяных». Там описываются «каппы» – люди, живущие в пресловутой «стране водяных». Так как я сам особо это не читал, а у моих знакомых пока такого произведения нет, то я вкратце объясню, почему я это привёл. Там же был критерий, по которому любое произведение искусства получало право на жизнь. И для того, чтобы это дело не зарубила на хрен цензура, произведение искусства должно было быть понятно рядовому полицейскому. Как массовое, сляпанное в машине, где применялись засыпанные в воронку ослиные мозги, так и элитарное произведение написанное «настоящим гением», старательно демонстрирующим презрение к толпе (что в стране водяных вообще норма, там уважение к ближнему воспринимается, как сдвиг по фазе). Но в любом случае искусство, в котором закорючка непонятна рядовому полицейскому, вырубалось там на корню. Правда, это Япония, но в арийском мировоззрении формула «искусство принадлежит народу» тоже в ходу, замечу, вот именно в таком понимании. То есть массовый образ чего-либо, который можно легко вписать в систему. Кстати, именно так в неё был вписан панк-рок, если уж мы о нём тут говорили – то есть это те вот персонажи в кожаных куртках и драных штанах, которые ставят на башке «ирокез» и играют (если играют) трёхаккордный шум с матерными текстами, если они не попрошайничают на улице и не лопают «ништяки» на помойке. Вот почему в той передаче наша любезная Екатерина Александровна толкала такой образ – это соцзаказ, им там нужно распихать всё по правильным полочкам и сделать приемлемым для их системы, которая имеет арийскую платформу, замечу тебе. Вот что имел в виду Крейг О’Хара в своей книге, когда говорил о стремлении масс-медиа «лишить зверя его клыков».
   - Читал, во многом согласен. И насчёт твоих мыслей относительно того сюжета про меня тоже – да, это примирило с фактом существования меня и таких, как я, людей из числа «обычных», потому что это всё – «обычные, нормальные ребята», что это просто «мода такая», от силы «лёгкая форма сумасшествия». А реальное, серьёзное послание, message – кисе под хвостик. Мяу, значит.
   - Знаешь, Саня, – поляк хмыкнул, – я же не раз тебе говорил, да и ты сам наверняка это видел, для арийца «реальность» – это ложь, если она хоть как-то не стыкуется с мифом. Следовательно, она, – Водецкий усмехнулся, – в некотором смысле оказывается вне закона. Если Ла-Манш нужно заузить на картах, если Земля полая, и мы живём на её внутренней стороне, если карта Птолемея истинна, и не имеет значения, что астрономы доказали обратное, то такая скользкая материя, как «народные массы» и «мнение всех» – это не просто истина, а эталон реальности. Как платиноиридиевая гиря весом одно кило, запертая под тремя колоколами, как двутавровый стержень из того же сплава, также хранящийся в Парижском бюро мер и весов, не иначе. Как это описал Валентин Томберг, говоря о теории Птолемея: «Гелиоцентрическая система современной астрономии “истинна” с точки зрения феноменальной науки, но в то же время она совершенно ложна с точки зрения Дыхания». Под «Дыханием» Томберг понимает следование ритму магии, воплощаемой той системой, от которой он отталкивается – то есть это «сакральная магия» и «истинная вера». И опять же Дугин припадает к хладному трупу Деборда, покончившего с собой двенадцать лет назад, а он сказал: «Я принимаю свои желания за реальность, потому что верю в реальность своих желаний». Хотя, если точно, то сказал это не он, а Рауль Ванежем, его друг и сподвижник.
   - Мы уходим от темы «народа», – напомнил я, но в этот момент Ирина поставила на стол тарелку с булочками, а чуть позже принесла наши салаты. Пожелания приятного аппетита и благодарности с нашей стороны можно не упоминать – мы не относимся к стае, из которой происходят Дугин и ему подобные деятели. – Кстати, я не знал, что Деборд покончил с собой.
   - Это неважно, – сказал Анжей. – Извини, я на самом деле немного полез не в ту степь. Дело в том, что мифологическое сознание арийца связано также с принципом христианской «соборности», и уже это сообразуется с девятым положением Никейского Символа Веры: «Верую во Единую, Соборную и Апостольскую Церковь». А ты мне говорил, что этот придурь Солигетти тебе расписывал сию присягу Небесному Фюреру Йезусу Христусу, как великую молитву. А раз отсюда всё, то фантом «народа» и принятие обращения отца Алкуина к Карлу Великому, как объективной реальности, а для великороссов паном Гоголем (устами кошевого Кирдяги) сие и вовсе было приклеено к Писанию... В общем, переть против самого фюрера истинный ариец не будет. А для партийной олигархии и её рабочего окружения, зарабатывающего себе на «Brot und Butter» это было удобным мифом, позволяющим стереть на хрен эту мерзкую индивидуальность. Кстати, самую последовательную борьбу с личностным среди арийцев повела Елена Рерих, которая публиковала свои опусы анонимно, а индивидуализм определила, как «дракона» (напомню, в христианстве, особенно в «никейском», дракон – символ зла: с ним боролся Георгий Победоносец, чьим именем назван омский сектоборческий центр в универе, да и Красный Дракон в Откровении Иоанна Богослова тоже вот). И для подавления нонконформизма (изначально это был термин религиозного происхождения – как и «диссидентство») важно было формирование этого мифа и его паствы, то есть той самой «руки миллионопалой», о которой все мы знаем со школьной скамьи. Когда есть это пресловутое «как все», то есть утверждается миф о существовании в мире неких «всех», Квантор Общности. Перевёрнутое «А», после которого стоит формула xP(x). И только то, что они сталкивались с реальностью, всё же заставляло их подставлять к предикату вместо «А» так же перевёрнутое «Е» – Квантор Существования.
   - Но без него они просто загнутся, так как нужен враг, как внешний, так и внутренний, – сказал я. – Так что без второго квантора они бы не обошлись.
   - Пожалуй, ты прав, – сказал поляк, промокнув губы салфеткой. – Но этот квантор ими рассматривается, как побочный продукт, как произведение рук Юде Тойфеля, то есть пана Люцифера. Если тот же Дугин рассуждает о том, что опыты старика Галилея были подделаны, и при этом он ссылается на то, что самые дремучие теории и есть истина, то данный квантор для таких, как он – образец сатанизма. То есть то, чему не должно существовать. Vox populi тем более склонен верить в миф, когда он признаёт себя частью толпы, и его «эго» (чего не смогли отменить создатели этого психотипа) самовыражается в отождествлении себя с «солью земли и светом миру», как некогда сказал о своих учениках Великий Фюрер Йезус Христус. Просто vox populi примет любое неприятие «народа» (за счёт чего он велик в собственных глазах) за попытку «опустить» его лично, как «часть народа». Как зек в тюрьме видит везде опасность «форшмануться», быть «опущенным» кем-то, так и они – ведь это их система. Это у них зеки взяли сам термин «понятие», как нечто важное и правильное. И хотя некто по фамилии Форстер, американский лингвист, сказал: «Понятие розы так же мало обладает ароматом, как мало понятие прыжка прыгает», находится немало тех, кто «живёт по понятиям» – не обязательно в тюремном смысле данного выражения. И для них здравое, в общем-то, суждение об иллюзорности «народа», «нравственности» и той же «Родины», чёрт бы её побрал, является бредом сумасшедшего, как будто мы живём в новелле Сигизмунда Кржижановского «Катастрофа», с которой ты начал разговорный альбом, обозванный кем-то «бредом сивой кобылы».
   - Знаешь, – сказал я, когда Ирина отнесла на мойку тарелки из-под салата и сообщила нам, что наше горячее скоро будет готово, – мне вспоминается тут два случая. Первый – пример из школьного учебника физики. Ребёнок видит ледоход и спрашивает: «На чём мы плывём?» Напомню, он стоит на берегу. А второй – это собственный опыт с каруселью на базе отдыха в Эстонии, недалеко от границы с Финляндией. Название тебе вряд ли что-то скажет. Но суть вот в чём – быстрое вращение карусели заставляло меня воспринимать её саму, как неподвижный объект, а окружающее карусель пространство – как движущееся. Я даже пробовал повторить этот опыт. Это было примерно восемнадцать лет назад, но я запомнил.
   - Как сказала бы Шакира: «И этот человек показывал мне свою тройку по физике в аттестате зрелости», – рассмеялся поляк. – В принципе, я тут уже говорил выше, что видимое глазом, то есть очевидное здесь и сейчас, кажется объективно верным в большей степени, чем объективно верное, которое ты в данном сегменте Времени – Пространства сам проверить не можешь. Вот на этом-то, если уж быть абсолютно точным, в немалой степени основаны все арийские мифы, и миф «народа», миф «всех» – не исключение. Всё это – то самое наследие Магии Бафомета, которое «арийская раса», как правило, от всех скрывает, хотя случаются прорывы наподобие любимой Капитаном Курёхиным группы NON и её лидера Бойда Райса, так уважаемого не к ночи помянутым Дугиным. Но отсюда идёт веточка к боковой теме провокаций бледных, которая рискует увести нас от основной, то есть темы наличия или отсутствия в природе «народа». Ссылка на биологию несостоятельна, так как Homo Sapiens, как биологический вид, подвидов не имеет – расы здесь не при делах, это другое. Популяции вида – никоим образом не разные виды, спроси у любого биолога. А то, что «здесь и сейчас» – это палка о двух концах, мало волновало арийцев, так как в их головах намертво отпечаталось гордое: «Gott mit Uns». И их «Империя – Сверхкорпорация» дала вечный поиск алгоритмов жизни и стремление к абсолютизированной статистике – ведь фундаментом сознания арийца является «повседневный» разум. Отсюда «живая дробь» и «четверть лошади» Глеба Успенского, отсюда также и «наглядное пособие» из «Возвращения Мюнхгаузена» Сигизмунда Кржижановского, равно, как его же «ноль целых, шесть десятых человека» из «Автобиографии трупа». И это ещё не все побочные эффекты иллюзии, которая так важна для арийца.
               
                СВЕРХЧЕЛОВЕК.

   - Ваша закуска «Охотничья», – Ирина поставила заказанное блюдо перед Анжеем. – Осторожно, очень горячее. Вашу свинину я сейчас принесу, – это уже ко мне, – возвращается с тарелкой. Дежурящий в баре Вадим выставляет на стойку френч-прессы с чаем, чашки и сахарницу. – Приятного аппетита.
   Наши благодарности, Анжей аккуратно вынимает салфетки из подставки, кладёт одну мне, после чего разматывает ложку.
   - Вот, – говорит он, – мы и  пришли к оборотной стороне арийского мифа о «народе». То есть речь идёт о Сверхчеловеке, том, который был у Ницше. С одной стороны, ситуация у человека, не имеющего ресурсов, позволяющих ему что-то реально иметь в этом мире ведёт к поиску средств за пределами ресурсов этого мира. С другой – это поиск того, кто поможет (Мессия будет вполне кстати). То есть Сверхчеловек, как метод избавления от того, что мир несовершенен. И тут уже разница только в том, как это должно быть – или ты сам получаешь сверхспособности и всех валишь с высокой колокольни, или к тебе приходит Спаситель (Мессия, Аватара, Махди – выбирай сам, что и кто тебе ближе).
   - То есть желание быть Сверхчеловеком или иметь его покровительство, – я «завершаю» первый шарик цветной капусты. – Это, кстати, в детстве очень у многих проявляется. Ну, себя-то я точно не могу причислить к исключениям в этом вопросе – фантазии о стране, где под синим флагом живут люди, и они поддерживают правильное устройство мира, где нет этой дурацкой борьбы за мир, и где можно свободно носить длинные волосы.
  - Ну, Саня, вряд ли всё это слишком оригинально «в абрисе», – усмехнулся поляк, проглотив первую порцию бульона. – А детали не совпадают у всех, в чём и есть главное сходство. Главное – это то, что есть (я помню твой рассказ про «Спортлото» и всё прочее, там ещё Ник свои истории рассказывал)... Я имел в виду то, что есть некто, он высокий, с длинными волосами, он хорошо владеет оружием и способен наказать злобных родителей с ремнём и прочих товарищей, которые тебе навязывают своё мнение и свои правила. Ты ведь не в Израиле родился, страна-то эта тоталитарна, и в ней есть свои мифы о тех же богатырях, которые чуть не в одиночку впрягаются за весь народ и готовы за него любого порвать. И рвут в лёгкую. А так как человек в этом мире по-любому рождается «нулём», то он приобретает все навыки исключительно из окружающей среды. И в ней же закрепляет, если они нужны постоянно, а нет надобности – меняет в соответствии с необходимостью момента. И этот факт справедлив для всех, а миф «народа» тут ни при чём. Ведь «эго» не отменил пока никто – даже Иисус Христос, он же Иегошуа Га-Ноцри.
   - Ну, да, – согласился я. – Каждый хочет, чтобы ему было хорошо, лично ему. И вливание в толпу связано с этим не меньше, чем что-то другое.
   - Да, тут с тобой не поспоришь, – ответил поляк. – Просто вырабатывается возможность подольше не отвечать за грехи, а также меньше работать на то, что ты хочешь получить. Ты только чистишь свинье пятачок, а уже другой человек хрюшку режет, но ты получаешь свои бабкусы, на которые можешь купить что-то. В этом тебе помогает общество. И так же решается упрощение обучения, развития дисциплины. Ты не паришься на этот счёт, так как за тебя думает Вождь – этакий «земной Супермен», который решает всё. Но если это престижная работа, то кто-то думает, что неплохо бы и самому таким быть, то есть стать таким «большим, страшным, чтобы плавал и не тонул, и чтобы летал и не падал». Всё равно ведь зажатое «эго», которое ничего не решает, требует своего. Христианство возникло как раз вот из этого «питательного раствора» – один из крупных болтологистов «йазычества» в этой арийской стране Алексей Широпаев описывал апостолов именно так: внешне не очень симпатичный или «благородный» (как Павел), но имеющий власть. Это даже в комиксах Марвела есть – возьми того же самого Питера Паркера, когда он не Человек-Паук: очкарик застенчивый, недотёпа полный, его многие как-то не очень принимают. И он становится суперменом по случайности. Или ещё один сверхчеловек из комиксов, кажется, они того же издательства «Marvel» – Сорвиголова, который обрёл способности супермена после того, как ослеп. И даже не надо далеко ходить за примерами – американские ковбои, которые были на самом деле полуграмотными пастухами, чьи возможности на деле не были так велики, как показывают в вестернах. Или тот же Ленин – он не был супергероем, картавил, выглядел очень непрезентабельно (ростом маленький, лысый). Но он стал героем в глазах целой страны, хотя он один не провернул никакой революции. Но он стал супергероем в глазах целой страны и не её одной – в Индии его очень уважают, а Махатмы просили Рерихов передать Советскому правительству ларец с землёй, собранной в Гималаях – дедушке Ленину на могилу. И это был пример, часто недосягаемый, но важно именно то, что он был «одним из нас» – Иисус Христос работал плотником, Гитлер и Сталин были солдатами, князь Святослав жил простой воинской жизнью (а его хотел изваять ныне покойный Клыков, за что получил шлепка по ж**ке). И это было легендой, меньше всего опирающейся на реальность, поскольку все старательно забывали, что превосходный оратор Гитлер был совершенно никудышным спорщиком, а Мартин Лютер не прибил свои девяносто пять тезисов против индульгенций к двери церковной, а интеллигентно послал их местным «шишкам» – и никаких резких выражений. Вот где собака зарыта, Саня. С одной стороны, нельзя не сознаться, что ученик не выше учителя, а слуга – господина (сказал не кто иной, как Небесный Фюрер). Это выгодно для поддержания конкретного режима именно этих людей. Так действовали католические священники, запрещая мирянину иметь у себя дома Библию (под страхом смертной казни), так действовали апостолы, чья магия никогда не передавалась посторонним. С другой стороны, нельзя не признаться, что с положительными сторонами эгоцентризма поневоле захватываются и его не самые лучшие для такого случая свойства – в их числе нежелание быть кем бы то ни было управляемым (поэтому христианство настойчиво стремилось заставить людей отказаться от самих себя, что мотивировалось «греховной природой» человека).
   - Ну, да, – согласился я. – Если предполагается, что «рождение свыше» – это замена внутреннего содержания старой оболочки, то после того, как старая оболочка двинула кони, то новый ты – это абсолютно не ты, это копия тебя, которая замещает плохого тебя в новом мире. То есть тебя не будет, или ты будешь в аду.
   - Вот, – согласился поляк. – А так как всё это не по нутру «эго» (не имеет значения, какому именно, любому, это его свойство), то рождается идея того самого становления суперменом или «альтернативного супермена» (таким и был Га-Ноцри для христиан раннего периода, позже это будут какие-то иные сущности – например, дьявол). Понятно, что арийцы культивировали, прежде всего, поиски супермена вовне, а не в себе. Но при Бэтмене был, что известно давно, Робин – цирковой гимнаст, он же «первый заместитель» пана Бэтмена в деле спасения граждан. Роль Робина была избрана (пусть это в иное время иначе называлось) для арийца – незаменимый помощник Главного Героя, его агент, его правая рука, что внушалось каждому (и этот приём неплохо знали те, кто создавал «антикультовые организации» – их отцы его применяли зело яростно). Но это – лишь часть всего процесса... Спасибо, Ирина, – принял у официантки чайные чашки и френч-прессы с чаем. – Возвращаясь к тому, что мы всё это время обсуждаем. Был ещё один фактор – это любимый арийский способ мышления, то есть коллективизм. То есть не только король, сиречь «вождь нации», но и его свита, самые верные помощники. Кстати, этот факт во многом объясняет наличие в рядах руководителей арийских государств и в идеологическом их аппарате шизофреников и параноиков наподобие Гитлера или Максима Калашникова, да того же Сталина. Это – знамя, а держат его не просто граждане, это как раз и есть элита, олигархия. И там уже находятся не пустомели вроде Калашникова или Мигеля Серрано, ну, и прочие там всякие Дугины и Васильевы. Там сидят умные люди, которые сосчитали, сколько им можно получить на проскрипциях и системе доносов, и какие риски там есть. Они знают, где и с кем заключить мирный пакт, а кого можно безнаказанно раздавить. И почти любая «шиза» Вождя и его «боевых соратников» для них становится способом приобретения не абстрактных идеологических бонусов, а вполне конкретных материальных дивидендов.
   - Ты упомянул в этом случае так называемые «тоталитарные секты», – я «качнул» фильтром френч-пресса вверх, чтобы чаинки поднялись со дна и «насыщали» весь настой. – Так это и есть образец, они же сами все были из числа таких «тоталитарных сект». «Никейское» христианство преследовало тех, кто может поколебать их абсолютную власть. Ведьмы те же самые, да и ты тоже – вы все говорили о том, что казни ведьм были (если, конечно, это был не ложный оговор) способом уничтожить генофонд магов, которые этим балбесам мешали бы иметь полную власть в регионе. Остальное – это уже из разряда удобных причин (имущество захапать, например).
   - Логика железная, – согласился Водецкий, просмотрев чайный настой на свет. – Нет, чуть-чуть ещё... Это я про чай, – сказал он мне. – А вот насчёт твоих мыслей могу только в одном поправить. Не «тоталитарная секта», нет. «Орден посвящённых» – это будет намного точнее. Беря за пример ордена своих предшественников и конкурентов, жреческие коллегии Рима, Греции той же, они создавали то, что позволяло бы им, как они считали, получить ту власть, которая была у тех орденов. Власть не только «здесь», на Земле, но и «там», в мирах Хель и Асгард (если следовать логике «Туле» и «Анненербе») и даже за их пределами, если таковое пространство существует. Оказавшись «на топе», они стали истреблять тех, кто мог бы применить по отношению к ним ту силу, которой арийцы всё это время пытались овладеть. Это – вторая причина, почему казнили Жака де Молле, магистра Ордена Тамплиеров. Да, основной причиной были долги судивших мэтра де Молле ордену. Но нельзя и магию сбрасывать со счетов.
   Он налил чай в чашку и встряхнул сахарницу. Насыпал сахар и опустил вниз «поршень» моего френч-пресса.
   - Наливай, он заварился, – Анжей усмехнулся. – Сейчас, если ты не против, я возьму на нас парочку кусочков тортика и кофе. Ты какой предпочитаешь?
   - Не знаю, думаю, что «Мелия» будет в самый раз.
   - Я хотел предложить тебе «Латте-манию», но раз тебе «Мелия» больше по вкусу, то будь по-твоему. Ладно, вернёмся к нашим баранам. Итак, тайные ордена. Сама по себе эта идея для арийцев и их мифологии была очень даже неплоха: можно спамить мозги бюргеров чем угодно, ибо «тайна сия велика есть», а под этим соусом можно делать всё, что угодно. Для не состоящих в ордене – иной кодекс, как бы более простой, не допускающий постороннего к тайнам и кодам, которые не про него написаны. Отсюда СС, «Анненербе» и «Туле» в Третьем Рейхе, монашеские ордена Священной Римской Империи и нынешние «йазычники», отсюда нехарактерный для великоросской NSDAP-церкви институт ордена – созданное неким Анатолием Макеевым «Опричное Братство» (напомню, это греко-ортодоксия, а там никогда не было орденов – император Павел не создавал нового ордена, он был членом готового). Этот весь интерес к методам Запада в наше время связан с тем, какое влияние там имели монашеские и оккультные ордена. Да и буддизм тот же, индуистская традиция, где есть свои «сверхчеловеки» – гуру, ламы, наконец, Махатмы, о которых так много и проникновенно говорили Рерихи и их последователи во всех странах.
   - Но всё это, так или иначе, упирается в то, что за тебя кто-то будет всё решать, – сказал я, отпив очередной глоток чая (свинины уже почти не осталось).
   - Да, идеальный человек в данном случае соответствовал канонам «партии и народа», – сказал на это Водецкий. – И массовая пропаганда внедряла его образ так, чтобы он отпечатался в мозгах всех и каждого. И это обязательно такой образ, который для реального человека малодостижим или недостижим вообще. Кстати, именно на такие образы ставил Шизопедоид Калашников в «Битве за небеса», говоря о том, что в советское время некие мрази мешали жить и работать «правильным» фантастам, пишущим на свой лад о том же, о чём на Западе беспрепятственно писали те же Фостер и Кларк.
   - Речь о «Звёздных Войнах»? – спросил я.
   - Да, Шизопедоид описывал именно такие произведения. И смотри, в наше время появилось до шута всяких фильмов, где герой часто слизан с западных образцов – свой Рэмбо в лице Данилы Богрова, свой Роки Бальбоа в «Бое с тенью», фильмы про ментов не так напоминают родные советские образцы, они больше используют американский опыт (а Штаты создавались, что тупые мозги vox populi признавать не желают, англосаксами, исповедовавшими строжайший протестантизм, не просто недалеко ушедший от фашистских режимов – это был натуральный фашизм). Сейчас всё немного иначе, но они не ориентируются на «сейчас», хоть и забывают про своих «суперменов» – богатырей с картин классиков живописи.
   - Да, в советское время это был популярный образ – богатырь из русских сказок или солдат Второй Мировой, который всех побеждает. Тёркин тот же самый. То он выплывет с другого берега зимой, когда самые закалённые «моржи» в реку не сунутся, то из винтовки самолёт собьёт, то с того света вернётся (я отдельную поэму в виду не имею).
   - Она и не пользовалась такой популярностью, да и вообще, Саня, если уж разобраться, Василий Тёркин – это солдат из русских сказок, созданных до революции 1917 года, – ответил поляк. – Модифицированный к моменту тех времён, когда жил Твардовский, но образ именно тот. Заметь, пресловутый Василий Тёркин – великоросс, и что немаловажно, главный советский герой даже в то время был именно великороссом, а остальные были всегда «на подхвате», всегда более отсталые или глупые. Да, был какой-нибудь джигит с гор Кавказа, но он наивный, дубоватый. Так же и выходец из Туркестана – он мог быть добрым, честным, правильным, но он всегда глупее русского, он на втором плане, подражатель, заискивающий и менее грамотный. А злодеем в искусстве тех лет часто бывал какой-нибудь выходец из капстраны, чаще всего – американец («жид» той эпохи, который был для многих страшнее всех евреев).
   - Ну, да, тот же Велтистов создал в «Приключениях Электроника» образы бандитов, живущих не где-нибудь, а в капстране – тот же Урри был ярким тому примером.
   - Да, – согласился Анжей. – Или яркий пример творчества уже западных авторов – злодеи, часто имеющие китайское или японское происхождение, часто это эмигрант, живущий в неблагополучном квартале – «рамон», тот же китаец или японец, русский (это в Америке). И этот стереотип отчасти был использован в советском боевике, который кое-кто крыл по полной за «культ насилия», но который крутили, понимая, что такие фильмы реально нужны и воспитывают нужный дух.
   - «Пираты XX века», – сказал я. – Фильм действительно очень неплохой, я не раз его просмотрел. И, кстати, я понял твою мысль: посмотреть на русских моряков, как они там тщательно подобраны – аккуратные, правильные, по-своему благородные. И почти все – ярко выраженные великороссы. Даже тот же боцман Матвеич, которого сыграл не совсем-то и великоросс Тадеуш Касьянов, он тоже типичный бывалый русский мореход. И каков советский корабль. А посмотреть на пиратов – сброд разболтанный, капитан недалеко от еврея ушёл, Салех, который самый ужасный злодей, тоже вот азиат (и он не просто хитрый, но ещё и очень жестокий). Остальные не лучше. А тот же Сергей, да и русский капитан вот, женщины с «Нежина» – загляденье, любо-дорого посмотреть.
   - Вот, – усмехнулся Анжей. – И что забавно, супергерой и главный злодей по жизни были редкими друзьями, а Салех, точнее, Талгат Нигматуллин – отнюдь не образец хитрости и подлости, он и погиб в своё время из-за своей наивности и доверчивости. Но в кино он кроме Салеха тоже играл злодеев очень часто – образ востребованный. Кстати, если ты помнишь, есть фильм в традициях «Пиратов» – «Тайны мадам Вонг». Правда, там русский моряк по происхождению азиат, но вот зато его компаньон вынужденный, начальник полиции – русский эмигрант, и это не тот белый офицер в изгнании, какими их рисуют обычно в советском искусстве, это очень благородный эмигрант. А глава пиратов – то ли китаянка, то ли японка, да и сами её подручные не слишком далеко ушли от экипажа «Меркурия» – думаю, не надо объяснять, где ты видел это название.
   - Всё там же, в «Пиратах». И ещё фишка, – я долил в чашку чай. – Ты же помнишь, как пираты топили «Нежин», и как был затоплен «Меркурий»? Пираты «Нежин» топят всем скопом, а Сергей проникает на корабль пиратов в одиночку.
   - Ну, – ответил Анжей. – Мне в этом отношении понравилась последняя сцена, когда Сергей уходит с корабля к своим. Он выходит на палубу, там валяется пиратский капитан. И он поднимает пистолет вялой рукой, и тут же Сергей у него пистолет отбирает, не встречая особого сопротивления. Враг полностью повержен и уже не в силах сопротивляться, хотя за несколько минут до этого имел явное преимущество.
   Ирина собирает с нашего стола пустую посуду, не забыв спросить, будем ли мы заказывать что-нибудь ещё.
   - Да, конечно, – отвечает Анжей, и когда официантка подходит к нам уже с блокнотом, он начинает: – «Мелия», «Латте-мания» с мятным сиропом... Так, а что у нас с тортами, есть что-нибудь?
   - Есть, – Ирина и Водецкий уходят к витрине, и там начинается обсуждение ассортимента, после чего поляк возвращается к столу.
   - Тут вот поступило предложение взять к твоей «Мелии» торт с варёной сгущёнкой, – говорит он мне.
   - Принято, – отвечаю я.
   - В таком случае, – Анжей обращается к официантке, – шоколадный один и один с варёной сгущёнкой. И счёт, будьте так любезны.
   - Хорошо, – официантка достаёт с витрины заказанные нами десерты и озадачивает бармена насчёт кофе, попросив его также и посчитать, что мы там набрали. Когда она отходит к другим столам, Водецкий возвращается к теме разговора.
   - Конечно, никто не думает спорить с тем, что образцы всего этого взяты с Запада, более того, пан Джеймс, как раз в то время идеалисты, воспитанные в сфере русской культурологии резко выступали против такого заимствования. Непосредственно «Пираты XX века» подвергались критике после выхода в прокат, да и вообще вся эта история была связана с такими цензурными глупостями, что фильм стали снимать только после того, как наркотики в сценарии для худсовета заменили бланками для комсомола. Но умные люди понимали, что это и есть правильный вектор для воспитания молодёжи, хотя был и побочный эффект: некоторое подражание Салеху, например. Кстати, после этого были сильные репрессии против каратэ, как после «Весенних ритмов» были вылазки против рока, абсурдные по своей сути: именно тогда многие допетрили, что это нужно использовать в работе с молодёжью, а не отвергать с порога. Но это было плодом деятельности тех, кто просто боялся конкурентов и не хотел терять позиции, которые имел. И в наше время уже не допускается такая ошибка – правые партии откровенно сотрудничают с популярными исполнителями, верноподданные режиссёры фильмов вроде Феди Бондарчука включают в саундтреки фильмов не какое-нибудь тупое ЛЮБЭ, которое всем уже обрыгло, а тех же ТОКИО, КУКРЫНИКСОВ, в «Брате-2» Балабанов поставил БИ-2, Чичерину и тому подобных, а не пана Кобзона или Бабкину с её псевдонародными горлодёрнями. Да тот же самый Ковалёв, который недавно ещё пел вынесенный из кабака репертуар, уже до ПИЛИГРИМА дозрел. Типа, «металл» любит Андрюша, как ничто другое.
   (Здесь я позволю себе небольшой прыжок на год вперёд, то есть в сегодня. Депутат Мосгордумы и ресторанный певец Андрей Ковалёв, о котором-то и говорил Анжей, позже начал на волне «борьбы с фанерой» делать концерты «Мы за живой звук», а непосредственно ПИЛИГРИМ записал альбом под названием «Слава России» с верноподданной титульной песней. Анжей и его агентство «MDA» в ответ инициировали и провели акцию «Против цензуры и идиотов», где собрали представителей рок-н-ролла, ска и реггей с одной стороны и сугубо электронных музыкантов и ди-джеев – с другой, а позже в подмосковных Кузьминках провели акцию «На халяву и алебастр – творог», в рамках которой высмеяли ПИЛИГРИМ).
   - Так вот, – поляк продолжал, – понимание этого вопроса было связано именно с идеей, хорошо раскрученной на Западе – молодёжи, да и не только ей, но ей более всего, нужен Супермен. Нужны герои и униформа. Якименко в рядах молодёжного актива «медведей» был поставлен именно поэтому, да и Демидова взяли не только из-за его умения общаться с молодняком, а именно по причине того, что он сам по себе герой – он ведь в ВДВ служил до того, как на телевидение прийти. И он насобачился работать с имиджем, ведь его знаменитые чёрные очки появились после того, как ему сказали, что у него не слишком хорошо смотрятся глаза, они же у него чуть ли не бесцветные. И он грамотно сделал себя. И это было оценено его нынешними партайгеноссе. Да и ставка на спортсменов (не самых кислых в мире) – это же тоже поиски супергероев, точнее, их использование. Как популярны на Западе Тайсон, Майкл Джордан, Уэйн Гретцки, да и свои русские Третьяк, Мальцев, Эдуард Стрельцов, Лев Яшин – это же были кумиры миллионов. Если была шутка про трёх богатырей – «Крутов, Макаров, Ларионов». Официально на них в Союзе делалась мощнейшая ставка, и они её отрабатывали по полной программе.
   - Ваш кофе, – бармен (кажется, его звали Михаилом) выставил на стойку стеклянные стаканы вроде большой рюмки с ручкой. – «Латте-мания», – Анжей заграбастал свой заказ, – и «Мелия», – поляк пододвинул мой стакан ко мне. Михаил занялся подсчётом наших долгов заведению, а мы между тем продолжили наш учёный диспут.
   - Да, – сказал Анжей, – возвращаясь к нашим баранам. Супергерой был для арийцев необходим всегда, как некий образец для равнения, который, разумеется, в любом случае недосягаем, как и всякий миф, что ценно. Ведь то, что реально достижимо арийцем, достижимо и «расово неполноценным», это понимали те, для кого арийское государство – это хлеб. И пусть был грек Геракл, были богатыри Илья Муромец и Алёша Попович, но им присобачили легенду, они не совсем настоящие. Ведь никто особо так не говорил-то, что Илья Муромец под старость стал монахом, а Алёша Попович, точнее сказать, Александр Попович погиб в битве на Калке. Это всё было не чем иным, как ненужной реальностью. И странной была смерть Гитлера, да и вокруг Ленина столько было всяких разговоров, а уж смерть пана Кобы Джугашвили была и остаётся самой странной, как и та катастрофа с Юрием Гагариным – тоже же был супергерой страшный для советского народа. И не всем известно, что до Гагарина был ещё один полёт, он продлился дольше, но аппарат разбился, и космонавт погиб. А из Гагарина слепили легенду, взяв из «Эфирного тракта» Платонова идею нескольких урн без праха в Доме Воспоминаний, который был в Серебряном Бору – Михаил Кирпичников и его сын Егор, описанный в «Лунной бомбе» Петер Крейцкопф, герой «Потомков Солнца», неутомимый экспериментатор с ультрасветом, Андрей Вогулов. И тот же самый Платонов описывал в своём куда более известном произведении «Чевенгур» товарища Копёнкина, который говорил, что коммунизм – движение к Великой Цели. Вечное движение, заметь.
   - Помню, как на это ссылался в интервью, данном Ольге Аксютиной Егор Летов, – сказал я, отчасти разобравшись с тортом и взбитыми сливками на кофе. – В принципе, если так посмотреть, то именно это было во всех таких режимах: «Терпите, страдайте, ибо там, где мы победим, всё это воздастся сторицей».
   - Не стану спорить, – ответил Водецкий. – Первооснова арийской идеи – это христианство, что давно известно. Вот именно здесь мы видим великих патриархов и пророков дальнего прошлого, общавшихся с самим господом и даже боровшимся с ним, как Иаков в Пенуэле. И здесь же – обетование пана Га-Ноцри, которое ты только что тут выразил. То есть мы приходим к тому, что подлинный супергерой уже был, и сейчас его нет, либо ему ещё суждено прийти. Рам-Цзы поставил вопрос об этом жёстко и точно: «Где сейчас эти парни, в которых ты так нуждаешься, и почему они оставили тебя на таких, как Рам-Цзы?» Правда, мистер Уэйн Ликёрмэн дал капитального лоха, когда после «Нет пути» написал «К чёрту ум!», самолично став гуру или, если ты хочешь, недогурком, чего лучше всего было бы не делать. И потом, самый лучший выход для него был бы иным – применить своё понимание уже в те времена, когда он писал «Нет пути». Но это уже отходит к теме, связанной с демифологизацией и её мифогенностью, а это относится к теме арийцев и их супергероев косвенно, так что не об этом. Мильхар написал об этой всей идее в статье «Типы идеологий», размещённой на сайте «Прогрессор». Имеется в виду «бета-идеология», то есть это – идеология абсолютной власти, частным случаем которой является фашизм. И там есть это противоречие – говорится, что фашизм видит лучшее в прошлом («золотой век»), а настоящее – это не лучшее время, а момент испытания, предшествующий стагнации, которая в назначенный час будет разрушена силой Фюрера, неважно, Га-Ноцри это или Гитлер с Муссолини. И если в иудаизме, на который кое-кто весьма активно ссылается в исследовании корней христианства, изгнание из рая было плодом ошибки Адама и Евы, и виноваты в этом были только они сами (не надо было вестись на уговоры змея-искусителя), то в христианстве это уже был хитрый план дьявола (соотносимого со Змеем Эдема через Красного Дракона), и этот план можно считать прототипом россказней о «жидах» и «масонах», которые в арийской идеологии были бестселлером всегда, неважно, были жидами всё те же многострадальные евреи или гностики (или ранние христиане, которые восставали против нечестивого альянса «никейской» церкви с «язычеством»), или ими становились американцы и «тоталитарные секты».
   - Это уже такой «суперзлодей» или «корпорация суперзлодеев», – сказал я.
   - Да, особенно, если ты посмотришь на американскую культуру со всеми её комиксами, – ответил Анжей. – Или на русские сказки, где есть некие кланы злых сил – Баба-Яга, Кощей и Змей-Горыныч, которых победить очень даже нелегко, хотя русский герой всё может и побеждает, если вдруг чего. Хотя уж это-то на самом деле не показатель, потому что та же Баба-Яга часто может и помочь советом, но чаще всего модель как раз та, которую мы тут уже выше обсудили, как и в сказках про антропоморфных животных – злая лиса, волк тоже не добрый, и они часто вместе. Это на детском уровне. На уровне более взрослом всё серьёзнее, там образы врага часто чётче и жёстче. Но всё равно есть борьба Великого Героя и Великого Злодея, сводимая к уже привычным для нас Господу и Дьяволу, а далее – к персидской паре в лице Ормузда и Аримана. И этот дуализм таков, что ты или на стороне Добра, или твой стан – Зло, которое, разумеется, будет побеждено. И нейтралитет, если он там есть, всё равно рассматривается, как некая неправильность («кто не с нами – тот против нас»), его описывают, как некий образец бесхребетности, отсутствия героизма, так важного для арийца. Та же Баба-Яга так живёт: «Моя хата с краю, ничего не знаю». А эта позиция для арийца не просто неприемлема – это потворство врагам. И выставляется, как великий, Герой, который любой спор разрешит, любой бой выиграет, любую загадку отгадает. И чаще всего это Истинный Представитель Народа – вспомнить, как рисуют великороссы Алёшу Поповича (охотника до чужих юбок) и Чурилу Пленковича (франта) в сравнении с Ильёй Муромцем, который выполняет самую великую работу и всех побеждает.
   - Насчёт Чурилы Пленковича мне вспоминается советский мультик про битву Ильи Муромца с Соловьём-Разбойником, – сказал я на это. – Чурило Пленкович весь расфуфыренный, манерный, а как дело до поездки в Киев по прямой дороге, так всё, риск велик. Кстати, если ты смотрел его, то своим-то опытным глазом никак не мог пропустить одну маленькую подробность из внешности Соловья-Разбойника.
   - Понял намёк, – ответил Водецкий. – Понял. Не мог «Одихмантьев сын», чей отец носил греческого происхождения имя, быть татарином, одевался он не так, сто проц. А в мультике Соловей – типичный инородец, да ещё и явно неблагородного происхождения – мелкий, кривоногий, с неприятным лицом. Словно антитеза Илье – мужественному красавцу в эффектной броне, роста на зависть всем, который служит для современных патриотов в этой стране таким символом всепобеждающего Народа. Изначально внушалось детям с дошкольного возраста величие Имперской Нации, даже если другие нации не признавались уж такими плохими. Или картинка в учебнике литературы – Матвей Кузьмин, который смотрится таким образцом положительного героя, и немецкий офицер, у которого лицо цвета бледной поганки, а гримаса такая, что хоть святых выноси. Видел картины Рерихов?
   - Видел. Нет подробного реализма, хотя он довлеет во многих полотнах, но сделано так выразительно, что работает на сознание. Иногда – иконография в чистом виде, как «Мадонна Орифламма».
   - Следовательно, ты понял смысл сказанного. Создание мифа о Великом Народе и Великом Человеке. Не без «опускания» врагов, хотя порой о них говорили иное, что ты наверняка у Мильхара читал.
   Всё же кофе был выпит, десерты съедены, счёт оплачен, и мы с Анжеем двинулись из гостеприимной кофейни в сторону «Жемчужины» – мне надо было ехать домой, а поляку на автовокзал, чтобы успеть сесть на автобус до Красноярки и добраться до дома, так как мотоцикл он сегодня подготовил к небольшой починке (какой-то тросик лопнул).
               
                СПОСОБ ПОДСТАНОВКИ.
 
   - Приветик моряку, – Ник Деисайд подошёл ко мне. Анжей, который вышел из магазина, просто помахал рукой. – Сейчас мы как бабахнем из пушек по кульку! – я усмехнулся в ответ на детский стишок. – Что-то покупаешь, или тебя цены интересуют?
   - Уже купил. Носки понадобились, одна пара с кончиками порвалась. Да и морду чем-то брить надо, тот же одеколон нужен.
   - Да, это проблема, – соглашается Анжей. – Я уже подумывал, не купить ли мне с такими траблами опасную бритву. К счастью, Спайсушка мне тут пару упаковок притаранила в счёт недавнего долга. У меня же тоже «Gillette», как у тебя, я кассетные станки не люблю.
   Наташа Атлас незаметно подкралась ко мне сзади и закрыла руками глаза, на что я чуть не выразился словами, за которые в Белгородской области мне вкатили бы штраф. Обернулся, поприветствовал, ведьма повисла у меня на шее, завершив всё лёгким поцелуем в щёку.
   - И с какой радости такое веселье? – спросил я.
   - Иду вот, а тут ты, – ответила мексиканка.
   - Так, Мартинес, – вдруг произнёс Анжей, – ты с Саней ещё за день так успеешь наговориться, что слова кончатся. Так что я его у тебя ненадолго заберу, лады?
   - Слушаю тебя, – сказал я.
   - Помнишь, ты мне про этого урода рассказывал, который этой гадине по имени Катя на тебя стуканул, а потом говорил, что он этим не грешен?
   - Это Россия, – сказал я. – И там уже моё личное дело, как мне это всё. Но я тебя слушаю, что ты там хотел сказать.
   - И ещё ты же, наверное, помнишь историю того благословенного периода, когда ты на МКБ метлой махал? – продолжил Водецкий. – Ну, цитату из того журнала, который Игорь Пугачёв приносил.
   - Насчёт того блатного? – спросил я. – Конечно же, я всё это помню. Ты не на «метод подстановки» намекаешь? Я его тоже немного исследовал.
   - Особенно, когда эта красноволосая мразь тебе жизнь попортила?
   - Намного раньше, когда я её не знал, да и Ж**а-На-Рояле в нашем отделе не числилась за отсутствием кадровых брешей. Просто этот хмырь, мнимый нацмен-конформист, если не что похуже, лишний раз мне показал, как это на практике. И Яким, чтоб он обос**лся, тоже вот.
   - Да, это есть, и это есть сильный метод арийского мифотворчества, – Анжей усмехнулся. – Они сами так часто делают, в чём обвиняют других. Тот зек, которого ты имел в виду, об этом говорил, Пуша Шуткин тоже вот этим занимается, Якименко, что ты правильно сказал (кстати, это как раз тот случай с Дмитриевским). Русская народная сказка «Лиса-повитуха» в живом практическом применении.
   - Анжей, объясни мне, будь так добр, кто такой Пуша Шуткин, – Наташа снова подошла к нам. – Я, конечно, читала Аксёнова, кажется, этот рассказ назывался «Мой дедушка – памятник». Но едва ли ты имел в виду кота-поэта из данного рассказа.
   - Если исходить из зооморфизма, то Алексей Пушков, он же Пуша Шуткин, больше похож на средних габаритов «двортерьера», которого натаскали на всех гавкать по команде хозяина. Канал «ТВЦ», передача «Post Scriptum», ты, наверняка хотя бы что-то слышала или видела из этой серии. Ну, любит дядя на Америку наехать, за что тугриков много получает от шефа, да и хорошее время в эфире метрового канала тоже за красивые глаза не дают. А сейчас на верхних властных этажах решили, что России давно пора чистить штурмовые отряды, так как фашизм начинается. А чтобы Запад всё же иногда покупал нефть не в обмен на продовольствие, делается внешне менее фашистский интерфейс портала «Раша Параша». И тут «способ подстановки» нужен, как никогда до этого, особенно, чтобы заткнуть этих «очконавтов», которые так любят шахматиста Каспарова, либерализм и Америку. Так или иначе, но вся эта чушь имеет статус правды, то есть мнения правящей олигархии, и это для масс считается годным. И схарчивается им.
   - Поясни, пожалуйста, о чём ты, – сказала ведьма. – Я что-то не поняла.
   - Значит, ты не смотрела передачи господина Пушкова.
   - Смотрела несколько раз, но не совсем поняла того, что ты сейчас тут наговорил, вот я о чём.
   - Дурное влияние Светланы Анатольевны, – усмехнулся Анжей. – Для тех, кто серьёзно не понял, как и для тех, кто так, дурака валяет. Пуша Шуткин в своих передачах очень часто «перемазывает» мировой тоталитаризм и его имперскую составляющую на США. Конечно, сеньора Мартинес может мне на всё это привести массу серьёзных возражений, вполне логичных с точки зрения человека, живущего в стране, которую американцы считают дырой, в которой можно делать грязные дела и скрываться от собственной полиции, если припекло задницу. Но мы не в Мексике, а в России, имперской стране, Наталья Иосифовна. И эта «перемазка», о которой я тут только что говорил, нужна шавкам великороссов для того, чтобы сместить внимание электората с собственного правительства, которое платит жалкие гроши рабочим и травит ментами недовольных жизнью и просто индивидуалистов, которые оказались не в то время не в том месте. Так же и во всём. Нацистские шоблы вроде той же «Молодой Гвардии» или «Наших» объявляют себя борцами с фашизмом и помимо мелких штурмовиков-«бонни», на горбу которых кое-кто въехал во власть, в число «тоталитарных экстремистов» вносят либералов наподобие того же Гарри Каспарова или Григория Явлинского. При этом они сами так резво ложатся под явно правое правительство и восхваляют режим, который под предлогом борьбы с терроризмом проводит геноцид чеченцев и чистит рынки от «арбузников», не удосужившись своим рабочим поднять зарплату так, чтобы они не сидели на ж**е и не оставляли свои рабочие места всяким там приезжим, которые у себя работу найти не могут, а семьи кормить надо – вот они и идут, куда приходится. Стимулируют женщин рожать, а кого они думают получить при запрете на аборты и контрацепцию, о чём говорится в кулуарах Думы? Уродов и дебилов? Главное, чтобы отвлечь внимание людей от собственного бреда и воровства. Показательные процессы над «хапугами» скрывают остальную «братву арестантскую», которая на свободе и ворует не меньше «ЮКОСа», замечу. Показушные акции Якима и прочих лизоблюдов по «очистке города от свастик» – и все эти плевки в адрес «революционеров от Сороса». А что они сами не подарок – есть и хуже.
   - Ладно, Анжей, – сказала Наташа, – теперь я поняла. А вот что сказать тебе могу насчёт Шакиры, то напрасно ты её так поддел. Она тут ни при чём. А те истории с подстановкой понятий я помню – то же «дело Дмитриевского», он же был против шовинизма, а ему клеили националистическую статью тогда, на суде. Кстати, ты же помнишь высказывания «йазычников» относительно «еврейского фашизма»?
   - Да, как этот у**ок Истархов сказал: «Мы не собираемся дарить жидам это определение, пусть признают наличие еврейского фашизма». Цитата, сразу тебе скажу, неточная, но суть именно такая. И Дёмин в одной из своих книг писал о «еврейском фашизме». Так что у Шуткина и Якима были хорошие учителя в наше время. Тот же Иванов-Сухаревский называл свою партию, в которой он активно ведёт не что иное, как пропаганду идей так называемого «народного национализма», читай, национал-социализма, антифашистской, и здесь же он говорит об уважении к Гитлеру и старообрядцам, которые были в те годы полицаями, а позже партизанили против Красной Армии. Впрочем, в СССР говорили о борьбе с фашизмом, перемазывая это на тех, кто под руку попался – мелкие группировки неофашистов, большинство из которых давно ушло в историю, тех же панков, которые чаще всего были аполитичными в этой стране, – а сами пропагандировали (я Сане это вот не так давно говорил) великодержавный шовинизм в сочетании с полной непобедимостью Великой Русской Армии, да и антисемитизм имел место быть не только в песнях пана Аркадия Северного. Вот как. В Америке и Германии тоже с этим формально была борьба, и она идёт. Но то, что там тоже есть поиск врага, особенно, это в Штатах хорошо видно, как они говорят о борьбе за права человека, и что на территории Ирака и на базе в Гуантанамо было с этими правами у пленных мусульман. Великороссы этим делом пользовались, когда им говорили, что они чеченцев мочат в сортире. А уж то, что я тут вначале про зека говорил, в арийских россказнях – норма. «Жиды захватывают власть в стране, а потом щиплют себя за ж**у, говоря, что их притесняют». На кого похоже? Панове русские, друзья мои. Американцы сваливают всё на мусульман и говорят, что их надо держать в ежовых рукавицах, а то на шею сядут.
   - Ле Пен во Франции как раз на этом выехал, – сказала Наташа. – Правда, ему малость не дали покрасоваться, но то, что он получил высокие рейтинги в народных массах, было, да и сейчас есть.
   - Европа сейчас нередко склоняется вправо в плане политики, – согласился Водецкий. – Молодые государства, если взять для примера регион Балтики, в этом замешаны. Украина вот, даже в Сербии, в Хорватии фашня башку гордо подымает. А в Российской Педерации те же коммунисты властям предъяву в какую сторону делают? Именно это. СНГ – «Сбылись Надежды Гитлера». И в плане тех же религий чем Пиманов и его «калеки» отмазывались, когда их самих обвиняли в фашизме? Что Гитлер потворствовал протестантам и играл в опасные игры с оккультными спичками, что Илья Лазаренко и Бойд Райс, и то, что сейчас этот идиот Дугин пишет о «праворадикальном хиппизме» и о наличии бледномордых идей в Телеме и сатанизме, оно тоже в эту степь идёт полным ходом. Я молчу насчёт Грузии и Молдавии, где просчёты властей и их борьба с оппонентами, которые стоят за какие-то альянсы с Россией, дали Москве карт-бланш на санкции, что было в ряде случаев дебилизмом (вода минеральная имеет особые свойства в силу состава элементов в месте, где её добывают, её нередко прописывают врачи). И то, что где-то в фуре, идущей из Грузии, была найдена партия «палёного» вина, перевешивает то, что под боком выпускается водка с метанолом или квас, который выпьешь – и будут тебя хоронить в бетонном саркофаге, а твой платяной шкаф будет щёлкать, как Чернобыльская АЭС, а в темноте будет светиться. Это ерунда, у нас ведь можно пройти по Красной Площади и крикнуть, что Джордж Буш – дурак, и тебе за это ничего не будет. А квас канцерогенный в Великом Новгороде – так ведь дядя Миша Задорнов что сказал? Жить вредно, господа – от этого умирают. Лучше пусть будет ядовитый, но родной квас на водичке из комплекса «Маяк», чем прошедшая все самые придирчивые тесты жидо-американская отрава коричневого цвета, от которой ты от силы только желудок посадишь, если будешь пить без меры, заедая булочкой, даже не подогретой толком, квас ведь ¬– не «кола», и Дугин это сказал ещё год назад, признавшись, тем не менее, что сам его не пьёт. Вот оно как.
   - Анжей, если реклама майонеза неполиткорректна, а квас и вовсе любер нарисованный рекламирует, ставь квас сам, а майонез я тебя научу делать, вот что я тебе скажу, – Мартинес усмехнулась. – Что же до «подстановок», то тут ты прав. Это очень напоминает детские перепалки из-за более красивой игрушки или более сладкой и большой конфеты. Причём, между собой, и обе стороны забывают, с чего всё началось, припоминая друг другу то, что никак не могло быть связано с причиной данной ссоры. Вот только дети, к счастью, неспособны разрушить вокруг себя всё на свете, как взрослые. А здесь всё, война без разговоров.
   - Да, это верно, – согласился поляк. – И главное в том, что просто говорят, что они сроду не верблюды, а горбатятся и плюются так, что дым идёт. И как только им начинает доставаться за это, тут же вспоминается то, что оппонент три года назад не уступил в автобусе место бабушке (а бабушка сядет – и потом её краном не подымешь). Или эти хреновы vox populi – Саня в курсе, о чём я, – тоже начинают: «А кто умный?! Ты?!» – Анжей изобразил «русскую правду» и разрывание рубашки, что с его мотоциклетной курткой смотрелось довольно комично. – И тут же начинается поливание – от того, что у людей с IQ выше среднего на хорошую музыку уши не работают – пустоту на диске слышат, – до того, что им надо идти в Госдуму, если уж они всё так хорошо знают. Обвинение в понте со стороны понтящего. Это норма жизни. Они тут же начинают припоминать всё – от справления малых нужд в уборной не в том положении до рассмотрения «не-творца», как недостойного быдла. И предполагается, что ором и проклятиями оппонент будет выведен на тупое хлопанье глазёнками, а если нет – на превышение пределов необходимого ответа оборзевшей мрази, то есть он просто даст «представителю народа» по его, «представителя», морде лица. И итог – правда глаза колет. А правда что? Свод законов. А кто пишет законы? Уж не твой ли «народ»? А я вот, деточка, анархист. И мне вот лично «по иксу», как говорит Радиоактивный Художник Земли Омской Андрей Чурсин, кого ты представляешь. Не хочешь свой базар фильтровать – отвечай. Ты отвечай, я тоже отвечу, если вдруг придётся. Но я и ты, а не только я или только ты. Это и есть справедливость. Но когда это не «справедливость народа» (избранного, я это даже не поминаю всуе), а просто справедливость, когда объективно хорошо то, что хорошо всем и каждому, то я или любой из нас, если он так мыслит – мразь и тоталитарный гад, фашист со свастикой, даже если её нет нигде. Потому что это – индивидуумы и мир, в котором они равно взаимодействуют, без «правды, идеи и рас», как Саня в стихах написал. Что арийцам невыгодно. И они промывают мозги гражданам своих стран, чтобы те верили в «народ» и «правду». И если я говорю, что я за уничтожение «народа», старушки-процентщицы тыгдыческим скоком бегут в военторг за касками, а vox populi «в законе» вспоминают Ницше и то, что он был любимым философом Гитлера, а я позиционирую себя, как скинхеда, а так как я сатанист, то вспоминают Кроули, который гадил на ковёр и жрал наркотики тоннами зараз. И так как для удобства я тут препарировал свою персону, то я – форменный нарцисс и на себя в зеркало д**чу. И х** бы им в зубы, если бы люди по неведению не развешивали уши и не велись на этот бред, как дети малые. А то читаешь в журнале: «Водецкий ненавидит всех без исключения русских и гомосексуалистов». И никто не подумал эту инфу проверить, поверили. Ну, умные люди знают, но таких умных и сведущих не большинство – в силу репрессий со стороны «народа», который привык быть умнее всех (кхе-кхе-кхе).
   - Анжей, ты знаешь, – ответила ему Наташа Атлас, – некто Марк Амару Пинкхем, если я не путаю чего, в своей книге «Беседы с Богиней» выразил это вот каким образом: «Вожди Патриархата выбрали своим покровителем Иисуса-Сананду, потому что их дуалистическое сознание воспринимало разрушительную энергию Люцифера, как зло. Но, установив жёсткий контроль над убеждениями людей, Патриархат фактически присягнул на верность Люциферу». Вся христианская позиция (к чему ты сам апеллируешь всегда, говоря об арийской идее) связана с разрушением «древнего» в пользу «нового», а  поскольку они «не выше учителя», как сказал Иисус Христос, то они делают это своими примитивными методами перераспределения и отказа от традиционного понимания мира. Подстановки тут просто необходимы, как вода, как хлеб, как кислород. Это сатанизм, как бы ты не реагировал на это, в их системе есть борьба, война, противостояние – и «переворот», неразрывно связанный с желанием получить власть, сейчас принадлежащую дьяволу. Да и ограниченность мировоззрения тоже вот имеет место быть, то есть они всё судят со своей колокольни и измеряют своими рамками. Для них эгоизм – это позиция, когда ты ни во что не ставишь других, а уважение – раболепие. И их суждение о нашей позиции, нередко связанное с попыткой «примерить это на себя», идёт именно с их системы миропонимания. То есть Ницше они поняли так, что есть «раса рабов» и «раса господ», то есть опять же «народы», и один из них избранный, его любит бог. А прочие – это, как в тюрьме, «чуханы», «шестёрки», «мужики», «отморозки» и «петухи», как ты сам это рассказывал.
   - Натка, – Водецкий рассмеялся, – ты знаешь, что китайские «триады» во многом базируют свои принципы на перелопаченном под себя буддизме, та же мафия Италии во многом католическая, а японская «якудза» пляшет от «печки» синтоизма, если не конкретнее – кодекса «Бусидо». Великороссы – не исключение, раз ты от этого оттолкнулась сейчас. И они считают свои понятия правильными, а если что-то с ними не стыкуется, это западло, косяк конкретный, как говорили в сериале «Боец». И они для тебя – преступники, чмо, ублюдки. А ты ¬– для них. Арийцы, ты же понимаешь. Они рисовали тот пейзаж, который понимали со своих позиций, когда набивали на груди Сосо Джугашвили в профиль. Что стрелять в него не будут. Так же и эти придури белые, не из тюряги. Они свою систему на нас проецируют, да и на других, хотя сами любят вспомнить при случае, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Опять же, панове, это правильно тогда, когда их «народ» и его «правда» на коне и за роялем, а если им указывают на дверь, попросив закрыть её за собой, это уже дискриминация. Реакцию на это лучше всего демонстрирует то, как воспринимают «антифа» их медиа – фашисты, только без свастики и Гитлера не любят. Тот же тоталитаризм, тот же дресс-код, что их, бедных антифашисты при случае по каске лупят, завидя даже бледное подобие свастики. При этом сказать, что до этого выделывали они, как-то не очень хочется. Исходя, разумеется, из вышеупомянутого понимания мировой справедливости, то есть того, что они все праведные и истинные, соль Земли и прочее по Писанию. Отсюда, если быть точным, всё это перераспределение понятий, когда они «перемазывают» на других свой фашизм. Как этот стукач, про которого Саня рассказывал. Дескать, когда с ним после всех его расписок в том, что он – «шестёрка», не хотят разговаривать, намекая на порочащие связи, то это и есть настоящий фашизм. Ты, дескать, хуже моего фашист, и я здесь жертва получаюсь. Кстати, арийцы всегда и везде представляют себе и окружающим, что их хотят истребить «жиды», «мондиалисты», «масоны» и Америка, у истоков которой стояли именно «вольные каменщики». При этом они же – элита. И создаётся то противоречие, о котором говорил в статье на сайте «Прогрессор» его создатель Мильхар. Элиту, как вы понимаете, гоняют всякие, но она победит, даже если её сумеют сегодня загнать под шконку. В их лирике это ясно видно: «Мы сегодня к атаке ещё не готовы, зато завтра к винтовкам прикрутим штыки». Они же воображают себя революционерами в мире, где правит Аццкий Сотона, как пишут в Рунете, – поляк выделил то, как пишется наименование «Главного Чёрта» на сайтах «падонков», сленг которых уже давно стал притчей во языцех. – Их угнетают «жиды и масоны», а они, как какой-то зек себе набил в татуировке – «черти и дьяволы в образе человека». При этом они-то сами как раз и есть настоящие хозяева основной части ситуации. Как в Англии, когда они натравливали рабочую молодёжь на «паки», которые якобы отнимают их рабочие места, или в России, где всё то же самое рассказывают про всяких там кавказцев и молдаван, приезжающих сюда поработать. Почему своё население не хочет в это лезть, и кто на самом деле в этом виноват – молчок.
   - Ну, в Магии Бафомета это уже давно стало нормой, когда они сами себя за кого-то выдают или на кого-то сваливают свои грехи, чтобы не отвечать, и не особо хочется понимать, что это – дохлый номер, – ответила Наташа. – Да и на кого-то свалить свои проблемы – хороший способ расправиться с теми, кто мешает. Помнишь, как Сталин «раскрывал заговоры»?
   - Заговоры в арийской идее – это отдельная песня, – заметил поляк. – Об этом поговорим позже.
   - Анжей, на самом деле, пойдём, где-нибудь посидим и отдохнём, – тут же предложила ведьма.
               
                ЗАГОВОР ОБРЕЧЁННЫХ.

   - Саня, приветствую, – поляк снял ботинки и прошёл в зал. – О, котишки тут улеглись, – усмехнулся. – Недавно поели?
   - С утра. Теперь только вечером получат.
   - И сколько на двоих уходит.
   - Два пакета в день на рыло народонаселения.
   - Не сухих?
   - Шутишь! – ответил я. – Конечно, рагу или желе. И только пошелести им пакетиком – бегут, песни поют и мебель царапают.
   - Ладно, я тут совершенно забыл, что пришёл к тебе по делу.
   - Я слушаю очень внимательно.
   - Я тут на днях начал говорить о «теории заговоров» в мифах арийцев, но не закончил. Точнее, это была Наташка, но разговор был о другом.
   - Помню. Был обещан отдельный разговор, так?
   - Безусловно. Итак, о чём речь. Арийцы (не они одни, сам понимаешь, но у них это ярче выражено) любят представлять себя такой элитой, которая всех сделает, как детей, – поляк покосился на котов, оккупировавших диван. – А так как все они смотрят на мир исключительно со своей колокольни (и опять же, это не исключительно арийская «болезнь»), то предполагается наличие за пределами элиты тех, кто в неё по определению не попадает (пережиток тех лет, когда начиналось христианство). Им хочется иметь власть, иначе просто нет возможности высунуть голову из-под шконки, не получив тапком, чтобы было понятнее. Собственный опыт наци предполагает что? Тайные общества, которые имеют тихое, но серьёзное влияние во внешнем мире. Христиане в Риме и окрестностях – типичный пример. Именно на этом основана сказочка про вольных каменщиков и каббалистов. Ведь в лучшие времена Священной Римской Империи маги, не являющиеся священниками католической церкви и не имеющие покровительства кого-то из первого или второго сословия, как и евреи, если они не были выкрестами и не служили, как шавки, церковным властям, были загнаны под ту самую шконку, о которой я уже говорил. Если в городе эпидемия (а тогда это было запросто), тебя могли обвинить в порче или сглазе только за то, что ты еврей или маг (и неважно, как оно там есть на самом деле). Святая инквизиция знала своё дело хорошо, и даже просто тот, у кого была ссора с подлым соседом, или ему просто «посчастливилось» не в то время и не в том месте оказаться, сознавался в колдовстве и плясках в лесу среди голых ведьм и чертей. И казнь в этом разе, само собой, предполагалась милосердная, без пролития крови. То, что в Англии ведьм и колдунов топили или вешали, было не лучше. И в любом случае надо было просто выживать в таких условиях. Отсюда вырастали всевозможные сообщества – от Ганзы и ремесленных цехов до вольных каменщиков и магических орденов или тех же катаров. «Слева» это была борьба с удушающим тоталитаризмом папства, «справа» – неприятие потворства иерархов церкви врагам и смягчение догм в целях увеличения паствы. В двадцатом веке такая же ситуация была в России и Германии, где к власти пришли, соответственно, большевики и НСДАП, и они как раз выросли из тайных сообществ, о магической подоплёке которых написано столько книг, что на них одних ты просадишь в книжных магазинах больше, чем Ксюша Собчак в гламурном ресторане за месяц.
   - Помнишь, ты про того зека говорил из журнала? – спросил я.
   - Вот, значит, ты понял, к чему я клоню. Итак, арийцы представляют себя, как элиту, существование которой невыгодно «расово неполноценным». То есть их собираются уничтожить. И для этого создаются тайные организации, которые под видом благих дел или просто под страшным секретом стремятся укрепиться и получить влияние, которое перерастёт в подлинную власть, и та элита, которая истинная, арийская, будет уничтожаться, чтобы не мешалась под ногами. Во главе, соответственно, дьявол и ордена чёрных магов. Тайное учение известно только посвящённым – вот он, принцип «прогрессирующего эзотеризма», описанный «борцами с тоталитарными сектами». Причём, одни члены ордена – это пешки, их часто приносят в жертву борьбе или Великому Чёрту. И нередко эти организации создают ловушки для тех, кто подлежит уничтожению или тихому выманиванию денег на нужды ордена. Для этого и создаются «новые истинные религии» или ещё что, чтобы люди сильнее от «истины в Господе и Отчизне» отходили. А там бери их голыми руками. Это считалось и считается непреложной истиной. Вот годик назад два арийских идиота нацарапали книгу о том, что Гарри Поттер и его свита – ловушка для простаков, которую придумал Орден Госпитальеров. Ну, те вот мальтийские рыцари, которые в  своё время по указке Папской Области прикарманили всё имущество тамплиеров, когда раскрылся «заговор колдунов», приведший к гибели Жака де Моллэ и сюжету романа месье Дрюона «Проклятые короли». Вплоть до того, что Джоан Лектер-Голдберг, она же Роулинг, не существует в природе, а псевдоним скрывает от чужих глаз имя подлинного автора. Твой проект, в котором с 2003 года играет Абрахам Гаррипоттер, по сравнению с этим писанием – просто ходячий образец реализма: вот просто ходит где-то он, товарищ в круглых очках и с капитанской бородой, на бас-гитаре играет (он же сейчас у тебя бас-гитару осваивает, если я не вру).
   - Да, но не только, – ответил я. – Вот только насчёт книги этой я ничего не могу сказать. Я бываю, время от времени в книжных магазинах, но пока не видел такой книги.
   - Возможно, ты просто её не там искал или не заметил. Но это неважно, это так, один из образцов. Можно через Интернет найти что-нибудь. Да и просто в какой-нибудь газете вычитать материальчик. Как некогда говорил Агент Кей в фильме «Люди в чёрном»: «Здесь-то как раз и попадается полезная для нас информация». Ты фильм смотрел и помнишь это место, наверное.
   - Я не помню только имени актёра, который сыграл Кея. Агента Джея там сыграл Уилл Смит, это я помню.
   - Ну, это-то решается просто – покупаешь фильм на удобном носителе и ищешь в конце список ролей, кто кого играл. Главное, что ты понял смысл сказанного. А если пока нет денег на такие траты, приезжай как-нибудь ко мне в Красноярку, я тебе поставлю этот фильм. Да, кстати, почему в рамках проекта SKELETON SKELETRON мы активно использовали это дело – само то, что миф о тех, кто бережно хранит тайны контактов с инопланетянами и то, что существуют заимствования из их арсенала в развитых странах, уже в квадрате интереснее, чем просто плеваться в арийские хари (что тема другого разговора). И это – тоже мощнейший миф, имеющий корни уже в мифологии контактов с тайными силами, дающими власть. Только это часто по-другому называется: Инферно, ангелы, Махатмы (вот уж куда бледнохарие суются по полной программе – Рерихи, Гитлер, ещё там всякие деятели). Цель здесь – убрать конкурентов и доказать, что ты имеешь право на контакт и все опции, с его помощью получаемые. Это давало почву для создания «альтернативных орденов» – и появлялись «Туле», СС, «Анненербе», Живая Этика, Церковь Нави и иже с ними. Преподносилось это, как противопоставление силам зла и их ставленникам за пределами данной субстанции.
   - Кстати, это выводит нас к вопросу того, что враги арийцев (и неважно, реальные или нет) имеют силу и власть за счёт сотрудничества с некими силами, лежащими за пределами обычного материального пространства, ¬– сказал я. – То есть евреи вызывали чуму, втирая в дверные молотки гадючий яд, пропущенный сквозь рыжие волосы. Это я читал у Кавендиша, в «Магии Запада».
   - Франция, Экс, тысяча пятьсот восьмидесятый год, – дежурно сообщил Водецкий. – Версия «заговора жидов» высказана англосаксом Томасом Фладом, сообщившим также, что евреи также похищали людей. Одного мужчину якобы отловили и привязали к кресту, в рот ему затолкали клин, после чего напускали на него гадюк и собирали якобы ядовитую слюну. А пойманную теми же «юде» женщину закопали в землю по пояс, к её груди прикладывали гадюк, после чего опять же собирали слюну. Цвет волос обоих похищенных угадывается с одного раза – рыжий. Только это была не чума, по-моему. Но суть понятна. Также классикой было то, что священник по имени Теофил, история которого в священной Римской Империи была местным бестселлером, для того, чтобы справиться с изрядно мешающим ему жить епископом, решил обратиться к крайним мерам и вызвал мага, чтобы тот связал его с Люцифером лично. Маг вызвал  вышеупомянутого дядьку с рогами и помог. Правда, потом Теофил начал раскаиваться в том, что он того урода немного помял, да ещё и с такой помощью, пришла Маша Невинная и спасла его, что не так важно сейчас. Важно как раз то, что этот маг был как раз той самой пархатой национальности, которая для арийцев, как ржавое шило в заднице. Правда, Гитлер тоже пытался воспользоваться катренами пана Нострадамуса, который был еврей, но Гитлер сам-то был не актёром, да и нелогично как-то пользоваться опытом инородца, если Белые Боги, а если в сердце твоём Фюрер Йезус, то ещё менее логично связываться с работой мага и пытаться перелопатить смысл «Центурий», когда ситуация ухудшается для тебя персонально. Вот что худо, как говорил некто Антон Онуфриевич Сквозник-Дмухановский в бессмертном творении пана Гоголя «Ревизор». Правда, по другому поводу, но в точку и здесь. И потом, Саня, в арийской мифологии хватает заговоров жидов всех мастей, уже не связанных прямо с Преисподней. Достаточно будет и тайных обществ, где магическая, точнее, мистическая подоплёка есть, но больше всего там стремления именно к материальной, абсолютно обычной власти, которая перевешивает звания и церковные саны при том обстоятельстве, что они все там могут быть никем в понимании арийского аристократа. Масоны – типичный пример такого типа обществ. Также здесь вставляют иоаннитов-госпитальеров, Братство Креста и Розы, а также почти революционное сообщество иллюминатов, которые на платформе франкмасонства создали чуть ли не социалистическую партию. А как только арийцам попадается на глаза что-либо такое – это повод бояться. И это приписал в виде шутки тем же евреям Аркаша Северный, омский бард, ставший классиком «русского шансона».
   - В мире нет бойца смелей, чем напуганный еврей, – усмехнулся я. – А на самом деле это арийская фишка. Они боятся «жидомасонов» и оккультистов пуще всего – и готовы замесить своих балбесов под раздачу. Им мерещится угроза Америки – они готовы поддержать «Талибан» и Бен-Ладена, пока не допрут, что это те самые сволочи и гады, которые поддерживают «зверей», подкладывающих гексоген мешками под всё, что можно взорвать, даром, что ещё не под задницу Дзюдоиста.
   - Саня, ты помнишь «волну патриотизма» в Штатах, когда исламисты из «Аль-Каиды» протаранили небоскрёбы одиннадцатого сентября? – спросил поляк. – И в России было то же, как только что случалось. Грозный взяли – «Россия для русских». На Дагестан попёрли – «Зверей на хрен». Захватили театральный центр на Дубровке – «Суки и мрази эти чечены». Бесланская трагедия – это уже всё. Во Франции эмигранты из Алжира похулиганили – вверх идут ставки Ле Пена, который призывает гнать их всех оттуда на х**. И посмотри на ситуацию в промежутках – те же «звери» торгуют на рынках, те же «исламисты» гробят русских ментов в Чечне, те же алжирцы иногда с кем-нибудь поцапаются во Франции, а арийцам хоть бы хрен по деревне, два по селу. Просто ситуация в норме. Вот почему реальная стабилизация менее всего нужна арийцам, которые видят в ней прямой путь к «дерьмократии», а от неё – к либерализму, когда все нации и идеологии имеют третьестепенное значение. Но вернёмся к нашим баранам. Итак, то, что касается масонов и их злого влияния, вплоть до существования так называемого ZOG, не имея в виду наш внутренний юмор. Масоны родились, если вспомнить, как реакция на борьбу с магией. Они – альтернативная структура, реакция на преследования со стороны церкви. Католики боялись масонов больше, чем протестантов, замечу. Ведь масоны, особенно, когда это оккультные ложи (мартинисты, розенкрейцеры, Ordo Templi Orientis) – дальние родственники гностиков и тамплиеров. Точнее, они сходны с данными организациями по принципу конвергенции – то же происхождение из магического поиска, та же неприязнь к лживой доктрине «никейцев» (напомню, это ¬– основоположники фашизма). Иллюминаты – это уже сочетание практик масонов и левых идей, в том виде, как это было во времена их образования. И масонство, если уж быть точным, является колыбелью политического либерализма в Европе, за что их «бледные» и не любили всегда. Другое дело, что была и девальвация их идей, когда в ложи вступали явно посторонние люди. Но то, что масоны имели уж такое огромное влияние в Европе – не совсем верно, иначе им не понадобились бы заговоры: Моцарт, император Александр I, Бенкендорф, Чаадаев, да и не только они (с такими кадрами никаких свержений власти не надо). Плюс  к тому – масонов много, и некоторые ложи плохо относятся к некоторым другим, якобы еретическим (как традиционисты к иллюминатам). Это уже доказывает, что единого масонского фронта нет. Что многие ордена масонов и магов (это тоже «жиды» знатные) по большей части к евреям не имеют отношения, и «чистые» иудеи последними словами кроют сейчас всех каббалистов, называя Михаэля Лайтмана сатанистом, им всем по мужскому половому органу, как говорят некоторые «бонни». Главное, что они не хотят с «поборниками истинной веры» сотрудничать – с этого началась их обида на «жидов», как и у мусульман в своё время (почему сейчас они все кланяются Мекке в любой точке света). Плюс к тому ещё и то, что бледнорылые зело одержимы идеей получить себе всё и сразу, чтобы никому не досталось, и если это не так, то это «заговор жидов».
   - Если они предполагают, что их раса имеет все права, как «народ божий», то всё понятно, – ответил на это я. – Раз с нами бог, то не может быть, чтобы кто-то претендовал на нашу, то есть львиную долю, ибо мы цари мира, и нас любит бог, а не остальных.
   - Да, это им свойственно, – поляк засмеялся. – Но что забавно, они сами пытаются, что я тебе уже говорил, перехватывать рычаги власти мнимого ZOG, создавая так называемые «альтернативные» ордена наподобие «Туле» и русской «Церкви Нави». Пуристы вроде Истархова или «геннадьевцев» (это такая веточка НСДАП, которая считает Ридигера мягкотелым или просто на побегушках у «жидомасонов») отвергают этот метод, считая такой подход в высшей степени непригодным для «избранной расы» – дескать, негоже битву с дьяволом вести его средствами, потому что он так и уловляет (если это по писаниям НСДАП – «йазычники» на это место ставят Чернобога). Но таких-то всегда меньше, да и как образовалась сама «никея» – именно через то, что она приспосабливалась к окружающей среде, чтобы привлечь к себе больше адептов. Оправдание – необходимость выживать в условиях, когда тебя все готовы сожрать с потрохами. Так ли это – неважно: тут важен миф, надёжно удерживающий людей в жёстком режиме, где жизнь человеческая не стоит и ломаного гроша.
   - Да, это так же, как с «тоталитарными сектами», – сказал я. – Там же очень часто ведётся речь о менталитете, который рушат злые и страшные культы. А «истинная вера» – это соответствие менталитету «истинной нации». Скажем, в церквях пятидесятников проповедуется отказ от службы в армии – всё, суки и жиды, потому что ослабляют обороноспособность страны.
   - Ну, – Анжей хмыкнул. – И любые гадости, какие только можно, одним махом сваливают на оппонентов, не рассказывая своей подноготной, как этот х** маринованный из Коврова, Шура Непомнящий, которому я полгода этак назад в Москве в рыло дал за провокации на концерте. Он же, гнидовина, со своими дружками драку устроил в зале. Так вот, если ты помнишь статью с его сайта, где он прудит в штанишки, что католики вторгаются в Россию, эти католики у него предстают просто монстрами, а НСДАП – просто ангелочки, только крылышек нету. В Польше на русских ксёндзы ездили, из запорожцев жилы тянули, а пана Иосафата Кунцевича в святые записали с нимбом, в рай пропуск выписали, VIP. Что в Омске Сильвестр закрывал глаза на то, что у Колчака был монашеский полк, который с оружием в руках воевал, а людей пытали до смерти, ни одна русская шавка не тявкнула. И что эти уроды всем, кто не так молится, 3, 14зды вкатывают, тоже ничего, даже правильно. Такая вот музыка, Саня, такая вот вечная молодость, как сказал некогда человек по имени Сергей Чиграков, он же попросту Чиж. А какие байки выдумывают на тему «сатанинских орденов» – просто тушите свет. Если так посмотреть, то в Европе и Америке рок-музыканты через одного сатанисты. Причём, это даже не Люкс Интериор или Гленн Бентон, а Мик Джаггер и Оззи Осборн, что уже не смешно, поскольку этот анекдот все уже на тысячу рядов знают.
   - Ты же побольше-то моего в курсе насчёт польского «Чёрного Братства» во главе с Чёрной Графиней из рода Медичи, которая аж сто лет с лихреном прожила и хоть бы удосужилась крякнуть? – сказал я.
   - Интересно, где этому педику харю начистили? – спросил Водецкий. – Не в Лодзи? Или в Познани его отоварили?
   - А что там такое?
   - Да, там какие-то русские п*д*р*сы года полтора назад выделались, я имею в виду Познань. Мне Печка писал из Праги, что этих ублюдков там так отоварили, что они полторы недели в местной больнице кровавыми соплями швыркали. А в Лодзи какая-то сволочь Люце в глаз засветила, хорошо, Люця не пацифистка, ответила им.
   - Это в «Омском вестнике» или, кажется, в «Третьей столице» писали летом прошлого года, – ответил я на это. – И там была фотография двух панков – парня и девчонки. А что тебе Густлик писал, я не в курсе, если ты его имеешь в виду. Это ведь Франтишек Печка, так?
   - Он, – ответил Анжей. – Случай в Познани я от него слышал, хотя ещё были два письма из Польши. Но никакой Чёрной Графини из рода Медичи там сроду не было, кто такая, я не в курсе, скорее всего, великороссы чего-то опять сочинили на пьяную голову, чтобы друг друга страшно напугать и с очередным мифом, набравшись водочки, бороться, что вполне в их духе. Я из каких-то страшных сплетен слышал насчёт этого дела, но к тому польскому «Чёрному Братству», которое знаю я, это не относится. Ты, Саня, кстати, не помнишь, кто этот пасквиль накатал в Омске? Не Васильева?
   - Не она точно, а вот кто – тут уж извини, газета была в макулатуре, я её по рабочей части в контейнер сбросил. Я же кроме дома на помойке дежурил.
   - Но в любом случае это не они были в Познани, там какие-то «братки» на наших бочку катнули – решили территорию расширить. Но эти-то кретины были точно не из Омска. То ли из Питера, то ли из Выборга, не е**. Я просто подумал, что они на лапку какому-нибудь папараццо бабла кинули и сказали, что надо польских «чертёжников» пропесочить, он и черканул чего после попойки у батюшки Анатолия. Теперь понял. Опять педики решили народец сектой пугануть хорошенько. Если они сочиняют, что Гарри Поттер орденом иоаннитов-госпитальеров придуман, а Роулинг – это местный коллективный псевдоним, то про нас и про ведьм, не говоря уже об орденах масонов всех мастей такое пишут, что п***ец просто. Создаётся такое впечатление, что бог не на их стороне, если он вообще на них когда-то поглядывает хотя бы ради развлечения, как на трёхголового монстра или женщину с бородой. Как они вообще живы, эти идиоты бледные, и как Россия на карте мира ещё есть, а в Кремле сидит Дзюдоист со своими закидонами, я ума не приложу. Точнее, я в курсе того, что это галюники, как наркоманы говорят, а то, что «народ» так называемый это принимает на веру и трясётся под одеялом, так престижно у них со свистящим тараканами в бестолковке, и, так сказать, «простые» люди этих «прусаков» хотя бы суррогатом заменяют, иллюзией наличия. Вообще, Саня, это всё переходит в другую тему, её мы позже обсудим, а пока я тебе предлагаю куда-нибудь закатиться и после разбежаться, а то твои пригребут сюда, будет куча дурацких вопросов, кто и что.
   В дверь действительно зазвонили. Я её открыл. Анжей всех вошедших сдержанно поприветствовал, и мы потихоньку двинулись в сторону рынка.
               
                VOX POPULI. АНАЛИЗ ФЕНОМЕНА.
 
   - Кто? – спросил я.
   - Жидяра Злобный собственной персоной, – в трубке раздался весёлый голос Водецкого. – Есть разговор, но он не телефонный.
   - Когда и где? – спросил я с интонацией Джона Чейзера.
   - Сегодня вечером, часиков в пять. Место – на твоё усмотрение.
   - Это на Левом?
   - Я подъеду к тебе, а там видно будет.
   Анжей приехал прямо к моему подъезду и засигналил. Так как дома я был не один, то мне тут же было сообщено, что там, на улице какой-то парень на мотоцикле сигналит у нашего подъезда, и парень этот сильно похож на моего знакомого, который недавно приходил. Я мгновенно понял, кто ко мне может припереться «из знакомых»: мотоциклов среди этой части знакомых я бы мог насчитать примерно пять или семь, крупных из них было от силы три, а если это «он» и «приезжал недавно», то это мог быть только Анжей.
   - Мог бы и в домофон позвонить, – сказал я. – Ты же мой адрес знаешь.
   - Ты давай, одевайся и выходи, я жду, – ответил мне поляк. Я так и сделал, сказав своим, что мы днём договорились о встрече, а Анжей не хочет сюда заходить – просто не хочет лишний раз стеснять. И вышел к Анжею, который усмехнулся: – Умасливал стариков?
   - Незачем, – сказал я. – Тебя они знают, вроде бы, да и вообще, им в своё время были нужны деньги, так что пусть их Катя умасливает, если ей надо. И вообще, это моя жизнь.
   - Ладно, как говорил пан Лев Кассиль, биология у нас будет на следующем уроке, – рассмеялся Водецкий. – Я без личностей, Саня, на конформистов за конформизм обижаться – как на кошку за то, что она мяукает. И вообще, я не архангел Михаил, чтобы греховодников гонять. Ты мне вот что лучше скажи: куда собираешься отправиться?
   - Так как ты до меня не меньше часа трясся, то можем пойти в «Ивушку», если там опять свадьбы какой-нибудь нет или ещё чего.
   - Принято. Отходной путь какой?
   - «Снедин». Устраивает?
   - Вполне. Основной маршрут?
   - Естественно.
   Так мы и сделали. На входе нас встретила администраторша, которая тогда уже успела привыкнуть к моим не сильно редким появлениям именно в их дверях (магазином я пользовался чаще некуда – под боком и удобно: сразу смотришь товар и видишь, что берёшь). Охранник, который дежурил в этот раз, спокойно отнёсся к нашему визиту, все дежурные приветствия обслуги и информация о наличии свободных мест в заведении относятся к нормальной практике, так что их можно было и не упоминать. Наш старый знакомый по прозвищу Питер Штайнер-младший (похож на того деятеля из фильма про Холмса) сегодня не работал, или что ещё, но его не было. Нам с Водецким осталось только занять один из свободных столов – то есть любой, так как в заведении никого пока не было кроме нас и обслуги.
   - Итак, – сказал я, – я твой внимательный слушатель. Что ты хотел сказать?
   - Помнишь, мы с тобой в последний раз обсуждали арийцев?
   - Тему мифического «заговора орденов»?
   - Да. Я сказал, что нам стоит отдельно обсудить тему «гласа народа». Ты меня извини, Саня, что я протянул с этим – своя семья, огород, да и кису с котярой надо было к Беспалову свозить на прививки, год-то закончился с прошлых.
   - Ты так далеко от себя ездишь? Лори же в Чернолучье живёт.
   - Я просто не первый год у Валерия Львовича их прививаю. Ладно, ты пока меню пробеги, а я начну, о чём хотел рассказать. Итак, ради чего сочиняются все страшилки белобрысых, зачем массам впариваются великие идеи и орды злых жидов, желающих всех скушать с фасолью и соусом. Это создание той сущности, на которой держится режим – «народа» и всех его «рупоров», тех, кто объявляет богему надменными бездельниками, а нормальных эгоистов – просто фанатами самих себя и дедушки Ницше.
   - Но vox populi – не меньшие эгоцентристы, чем любой художник «нового искусства» и сам Фридрих Ницше (который был немного поэтом).
   - Логично, Саня. Но есть нормальный эгоизм, когда ты ценишь себя, а есть ненормальный. Vox populi – образец как раз ненормального эгоизма. То есть нормальному эгоисту просто он сам не «по иксу», и он честно говорит, что он сотрудничает с другими людьми из-за своих потребностей. Это нормально для человека. Я вот лично себе не «по иксу», я ем, когда голоден и одеваюсь теплее, когда мне холодно, и когда я репетирую, могу сказать Гражине, что я занят, и ни черта в этом плохого нет. Это, разумеется, эгоизм. Но я-то считаю себя личностью, я говорю от себя, так же за себя и отвечаю, когда придётся. А vox populi считает себя частью какой-то большой силы, которая априорно права, он говорит от имени других, часто приписывая себе и тому социуму, в который он вписался, значение «всех». «Все так говорят», «любой это тебе скажет», «нормальные люди считают так» и прочие тому подобные тезисы, в которые он настолько безоговорочно верит, что не представляет себе, как это всё относительно.
   - Что-нибудь уже выбрали? – спросила официантка, подошедшая к нам.
   - Так, бульон с блинчиками по-волховски один, с грибными ушками тоже один, пару «Серпантинов», «Жаркое лесника», тоже две порции, – поляк в секунду взял инициативу в свои руки. – И чёрного чая две штуки.
   - Чай сейчас или попозже? – осведомилась официантка.
   - Вместе со вторым блюдом, – ответил Водецкий. – Пока всё.
   - Хорошо, – официантка ушла на кухню – озадачивать поваров насчёт приготовления заказанного (так, ещё раз уточнила наши заказы).
   - К нашим баранам, – усмехнулся поляк. – Очень жаль, что я не парлею по-вуфрансеевски, да и спрашивать у Алсу Ибрагимовны было как-то стыдно. В любом случае это не изменит сущности действий и мыслей vox populi. Что ж, продолжим о них. Итак, господа «рупоры широких масс» считают, что твоё мнение, высказанное против народной массы – это форменное презрение к вышеупомянутой массе. Это сразу же ими рассматривается, как претензия на давление и желание обрести власть. Они тут же говорят нечто в стиле: «Ты тут, значит, самый умный, а все вокруг (и я, представитель народа) – дураки и лохи?» С массой восклицательных знаков и раздиранием одежды на себе в лоскуты. Допетрить, что существует альтернативная система авторитетов, и ты стоишь на её стороне, а также то понять, что ты не опускаешь никого тем, что имеешь своё персональное мнение, и оно по какой-то проблеме может не слишком мягко смотреться (живые люди имеют эмоции, это аксиома), они не в состоянии. Ну, это не то, чтобы уж такое, прямо, нежелание, оно вторично, если оно есть. Это просто такой modus cogitandi. Если тебе говорят, что ты мнишь себя гуру, тебе-де место в Госдуме, что ты там себя вообще ставишь выше господа бога – это как раз намёк на то, что ты (никто, не фюрер, так, часть массы) претендуешь на неположенное место. То есть фюрер есть, и он – не ты. И когда тебе начинают намекать на то, что что-либо сказанное тобой не выходит за пределы слов и предлагают показать «несведущим» верный выход из порочной ситуации – это как раз такой случай. Знай, сверчок, свой шесток. Они претендуют на опыт в ситуации, которую ты пытаешься как-то обсудить, по которой ты высказываешься, которую ты хочешь разрулить, так как ты – «голый теоретик», а они «жизнь знают». И чем меньше твой успех в их системе, тем больше ты подвергаешься подобным «наездам» со стороны vox populi (они, что логично подметил господин Мишин, «всегда и везде во множественном и подавляющем числе»). Тебе наверняка укажут «подводные камни» в твоей суровой борьбе, чтобы ты успокоился и кооптировался, как Оля Аксютина говорит. Вот он, их эгоизм: «Я есть часть Великого Народа, и на этом основании я априорно прав». То есть нормальный эгоист будет тебя бить, условно говоря, только за себя или тех, кто ему всё же не безразличен (а это всё равно имеет место быть – и там уже у каждого свои причины). А у vox populi причина набить тебе физиохарию немного шире – если ты задел его Общество или их «священных коров», ты уже мразь и козёл. Даже если ты просто не подчинился правилам, оделся иначе, был более откровенен, чем «кухонная диссида», если цитировать Дмитрия Жванию, лидера Движения имени Петра Алексеева.
   - На «Автономе» была на них какая-то ссылка, – сказал я. – Я не ходил.
   - Да, я в курсе, что «Автономное Действие» поддерживает этих людей, сам видел. Кстати, я хочу поговорить с Дмитрием, взять интервью для журнала своего, – ответил поляк, принимая у официантки закуски. – Спасибо, – это ей. – Так вот, – это уже, когда она ушла, – если говорить о Жвании, то как раз он-то и не относится к vox populi, несмотря на прежнее его сотрудничество с Эдичкой Лимоновым и интерес к коммунизму. Это уже пройденный этап, и он туда шёл с надеждой найти вариант разгрома конформистской нечисти, то есть как раз той публики, которую мы сейчас препарируем.
   - Кстати, как раз о них, – сказал я. – Ты говорил о раздирании одежд, пусть даже фигуральном. Но, если я не ошибаюсь, это ближе к «крайней точке» их мира – гопникам и их производным, блатоте, «бонни» и прочей мерзости. Я могу ошибаться.
   - Не сильно, – успокоил Водецкий. – Выражаться это может по-разному. В «крайних точках» это неприкрытая агрессия, вплоть до насилия. А основная масса более осторожна, она научена опытом, зачастую приобретённым всё в тех же «крайних точках», держать нос по ветру и не пытаться нападать, если нет прямой угрозы. В этом и есть суть конформизма – следование всем тем тенденциям, которые поддерживает общая масса. Даже здесь и сейчас – ты в кругу художников богемы, и тут строгое «ни-ни» по поводу того, что ты на «Чёрный квадрат» рычишь, а Мамонов для тебя идиот. Заклюют. Так же и в клубе рейверов ты будешь с таким сознанием ставить себя, как рейвер, молча о том, что тебе не по вкусу «буцалка», а вот Коля Расторгуев – это супер. Это не принято здесь. Так же в любом месте. Он решил «записаться в панки» – и тут же идёт выбривание «ирокеза», покупка высоких ботинок и «косухи» с клёпками, забивка фонотеки самыми топовыми бандами панк-рока (как это у «квинсов» наблюдается). Это я просто примеры привёл.
   - Да, знаешь, в Перестройку всех этих новоявленных «неформалов» были просто тонны, а остались только те, кто реально этим жил, – сказал я. – И не сильно медленно шёл процесс, я тебе скажу. Причём, зачастую теми самыми «попсовиками» становились те, кто полгода назад ходил с магнитофоном на плече, и оттуда орал «металл» на всю катушку. Теперь это же место прочно занял Шуфик (а совсем теперь – «Фабрика звёзд»). А человек один. Когда он брал переписать SAXON и JUDAS PRIEST, да даже 10CC, а теперь гоняет на mp3 ЛЮБЭ и Шурика Малинина. И это – норма.
   - Девиз «Semper Idem» был нарисован на машинах из санитарного поезда Пуришкевича, – ответил Водецкий на эти рассуждения. – А такие люди – это не vox populi, они могут быть только фюрерами или изгоями. Именно такие люди не могут быть vox populi, им нужна власть или независимость, это уже от человека зависит. Непосредственно Владимир Митрофанович скончался в расцвете лет, будучи отравленным по тихому распоряжению своего давнего врага Аарона Симановича, это было в годы Гражданской войны. Хищники вроде Пуришкевича, Родзаевского, Гитлера того же – это не образец долгой и счастливой жизни, их гонка за властью экстремальна, они лопают друг друга даже в своём окружении, чего «народ» не видит. И не должен видеть, если честно. Он и видит миф. А когда носители мифа двигают лошадки, то сей «народ» продолжает поддерживать созданный или поддержанный вождями миф, если к власти не приходит новый фюрер (или тот, кого за фюрера принимают – свято место пусто не бывает). Остаётся ядро – поддержание мифа. И если это не абсолютизм мнения живого фюрера, то это абсолютизм мнения самого социума, то, что позволяет поддерживать в нём искру жизни. И демократия (а не принимаемый за неё либерализм) часто бывает уж куда более тоталитарной, чем аристократия, власть элиты. Сравни Ливию, где «Джамахирия», «государство масс», сравни Россию, где как раз демократия сейчас дорабатывает, а несколько лет назад именно она и была, и Англию, где монархия – где больше соблюдаются права человека? Фюрер, тиран тоже может быть добрым и милостивым, он может править с минимумом жёстких репрессий – это живой человек. А vox populi – нет, они привыкли к тому, что их давят повсеместно, что их прессуют, чтобы смирить. Известный факт: на «зоне» самыми жестокими чаще всего оказываются дорвавшиеся до власти «низы» – те же самые «петухи». На Урале, помнится, сколотили в своё время «спецзону» для «петухов» –  чтобы их на обычных «зонах» не третировали. А получилось-то, что эта тюрьма стала самой страшной во всей России: там же зэки друг с друга скальпы заживо сдирали, уши отрезали, глаза выкалывали, в выгребных ямах топили, а иногда отрубали ноги по колено и заставляли на обрубках скакать – «канкан плясать». Это всё, заметь себе, Саня, были одни «петухи», никаких «мужиков», «законников», никаких «высоких мастей», их всех на зонах под шконку загоняли или в последний отряд вписывали.
   - Я в «АиФе» эту статью читал, – сказал я.
   - Вот, – ответил Анжей. – Значит, понял мою мысль. Поэтому vox populi не хотят ничего, что бы изменило их режим, и брюзжат, если их прежний режим свергнут, а им не нашли хорошего места, которое там было. Неважно, новый это режим или свобода – а это даже хуже, так как нет Великой Цели, то есть смысла жизни. Правда, Вольтер дал на этот случай рецепт – и он срабатывает на все сто: «Если бы бога не существовало, его следовало бы выдумать». Вот почему фашисты и просто арийская мерзь обвиняют антифашистов в том, что они сами фашисты, только с другим знаком. Обоснованная, конечно, у них критика иногда, этого не отнимешь. Но главное именно в том, что «новая метла по-новому метёт». И лучше, чтобы была старая. По идее. И чтоб была подольше, пусть даже в виде мифа. Благодарю, – бульоны наши принесли, а пустую посуду ещё когда убрали. – И снова к нашей теме. Так вот, им важно, чтобы «метла» была та же, что и всегда, пусть неработающая, а то и просто виртуальная, главное, чтобы формально мела она, а страх быть выметенными всегда будет – въелся и вколачивается новым поколениям. А к новой среде всегда приходится болезненно притираться. Ты в Совке платил пять копеек за автобус, три за газводу с сиропом, тринадцать за дохлый пломбир, рубль штрафа за безбилетный проезд – ты знал, что это именно так, ты знал, что на передней площадке касса-копилка, а на задней – полуавтомат. Нет Совка – и всё, пипец, что делать, перед кем сколько раз приседать, какие штаны, тебе не разъяснили, вот и кланяешься трактору с мигалкой, как прораб Машков. Ну, ты же помнишь фильм «Кин-Дза-Дза»?
   - И эту сцену помню хорошо. И рассуждения Би, если я правильно его называю. Его Яковлев играл.
   - Да, в связи с этим уродом с Лукашевича тоже вспомнил: «У вас такой же оголтелый расизм, как на Плюке, только власть захватили пацаки – такие, как ты и твой друг соловей», – рассмеялся поляк. – Это норма их мысли, они всё измеряют мерками своей вселенной. Погарский с Горыниным давили всех на своих постах в Союзе, а сейчас кто больше всех горланит, что их прижимают к ногтю? Адам и Лёня. Бывшие функционеры той Системы с КГБ и злобным призраком Америки. Теперь ФСБ и злобный призрак исламского терроризма, а Америка уже меньше (хотя сейчас начинается новая волна). Но vox populi не исчезли, так как их никто не истреблял (речь, разумеется, не о физическом устранении). Всё снова приходит на круги своя, так как Социум продолжает свою работу, да и многие нынешние «демократы» тогда сидели во всё тех же обкомах КПСС, а сейчас перешли под крыло «Единой России» или ещё кого, кто там сейчас у жирного корыта. И «народ» остался, как феномен. Выгодно оно, чтобы «народ» был, и на Западе, в принципе, с местным либерализмом, тоже «народ» есть, не меньше, чем в России. Только там они научились не репрессировать без меры инакомыслие, оно просто в резервации находится, и на это бюргеры смотрят, как на зоопарк. Там им просто не нужны репрессии, там просто людям в мозги закачивают три тонны спама, и больше у них туда ничего не вмещается. Ну, как у Брэдбери, только помягче.
   - Здесь тоже к этому отчасти пришли.
   - Да, я заметил. Тот же антиглобализм дурацкий. Вот где в Омске сейчас есть «McDonalds»? Не построили. Но находятся люди, которые продолжают об этом вопить в среде неформалов. Да и не только в Омске. Американский империализм страшен для России? Я на каждом концерте говорю, что этот американский империализм по сравнению с родным русским фашизмом и конформизмом – ноль без палочки. Просто многие из «нефоров» не смогли в себе преодолеть тот «совковый» комплекс, те замашки «народа», которые они же пытаются формально перебороть своим вхождением в группировки, не относящиеся к «народу», в субкультуры, как частенько говорит Екатерина Александровна. Обычные граждане, спинной мозг «Вертикали Власти» и её арийского режима – тем более жертвы спама, изрыгаемого медиа и властью.
   Официантка собрала у нас пустые тарелки и дежурно сообщила, что наше первое уже скоро будет готово. Благодарности за информацию – и мы снова в дебрях препарирования vox populi.
   - И поскольку всё так, как оно есть, то эта вся мерзость просто подминает под себя всё то, что можно вписать в их систему, что как раз-то и называют кооптацией, – продолжил Анжей. – То есть, если vox populi допирает, что это ему не уничтожить, что это есмь сила большая, то он пытается это для себя использовать, чтобы при новом режиме (который он при любом раскладе мыслит, как власть, а арийская власть чёткая и жёсткая) не оказаться среди изгоев – уж он-то знает, каково это, когда ты оказываешься в помойке жизни. Кто не может приспособиться, превращается в ретрограда, который новому противостоит, утверждая, что раньше всё было лучше, дохлый советский пломбир был вкуснее нынешнего доступного эскимо всех видов, а кола – это форменная отрава, не то, что «дюшес» или квас из бочек с трупами. Но это – невыгодная позиция даже для этих людей, поэтому самые дальновидные из vox populi (а у них тоже есть своя дальновидность, как, собственно, и у всех профессиональных холопов) стремятся подчинить себе новое или просто на свой лад в него вписаться. Поэтому unity «позитивного панка» при всём их влиянии для «народа» менее доступны и более опасны, чем «квинсоиды», а «бонни» всё равно ближе скинхедов, как таковых. А если учесть, что русский или француз (сейчас это актуально) недолюбливает «зверей», как это у них есть, то «бонни» ему тоже близки, если не иметь в виду, что любер, «бон», гопник – это крайняя точка, и он тоже может замесить бюргера, если тот ему мордой не понравился. В тоталитарном государстве бюргеры слепо и тупо подчиняются фюреру и хунте его, поскольку там ясно, что неподчинение – это смерть. При демократии или неясной ситуации «общественное мнение» само превращается в «фюрера», наказывая непокорных остракизмом, что не сильно лучше тюрьмы или смерти. А большинство современных режимов в Европе и Америке – это арийские демократии или ещё что-то в этом роде. Не Третий Рейх, согласен, но тоже не анархия. Там тоже анархия вытесняется, но вместо расстрелов и тюрем там идёт спам-атака, которая идёт через медиа, вливающие сознание «широкой массы» через литературу, музыку, радио, да через телевидение, чтоб оно сдохло. Сейчас вот Интернет уже пытаются для этого использовать. Уильям Гибсон возвращается, короче.
   Официантка поставила перед нами наши бульоны. Анжей размотал ложку и положил перед собой салфетку, взятую из салфетницы.
   - Но тут ещё вот что получается, – сказал я. – Если брать за основу то, что vox populi – это профессиональный холоп, как ты говоришь, то у него уже должно быть сознание почти что зомби, который неспособен управлять, так как он воспитан, как подчинённый. А некоторый престиж правления и та же система отношений начальника и подчинённого предполагают то, что может быть и «руководитель из низов».
   - Как говорил Наполеон Бонапарт, « каждый мой солдат носит в ранце маршальский жезл», – ответил мне поляк. – Как великороссы говорят: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». То есть предполагается, что начальник не всегда один и тот же, и всё может смениться. Не меняется ядро системы – и за этот счёт она жизнеспособна. Поэтому системы, заточенные на одного человека, на конкретную хунту, дохнут очень быстро, а тот же коммунизм в Совдепии загибался куда дольше, чем режимы личностей, как в Древнем Риме – императора пришибли, и всю его свиту начинают резать, как курей. Вот так всё. А когда всё подчинено Системе, и её руководство можно в случае необходимости постепенно заменить, при всём при этом ни на йоту не изменив её генеральную линию, то строй жизнеспособен. Поэтому такова живучесть демократий, а автократические режимы долго не держатся. Сама система Мао Цзэдуна продержалась не так долго, как может показаться, но её последствия в Китае и не только ощущаются и поныне. Это Китай. А арийцы больше склонны к прямолинейным схемам, там система очень жёсткая, и их «народ» призван следовать Идее больше, чем где-то ещё, в чём их отличие от тех же китайцев, у которых традиционно существовала полигамия, и которые помимо конфуцианства и ряда ветвей буддизма дали миру ещё и бесконечно далёкий от всех арийских глупостей и «народов» даосизм. Ты к нему ведь не раз сам апеллировал, так?
   - Да, особенно, когда столкнулся с «ремонтными маньяками» и их чушью относительно «общежития». А по прочтении книги Натальи Правдиной мне ещё больше стало понятно, что знак «тайцзы» и китайская одежда – ещё не даосизм, а чаще всего им вообще не являются. И «народ», как масса таких агрессивных деятелей, которые дружат преимущественно против кого-то, в свободное от этого время кушая друг друга с хлебушком, этому ну никак не соответствует, – сказал я.
   - Ты очень точно подметил эту вот манеру vox populi, – заметил Водецкий, прикончив бульон. – Это как раз стремление доказать соседу, что уж он-то к «правде» имеет отношения меньше, чем я, то есть данный vox populi. Холоп доказывает виртуальному или настоящему барину, что он нужен более всех других холопов, а остальным – что именно он для хозяина единственный по-настоящему верный пёс, который покарает любое проявление измены, даже если это папа родной измену чинит. И потом, холопы имеют свойство брать пример с хозяев, подражать им, особенно, когда получили на это право. Вот и начинается эта власть тех, кто сам недавно хозяйские сапоги чистил. Чего и боятся аристократы, почему они и вкручивают людям такое сознание. Этот феномен лучше всего отразил Джордж Оруэлл в романе «1984 год»: никто не доверяет никому вблизи, но все верят далёкому Большому Брату, родители боятся детей, мужья – жён, предать друга становится меньшим злом, чем не подчиниться системе «ангсоца». Кто выбился – в сто первую комнату, а уж там тебя так обработают, что кобзданда всему.
   - Знаешь, я тут фильм советский вспомнил, – сказал я. – Назывался он, если я не путаю чего, «Вариант “Зомби”». Там на маленьком острове недалеко от Африки появился фашистский  режим, использовавший особо современные технологии работы с памятью для того, чтобы лишать человека воли, чтобы он выполнял все приказы, а если что, то его память стирали, как это было с профессором Лестниковым, одним из главных героев. Как положено, режиму пришёл конец в финале фильма, но это не так важно. Там был эпизод, когда одного местного жителя при помощи маленького психотропного излучателя заставили сначала пригласить на танец родную мать, как будто это была не она, а вообще чужая женщина, а потом её привязали к огромному кресту, а того парня заставили её живьём сжечь.
   - Видел как-то, – ответил Анжей на это. – И понял, к чему ты клонишь. Все системы арийцев чаще всего терпели поражение как раз из-за того, что живой человек с нормальными мозгами в любом случае остаётся где-то в глубине души индивидуалистом, и малейшая оплошность в слежении за ним, совсем чуть-чуть небрежности – и он выходит из-под контроля и не желает хряпать баланду, теперь ему подавай нормальные условия. Именно так и разрушился Советский Союз. Кока-кола, джинсы и рок-н-ролл, как запретные плоды, да тот же секс и та же эротика на экране кино, фильмы, которые более или менее ориентированы на реальность, а не на тупую пропаганду для идиотов – люди ведь не куклы, они живые, и когда они откушали настоящего, а не на крахмальном клейстере приготовленного, они поняли, что баланда – никак не деликатес. Так удалось провести Перестройку.
   Официантка принесла нам чашки  с кипятком и пакетики с чаем, после чего ушла на кухню и вернулась с заказанным нами вторым (которое всегда было неплохим в данном варианте). Все реверансы, и мы снова заняты своим разговором.
   - Но эволюция ведь дала свои плоды, – сказал я, размотав вилку и нож. – И поколение (даже не одно) впитало в себя эти стандарты, почему люди часто вливаются в эту мутную реку с возрастом, даже те же неформалы.
   - Во-первых, Саня, – заметил Водецкий, – нонконформизм присущ далеко не всем, как и героизм. Это, знаешь ли, свойство немногих особенно стойких товарищей. Во-вторых, мы находимся в состоянии непрерывного обучения, и это со счетов не сбросишь. То есть человек просто приспосабливается жить в среде, где довлеет принцип стаи, и чем больше он в ней живёт, тем больше приобретает навыков выживания в этой среде. Реже он учится жёстко бить в рыло эту стаю и выживать «одиноким волком». Потому что это требует силы недюжинной, как физической, так и психологической. И последнее – методы подавления личности, взлома сознания, проще говоря, «зомбирование». Это не только спам из газет, это не только агитпроп, фальшь которого можно не слишком сложным образом почувствовать. И эти методы простые, как всё гениальное. Мы часто не замечаем их в быту, и поэтому они действуют. А в Америке это действует намного хуже, там всё-таки больше индивидуализма у людей, на это многие законы писаные и неписаные направлены.
   - Намекаешь на фамильярность и хамство?
   - А это ли не одно и то же, скажи мне на милость? Но ты правильно меня понял. Это именно это. Я тебе чуть позже это объясню, а то с набитым ртом говорить – не давать собеседнику тебя понять.
               
                «ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ».
   
   Водецкий сел на бетонное ограждение клумбы около «Иртыша», в своё время переделанной из фонтана. Я примостился рядом.
   - Ты же помнишь, что в советское время за мат на улице можно было на пятнадцать суток загреметь? – спросил Анжей у меня.
   - Ну, – ответил я. – Административное правонарушение. Как минимум, на штраф или на протокол. И такая буря поднималась из-за того, что кто-то на кого-то матернулся. И всё это картинное воспитание...
   - ...При учителях, которые чуть не матом ругаются на уроках, если им чем-то ученик не угодил, при том, как мент себя мог вести, при том, что вообще с этим в кабинетах начальников не сильно боролись. И преследовали это дело с государственной точки зрения правильно. Это же мощное оружие. Сам по себе мат – это звукосочетание без смысла, если не предполагать при этом тот факт, что лексика-то экспрессивная, даже если это не чистый мат, а просто бранное выражение. Даже просто оскорбление, даже то же неположенное прикосновение к телу, за что ты этой падле хотел по рукам врезать, которая тебя уволила. Ведь, исходя из магии, это – нарушение личного пространства, взлом частной территории, подавление, разрушение. То есть, если это суть проявление силы, власти, то в мире тоталитаризма это положено не всем, и на этом основании (и дело не в России – это не только там было) брань была под запретом для широких масс, как и ношение оружия, боевые системы в полном виде (спортивное самбо можно изучить в секции, боевое – только в армии). Иначе режим накрывается медным тазом. Вот для чего существовало то самое «картинное» воспитание, о котором ты говоришь. Сдержанность для тех, с кем ты на одной ступени социальной лестницы, раболепие перед тем, у кого ранг выше, подавление стоящих рангом ниже, неважно, в семье, в офисе или в армии, которая считалась престижной в арийской среде (наследие тех времён, когда правила военная аристократия – то же дворянство всегда было с этим связано). И как раз армия была эталоном. Офицер для солдат – всегда авторитет, хоть бы он был трижды уродом и четырежды кретином. Если ты в присутствии старшего тебя по званию собираешься обратиться к младшему по званию, по уставу ты должен сказать: «Товарищ полковник, разрешите обратиться к сержанту Петухову». Условно говоря. И такая ранжировка была эталоном, хоть и не всегда достижимым.
   - Мне тут вспомнился этот эпизод из «Эры милосердия», когда Шарапов размышляет о том, что он, как военный, вынужден был вспомнить, что есть и в МУРе субординация, – сказал я. – Ну, когда Жеглов говорит про Груздева: «Будет сидеть! Я сказал». Правда, это из «Места встречи», но это я для того сказал, чтобы было более понятно, я не знаю, как давно ты читал эту книгу.
   - Полторы недели назад где-то читал книгу, и мы немного позже с Ником смотрели на видео фильм, – дежурно сообщил поляк. – Я помню, как это всё было. Кстати, ты сам этот фильм и эту книгу весьма неплохо знаешь, понял наверняка, что Жеглов-то с гнильцой на самом деле, главный положительный герой – именно Шарапов. Это в фильме так не видно, но там многие граньки сглажены, если не иметь в виду грузовик, но это уже была форс-мажорная ситуация, там чуть люди не погибли. Машина не должна была перевернуться. Но это так, просто детали. Нас более будет интересовать отважный капитан Глеб Георгиевич Жеглов, объект для нашего разговора интереснейший, его в нашем исследовании можно рисовать на доске или на плакате для доски, на гвоздик плакатик повесить – и лектора с указочкой к доске.
   - Да, если иметь в виду манеру поведения такого «работника Системы», то это хорошо видно. Его за это, кстати, некоторые недолюбливают там. Пасюк его насквозь видит, Груздев хорошо раскусывает, Гриша с ним не очень уж и ладит, потому что Жеглов его подкалывает (Шесть-на-Девять – классический чудак, который немного комплексует из-за внешности и зрения, отсюда все его фантазии).
   - Да, Гриша Шесть-на-Девять такой, а данная манера поведения Жеглова – классический пример такого удачливого и немного подловатого карьериста. По-настоящему скотских поступков Жеглов не совершает практически, ему понятнее нас с тобой было, что это не есть хорошо, и как только он что-то не так сделает, Система его перемелет и не заглохнет. Так обычно в этой среде, то есть арийской (великороссы – арийцы) и поступают. Ну, выклянчил сахар и отнял кусок хлеба у Соловьёва, но не украл, не прирезал ведь. Да, сунул за пазуху Кирпича кошелёк, но ведь не украл ничего сам. Да, скверно подшутил над Шараповым с той папкой, старлею было впору в петлю лезть, но дальше подобных пакостей и явно против Системы Жеглов не лезет, его терпят, так как он работает на Систему и хотя бы в этих рамках он поступает хоть как-то по-товарищески. По крайней мере, ни одной такой подлянки, за которую с ним сразу перестали бы разговаривать все, он не сделал. Как говорила про это дело Масяня: «Если ты плюнешь на коллектив, коллектив утрётся; если коллектив плюнет на тебя, ты утонешь». Жеглов это прекрасно понимал, он же не на Марсе жил. И, как положено такого рода людям, он насобачился в области зарабатывания сиюминутного авторитета, который обычно дешёвым называют. Шарапов пал жертвой этого, он только после истории с бывшим подчинённым своим из штрафроты, Левченко, по приезде на Петровку решил написать заявление наверх, чтобы его в другое место перевели, подальше от Жеглова. И это обаяние, он тут же может анекдотец рассказать, сплясать на вечере по случаю праздника, помочь по мелочи. И его за это любят все, кто рядом, ему верят те, с кем он пока хорошо держится, кто ему нужен. Но он всё же горлохват, как и все настоящие vox populi, ему больше всех надо, и на этом основании он рвёт горло за свою «справедливость» («Я не въедливый, я справедливый», – говорит он Соловьёву, выклянчивая сахар). И когда в его адрес звучит обвинение в шельмовских методах (это когда Шарапов ему про тот кошелёк говорит), сразу надуваются жилы, рвётся хрип из горла (не зря в фильме этого деятеля Высоцкий играет – и блистательно). И когда он других в грехах обличает (как всё того же Соловьёва – помнишь, надеюсь, про тот несчастный «домик в Жаворонках, с коровой и кабанчиком»), порой не так уж и зря, то снова изрыгает горячую сталь «изложница». То-то про него был сложен песнячок для Коляна Расторгуева, любера по прописке и духу, хотя он был солист ВИА до того.
   - Помню эту параллель критики: «Любер – игрок в рулетку – чекист», – я усмехнулся. – И есть книжные эпизоды, на которые обычно мало обращают внимания – как та же кукуруза на вечере: цапнул без реверансов, сгрыз, что другим мало осталось, и горя нет. Правда, он снабдил на двоих Шарапова и Синичкину шампанским, но случая с кукурузой это не отменяет, по мелочи он остаётся горлохватом. И ещё забавнее, что так ведут себя «братки».
   - А те самые «братки», Саня – это разбогатевшие гопники всех мастей и прописок, Люберцы исключением не были. И там тот же принцип: у тебя в кармане бабкусы, у нас – х**, что обидно для нас, так что будь человеком, не жадись и нам маленько бабкусов, перефразируя Жеглова, отсыпь. Так Россия подсела на рэкет.
   - Марат Сафин что-то подобное рассказывал.
   - Это теннисист или Алечкин брат? А то я что-то не слышал, чтобы на кого-то из благородного семейства «братва» бочку катила.
   - Теннисист, конечно же, если господин сахарозаводчик случаем не играет по выходным на личном корте. Просто рассказывал, как это мерзко.
   - Я, конечно, не теннисист, да и с Маратом незнаком, но он прав, это жуть какая-то. Я один раз такому «любителю справедливости» сунул в брюхо за такую шутку – за мной тут же распространилась слава драчуна. Просто, если бы в этой обос**нной стране реально установился нормальный, здоровый эгоизм, о чём, как ни странно, мечтал кумир Костика Родзаевского, «барин Пьер» Столыпин, рэкету было бы сложнее. Собственно, поэтому сейчас кое-кто, и среди них это чмо Якименко, плюётся, говоря об эпохе становления РФ в её нынешнем виде. Тогда был нешуточный шанс превратить Страну Быдла в нечто «западное», и тогда их вонючей русской нации пришёл бы свирепый 3, 14здец. Почему они сейчас и преследуют того же пресловутого Бориса Абрамовича, как государственного преступника. Понимать, что все перемены даются нелегко, и проливается немало пота и крови, они вовсе не желают, так как эти перемены дали бы не «правду», а реальность и то, что есть справедливость, а не декларируется подобным образом. Потому что в такой системе твоё хамство будет подсудным, или тебя могут точно так же обхамить. То есть ты теряешь власть. А неохота. Поэтому у арийцев такая вот система: распоротый живот ближнего болит несоизмеримо меньше, чем моя личная царапина на пальце, в которую уже вторглись сифилис и гонорея, о, боже, там уже СПИД, сейчас я подхвачу атипичную пневмонию!.. – Анжей завопил таким голосом, что какой-то деятель спросил у него, ему там плохо или нет. – Мне, пан русский, хорошо замечательно, я воспринимаю раны и болячки, как есть, у кого бы они ни были. А вот вам-то, похоже, за русский народ обидно? Или что надо, русский? Так, решил влезть, пообщаться, как у вас принято?
   «Русский» отошёл в сторону с таким лицом, будто его чуть не утопили в выгребной яме, предварительно заставив выпить два стакана мочи. Водецкий вернулся к нашему разговору, просто отойдя подальше от прохожих.
   - Как говорил Евгений Морозов в памятном интервью Ольге Аксютиной: «За образами далеко ходить было не нужно – они окружали тебя повсюду. Мало того, от них ещё и защищаться приходилось». Только что ты имел не самое большое счастье видеть один из демонстрационных экземпляров этого феномена, – сказал он мне. – Или этот твой хрен из троллейбуса, который со своими тюремными понятиями и умственными траблами беспардонно влез в не предназначенный для него разговор. Ладно, та баба, но она и не сказала ничего, не обиделась. Но он-то что?
   - Баба и не должна была обидеться, – ответил я. – Я имел в виду, что тогда, когда у меня были проблемы дома с татуировками, было хуже, чем сейчас, когда проблема только в некачественной работе и болезнях от неё. Думаю, она бы поняла, что я хотел сказать, а тогда ей было не до нас. А этот балбес просто влезал туда, куда его никто не просит, а когда ему сделали замечание, он на того деятеля ещё прилично нёс гадости, что он «зверь» кавказский и всё такое – в Чечне чего-то натворил, его и посадили. И эти его пять точек на пальце и здесь, – я показал на точку между большим и указательным пальцами, – тоже кое-что говорят.
   - Возможно, тогда, в две тысячи четвёртом, это он к нам с Ником влез в разговор, ты тоже с нами был. Это тогда Ник про лыжи спросил. Но это так, частности жизни. Не все такие деятели сидели в тюрьме, большинство этого не хочет и старается не влипать в такие ситуации, даже сейчас, когда зеков не особенно презирают. Но это стремление у всех здесь есть. И связано это с тем, что они боятся потерять контроль над миром, даже если до него, как до Луны.
   - Если они верят, что «врагу остаётся только молитва», как Евпатий пел, то они верят в будущее мировое господство, – сказал я.
   - Да, – согласился со мной Анжей. – И именно поэтому у них может не быть в речи «монголо-татарских» матов, но всегда есть хамство и желание «опустить» оппонента. Ведь этим они подрывают его жизнедеятельность или не дают укрепиться на данной территории. Вот отсюда риторика Зюганова и Иванова-Сухаревского, отсюда такая бурная реакция Лахудры на то, что ты ей ответил хамством на её нечестивые притязания, и почему же всё-таки на её защиту ринулась Пьяница. Я ведь в силу контактов в лагере Гагарина и окрестностях вижу шефов лагеря и знаю, что она – типичная русская баба на руководящем посту, более того, связанном с общественной деятельностью, а туда как раз прорываются товарищи и господа (и свинство тут не при делах) с ярко выраженным «синдромом Глеба Жеглова», который мы тут с тобой обсудили. Дескать, это я тут имею право хамить и подавлять, а кто считает иначе, того буду просто убивать на хрен. И всё это с такими нервами, будто у человека явные проблемы на этом фронте, что только доктор поможет. Опять же, магия разрушения, «Бафомет» в чистом виде. И это дело – очень и очень сильное оружие в умелых руках, одна из распространённых разновидностей разрушения энергетической защиты, часто применяемая энерговампирами и тиранами. Кстати, такие люди часто чувствуют и распознают постановку «экрана» против них, и их это злит ещё больше.
   - Капризный ребёнок ломает игрушки, – прокомментировал я.
   - А их бог – это Космократор, он так и поступает: Адам слопал яблоко – в изгнание. Корей и Дафан чего-то там отказались признавать – их поглощает земля, а их род сгорает. И потом-то, когда выясняется, что этот товарищ на облаке останется без поклонников, и некому будет удовлетворять его тупое честолюбие, он придумывает хитровы***нные способы вернуть в свой мир человечество, избавив его от «болезни греха». Напоминать оккультному философу, работающему в европейской школе, кто такой Гермес Трисмегист, и что он сказал на этот счёт, я не считаю нужным – без этого знания магия не работает, как следует. Вот оно как.
   - И ещё эта зависимость от победы, – сказал я на это. – Его немного больнее ударили, чем он, он получил «в ответку», как сказал Джо Страммер – всё, это уже начинается истерика или серия мелких подлостей. Да просто мамочка сына решила повоспитывать, пол, дескать, лентяй, плохо моет, получила за это тряпкой мокрой по рукам – сначала давай лупить по голове со всей дури, а потом ремень в ход пустила, хоть и по инерции. И как только ей досталось за что-то, она тут же начинает пищать, будто ей кости переломали. И кому в этой ситуации приходится лезть под шконку? Её обидчику, хотя она сама была не лучше, да и остальные тоже – бить на совесть и обличать человека во всех смертных грехах из-за того, что тот не поехал за вафлями (а там просто была проблема с телефонной связью)... Это тоже хамство, если так вот на это хорошо посмотреть. Кстати, я ругаюсь из-за поручений, если мне начинают постоянно напоминать об этом или нудить в течение минуты и больше, что я должен это сделать. Сказали – я всё понял. Я сам могу несколько раз о чём-то напомнить, но это в том случае, если мне не совсем понятно, надо ли куда-то идти, а пока нет никакого движения, и при этом мне не сказали, что выход отменяется. А с той же Лахудрой я в первую голову поссорился из-за её этой манеры занудной – начинает е**ть мозги с тем, что и где не сделано, задавая идиотский вопрос, что же делать, зная, что не вопросы надо задавать, а свои дела делать или просто показать, где не сделано, а я бы сделал, если уж на то пошло. Вот в чём дело.
   - Привычка купринского барчука, – ответил Водецкий. – Не нравится что-то – ногами бьёт, хоть бы все перед ним на коленках ползали. Захотел себе лодку, поню живую и собачку Арто – достань хоть из-под земли. Нет – воет, как грузинская плакальщица на похоронах Сталина. А если начальник – хочу, заставлю работать на любом участке, а захочу – в кабинете задержу, даже для тупого вопроса. Нет – ты чмо и урод. А с этой мразью белой тебе надо было так поступить: с утра того дня, когда ты должен был принести заявление на увольнение, прийти не туда, а сначала к её шефу с объяснением, а потом – в профсоюз, спросить интеллигентно, какого шута тут распоряжаются люди с другого профсоюза, да ещё и с предприятия, которое не в Кировском округе, а в Первомайском. И обязательно в бюро по технике безопасности, если оно у вас там было, сказать насчёт лестницы. На Западе профсоюз за меньшее на забастовку пойдёт, и к нему будут прислушиваться. Там либерализм, они на Второй Мировой научились, что фашизм – это хреново. А здесь это не так, в Москве фашисты только что по Красной площади не ходят. И всё это русское барство, когда какой-нибудь у**ок считает себя вправе делать, что там ему вздумается – вплоть до «неадеквата». И попробуй ему слово против сказать – он тебя в капусту порубит. Кто угодно – родитель, босс, мент. Потому что им это дозволено. И отсюда демонстрация власти – то же хамство, агрессия, вся их фамильярность. А если ты к ним так же (по справедливости) – всё, это уже катастрофа, это просто 3, 14здец какой-то. И в силу этого распространялись правила, которые, конечно, рациональны с точки зрения мага – что пальцем на что-либо показывать неприлично, что физический контакт позволителен только по отношению к близким людям, или тем, кто младше тебя по рангу. Это связано, как я уже говорил, с тем, что характерные ухватки правдолюбов имеют магическое происхождение, как и многие ритуалы – целование клинка или знамени (в мече находятся мощи, а знамя для арийца – икона). И негоже отдавать эту сферу на откуп тем, кто может свергнуть режим (католическая традиция во многом на этом основана)...
   - ...А если учесть то, что татуировки тоже имеют некоторый магический смысл, то нетрудно догадаться, что кое-кто будет, как минимум, сильно их использовать, – подхватил я. – Как те же зэки. «Не по чину» татуирован – три часа на устранение рисунка.
   - Ну, – согласился Анжей. – И это характерно для арийцев, которые создали некоторого рода правила, которые запрещали татуировку, поскольку это – в известном роде магическая работа, создание постоянной защитной мандалы. А подобный метод для того, кто не должен владеть высшим знанием, то есть властью, не может быть приемлем, если смотреть с точки зрения арийских и подражающих им вождей. Поэтому татуировка была ими объявлена «знаком низов» (Чезаре Ломброзо это продекларировал очень заметно). Правда, были и армейские татуировки, но это было просто терпимо, да и в армии-то они чаще всего были в войсках, считающихся элитой – ВДВ, спецназ (кроме ГРУ, где опознавательные знаки были просто опасны), морская пехота, флот. Да, с флотом в связи, Саня, тут сразу вспоминается тот факт, что зеки в своё время слямзили эту весёлую традицию у моряков (вот и причина обилия морской или похожей на неё тематики на телах воров), а теперь многие из них, хоть и по инерции, пытаются доказать исключительные права на эту область. Как и все арийцы, поскольку Россия – арийское государство. А я тебе уже как-то в беседах наших упоминал данную особенность нациков. Они тащат всё, что блестит, в своё сорочье гнездо, а потом доказывают, что они это придумали, а остальные не купили, а спёрли. Ведь хорошо известно, что Гитлер откопал свастику в буддийской традиции, будучи на начальной стадии одним из тех, кто пытался приобщиться к тайнам Шамбалы и Тибета. Тот же самый не к ночи поминаемый Александр Дугин в прошлогоднем своём «опусе-ляпусе»  «Поп-культура и знаки времени» широчайшим образом применил всю эту тактику в сочетании со сдачей своих на манер стеклотары (что они всё-таки п*д*р*сы, что всё это полная болтовня, и что он хочет быть тысяча девятьсот восемнадцатым Тертуллианом). И Говорухин – «совок», Пригов – «у**ищё», Мэрилин Мэнсон – клоун (да, но это не Дугина собачье дело). А Бойд Райс и Чарли Мэнсон не кооптированы ни хрена. Они хорошие, потому что «наши», «евразийские». Ну, что с Почемучкой он опоздал насчёт «обнажи небольшой палец своей ступни, чтобы мир перестал быть» (он бы ещё об этом попросил Ленку Сухорукову или Сезарию Эвору – что была Сэнди Шоу, Дугин вряд ли знает, это не несёт в себе никаких тайных знаков). И на основании мною в этой книжке прочитанного я могу сто проц тебе сказать, что тест на хамство в отношении Дугина сработает, как часы. Арийское руководство Белгорода поняло всё правильно, введя в городе штрафы за мат: если разрешить всем и каждому материться, то дальше уже идёт право давать в табель хаму, если он тебя чем оскорбил, а так, знаешь ли, до дуэлей недалеко или просто убийства какого-нибудь «мусора» или начальника, который тебя уволил ни за что, ни гроша выходного пособия не выплатив. И всему их белому государству тут же кобзда. Будет либерализм! – Анжей изобразил параноика, которому врач успокоительное не выдал. И спокойнее: – То есть больше индивидуализма и необходимости со всеми договариваться. А это не прибавление власти.
   - Вот английские власти и кочевряжились, когда панки стали матом всех крыть прямо со сцены и всем хамить, – сказал я. – И когда CRASS сказали открытым текстом, что они думают об их, бледных, системе ценностей, им начали вставлять палки в колёса всеми способами. Я молчу о скинхедах, не причисляя к этой армии фашистов, которые как раз и получали пиар, что их все стали считать скинхедами, а всех скинхедов – фашистами.
   - А вот тема сопротивления, Саня, уже требует отдельного обсуждения... Пшепрашим, по ходу пьесы, меня тут жена ищет, – поляк достал мобильник и глянул на экран. – Да, – это в трубку. – Я у «Колизея». Гражина, я ничего не забыл, сейчас пойду в магазин и куплю там пару банок кисам потрескать, а заодно и нам всем. Саня, – снова ко мне, – ты уж меня извини, но время не позволяет – Гражина беспокоится, да и обещал купить ей муку на выпечку. А с тобой мы ещё созвонимся на неделе, я тебе продолжу лекции читать, раз уж договорились, – достал из кармана носовой платок и завязал узелок на нём. Я усмехнулся, зная, что Анжей всё равно вспомнит о своём обещании. – А мы с тобой завершим нашу беседу тем, что хамство не есть хорошо, но если всё это на равных, то есть никто никому не хамит, и все друг друга уважают. Но это уже либерализм и потачка эгоистической натуре «недочеловека», что для арийца суть признак чёрта с рогами и пейсами.
   Мы зашли в магазин, Анжей купил там две банки кошачьего корма и какое-то печенье, после чего мы обменялись рукопожатиями и расстались – домой надо было.
               
                АРИЙСКАЯ НРАВСТВЕННОСТЬ.
 
   - Ой, – догадаться, чьи там лапки мне глаза закрывают с тыла, сложно: рост средний, да и молчат там сзади упорно. – Кому делать нечего?
   Низковатый, бархатный голос за спиной рассмеялся, и я обернулся. Наташа Атлас стояла, держа на плече сумку. Одета она была на удивление элегантно, я редко видел её в таком облачении. Неподалёку стояли Ник и Анжей. Мне не оставалось ничего другого, как начать с положенных реверансов.
   - Я тут вчера, – начала Натка, – сходила на какой-то сайт, там что-то очень нелестное писали про реалити-шоу всякие, в частности, «Дом-2». Как обычно всё крутится вокруг тезиса, что Ксюша Собчак – сутенёрша, а её проект – это форменный бордель. И, как всегда, начинается: «Верните нам нашу цензуру и тоталитаризм». Анжей именно так это суммировал, когда прочитал у меня ту заметку.
   - Общественная нравственность, чтоб она позеленела, – сказал я. – Уж сколько раз твердили миру, что нравственность – это совокупность нравов, принятых в обществе, но, как говорил дедушка Крылов, всё не впрок. Хотя я уж так вот зря – это Россия.
   - Это не только Россия, – заметила Белка, которая тихо стояла в сторонке.
   - Это вообще та самая арийская мораль, происходящая от христианской, Лиза, – сказал Анжей. – Как и положено христианам, они её всем навязывают под видом цивилизованности, хотя сами не лучше. Это типичный имперский менталитет. Ариец считает свою нацию лучшей во всём, включая этические постулаты. Ну, они же осуждают за манеры мусульман, например. Или тех же полинезийцев. Потому что у них нет правильной (бледной) цивилизации. И на этом основании он выдаёт паспорт дикарей им там всем. Так же, как в христианстве было: они всех, кто их веру не имеет, считают язычниками или неверующими, что по их уставам – билет в один конец до Преисподней. И в вопросах «цивилизованности» та же «хренландия». Нередко доходит до того, что не знаешь, смеяться или плакать над этим. В тех же Штатах есть закон местного масштаба, что женщину из огня можно спасать, когда на ней есть одежда – это для пожарных. То есть она голая (банально только что из ванны выскочила) – пусть горит человек, но не пострадает нравственность. Дурдом.
   - Не говори, – согласилась Наташа. – Бред какой-то. И там везде такие же проблемы. И не только в Штатах.
   - А на самом деле, – начал Ник, – вот эта тупая борьба с порнографией (я не очень точно знаю, что такое порнография, но это якобы страшно). Они как-то не думают, что самой борьбой с естеством они плодят тех, кто будет за это не только обеими руками, но и всем остальным. По***лись разик в «Маленькой Вере» – всё, караул, кошмар, стране капут. Матернулись там же разик – и вся эта мерзость «нравственная» тут же начинает метаться по территории, будто это атомная бомба. И главная проблема в том, что граждан так запугали кока-колой и стилягами, что по всей стране несло, как из «мокрого отделения» в канализации. Ведь вождям «Родины-88» важно было, чтобы в такой ситуации началась нестабильность умов и всего остального, а так как эти все балбесы привыкли к тому, что всё ровно и мягко, то им будет хреново. А этого-то не хочет никто, верно?
   - Ник, тут с тобой не поспоришь, – ответила Белка. – Но есть опасность с водой выплеснуть ещё и младенца. Поскольку нравственность – это, как тут Анжей сказал, совокупность нравов, то она есть везде, от фашистской партии до панковского unity, от баптистского молитвенного дома до круга виккан. И бороться с нравственностью невозможно. Другое дело, что она должна быть логичной, рациональной. А там, где она своя, коренная, там-то это как раз и рационально, создано для условий проживания.
   - А с этим, Елизавета Андреевна, никто и не спорит, – сказал Водецкий. – В местах совместного проживания людей должны быть хоть какие-то нормы общежития, и этого я лично не отрицаю. Но есть рационализм в этой области какой-то – гигиена, те же самые права и обязанности, чтобы никто ни на ком не паразитировал, уважение к частной территории, дисциплина, естественно, чтобы всё это соблюдать. А есть этика, связанная с поддержанием системы, в которой одни имеют всё, а другим полагается хрен к носу. Арийская этика и «нравственность» – яркий пример того. Ты – никто, просто винтик социума, обслуживающего партийную и религиозную олигархию Рейха. Нет – выход из списка едоков через репрессивную машину той или иной конструкции. И поэтому поощряется создание «курятника имени Ленинского Комсомола» и производных иного типа. Именно поэтому в Германии времён Гитлера и в Совке была борьба с джазом и порнографией, грубо говоря. Для арийца есть только одна женщина – Мутти Хаймат. Для живой женщины оставлено место среди родильных машин, создающих новую армию Рейха (почему тот же Дугин упоминал среди важных арийских принципов der M;nnerbund – «мужское братство»). И в той же России это тоже очень важно. Вот отсюда это отношение к женщине, как к объекту зла или дырке, в которую можно засунуть свой х**, после чего она неинтересна. А ещё Луначарский отметил, что «теория стакана воды», то есть сведение «определённых отношений» к «физиологии», что ведёт к упрощённому отношению, приводит к полному небрежению тем, что к данной сфере относится. И уже дальше это даёт два вектора – когда к своей «второй половине» относятся, как к некоему способу заморить сексуального червячка или заполучить дитё, или когда «это дело» считается так, ерундой просто, что есть другие сферы, в которых подвиг-то и совершается. 
   - Да, эта реклама пива «Толстяк», – подхватила Наташа. – Когда эти самые «настоящие мужики» сидят в баре и обсуждают футбольные проблемы или возятся в гараже с машиной, а кто-то помогает жене по дому или ходит с ней на балет – и это считается чем-то постыдным. То есть «правильный мужик» – это тот, на кого равняются, это ведь член общества, который ради него может плюнуть на свою семью. Так же и бабы эти, которые погрязли в сплетнях – и вот тебе пресловутый «курятник имени Ленинского Комсомола». И те самые дамочки из Мосгордумы, которые просто точат языки о затянутую в модные тряпки фигуру Ксении Собчак (вот не вижу ничего в ней такого интересного, что можно обсудить)... Это как раз тот самый «курятник», который Анжей тут упомянул. Сидят, разговаривают ни о чём – мне Анна Андреевна сто раз уже рассказывала, как она работала в бухгалтерии СМУ и там слышала эти рассуждения, кто «бесстыжая», кого мужик бросил, и кто на прошлом дне рождения под столом песни орать пытался по пьянке. И если кто-то что-то не так сделал, его просто заклюют и затопчут. Правда, мужская братия в этом отношении тоже хороша, но это ведь не считается ничем постыдным, этому в том самом арийском обществе, если вы уж так о России, дорога и почёт, ведь в арийском обществе всё, что не разрешено – запрещено.
   - Ну, да, – согласился я. – Просто у нас в школе директриса и завуч были из этой когорты, такой типичный «курятник имени Ленинского Комсомола», я помню, как они учиняли разгром девчонкам, которые высветлили волосы и их чихвостили при всей школе – и так о любом человеке, который хоть как-то не соответствовал принятым их обществом стандартам внешности. Да у нас же в десятом классе была математичка, она же классная – то же самое, у других это было меньше выражено. Да и дома вот вся эта чушь собачья, что они своих учителей «так не называли» – я, кажется, рассказывал это в лагере, когда была конференция, там ещё Шакира была.
   - Ну, – сказал Анжей. – Помню, как она говорила тогда: «Не верю, хоть ты режь меня на части – мы тоже называли своих учителей только по имени, и клички были, а что меня в моём классе, ну, как минимум, за глаза Шакирой называют, а не то, что Светой, это сто процентов». Просто есть ещё такая у арийцев этическая норма – славить «наше время» (это ещё Мильхар в одной статье отметил на своём сайте).
   - Да, – сказала Белка. – А ещё арийская этика многоуровневая – там есть манеры для общения с чужими и своими, там есть «высокий штиль» для тех, кто выше тебя по рангу, и есть «низкий» – для равных и низших. То есть это как раз та система, которая поддерживает строй. Вспомнить тот же Тибет, где было два стиля местного языка – «низким» ты мог говорить с низшими по рангу и равными тебе (например, родственниками), «высоким» ты должен был обращаться даже к лошади высшего по рангу человека, чем ты сам – не говоря уже о нём самом. И Тибет основательно интересовал того же Гитлера, молчу о Рерихах и их последователях.
   - Ну, как говорили мы на конференции со свердловчанами, – сразу же вспомнил Анжей. – Тогда как раз под обсуждение попал Санин альбом «Ну, так кто тут хотел войны?» Там есть песня «Некрополь» – все в курсе, что за песня. И там есть такое четверостишие:
                Вдаль идут «вечно живые»,
                Свой расширяя некрополь,
                Провозглашая навечно
                Силу страны «Азиопы».
Я это вспомнил к тому, что Шакира тогда начала говорить о теории, что Русь есть «не Евразия, а Азиопа», да и Жорж Якулов, когда Мейерхольд неудачно с Конёнковым поговорил насчёт оформления спектакля своего, говорил тому про Конёнкова: «Азия, Всеволод, Азия».
   - То есть: «Что ты с него возьмёшь кроме анализа, да и тот хреновый», – я усмехнулся, вспомнив «Роман без вранья» Анатолия Мариенгофа, где тот и описывал сию беседу. – Дескать, неотёсанный крестьянский чурбан этот вот Конёнков, нет в нём европейской культуры.
   - Да, Саня, мы как раз с этого, по большому счёту, начали этот разговор, а потом чуть вбок ушли, – поляк ответно усмехнулся. –  Дескать, наша мораль и нравственность – самая моральная и нравственная во Вселенной. Дикость нравов оценивалась именно со своей колокольни, что мораль так называемых «цивилизованных народов» – от бога, а остальное, как вы понимаете, чёртом придумано с рогами.
   - Роман Фадеева «Молодая гвардия», – отозвался Ник. – Немецкий солдат в Краснодоне вышел умыться. Как выяснилось, у той семьи, где он окопался, сроду не было умывальника, они друг другу из кружки во дворе конечности поливали при нужде. А девку ту Людмилой звали, Люсей. Этот фриц тогда и говорит: «О, Луиза! Так хорошо говорите по-немецки, а моетесь из кружки. Очень плохо». Правда, в школе акцентировалось внимание, что он сам туда выполз раздетым по пояс и с полотенцем на плече – сам, дескать, хорош, хам немецкий. И это – норма.
   - Да, – согласился я. – Уроды, которые сами-то косноязычные, логопеда не нашли, учат других, какими словами можно выражаться, а какими – нет, да и как они любят рассуждать о том, что кого-то «не такая» причёска уродует, а ходят так, что им Таша Строгая бесплатный пропуск на передачу сделает и за шкирку поведёт по всем адресам, пока человека не вылепит. Насмотрелся, в этой стране живя.
   - Ты это про кого? – спросила Белка.
   - Я это вообще, – ответил на это я. – Тоже вот: pater familias, учит всех, как правильно, а сам ходит в носках, которые я в помойку выброшу, а не то, что Таша Строгая. Матрона, которая состоит в общественной организации – и не слишком заботится об отсутствии косноязычия и содержании собственной речи. Директор школы, у которого (точнее, которой) элементарное слово в языке отсутствует, и она его заменяет на ходульную конструкцию.
   - Так, а вот этого ты не рассказывал, – оживилась Белка. – Давай, что там она такого придумала.
   - Во-первых, это я рассказывал, – возразил я. – Но если ты забыла, или я на самом деле так невнятно рассказал, то, пожалуйста, расскажу ещё раз. Тогда, если кто не помнит, была на топе французская певица Дезайрлесс, которая в России больше всего известна по песне «Voyage, voyage». На эту песню была русская версия у Минаева. Ну, и это дело часто звучало на дискотеках. Так вот, когда наших двух девчонок из класса отчитывали перед всей школой за причёски, директриса начала свой монолог насчёт того, что учиться они там не хотят, им бы только по дискотекам ходить. И вспомнила то, что там часто звучало, а слово не нашла, вот и сказала «бродяж», вместо «вояж».
   - Мать-Богиня! – в один голос произнесли Наташа и Белка, после чего Атлас продолжила: – Слушай, я – мексиканка, казалось бы, я должна русский язык хуже местных знать, но такое действительно известное слово, я «вояж» имею в виду... Это ей должно было быть совестно, что она в своей стране родной язык знает хуже иностранца!
   - Наталья Иосифовна, – мягким, но немного язвительным тоном ответил ей Водецкий, – вы же двадцать шесть лет прожили в этой стране и знакомы с её классической литературой. Иван Сергеевич Тургенев, «Отцы и дети». Или вы запамятовали эти рефлексии пана Тургенева относительно одной привычки у тех, кто сформировался в  царствование Александра I – вместо нормального «это» говорить «эфто» или «эхто» (мы-то, дескать, русские, но мы русские дворяне, нам можно иногда без лишней школьной грамматики)? Ты же разве не помнишь рацеи Павла Петровича Кирсанова относительно аристократии и bien public? Прошу извинить меня за плохой французский – в следующий раз попрошу Алсу Ибрагимовну показать, как надо. Россия пока ещё осталась во всей своей красе.   
   - Знаешь, Анжей, – снова заговорила Белка, – ты наверняка сталкивался с тем, что некоторые люди держат чайную чашку или иной подобный сосуд, отставив мизинец?
   - Так называемый «простой народ» называет такую манеру «поросячьим хвостиком», – отозвался Ник. – Кстати, действительно культурные люди не держат чашку подобным образом никогда, это считается дурным тоном. Ну, скажем, это просто «цирлих-манирлих».
   - Так это манера купчих, – сказала Белка. – Они просто подчёркивали свою «особенность» явно искусственными манерами, когда всё делается явно так, как это не очень удобно, но выделяется. Как эта вся «гламурная молодёжь», которая показывает свою «модность» через цену тряпок и развлечений.
   - Ну, я бы назвал это туповатым, примитивным протестом против того, что всех учат ложной скромности, но мы об этом позже поговорим, – сказал на это Анжей. – Но это было изначально (и является сейчас) чем-то вроде такой попытки внутренней честности – дескать, нас все вот эти лицемерные люди (если они люди) считают эгоистами, пусть это будет так, а мы про себя всё сами знаем. Не всегда это именно так, но во многом именно так и есть. Это в какой-то степени относится и к пресловутой Ксюше Собчак. И это в любом случае было ответом на скотскую традицию арийцев подвергать любого, кто не такой, как они, издевательскому обсуждению на всю улицу или весь салон автобуса, условно говоря. Банально: человек медленно встал с места (устал после тяжёлой работы), и на него начинают нести, что он хам, потому что не уважает старенькую бабушку с палочкой.
   - Я тебе расскажу, – сказал я. – Ты, может, помнишь, это было за год до того, как я с тобой и Ником познакомился?
   - А что именно?
   - Ну, у меня есть «перстень Бен-Ладена», ты видел – в шкафу лежит. Ну, так вот, еду я из Юношеской библиотеки вечером, а какая-то бабка начала спрашивать, что это всё значит. Я ей ответил, что, а одному явно русскому «гэнтлеману» показалось, что я на старушку рявкнул. Он и начал на меня нести: «Ты – подонок. Так на бабушку сказать! Мразь». Я, конечно, тоже ему сказал, что он тут в кожаном плаще ходит, может, он фашист, но суть в том, как этот х** себя повёл. Не могу назвать себя образцом высокой культуры, но я этого никому и не утверждаю. Я стараюсь вести себя адекватно тому, как со мной держатся. Или никак – просто не общаться.
   - К твоему случаю, – сказал поляк. – Это был типичный русский барин или подражающий ему холоп – vox populi. Кстати, ты слышал когда-нибудь, что крепостные крестьяне барские вещи донашивали на Руси?
   - Ну, да, – сказала Белка, – он ставит себя, как «аристократ духа», а если он, как Анжей говорит, «холоп», то он показывает свою принадлежность к тому миру, в котором думает получить карьеру...
   - ...Или тешит себя мыслью, что он её уже сделал, – усмехнулся Водецкий и продолжил: – А как этот п*д*р*с выглядел?
   - Средних лет, даже пожилой, уже седой, морда такая холёная, костюм хороший. Так часто «почвенники» выглядят.
   - Ну, всё понятно. Он себя повёл, как такой, знаешь, барин русский: только мне можно тут всех матом крыть и за чубы таскать, прочая же чернь правов таких не имеет, как говаривал покойный Михаил Александрович Шолохов. Я уверен сто проц, что в нужное время и в нужном месте он делает реверанец и говорит: «Чего изволите?» А увидел какого-то там сопляка неформального и давай пальцы веером гнуть, какой он правильный и главный. Я сам столько раз это видел, что уже могу считать себя экспертом в этой области, – Анжей засмеялся. – Да, собственно, что я тебе рассказываю? Мы же все тут старые и опытные неформалы, видели, как эта тварь охраняет свою Систему. Ради неё они готовы заткнуть за пояс самого папу своей этики Игнатия Лойолу – при том обстоятельстве, что в этой стране (и не только) слово «иезуит» считается бранным, даже у господина Островского (само собой, не Николая) Дикой на Бориса, кажется, говорит: «Тьфу, разговаривать не хочу с езуитом». Или у Максима Нижнего Новгорода дедушка вот: «Мишка твой – езуит, а Яшка – фармазон». А сами все – ну, просто «Орден Иисуса», не е**ться. Принцип их этики: «Ради Фюрера и Отчизны стану живодёром, ради Фюрера и Отчизны стану п*д*р*сом, ради Фюрера и Отчизны стану камикадзе, мать родную с отцом зарежу, детей родных выпотрошу, сам с моста утоплюсь – а кто не с нами, тот козёл».
   - Читал я в «Русском Порядке», – ответил я, – как строится этика: врагам всем 3, 14здец устраивать повсеместно, а к своим христианская этика, как она рекламируется в церквях. Веселуха.
   - Вот почему Гитлера чуть собственные генералы не пришибли. Он их всех потом вешал крючьями за челюсть, но суть в том, что кто-то допетрил, что в Датском королевстве, то есть в Третьем Рейхе что-то гниёт и воняет. Честные штурмовики страдают и в нынешней России – въехали эти ублюдки на горбу «раховы» в нынешний рай, а теперь они «антифашисты», не е**ться. Мы же в апреле этого года против них фестиваль делали, потому что это не борьба с фашизмом, а чистка рядов фашистской партии от штурмовиков, чтобы они не мешали махинации обделывать всякие. И для того, чтобы мощная Система обслуживала хиловатую против массы олигархию, создавалась нужная этика, этика «деталей системы». Почему арийский хам любит «ставить на место»? А потому, панове, что он предполагает его наличие. Даже зек в тюрьме всем внушает, что всё должно быть «по понятиям», а живущий «без понятий» для него – ублюдок беззаконный. Зек – отброс Системы. А как же тогда должен ставить себя человек, принятый Системой, присягнувший ей? Так он и ведёт себя. И на этой ноте я приступаю к гипотезе, которую Саня тут выдвигает на тему арийского искусства и его роли в формировании личности – то есть тот факт, почему сейчас много говорится о том, какое было хорошее советское искусство, и чем Бондарчук-старший и Пырьев лучше Копполы и Спилберга.
   - Ты имеешь в виду то, что это всё формировало малолетних дебилов, из которых потом получали старых циников? – спросил я.
   - Именно это, пан Даркфорс. Но, как говорила Сара в одесском анекдоте, при чём тут возраст? Это формировало не только детей. Не всякого нужно было для дела сломать – не меньше того нужны были идеалисты, живущие в «башне из слоновой кости». Поощрялись мастера создания мифов об эпохе становления Великой Страны и Прославленного Народа, специалисты кино и литературы, театра, музыки, создающие поколение жизнерадостных дебилов, которые будут считать деликатесом низкокачественное мороженое, которое наполовину растаяло, и хлеб, который не засох на прилавке. И получали они в разы больше рабочих – даже шахтёров, которые в Совке были престижной профессией. И поэтому в Перестройку они часто вынуждены были глодать собственный х** без соли – если не успели приспособиться, как Расторгуев и Сергей Соловьёв.
   - Но ты же Соловьёва нормально всегда воспринимал, Анжей? – удивлённо спросила Белка. – Ладно, Расторгуев, эти ребята нам всем жизнь портили...
   - До того, как нацепить клетчатые штаны, Расторгуев был солистом ВИА. А Соловьёв до «Ассы» и «Чёрной розы» снимал классический совдеп – был вот фильм такой про голубятников, «Чужая белая и рябой». Но Соловьёв не стал прогибаться под нынешнюю власть, он нашёл себя в той нише, где он сейчас. И речь немного не о них. Вот взять кого можно? Михаила Ульянова, Стасика Говорухина, Гостюхина того же – все они много говорят о «добрых, старых временах», когда они были более молодые, чем ныне, и за весьма неслабый кэш несли прекрасную, как им и прочим казалось, чушь. Потому что сейчас они немного не у дел. И нынешнее возрождение ВИА связано с тем, что в их творчестве есть некоторая нужда у проектного отдела человеческих душ. Те же «Фабрики звёзд», которые многие ругают (справедливо) за безвкусицу – это штамповка образцов для подражания, которым уе**ть по каске рельсом, и будет БАМ. Значит, нужна дебильная молодёжь, привыкшая к «питанию» спамом. И это очень неплохо совпало с «тимуровцами» из поддерживаемых государством бригад молодых хулиганов, которые 9 мая ветеранам носят от товарища Ким Ир Сена, то есть Путина курицу и плитку шоколада, а потом начинают нападать на оппонентов и плеваться в Грузию, потому что там все Россию ненавидят, или в Эстонию, потому что там хотят советский памятник перенести вместе с кадаврами туда, где кадаврам место – и это при том, что в их стране памятники героям войны разбирают на цветмет. И на «Автономе» точно описали их – тупые зомби, которых натаскали на оппозицию гавкать. И ариец именно такой – на своё у него щенячий восторг, на чужое он рычит, как цепная собака. Это выгодно власти.
   - Да, мы тут все дружно забываем о том, как нередко бледное искусство показывает инородцев и их этические системы, – сказал Ник. – Взять «Белое солнце пустыни» пресловутое – там это выражено неплохо. Русский герой (Сухов, Петруха, Верещагин) там показан правильным и сильным, инородец (Абдулла, Саид, старики, жёны Абдуллы) – дубоватыми и отсталыми, либо это злодеи страшные просто. Скажем, Петруха – недотёпа, но он хороший недотёпа, просто парень деревенский. Абдулла вот хитрый, вёрткий, но он – злодей жуткий, может даже своих жён попытаться сварить заживо вместе с Суховым. А Саид, хоть он человек хороший и по-своему опытный, но у него миропонимание неправильное. Ну, а Верещагин и Сухов – просто былинные богатыри, Илья Муромец и Добрыня Никитич. Они слеплены так, что сразу воспринимаются, как эталон поведения. Это – срез.
   - Ну, «Белое солнце пустыни» – это ещё что, – заметила Наташа. – Это была просто такая разновидность советского кино наряду с экранизациями сеньора Фенимора Купера, выведенными на правильную идеологическую основу – то есть такие же недотёпистые, как Саид, индейцы (даже хорошие) и европейцы с их большими моральными преимуществами (несмотря на то, что и в этом стане тоже есть уроды). Ну, а уж каков классический образец «идеологически правильного» детского произведения, на который Анжей вечно ссылается по полной программе – «Старик Хоттабыч», – я молчу просто. Гринго (в наше время, конечно) потащили бы Лагина в суд за политическую некорректность.
   - Это просто труба, – отозвался Анжей. – С одной стороны – ну, не е**ться, какой правильный Волька Костыльков, юный пионер, который попросту до безобразия эгоцентричен (и его одноклассники вместе с учителями – тоже вот любители себя показать). С другой – туповатый, несмотря на всю свою магическую силу, джинн Гассан Абдуррахман-ибн-Хоттаб – наитипичный образец исламской культуры столетней давности, сохранившейся в странах, которые по сию пору для арийца являются отсталыми. И его этика (просто она утрирована до сказочного варианта) противопоставляется «правильному» сознанию русского юноши (Волька Костыльков всегда был типичным таким белобрысым великороссом со всеми их ухватками). И там можно наловить не один образец идеологических «маячков» для подрастающего поколения – и с этой замечательной книжки впоследствии было содрано немало клонов: был смысл. Конечно, формально там был интернационализм, но всё равно можно было понять, кто «антихрист», а кто «отец», перефразируя известного всем и каждому арийца по кличке Паук. И, возвращаясь к этике, правильной этикой всегда объявлялось то, что принято у «титульной» нации – с последующим сравнением в удобных случаях с дикарями, «чурбанами» или свиньями.
   - Анжей, ты позволишь? – Белка повернулась к нему с такой физиономией, как будто она сейчас скажет «мяу», как голодная кошка. – Я тут недавно как раз с таким отношением столкнулась, о котором ты говоришь.
   - Ну-ка, – ответил поляк, – расскажи нам, чего на сей раз приключилось.
   - Я на Герцена за чаем ездила, – начала ведьма. – Ну, и на обратном пути сажусь на «семьдесят второй». Проезжаю остановки три, там заходят парня три, садятся на другой стороне салона и начинают что-то своё обсуждать. И, как полагается, выражаются время от времени – ну, они же просто привыкли так, со словами туго. Я обычно на такое внимания не обращаю – делать мне больше нечего. И какая-то дамочка (ты бы её точно назвал «курицей имени Ленинского Комсомола») начинает на весь салон голосить: «Это что ещё там такое? Вы чего материтесь? Слушать вас тошно! Родители алкаши, дети – не лучше!» И так далее. Причём, она там распиналась так, что на неё весь салон там смотрел, даже кондукторша подошла узнать, что стряслось. Я вот лично никак не реагировала на этих троих – просто сидят и треплются. Мало ли, кто и что говорит – на всех реагировать, только время тратить. Большинству это вообще было поровну, как Вика Вахрушева говорит. Абсолютно поровну – все едут по своим делам, и никого это не волнует. А эта – сразу вопить, как будто это её матом обложили. Нет, мне эти трое были совсем не симпатичны, я бы так себя вести не стала, да и Анжей, наверное, тоже. Но я на них вообще внимания не обратила, пока эта дамочка не начала орать.
   - Да, это тоже норма их этики, – заметил Анжей. – обличить грешника или донести на него, что в данном случае было сделано «в одном флаконе». Они считают, что всякую неправду нужно вытащить на свет божий, чтобы она не плодилась в тёмных углах. Иначе их система накроется медным тазом. Это то же самое, что и привычка на всех «стучать». Причём, такая, что человек даже не стесняется всем раструбить, что Петров онанизмом занимается – чтобы не было «греха скакания» (наверное, на лошадке какой-нибудь).
   - Анжей! – Мартинес смеялась, как сумасшедшая (хуже только Шакира – эта вообще во время конференции над чем-то так смеялась, что аж ножками болтала и головой об стенку нечаянно стукнулась), – Анжей, ты как скажешь что-нибудь, так можно сразу в список афоризмов записывать! На лошадке! Не могу, сейчас со смеху умру! – отсмеялась и продолжила: – Но насчёт того, что доносительство – это часть арийской этики, ты прав. И это на самом деле очень хреново. Потому что человек имеет право на частную территорию.
   - Частная территория индивидуума сокращает площадь общей территории социума, – ответил Водецкий. – Что для арийской системы неприемлемо, так как на тайных площадках рождаются бомбы под ж**у Отчизны и Фюрера. И крантец сему безобразию. Арийское государство – единая корпорация, с чего они и ввели эти правила корпоративной этики, которые сейчас вводятся на производстве в России, а как это любят японцы, чей менталитет в этом плане от арийского недалеко ушёл, знают все. И для сохранения власти Системы не имеет значения чистота методов. Отсюда вся запутанная морально-этическая сторона арийской идеологии, когда правила для индивидуумов (между собой, конечно же) одни, а когда речь идёт о сохранении Системы, тут уже многое в ход может пойти – о чём блистательно рассказывал Джордж Оруэлл в своём легендарном романе «1984 год». Поэтому кому-то можно гнать полную чушь и хамить всем, а кто-то вот должен сидеть себе и не высовываться, работая на благо Системы. Не зря же мной был по ходу разговора упомянут пан Лойола, как отец арийской этики. Всё для блага Отчизны и Фюрера – можно убить и ограбить, можно донести на кого угодно, можно продать ж**у армянам, всё можно для этого. А если ты делаешь для себя чуть больше, чем можно рабу – всё разрушено, как говорил Солженицын, ты стал безбожником, эгоистом и просто ублюдком, подлежащим уничтожению. Если ты чуть встал в позу и не прогнулся под коллектив – это преступление, тебя подвергнут остракизму, я замечу, что это не просто неприятно.
   - Давящая пустота, – сказал я. – Просто весной мне довелось почувствовать это, когда я вылетел с работы – потому что я не подчинился этике арийской и прочей фашистской мрази. И только задень их «священных коров» – это всё, ты просто «сгусток зла», монстр...
   - Парни, – Белка отчаянно замахала руками, – хорош перемывать косточки арийцам и их этике, предлагаю пойти и попить чайку немного. Это будет не так печально, я полагаю.
               
                ОККУЛЬТНЫЕ ТАЙНЫ РЕЙХА.

   - Айтралипупа, Иисус побеждает, халагада, габердада, пердаганда, господу осанна, амен! – Анжей не может без какой-нибудь шутки. – Распространяешь записи?
   - Немного получилось, – отвечаю я вместо приветствия. – Новый альбом записал. Думаю, будет последним под этим названием.
   - Дашь кассету послушать?
   - Вот, – я достаю кассету. – Качество то, которое всегда.
   - Качество можно исправить, – отвечает Водецкий. – Дома обработаю.
   Мы идём по Марксу, направляясь в сторону комплекса «Топаз» – поляк решил, как выясняется, пойти в «Il Patio». Предложил и мне, на что я сказал, что у меня нет денег.
   - Уже на кассеты потратил? Не беда, я вполне в состоянии оплатить счёт за нас двоих. Пошли, поговорим, есть темы.
   Это радует, так что я не особо долго раздумываю, идти мне с Анжеем или нет. Дверь ресторана открывает поляк, а к нам уже успевает присоединиться Таня Флауэр Пауэр, которая тут что-то для своей Светы искала – на неделе у неё день рождения, надо было выбрать подарок.
   - Здравствуйте, меня зовут Марина, – официантка подходит к уже занятому столу, ожидая заказа. Анжей просит подойти попозже – мы ещё не решили, что будем заказывать.
   - Тут недавно фильм видела в продаже, – Танька усмехается. – Называется «Оккультные тайны Рейха». Предполагаю, что это – очередная байка про то, как в Германии СС и «Анненербе» творили ритуалы чёрной магии, чтобы их власть была сильнее.
   - Соглашусь с тобой в вопросе дилетантской подачи материала в данной сфере, Танька, – Анжей ненадолго отрывается от изучения меню «Il Patio» и приложений (обычная акция «Il Patio» – новые блюда по какой-нибудь теме), после чего возвращается. – А вот то, что не без этого – сама знаешь, что это не такая уж и байка. Мильхар говорил, что это не оккультизм, но оставлю его точку зрения за ним. Потуги-то были серьёзные, хотя не вышло ничего там. Но действовали.
   - Анжей, как раз в этом вопросе я с тобой не хочу спорить, потому что ты прав. Не считая твоей привычной тяги что-то всем объяснить и показать, что и где неправильно. Но именно в том, что всё это делалось через магию или с потугами на неё – так оно и есть. Непрофессионализм имел место быть, да, и был он повсеместным, не спорю ни капли. Но это было именно желанием не стать управляемыми, напротив, арийцы желали полнейшей власти, которую давала бы им сила sanctum regnum. Отсюда всё – мощный эстетизм, ритуалы, идея вместо религии...
   - Это и была их религия, – поправил Анжей. – Хотя, собственно, не «была» – есть и процветает, причём, в России это сейчас ощущается так, что это и бюргеры чувствуют, а кто и возмущается, пусть даже на кухнях (как мать у Таньки вот недавно распространялась). И вот это всё чуть не религиозное почитание господина Путина, которое эти уроды переносят на всё, включая школьные тетрадки. Я уже молчу насчёт Германии, где вообще была вся эта орденская структура – СС, «Туле», «Анненербе». И потом, панове, всё это их «Gott mit Uns» на самом деле – это самоубеждение, которое характерно для религии. А в магии, раз уж мы о ней, важно то, чтобы вот это всё дело было частью тебя, чтобы ты жил в нём и был им – иначе можно, как верно сказал Антон Платов, месить руками воздух и орать заклинания, но это без толку.
   - Что-нибудь уже выбрали? – Марина прерывает рассуждения поляка.
   - Две порции «Полло Пармиджано», – Танька посмотрела на меня, – пиццу «Il Patio», тоже две... Анжей, ты что там решил?
   - «Маргарита» и что-нибудь из пасты.
   - Помочь? – Марина оборачивается к Водецкому.
   - Да, пожалуй, – перетирается вопрос, какие именно макароны пойдут в дополнение к пицце, после чего решается вопрос с напитками – мы с Анжеем берём кофе во френч-прессах, Танька предпочитает взять чёрный чай. Заказ принят, и мы продолжаем. Точнее, это делает Анжей: – Вот, применительно к Италии, коль скоро мы в данном ресторане. Изначальная точка всей арийской идеи – Священная Римская Империя – то есть католицизм (с последующими поправками на Реформацию и дальнейший кризис уже протестантизма, а не только католической церкви). Мощная система ритуалов, сводящихся к тому, чтобы, так или иначе, обслуживать церковную верхушку, то есть олигархию во главе с «понтификом» – Папой Римским. То есть Фюрер арийцев – это же не только мирской глава нации, даже, как говорил в своё время маршал Юзеф Пилсудский, Начальник Государства. Это ещё и Первосвященник, неважно, в прямом христианском смысле или в так или иначе перелопаченном под себя «язычестве», как в России, Германии или Норвегии. То есть религия, которая пронизывает всё, и в которой содержится мощнейшая система жизни  – вроде конфуцианского Китая, где император был и верховным служителем религии и приносил жертву от имени всего народа. Почему сейчас «шамбала» или те же офисные деятели так страшно любят заточенный под конфуцианство и дзен-буддизм синтоизм. Просто эта система сильна за счёт того, что в ней как раз и есть это сочетание – Констриктор в своей знаменитой книге сетовал на то, что китайцу совершенно невозможно объяснить, что религия и культура не являются одним и тем же. В принципе, для арийца (настоящего) это так и должно быть – Идея, она же Культура, она же Религия. Поэтому до сих пор в Европе (и не только) есть те, кто просто интересуется искусством советской и фашистской эпохи – да и настоящих сторонников фашизма хватает как раз по этой причине. Отсюда обращение к магии, так как она оживляет дохлые и неработающие схемы. И поэтому-то кое-кто взялся финансировать концерты того же ОГНЯ, ИНСТРУКЦИИ ПО ВЫЖИВАНИЮ, да даже Курёхина – тот вовремя завернул ласты, не успев разойтись с Эдичкой, как Летов и Ревякин.
   - Какой из них? – спросил я.
   - Дмитрий, конечно же, – ответила Дьяконова. – Вокалист КАЛИНОВА МОСТА. Он вступил в НБП, а потом устроил скандал, что его, дескать, там просто использовали. Так же и Егор Летов, он тоже оттуда ушёл.
   - Не знал, – сказал я.
   - Я тоже удивилась, – сказала ведьма, – когда мне об этом сказали. Но суть не меняется. И вообще, это боковая тема.
   - В связи с чем мы вернёмся к нашим баранам, – ответил Водецкий на это. Танька согласно кивнула. – И приступим-ка мы сейчас именно к оккультной составляющей. Вся эта подчёркнутая тяга к броской символике, которая была не просто для вида, она вся была на месте (ну, как та же руна Эрда – символ расового отдела СС). Та же свастика (точнее, Коловрат) – Новый Порядок, то есть радикальное переустройство мира, в котором всё не слава богу. Другое дело, что (и это многие прекрасно понимали, в частности, Шурик Иванов-Сухаревский) такая символика должна была со временем уйти, сменившись символикой имперской власти – тем же Железным Крестом или его версией какой-нибудь. И не зря шла война против Звезды, как знака – ведь этот знак был производной от пентаграммы, символа Sanctum Regnum, то есть тех, кто мог при случае реально накостылять шею этим кретинам, чего они боялись. И когда в России сбросили коммунистов, то многие стали активно бороться с данным символом, а Тальков ясно и чётко обозначил его, как символ Дьявола и тесно связал с тем, что было для него «обителью Зла». И когда он сдох, тут же арийская мразь сделала из него икону. Замечу, Тальков не был ну таким уж махровым фашистом, формально он стоял за конституционную монархию и не поносил так уж сильно инородцев. Да и Жанна Бичевская, как ни крути, не заявляла, что всех «нерусских» надо вешать. И Михайлов обиделся на нас, что мы его в журнале фашистом называем. Но если отбросить формалистику, то все эти у*бки – пособники фашистов или уже сами фашисты. И то, что все самовитые адвокаты Лени Рифеншталь считают её невиновной в том, что за её счёт получил в плане искусства Третий Рейх, пусть они все засунут это в одно место, не к столу будет сказано. Ни один житель Хатыни или Ястребино не был убит лично фрау Рифеншталь, но её «Триумф воли» и «Олимпия» стали основой для формирования тех, кто жёг сёла и замораживал людей в лагере Маутхаузен (там ведь заморозили не только генерала Карбышева). И точно так же не были виноваты напрямую Пырьев и Бондарчук в том, что в Совке людей сажали в тюрьмы ни за что и признавали сумасшедшими, если они не были согласны с партией и народом. И Маринетти никого не заставлял жрать лягушку с касторкой, он не бил никого дубинкой за несогласие с дуче. Но все они виновны в том, что силой искусства (а оно – не производная от магии, а сама она, если это не ремесленные штамповки имени господина Глазунова и ему подобных)... Так вот, они тоже были орудием режима. Потому что там, в руководстве соответствующих партий, сидели не кретины. И они понимали, что даже профанными методами можно заставить массы признать их власть. И ты заходишь в «нсдаповский» храм или в «чернорубашечный» – и на тебя уже воздействует всё это – иконы, пение, орган, ладан. А полное создание на заданной площадке нужного пространства для того, чтобы этим связаться с Божеством, и есть магия. Неважно, профаны это делают или «профи». Вот оно как. Поэтому важен символ – Саня писал об этом в «Чёрном Дао», да и в нынешней работе вряд ли это забыл. И чуждый символ отвергается, так как он уничтожает пространство магической церемонии – вот почему всегда при захвате территорий христиане (первые арийцы) рушили храмы «язычников», а жрецов убивали, да и учёных – Ипатия тому примером.
   - Символы-то они перелопачивали под себя не меньше, – сказала Танька, поглядывая в сторону кухни. – Пентаграмма для них – «пять ран Иисуса», если они её принимают. Так же и жесты магические – всё это исключительно важно в иконографии и богослужении. Поэтому-то самые последовательные арийцы (что Анжей точно подметил в своё время) закономерно критиковали протестантизм строгих толков, так как он сводил всё к формам, далёким от магии. И отсюда такое уважение к гербу, гимну и флагу – «иконе», «псалму» и «хоругви» государственной религии, то есть патриотизма. И отсюда такое отношение, что за действия, которые угрожают только целостности кусочка ткани, набора нот и слов или фанерки с мазнёй человек, как минимум, будет платить много денег или попадёт в тюрьму.
   - Танька, – Анжей иронично усмехнулся, – знаменитый среди народов поэт земли Российской Григорий Романович Колобов, называвшийся Михаилом Молабухом, а позже прозванный Почём-Соль, при одном чаепитии тех лет, о которых сейчас куча кривотолков, к столу не сел, сказав, что у него дедушка верующий был, он дедулю уважает, и годика за три до чаепития того погнали бы всех за такой чай по Владимирскому тракту. Это тот же Михаил Молабух, который в числе прочих имажинистов разрисовывал Страстной монастырь! А друг его Сергей Александрович, как побывал в Европе, стал сразу таким русским, что Розанов взял и в гробике перевернулся этак тысячу девятьсот восемнадцать раз.
   - Этот Сергей Александрович, часом, не Есенин? – спросила Танька.
   - А среди имажинистов был ещё один Сергей Александрович? – ехидно усмехнулся поляк. – Впрочем, если был, мы его не знаем. Я точно не знаю.
   - Ну, я думаю, это и неважно, – Флауэр Пауэр приняла наши заказы (мой и свой – Водецкому заказ принесли чуть позже), а также бутылки с кетчупом и маслом для пиццы. – Благодарю, –  это официантке. – И снова к нашей теме. Анжей, ты не раз говорил о символах уголовных татуировок, а также о связи блатных с «мослами», как они называют обычных людей, в плане культуры. И те же портреты Сталина на груди – есть ведь мнение, что зеки верили в то, что «мусор» так почитает Сталина, что в образ «отца народов» не выстрелит.
   - Ну, когда Ленка рассказывала про славянские обычаи, она упомянула этот факт – почему рвали рубашку на груди: показывали, что их в любом случае боги защитят. И это вылилось в своеобразное «Gott mit Uns», когда этим тебе говорят, что ты прёшь против бога, то есть, бессилен или безбожен. Значит, ты находишься в рядах воинства дьявола. Вывод очевиден.
   - Кстати, у них же там в татуировке часто встречаются те же самые церкви, богородица с младенцем, кресты. А чего стоит это изображение женщины на костре – «За измену отомщу». Зеки-антисемиты носят татуировку, в которой «жид» изображается в виде беса, которому втыкают в шею или голову нож, да и вообще часто такое изображение, что это демон. И попробуй нанести на тело что-то, как они считают,  недозволенное – три часа на уборку, или быть беде. То есть не смей пользоваться нашей силой, если ты не один из нас. Так же и с «якудзой» и китайскими «триадами».
   - А в России сейчас, кстати, сильно влияние конфуцианства и синтоизма, я тебе скажу, – ответил Анжей. – А как раз там-то сильно влияние магического начала и связь с духами – вспомнить таблички с именами умерших предков на своеобразном алтаре (в порядочном китайском доме они должны быть). И эта чёткая государственная связь – китайский император является верховным священником религии, а японский микадо сам происходит от богов (Дзимму Тэнно – внук Ниниги, а тот уже приходится внуком не кому-нибудь, а самой Аматэрасу).
   - Анжей, ты извини меня, но тут есть одно лишнее напоминание, – Танька оторвалась от поглощения цыплёнка. – Синтоизм и конфуцианство, как две разные этические системы. Ты не хуже моего знаешь, что само по себе синто не имеет  чёткой этической системы, более того, принцип «ли», сейчас так в Японии чтимый, туда привнесён вместе с китайской культурой. Сами японцы сняли фильм «Легенда о Нарайяме», в котором показано, как старых людей относили на Скалу Смерти.
   - Арийцы саму по себе японскую культуру или китайскую не приемлют, а то, что они заимствуют, когда заимствуют, имеет отношение к легенде, а не к настоящему. Им важен метод, а не культура, которая для них враждебна, так как японцы те же самые долгое время были закрытой страной, и европейцу, который туда попал, нужно было топтать распятие, чтобы остаться живым – это ещё Вольтер отметил, кажется, в «Кандиде». Так же и с буддизмом – это был миф, который сам по себе не учитывал того, как оно на самом деле было. Есть методы дзена, есть символика и йога (не буддистами изобретённая), да есть та же Шамбала, как оплот истинной духовности, куда х** посторонний просто не попадёт. И то, что Вагнер был, чуть ли не извращенцем, не имеет в этой системе значения. Музыка от этого не действует хуже. Ты же слышала «Horst Wessel»?
   - То есть это просто классический «дёр» отовсюду, характерный для Магии Бафомета, – подытожила ведьма. – Нашёл, скажем, Гурджиев метод какой-то интересный – взяли его. Есть интересные штуки у Кроули – слямзили. Сила церкви велика – Иисус становится героем скандинавской мифологии. Как в СС были случаи проведения допросов, когда присутствовали тринадцать оперативников (Тайная Вечеря или ковен). И посмотри сам – Пилсудский на службу Мессинга брал,  Гитлер, Сталин. И не только Мессинга. И когда был этот союз с Ватиканом у Муссолини, это ведь тоже оттуда же: в Италии этот эгрегор старый остался по сию пору, там католики до сих пор сильны.
   - Ага, тот же Мессинг предсказал смерть Гитлера – его тут же чуть эти же уроды не устряпали, – поляк усмехнулся. – Так же, кстати, когда в России «Чёрная сотня» не заполучила Распутина, Гриша стал сам по себе скакать к царям, да и с евреями тоже неплохо якшался. И кто его одним из первых решил зарезать? Черносотенец Илиодор. А убивал его среди прочих некто Пуришкевич. И ПедРасы массово  преследовали христововеров, масонов тех же, скопцов – потому что сила их веры была больше дохлой арийской, а это для их церкви было смертельно опасно. Католики лупили ведьм и катаров не только из-за мирского влияния – там магия тоже работала, были такие люди, способные выйти в Божественное, каких у католиков не было. В то же время и те же люди нанимали магов для личных нужд или сами этим грешили. Ты у Гюго это читала, я надеюсь?
   - Да, что забавно, – сказала Танька, – священник этот обвинил Эсмеральду в колдовстве, а сам алхимией занимался. И если вспомнить того же самого Гонория или Урбана VIII, то понимаешь, что не так уж много Гюго выдумал. Да и Жанна Д’Арк вряд ли была бы той Орлеанской девой, которую мы все знаем, если бы наработанная магическая среда там отсутствовала. Это я тебе говорю, как ведьма. Собственно, ты сам не хуже это знаешь, чем я, так что не имеет смысла говорить это. Саня, я думаю, тоже согласен с данной точкой зрения?
   - Разумеется, – сказал я на это. – Грубо говоря, технологии подобного плана и сейчас используются арийцами – иначе все религиозные догмы и реклама не работали бы, да и геральдика идёт не просто откуда-нибудь.
   - Геральдика идёт от традиции воинской магической символики и религии, Саня, – ответил Водецкий. – Традиционные животные и чётко определённые цвета и материалы гербов – не просто прихоть. Какой-нибудь грифон – это не просто чучело дурацкое, это покровитель рода или символ важных значений, как три зверя и Вавилонская Блудница в Апокалипсисе. И легенды об этом были живы тогда, когда Арийская Европа формировалась. А просто обычные животные – это символ того или иного качества. Собака – преданность, сова символизирует мудрость, сокол – благородство, змея – хитрость и гибкость. И это проецируется на сказки, на символику – вплоть до татуировок. Хотя и ляпы бывают порой. Например, имперский символ многих арийских стран – орёл, который помимо прочего является падальщиком (так что эта сказка, которую Пушкин упоминал в «Капитанской дочке», не про орла, а, скорее уж, про сокола).  В принципе, это частая проблема арийцев, ведь они очень мало задумываются о том, что у символа часто может быть «двойное дно» – орёл является также символом падения, а сова является не только символом мудрости, но и вестником смерти. Череп – символ смерти, но череп – и знак вечности. Магия, даже очень жёсткая, может послужить на пользу, но может и навредить – в частности пользователю.
   - В средние века врачи пользовались цитатой из кого-то очень в этой среде титулованного, то ли Авиценны, то ли Гиппократа, – сказал я. – Что-то такое вроде: «Лекарство и яд – это одно и то же снадобье, разница лишь в дозе».
   - А это и сейчас так, – ответила мне Танька. – Когда мало витаминов, будет плохо, но и гипервитаминоз не лучше. Аспирин гасит головные боли, но от него слизистая желудка портится. Так же и магия. Можно просто привыкнуть всё так решать – и не заметишь, как скатишься в Магию Бафомета, когда всё завязано на получении власти теми магическими средствами, которые сумел освоить.
   - А это им по иксу всем, – ответил Водецкий на рассуждения Таньки. – Они же на самом деле профаны, они видят внешнюю сторону силы, когда человек может практически всё, если сравнивать с не владеющим этим знанием. Вот что они старательно забывают – это как раз то, что для серьёзного овладения магическими знаниями тебе придётся тратить на учёбу все двести процентов личного ресурса и работать двадцать пять часов в сутки, что все мы, сидящие здесь, знаем.
   - Анжей, – Флауэр Пауэр усмехнулась, – эти люди сами чаще всего к магии не имели отношения, они чаще нанимали кого-то, чтобы он им сделал всё, а они на готовое пришли. Настоящие руководители арийского государства как раз не лезут в пекло, потому что понимают, что это опасно. А шизофреники и наивные персонажи, уверенные в том, что знают всё на свете, царствуют там, но никак не управляют, и ты просто опускаешь эту подробность, полагая, что это и так понятно.
   - Извините, я это забыл, – Анжей промокнул губы салфеткой. – И кто это говорит, что макароны – это хрень? Готовить же их надо уметь просто, а не трепаться, вот что я вам скажу. Ладно, панове, это всё, конечно, интересно, но разговоры с набитым ртом – это привычка арийцев, которые считают, что их и так поймут.
               
                СОПРОТИВЛЕНИЕ. 
   
   - Проходи, я тебя ждала, – Белка чуть обнимает меня, после чего строго смотрит на Мурзика, который пытается выйти из дверей. – Мурзик, домой!
   Кот возвращается на кухню, где уже собрались Барбаросса, Водецкий, Ник и семейная чета Байбулатовых. Дима, Белкин сын, тоже забежал сюда и что-то начал рассказывать, захлёбываясь и не очень следя за громкостью голоса.
   - Дима, я помню, – Белка уводит сына из кухни. – Сейчас я всё приготовлю и тебя позову, – она прикрывает дверь кухни. – Так, а Тоня где? Она же уже должна была приехать.
   В этот момент у Белки из кармана штанов раздалась мелодия мобильника. Судя по характерным интонациям «Wild Thing» это была Спайс, которая не только TROGGS слушала, конечно, если иметь в виду «гараж», но и их тоже ценила. По фразам Белки было понятно, что Спайс уже недалеко от дома, где жила Белка, просто не звонила из транспорта, чтобы шум не мешал говорить, да и связь в таких условиях хреновая.
   Минут так через десять зазвонила «канарейка» на входе. Вереснева пошла открывать, и вскоре на кухню зашла одетая в чёрное с красным «готическое» платье Бэби Спайс, где-то откопавшая стильные овальные очки, которые смотрелись органично в этом ансамбле.
   - Всем большой  привет, – она обменялась со всеми рукопожатиями, не отказав себе в удовольствии повисеть на шее у меня и Анжея. – Задержалась немного, тут на мосту такая пробка ужасная была, я уже чуть матом на неё не ругалась. Лиза, вот тебе заварку и кофе привезла, а сахара, ты уж извини, там не было такого.
   - Тонька, не стоит извинений, – Лиза приняла у Спайс пакет, в котором та принесла заварку и кофе.
   - Саня, ты меня о чём-то спросить хочешь? – Анжей посмотрел на меня.
   - Я подумал о том же, – ответил я.
   - Слушай, я тут тебе не рассказал случай – просто недавно было со мной и с Ником. Мы тут недавно шли по центру города, а на мне как раз были куртка «Lonsdale» и ботинки «Dr. Martens», да и Ник тоже высокие ботинки свои по такому случаю надел. И к нам подгребает какой-то придурок, начинает нас парить на тему того, что мы, дескать, фашисты, особенно я – у меня же есть татуировка скинхедская, ты её сто раз видел. Ник просто послал его на х**, но всё равно понятно, что кое-кто своё дело сделал, то есть «простых» людей не сильно е**т, что мы сроду не фашисты. И вот в апреле, когда в Москве мы концерт делали, тоже нашлись любители доказать, что наша акция – это всё просто форменный фашизм. Якименко, Демид, всякие прочие там ублюдки бледные – короче, хватало придурков.
   - Анжей, – заметила Белка, – я бы тебя очень попросила сейчас немного материться потише. Мне-то без разницы, но Димка-младший может начать это повторять, да и мама сейчас вернётся с рынка, и будет мне за вас разнос. Нет, насчёт акции ты расскажи, может, я чего-то не знаю, но просто матом не сильно ругайся, а то перепадёт-то мне, а не тебе. А мама у меня в этом плане такая зануда, что слушать тошно – лучше просто быть осторожнее.
   - Про акцию ты знаешь, там же собралась чёртова куча скинхедов – RASH, SHARP, – панки серьёзные тоже вот были, – продолжил Водецкий. – Просто я Сане рассказываю, он же интересуется, насколько я знаю, всем, что связано с «антифа» и левым сопротивлением.
   - Не только, – сказал на это я. – Извини, я тебя перебил.
   - Не стоит извинений, – Анжей усмехнулся. – В любом  случае могу только поблагодарить тебя за пояснения. Но к нашей теме.
   - Анжей, ты позволишь? – в разговор вступил Барбаросса. – Как раз вот по поводу акций прямого действия. Ты же помнишь, как в Штатах и Англии те же самые SHARP’s вымели на хрен фашистов с улиц. Да и панки местные – чего стоила деятельность Джерри Ханны, вокалиста, если я чего-то не путаю, SUBHUMANS. Кстати, он же недавно из тюрьмы вышел, верно?
   - Да, – сказал поляк. – И я хорошо помню, как мне об этой истории говорил Джой Кейтли, лидер DOA, если кто не в курсе. Джерри организовал двадцать три года назад несколько серьёзных акций прямого действия – там взрывали какие-то оружейные производства, гидроэлектростанцию какую-то, магазины с порнушкой – там были записи «садо-мазо» среди прочего.
   - Вот, кстати, Анжей, чего я не просто не понимаю, но даже не хочу вообще понимать, так это подобные акции, – заметила Белка. – Насилие порождает насилие, а потом остановить этот поток очень трудно. Одно дело, когда это – вынужденная защита, и другое – когда таким образом решают практически любую проблему (я и с Димой по этому поводу не раз спорила).
   - Потому, Елизавета Андреевна, что вы предполагаете то, что человек добр по своей природе, – отпарировал Водецкий. – А арийцы агрессивны, это – их modus cogitandi: «Идите и научите все народы, а не будут учиться – вкатите им по ушам». Их можно остановить только так, если разобраться – то есть по ушам навалять. Есть и другие методы, разумеется, не спорю с вами в этом, но их действенность часто оказывается не очень большой, если сравнивать это с прямым действием (совсем не обязательно связанным с набиванием морды арийского лица). Например, против арийцев неплохо применяются методы, в основе которых находится та или иная форма социальной автономии – тот же модизм, сквоты, эколагеря, шифропанк.
   - Анжей, будь так добр, не говори мудрёными терминами, – сказала Аля. – Я, конечно, имею худо-бедно какое-то представление о модах, у меня муж на этом крепко сидит, сквоттерное движение мне знакомо, хотя я сама никогда не жила в сквотах, эколагеря тоже знакомы, а вот насчёт шифропанков ты не объяснял ничего пока. Так что объясни мне, о чём ты.
   - О’кей, будь, по-вашему, Алсу Ибрагимовна, – поляк уселся на табуретку, пропустив к плите Белку, которая что-то такое замечательное готовила там. После чего продолжил: – Начнём с модизма, который всеми в этой стране толкуется вкривь и вкось. Россия столкнулась с модами, как таковыми, как и с приличными скинхедами, не так давно. Но были там стиляги, новоявленные «теды» (как питерские «реднеки», например), «психи» – и было это не так уж и недавно. Суть не в этом. Их всегда плохо принимали – не имеет значения, преследовали их официально или нет. На них нападали, их клеймили за то, что они безыдейны, считали просто дураками. И тех же хиппи и панков здесь приняли лучше.
   - Анжей, если я не путаю чего, «redneck» – это прозвище американцев из глухой провинции? – спросила его Спайс.
   - В Питере так себя называли фанаты старого рок-н-ролла, как Данила Шувалов, он играл в STUNNING JIVE SWEETS и КАНИКУЛАХ ЛЮБВИ, а какое-то время вёл передачу на радио, называлась «Старый Чумодан». Он – просто срез «реднека», как это было в Питере. Суть не в этом. Просто все эти люди ставили на то, что они – это закрытое для посторонних пространство, в котором своя манера одеваться, своя музыка, свои танцы, клубы – как у тех же модов в Англии. Mod – это человек, который может потратить всю свою скромную зарплату на модные записи (точнее, «продвинутые» – всё явно вошедшее в массовую моду для настоящего мода было уже неинтересно) или хорошие «тряпки», но это было совсем не так, как у нынешнего «гламура», как на Западе, где Пэрис Хилтон, так и здесь, где Ксюша Собчак. Это было из другой оперы (и есть). Хотя, кстати, если разобраться, «гламур» в России – это своеобразная форма протеста против совковой уравниловки и этой тупой формулы «как все», когда все одеваются, как по уставу, в одинаковые тряпки и ходят по улицам, как уроды. Это же изначально было «high life», как раз из Совка вышедшей формации, которую проще называли «хайлафой» и путали с «мажорами», что похоже, но не то (уровнем ниже). «Стиляжество» класса модов другое – это средний класс, они кое-что могут себе позволить, но они не относятся к расфуфыренной «высшей прослойке», что и подчёркивают. И та же тусовка в Купчино, откуда во многом вышло питерское сайкобилли – это ближе к модам, там были те, кто не всё мог себе позволить, но они всё, что могли, выжимали. И там жёстко относились к «посторонним», которые могли попытаться подмазаться к ним. То есть лозунг модов «Make better» на свой лад. Правда, многие – «психи», «реднеки», – могли не только создать не предназначенную для ублюдков среду, но и харю начистить, если что. Психа нашего только тронь, да и Ермичёв, Богорад, Каля – ребята не из добрых, они тоже в состоянии дать по рылу. Да и английские моды тоже были не самыми добрыми к тем, кто гадил на их территории. Скинхеды – тем паче.
   - Скинхеды изначально именовались hard mods, если ты не забыл, – ответил Барбаросса. – И потом, это уже намного меньше модизм, чем даже рокабилы и «психи». Здесь как раз больше – особенно в наше время, – акций прямого действия, о чём мы уже говорили. А если ты имеешь в виду уже более такие политизированные движения – AFA, RASH, – то вот это-то уже не модизм напрямую, а как раз политическое действие. Да и SHARP тоже сюда как-то больше относится...
   - Парни, всем сейчас же мыть руки и садиться к столу, – Белка начала сервировку. – Я пока Димку покормлю и Мурзика – вон, бедный, какими глазками смотрит на меня и мяукает, – кот действительно аж на задние лапки вставал и жалобно мяукал. – Дима, – это относилось к Барбароссе, – тебе что, особое приглашение нужно?
   Разговор продолжался в ванной комнате, где вся мужская часть собрания выстроилась в очередь за Барбароссой – естественно, мыть руки.
   - Ну, так вот, – Анжей продолжил: – И проблемой номер один всех модов – от них самих до рокабилов (которых они очень даже сильно недолюбливали) и «новых романтиков», – было то, что их хорошо кооптировали, создав на этой базе реально тупую и бессодержательную моду, которая быстро ушла с того места, куда её поставили, заставив всех поверить в смерть этих культур. Ведь «народ» верил в то, что здесь основа – это мода на музыку и «тряпки», и далее ничего нет.
   - Анжей, ты кое-что забыл, – заметил Руслан. – Культура модов в той же России дала «кислоту» – тусовки рейверов, живущих  танцами под странную музыку в специфических клубах, экстремальной модой и какими-то глупыми экспериментами с наркотиками. Тот же «Казантип» очень во многом начался с рейвов на старой атомной станции, да и журнал «Птюч» сделал себе славу на рейвах и техно-музыке.
   - Да, извините, панове, запамятовал. Но суть в том, что это было не лучшим методом, поскольку это эмулировали посторонние люди, натягивая на себя – как тот же панк-рок, изначально как раз бывший музыкой и культурой тех, у кого нос был более по ветру, чем у «широкой массы». Но появились эти все дебилы в прикиде «а-ля SEX PISTOLS» или в духе EXPLOITED (что это всё во многом сделали GERMS, и это было раньше, чем у Бьюкена – при всём моём к нему уважении, – их не волновало). Так же и всё остальное. Поэтому те, кто всё начинал, резко отвергали такую «поддержку» – Саня знает, о чём я, – Анжей кивнул на меня. – В силу этого модизм не может быть идеальным методом, хотя он отменно хорош.
   - А другие методы? – спросил я.
   - По порядку, – ответил на это поляк. – Теперь мы перейдём к сквотам и эколагерям. Сквот – это самовольный захват помещения, то есть стоит где-то старый завод, на котором можно жить, но который стоит без дела – и туда поселились какие-нибудь панки (в Европе чаще всего так и бывает). Это ещё может быть дом – как в Москве сквот Александра Петлюры, там собираются авангардисты. Или в Питере года два простоял сквот в выселенном под снос доме по улице Чайковского, где жили и репетировали панки и «металлисты» местные – ЮГО-ЗАПАД, БРИГАДНЫЙ ПОДРЯД, НОЛЬ там жили. Есть то ли в Питере, то ли в Выборге сквот – там живут ПСИХЕЯ и ПОСЛЕДНИЕ ТАНКИ В ПАРИЖЕ (кроме Никона – он сейчас с бабой какой-то живёт). И ещё их хренова гора. В Штатах и Европе это нормально, там часто через всё это дело концерты идут и фирмы работают, радио (тот FM, который здесь панки так не любят). А эколагерь – это тусовка экологов, которые на своей территории пытаются воплощать идеи охраны окружающей среды. Там даже лучше для панковской идеи, потому что больше автономии от Системы, чем в сквоте, который всё равно отчасти от Системы зависит – кто на пособие по безработице живёт, кто так подрабатывает, когда получается. В России-то с этим сложностей больше, хотя это всё равно работает. Но даже в Европе и в Штатах бывают случаи, когда на сквоты и эколагеря нападают – фашисты, полиция, неважно, кто, проблема от этого не уменьшается. В Раше-Параше это вообще кобзданда полная, здесь сквотов мало, и они тут часто долго не существуют. Но суть метода заключается в том, что создаётся общество, где работают свои законы, отличные от законов Системы. Это тоже часто злит бледных – отсюда конфликты, причины которых можно вообще придумать по дороге к предназначенному для разгрома сквоту или эколагерю. И если сквот держат пацифисты, то всё это часто заканчивается плачевно. Так часто бывает с хиппи. С «зелёными» этот номер реже так заканчивается – там тоже не всегда сидят хлюпики, которых можно завалить на раз. Если это панки – тут всё зависит от степени пацифизма и безалаберности данных персонажей. Кощей, который сейчас в SPITFIRE барабанит, рассказывал, что бывали даже случаи, когда ребята из рок-н-ролльного лагеря, кто посильнее и позлее, «по табелю» комсомольцам из оперотрядов наваливали хорошо, но большинство людей такого плана предпочитает создать свой мир, где реализуются нужные законы. Это неплохо, я обеими руками за то, чтобы это было. Потому что эти педики бледные все от этого прудят кипятком.
   - Так, все за стол, – в ванной очутилась Белка. – Анжей, я тебя, кажется, не сильно давно попросила матом громко не ругаться. Мама пришла.
   - А я не заметил, извини.
   - Так у неё же свой ключ. Ладно, я с Димкой вопрос решила, теперь... Тоня и Алсу, сейчас же мыть руки, – Алька и Спайс пошли в ванную. Через пару минут, когда мать Белки, Ольга Николаевна, ушла со своей порцией супа в зал, где она сейчас смотрела какой-то фильм на «Hallmark», Лиза закрыла за ней дверь. – Так, Анжей, теперь, если тебя не затруднит, скажи мне, что я тут пропустила.
   - То, что я говорил про сквоты и эколагеря.
   - А, мы слышали, – в разговор вступила Аля. – Ты пока не рассказал про шифропанков, а я тебя спрашивала об этом.
   - Шифропанки – это разновидность киберпанка, если быть точным. Если хакеры были просто высококлассными специалистами в области работы с компьютерами, кракеры ломали системы (для понта, чтобы подзаработать, кто-то делал это с антисистемными целями – как «ковбои» в книгах класса «Нейроманта» Уильяма Гибсона), то как раз шифропанки создавали места, в которые Система никогда не смогла бы проникнуть – там стояли хорошо проработанные «криптосистемы» (особые шифры, известные только своим, например). То есть, как на многих сайтах – ты выходишь, и там стоит набор букв, из которого ты вряд ли что-то поймёшь. Правда, кодировки там стоят не такие уж и навороченные, как правило, но и этого достаточно. Такие вот сайты – сайт «Ножей и вилок», сайт «SvinPanov», сайт SCARY BOOM, – если уж мы тут говорили про Кирилла Ермичёва, их лидера, – сайт параллельного проекта Миши Старого из  ЛЕТАЮЩИХ СВИНЕЙ – ВОЛЫНА И КАКТУС. Нельзя сказать, что это серьёзное следование тактике шифропанка, но можно считать это одним из вариантов – территория только для своих. Проблема – в такую тусовку очень мало приходит новых людей (не каждый будет возиться с поиском кодировок). Но Интернет всё же время от времени принимает ещё одну порцию таких скрытых от посторонних персонажей площадок. Ты, как можно догадаться, выйдешь туда по ссылке, но наткнёшься на тарабарщину и срулишь в нечто более привычное и простое. Это достоинство шифропанка и его недостаток – в равной степени. И это – тоже способ борьбы, «сквот» в Интернете, если можно так выразиться.
   - А, теперь я тебя поняла, – сказала Аля. – Теперь вспомнила, о чём ты. И я даже сама видела нечто подобное. Кстати, насколько я знаю, какая-то работа в Интернете у тех же ультралевых – это не только создание сайтов и почтовая связь, но и разные формы активности (то же разрушение информационного пространства Системы и фашистов).
   - Да, верно, – ответил Анжей. – Это как раз искусство радикальное, боевые команды, засоряющие сайты и ящики фашистов, те же пресловутые кракеры, взламывающие сети правительств и партий. Правда, это не только левые, но и правые – как ВВП однажды устроил через своих профессионалов такую вот бяку с сайтом чеченских исламистов, где всё заблокировали, а на «морде» написали свою информацию (дескать, будешь взрывать нас, попадёшь в ФСБ и будешь бит). Но то, что это, как метод активного сопротивления Системе, используется борцами с фашизмом – это факт. Как и многое из того, что так или иначе было в ходу левых немного раньше (Муссолини был коммунистом изначально). Нынешние либералы допетрили, что это можно использовать, в 1996 году, когда потерпели сильное поражение от арийской мрази и старых коммунистов – тогда была рекламная акция «Голосуй или проиграешь», да и та же газета «Не дай бог» была примером. Причём, та же самая ситуация, что и со скинхедами – разъяснительная работа на всех уровнях (включая метод «по ушам»), создание мощного культурного пространства, не связанного со всем этим сбродом фашистским. «Рахова» для них никогда не была частью движения скинхедов – они были и остаются «бонами». И то, что было там, я лично приветствую.
   - Собственно, – заметил до сих пор молчавший Ник, – поэтому мы все тут, я имею в виду тусовку «MDA», восприняли, как методы борьбы, пресловутое «прямое действие» и метод «Make Better», что выражается и в том, как мы выглядим, и в наших поступках, акциях – например, когда мы чистили пляж в Красноярке и горячий источник в Чернолучье, в Филиале вот, кстати, тоже порядок наводили – ты с Наташкой был не один раз, видел, во что там старый солярий превратили. Но если какая-то шваль пытается всё испортить – с ней будут говорить жёстко. А вот шифропанк для нас неприемлем, поскольку мы стоим за открытость работы – новые люди как раз и не идут, поскольку не знают.
   - Ник, ты позволишь? – заговорила Белка. – Просто я хочу внести ясность. Не все из нас являются сторонниками насильственных методов, даже если это – искусство, а не драка. Но в целом – это именно так. Есть ещё неплохие методы, которые связаны с сопротивлением арийской культуре – например, Анжей, насколько я знаю, уже лет десять принципиально не ходит в кино – только видео, и для него не имеет значения, что звук и качество изображения в кинотеатрах сейчас намного лучше, чем он себе может позволить: система «домашний кинотеатр» ему не по карману. Но есть его личный принцип – не поддерживать систему, которая всем навязывается. Он всё хочет сделать как-нибудь концерты против цензуры – тут уже спасибо Кобзону с его проектами против фонограммы (и это – тот человек, который работает исключительно с «живыми» проектами). Это правильно: создание своей территории, где твои законы, и никакая цензура извне не допускается. Единственное, почему я не осуждаю Анжея за жёсткий отпор оппонентам – это то, что некоторые из них действуют неприемлемыми методами. Но я видела отчётные видео с акций, где были только приличные люди – там никаких мордобоев нет, всё проходит цивилизованно. Просто Анжей очень часто говорит, что это надо продолжить немного за пределы самозащиты на концертах, в чём я с ним несогласна. Это как раз та самая опасная грань, где защита может перерасти в нападение, и ты сам будешь не лучше арийцев. Я понимаю, что он хочет обезопасить себя на максимальное время, но так однажды можно захотеть обезопасить себя от нападений арийцев подольше – и будет заблаговременная зачистка местности от врага, что само по себе плохо, так как это уже метод врага.
   - Мало учит либералов пример середины девяностых, – откликнулся Анжей на высказывание Белки. – Ты помнишь, во что это вылилось тогда? Это были тонны фашистов страшные, и если ты хоть каким боком неформал – тебя уже считали одним из этих уё... Этих уродов, которые «не фашисты, а за Россию борются».
   - Анжей, ты жалуешься на то, что Гражина тебе вечно замечания делает за выражения твои, – подала голос Аля, – а вот я так вижу, что она мало тебя в этом плане прижимает. Нет, ты прав насчёт того, что надо иногда защищать себя и кулаками, да, и видела сама в июне, как этот сброд патриотический на нас пытался давление оказывать. Но и Лиза права, что есть предел, который очень трудно не переступить, а, переступив, ты рискуешь не заметить, как то, что было вынужденной необходимостью, стало нормой поведения. Ты же тут упоминал Питер, «реднеков», сайкобилли, значит, наслышан о том, как была там создана одна фанатская группировка, работавшая с MEANTRAITORS – «Пятая Колонна», где были номерные футболки и жёсткое отношение к тем, кто тем или иным способом сделал что-то плохое Стасу, его группе или им, фанатам этим.
   - Каля и Ермичёв мне что-то рассказывали об этом, но уже в прошедшем времени, и я мог бы сказать, что это точно так же было у байкеров (Москва – «Ночные волки», Питер – «Chopper Club»), да и с Черепахом я меньше стал выступать в том числе из-за этой «квинси»-банды «ПАФ», которую он сам же превозносил в своих воспоминаниях – кто читал «Путь подонка», знает, что я имею в виду, кто не в курсе, могу распечатать, скачал это дело с сайта АЗЪ, хорошо мозги прочищает относительно панк-рока и места таких людей в нём. То есть рекомендую. Вот как раз по поводу претензий Лизы. Я в курсе того, что это опасный путь, и именно поэтому считаю правильным чистить и свои ряды от таких товарищей, просто даже не давать им к нам попасть, я уж не говорю о том, чтобы бороться с арийцами самими по себе. Нужно, чтобы была не только разрушительная деятельность (провокационное искусство, хамство, «немножко по морду», как пан Виллу говорил однажды), но и то, от чего мы будем отталкиваться при созидании, потому что однажды арийцы не будут нам опасны, и надо будет стопорить всё разрушение, чтобы работать на созидание. Это всё верно сказано. Но арийцы тоже хотят власти, они мало озабочены тем, что мы по этому поводу думаем, и для них ограничение там, в их желанном пространстве – это просто дичайшее нарушение их прав. И их это бесит. Они боятся того, что их даже интеллигентно потеснят. Как этого избежать, ясно – убрать зло. Они и убирают. И пока ты там строишь себе у моря красивый домик, бригада «рейдеров» уже сколачивается – нечего всем тут у нас, правильных и законных, отнимать нашу поляну. Последствия тебе известны не меньше моего. Тут надо поговорить с ними на их языке, чего я не сделаю с тем, кто по фене не ботает. Ты же, скажем, в Швеции той же самой не говоришь на суахили? Думаю, что ты подучишь для поездки туда хотя бы английский, а лучше всё-таки шведский, ибо сказано в Писании: «Невежливо общаться сменой потоков в присутствии тех, кто не обладает вортальными способностями». Так же и здесь: если этот урод не хочет так понимать, по-людски – объясню более доходчиво. А если человеку можно вежливо сказать: «Подвиньтесь, пожалуйста, вы мне немного мешаете», и он подвинется, не отвечая мне хамством, то с каких щей мне на него орать, как на дебила? Я же тебя стараюсь вежливо просить, так ведь, Белка?
   - Ну, опуская не всегда тактичные шутки, это так. Но ведь есть некоторые моменты, Анжей, вот в чём проблема. И это не меня касается, это именно то, о чём я говорила, что просто вот не понравился тебе человек чем-то, и ты его обвинишь во всех смертных грехах. То есть он надел положенную по уставу форму с флагом России – ты тут же цитируешь Железяку насчёт присяги. Я не говорю, что все эти «работники милиции» и офицеры армии РФ так уж в своих действиях правы, но то, что он хам – это одно. А то, что он служит не делу анархии, это уже другое.
   - Ну, тут всё просто, – ответил Ник. – Я, кстати, придерживаюсь такой же позиции, как и Анжей, в этом плане. Есть нейтралитет – идёт хрен в майке «Nike Russia», ну, и пусть идёт, пока он никого не трогает. Тронул – в рыло получил. За всё. В том числе за то, что он этой бледной нации. Один раз был такой случай – ладно, наехал и ответил, всё. Не один раз, просто любит себя показать ухарем таким – получай по полной программе, чтобы впредь ума было побольше. И уже тут всё в зачёт идёт. И потом, есть разница между тем, кто, как Годовиков, попал в тюрьму из-за дурацкой системы, но блатным так и не стал, и такими типами, как Новиков, который сел-то из-за системы той, в которой его судили, но он нахватался штучек у блатных и спёр записи у того самого Пудовкина (которого я не меньше, чем эта шваль блатная, не люблю, но Шарапов насчёт кошелька был прав – и так во всём). Тем более надо быть жёстким с вором идейным, и не надо, тварина поганая, ссылаться мне тут на Деборда и то, что у CLASH в альбоме «Sandinista» есть песня «Bank Robber». Блатанул – умри.
   - Это не исключает того, что ты сам повторишь ошибку бедолаги, который вышел из зоны недавно, а просидел долго и пропитался теми понятиями, где он всё это время был, – возразила Аля. – Если он просто задал тебе или мне, к примеру, глупый вопрос, который выглядит наездом, понтом блатным, то это может по такой логике стоить ему здоровья или жизни. И так, ни за что.
   - Блатной знает это не хуже фраера, – ответил Анжей. – Если ты за базаром не следишь, ты за него отвечаешь. А дураки учатся на своих ошибках. Если он не в курсах, что здесь его «понятия» не катят, то он просто молчит себе в тряпочку, на ус мотает, чего нельзя – он и на зоне так же приживался. Если он дебил, то сам виноват.
   - Знаешь, у меня есть ученица, Вика Харламова, которая серьёзно танцем живота занимается, – сказала ведьма, покончив с первой ложкой бретонского жаркого. – Вот, у неё вот любимое выражение в таких случаях: «Ума нет – считай, калека». Это многое объясняет. То есть, конечно, всегда нужно быть осторожным, но никогда – параноиком, разве не так?
   - Алсу Ибрагимовна, вы правы, как всегда, – ответил Анжей. – Разумеется, я не имею в виду здесь создание карательных структур или зачистку казачьих станиц – это на самом деле перебор. Но отпор должен быть жёстким именно для того, чтобы кое-кто понимал, что справедливость бывает только для всех, а если это не так, то это уже не справедливость, а насаждение правды, то есть вонючей тоталитарной власти арийцев. Я поэтому и стою за unity, символ их вы себе вытатуировали на левом запястье, к слову. Под unity я понимаю как раз то, что люди едины, но каждый из них – личность, чем и ценен для всех, с кем он вместе. Как раз, сильно работающий принцип тех же сквоттеров, их мы тут обсуждали уже. Правда, у unity есть свой недостаток – эта структура в больших масштабах слабовата, если её не использовать для строительства только отдельных ячеек, с друг дружкой кооперирующихся.
   - Так вот так это и работает, – заметила Бэби Спайс. – Сам же пользуешься сколько этим принципом.
   - Поэтому и пользуюсь. Если забыла, спроси у своей закадычной подружки из Новосиба, Вахрушевой – она же у меня сейчас как раз рассылкой релизов на Сибирь заведует.
   - Что-что, а это я помню не хуже прочего. Вот о чём и речь. Это-то и надо развивать в первую очередь. А если кто сунется, то получит, как Вася Васин говорил, по башне огненным мечом.
   - Тоня, это делается. Делается всё это время. И клонил я к тому, что надо в противовес этим остолопам бледным развивать свою структуру, чтобы они в пространстве потеснились. Уже это будет неплохо, если вдруг не сработает у бледных та самая старая привычка – чтоб не мешали, так сказать. Тогда – бой до полного уничтожения угрозы.
   - Только угрозы, Анжей, – сказала на это Белка.
   - Я с этим спорил? Именно так, и это знают все. Бывает (пока достаточно часто бывает, увы), что кое-кто с жёлтыми волосиками и голубыми глазками этого понимать не хочет – так как он «право имеет». И приходится говорить с ним на понятном ему языке. К сожалению. И я хорошо знаю, каков главный недостаток «метода Васина»: если ты один замочил восемнадцать русских, то они будут трястись от страха, что в городе Чикатило орудует с политическим уклоном, если ты был не один – террористическая группировка, спасите нас, Владимир Владимирович, свободу Буданову, зиг хайль там и всё прочее. Ты попал в список истребляемых. И сквоттеру, шифропанку, экологу грозит меньшее зло (они ведь не ставят на разгром Раши-Параши таким способом, там разгром неочевиден чаще всего). А ты убил. Эффект слабоват. Есть ведь и другие способы решить этот вопрос. Провокационное искусство убивает в великороссе или англосаксе государство, не убивая его самого. И оно больше эффекта даёт, чем ломом по башке. Вон, мы организуем концерт в «Точке» – как в апреле был, – или здесь, в Макаре, в июне вот, я Сане скоро подгоню DVD с этой штукой посмотреть...
   - Если мой аппарат это лопать будет.
   - Ну, что-нибудь придумаем. Так вот, как только великороссам стало ясно, что администрация «Точки» любит деньги и концерты больше, чем Россию, а в Красноярке живут скрытые жиды и сектанты, тут же начались провокации: в Москве казачьи внуки и Плошкина начинают пикетировать клуб, а в Омске этим греханули Каноныхина и Кожевников – и как только мы им достойным образом ответили, пальцем никого не тронув, замечу (ну, спел я в Москве «Интернационал», а в Омске охрана деликатно сделала предупреждение этим бледным)... Это был кобздохен шланц на всю катушку! Они там визжали, как будто я нацепил кожаную маску и начал кромсать всё и вся бензопилой, паки Лезерфейс какой. А Ник взял длинные когти и шляпу, да и устроил русским  страшный праздник имени Фредди Крюгера. Жесть! Этого в помине не было, конечно же. И все это знают не хуже нас. Да взять то, что безобидных, если честно, дураков Деборда и Мак-Ларена преследовали. Дугин проливал слёзки по поводу отсутствия некрологов по поводу смерти Деборда, кретин. Так всё было сделано правильно: ариец живёт мифами. И мифы для него реальные, а объективная реальность – от силы тоже. Так зачем было давать жизнь тому, кто разрушал эту систему, создавая свой миф? Так и получилось.
   (Здесь я второй раз по ходу повествования сделаю лирическое отступление, вернувшись в наше время. В 2007 году умер один из культовых персонажей ситуационизма, автор легендарной книги «Симуляция и симулякры», да и ещё были книги у него – в общем, помре волей неведомого Кену Кизи бога Жан Бодрийяр. В России телеканал «Первый», который верноподданный, как собака, и где сейчас идёт тоталитарная передача «Модный приговор», было сообщение в новостях об этом печальном событии. Такие дела, брат, такие дела, как пел Чиж).
   - Анжей, – проговорила на это Аля, – я с тобой тут полностью согласна, но я видела то видео с «Against The Fake Antifascists», так что насчёт твоего «не слишком злого поведения» ты бы помолчал. Ты не только «Интернационал» там спел, ты ещё и русских дебилами обозвал. Я согласна, что они там вели себя не лучшим образом, а в июне это было вообще свинство с их стороны, и там охрана правильно действовала – нечего мешаться под ногами со своими транспарантами, а потом пищать, что им морду набили (никому там морду не набили, сама видела). Но в Москве ты тоже был хорош – и я в целом не на их стороне, ты знаешь.
   - Ибо сказано не холопом Раши-Параши Псоем Короленко, но великим всех времён евреем и жидом Моше Бен-Маймоном: «Облаяли табе – облай, дали в рыло – тресни в глаз, но не далее». Я – жид, хоть по крови и не еврей. Так что мнение такого уважаемого ребе проигнорировать не могу. Чего я и не сделал. Нас облаяли – я облаял в ответ. Всё. Инцидент исчерпан, что признали все – и Кепконосец со своей сворой тоже. А он не еврей и не жид, но злобный пёс арийской расы.
   - Ну, Анжей в своём репертуаре, – сказал Руслан. – Мне, конечно, немного жаль этого Короленко, он под раздачу попал. Кстати, Анжей, а чем тебе так не угодил Псой Короленко? Только из-за этого дегенерата Дугина?
   - Я Псоя Короленко не сильно знаю, он мне никто, конечно, ничего мне не сделал плохого, да и хорошего. Это так, для красного словца. И Бен-Маймон тут при тех же делах. Это до него сказали, и первую редакцию все знают, её Фюрер Йезус Христус отвергал: «Не противься злому». И здесь я согласен с евреями, действительно мера за меру. И конец цикла, завершаемый командой «кон». Так вот. Просто оргвыводы сделал и больше не пущу это чмо в свой мир. На самом деле, панове, Гай Деборд правильно сказал: «Наши идеи есть в голове каждого человека». Большинство живёт именно так, просто оно это не называет анархизмом или сатанизмом, и многие из этой стаи не обладают такой внутренней дисциплиной, чтобы не нуждаться во власти. Им же нужны внешние ускорители, чтобы выйти на орбиту и всё видеть и знать. Поэтому самый стойкий государственный строй – это то самое ненавидимое арийцами «болото» (пятьдесят процентов демократии для сохранения единства массы, столько же либерализма, чтобы люди проявляли себя, то есть масса просто не сдохла). Вот так живут Америка и Европа, да и здесь это, в принципе, будет с момента устаканивания политической ситуации, когда нет смут и дефолтов. Наша задача, если уж на то пошло – время от времени напоминать людям, что ходить надо ногами, а думать головой. Когда это известно без наших соплей, то можно жить по Главному Викканскому Принципу.
   - Анжей, это твоя очередная ирония? – спросила Белка.
   - Ни в коем разе, Елизавета Андреевна, это правильный принцип: не вреди никому, а дальше сам решай, как жить. Но все – иначе кто-то будет волком, а кто-то овцой, а мы люди, ёлки зелёныё! И если разобраться, то на самом деле арийская идея обречена как раз поэтому – люди эгоистичны, и если их жмут на масло, то могут и восстать. В том вся и проблема. Для бледных. Прочим это всё просто по иксу, и они пойдут чинить ботинки к хорошо работающему кавказцу, а джинсы купят американские – лишь бы это было так на самом деле. Потому что это рационализм. А радикальное искусство становится массовым тогда, когда дело труба, и надо этот сортир с хлорочкой промыть от всяких микробов и прочей гадости. Позже оно уходит, и кому, как не нам, вовлечённым в искусство по-настоящему, как и магам, этого не знать.
   - Ну, тут-то уж споры неуместны, – Аля усмехнулась. – Лиза, это тебя Анна Андреевна научила жаркое так готовить?
   - Да, а что? – спросила Белка. – Хуже получилось?
   - Ни в коем случае, – ответил Анжей. – Ничуть не хуже. Тесто правильно приготовлено – не придраться.
   - Так ещё ведь остался чай, как раз Тоня привезла новый – попробуем, каков он у них, – Вереснева покончила со вторым куском хлеба (кстати, у неё вот как раз жаркое не стояло – Лиза старалась сохранить фигуру, что после рождения ребёнка было немного сложнее). – И вообще, предлагаю сменить тему на более нейтральную, а то мы всё спорим, язвим, а это как-то не очень хорошо. Мы по одну сторону баррикад, и нам ругаться ни к чему.
   - Логика железная, – согласился Ник. – Анжей, ты обещал в своё время Белке рассказать, как готовить бигус, а то она всё время хочет приготовить такой же, как у тебя.
   - У меня рецептов бигуса – на хороший раздел поваренной книги, – ответил Водецкий. – Если ты хочешь рецепт подоступнее, могу дать такой, если ты хочешь на торжественный случай рецепт – можно и такой, только это дело долгое, и надо много всего для готовки. И потом, я как раз в этой части – не профессионал, у меня многое на каких-то таких мерках, которые тебе могут не подойти. Но попробую что-то придумать.
   Дальнейший разговор касался, в основном, личных новостей собравшихся и имел ничтожно мало общего с тем, что описывалось по ходу повествования и стало причиной написания данных строк, так что об этом можно не писать, если не иметь в виду того, что в разгар чаепития Белке позвонила Наташа Мартинес и спросила у неё, где сейчас мы с Анжеем.
   - У меня, чай пьют, а что? – ответила Белка. На другом конце провода что-то сказали, после чего послышалось: – Ну, они мне помогут посуду помыть, и тогда пусть идут к тебе, раз они тебе нужны. Договорились.
   - На шута мы Натке? – спросил Водецкий.
   - Приедешь – сам у неё спроси. Нет, вы чай-то допейте и посуду мне помыть помогите, а потом идите.
   - Подожди, я сейчас ей сам позвоню, – взял телефон и набрал номер Атлас. Та быстро взяла трубку. – Наташка, это Анжей. Ты меня хотела видеть? Я от Белки собирался домой поехать. Саня здесь, если он тебе нужен, пожалуйста, нам всё равно выходить в твою сторону. О’кей, приведу его тебе. Adios. Саня, – он повернулся ко мне, – тут Мартинес хочет с тобой пообщаться, я не в курсе, что там ей надо. Сейчас здесь посуду вымыть поможем – и пойдём, она звонила только что.
   - Не вопрос.
   Разобравшись с чаепитием (чай был неплох, пирог просто превосходен) и мытьём посуды, мы с Анжеем оделись и вышли, попрощавшись с Белкой и Байбулатовыми, которые сруливали домой, потому что завтра у них обоих был рабочий день в больнице, а детей надо было отправить в школу. Бэби Спайс пошла с нами, поскольку она собиралась с Анжеем обсудить какие-то подробности ближайшего номера журнала «Уйхъ», в котором Анжей хотел поместить какую-то колонку их почётного редактора Дмитрия Голубева, у которого было взято всё равно не использовавшееся название, за что он был назначен почётным редактором. Когда мы дошли до кирпичных домов, нас тут же окликнула с балкона Мартинес, которая развешивала там бельё.
   - Я сейчас вам открою! – крикнула она. Анжей ответил, что они со Спайс сейчас едут дорабатывать журнал. – Хорошо, Саня, иди в подъезд, я тебе дверь открываю.
   - Ладушки, – сказал Водецкий, – поеду я по делам, а там и домой пора. Тебе удачно провести вечер, а потом домой добраться без приключений. Кстати, если ты встретишь по пути доктора Брина, – проговорил он, – передай этому балбесу, чтобы он шёл на хрен.
   Я усмехнулся и пошёл к двери подъезда. Она легко открылась, после чего оставался только акт формальной вежливости – позвонить в дверь Наташи и дождаться, пока она откроет.
   Что и было сделано. Орландо попытался вылезти на площадку, но ведьма его не пустила. Как только дверь закрылась, Мартинес радостно повисла на моей шее, после чего пригласила зайти к ней в комнату.
   - Посмотришь, что мы с Тоней сделали из твоих распечаток...
                1. 12. 2007.