Уверяю вас - мечты сбываются. Правда, есть одно маленькое "но" - загадывая желание, позаботьтесь о точности его формулировки.
Мой любимый сретенский дворик видел меня разной и слышал многое.
Свежеокрашенные лавочки не приглашали сесть. Переминаться с ноги на ногу было неловко.
- Васильева, на кой ляд тебе понадобился этот хмырь?
Вопрошавший Манагаров когда-то был моим однокурсником, а ныне - без надежды на взаимность влюбленным в меня персонажем.
- Дима, друг мой, прошу тебя, как юрист юриста, не задавай глупых вопросов.
Общаться с кем бы то ни было на тему предстоящего супружества не хотелось. Предощущение счастья от скорого вступления в брак отсутствовало. Совсем.
- Он же мерзкий, - не унимался Манагаров, - вот выйдешь за него, станешь однопомётной. Муж и жена - одна сатана. Мадам Брошкина, тьфу-ты, Кошкина.
- Васильева, а ты его фамилию брать будешь?
- Нет, Манагаров, не буду. Угомонись. Не первый раз замуж выхожу. Документы менять, что судьбу ломать.
Дима не умолкал.
- У тебя по судебной психиатрии в институте, что было? Тему вроде знаешь, и на такого, - Дима от возмущения закашлялся, имбецила, прости, Господи повелась. Жалко мне тебя, попадешь как кур в ощип. Диплом с отличием имеешь, а ведешь себя как дура первостатейная.
Справедливости ради отмечу, нет у меня красной корочки. Не отличилась в бою с высшей математикой, но Дима любил меня совершенной.
- Пусть дура, но Кошкин необходим мне как воздух. Обожаю его голос, запах и звук шагов.
Последнее я вычитала давным давно у Франсуазы Саган. Мне хотелось пива и не хотелось продолжать диалог. Манагарова нервно передернуло. Видимо он любил фэнтази.
- Твой Кошкин альфонс, ты городская сумасшедшая, а я умываю руки, - сказал Манагаров, растягивая слова, закурив отвернулся. Ему хотелось сопричастности моей судьбе.
Но я поступала жестко. Уходя, закрывала дверь.
- Дим,- я ткнула его пальцем в сутулую спину. Обернувшись, он состроил злую гримасу. Мне тридцать два и мне нужен статус замужней женщины. В этом возрасте быть одной неприлично.
- Статус, статус... На фига козе баян?
- Я упорная, я смогу, - зачем-то сказала я.
С каким неподражаемым упрямством я не замечала очевидного. Свежеиспеченный муж был альфонсом-любителем, к большим деньгам не стремился, не претендовал на роль героя-любовника, мужественного мачо или напротив, убогого, требующего заботы инвалида. Вечный ребенок с "ресницами нет длинней". Мужчины-мальчики востребованы в мегаполисе. Дешевый понт стареющих москвичек.
Свои пристрастия по жизни Кошкин не скрывал. Чье сознание было более ущербно: его или мое? Кто даст ответ? Он делал свой маленький бизнес, а я находилась в поиске абсолютной любви.
Я ненавидела ездить с Кошкиным в метро, в этом замкнутом пространстве, рождающим у многих тревожное ощущение сродни клаустрофобии, он становился особенно заметен. Взгляды большей половины представительниц слабого пола были обращены на него. Мальчик-модель. Безупречный, чудом оказавшийся в лоне метрополитена. Девочки-тинэйджеры облизывали пересохшие губы и смотрели на него сквозь приопущенные ресницы, дамы постарше взирали со смешанным чувством интереса и сочувствия уже на меня. Они знали, чем платят за счастье быть рядом с таким совершенством.
Капризное животное, недочеловек. Он мнил себя Богом. Я не годилась даже на роль кухарки. Его сомнения в моей полноценности рождали у меня интерес к психиатрии.
Шло время. Кошкин много и подолгу пил, считая, что выходит в тираж. Я же, потеряв работу, стала бедна как церковная мышь. Кошкин подал заявление на развод. Лучше бы убил. Нереальная боль, за гранью человеческого терпения. Медленное самоубийство. Я рвала судебные повестки, пила дешевую водку и отчего-то ненавидела Манагарова.
- Васильева, старуха, как живешь?
Бодрый голос телефонного собеседника не предвещал беды.
- Исключительно твоими молитвами, Дим.
- Работа нужна?
- А то...
- Подъезжай сегодня на Анохина, разговор есть.
Небольшой офис в бывшей дворницкой. Начальник средних лет, совершеннейшая душка. Исключительно мужской коллектив. Розовые сопли разводить не будут. От меня не требовалось особенных личностных качеств, никто не ждал корпоративного настроя и даже едва уловимый запах спиртного, исторгаемый из меня, не смутил директора. Договор подписывать не стали. Счастливые глаза Манагарова стали лучшей гарантией сотрудничества. Ударили по рукам. Димка иронично улыбался.
А жизнь-то налаживается, наивно думала я, выходя из офиса. Закрывая дверь, кинула взгляд на латунную табличку, служившую вывеской - ООО "СТАТУС". Красноречивое название места моей работы...