Первый, кого увидала я, когда проснулась, был Газлан. Боуги, надёжно связанный, лежал у его ног и смотрел на меня несчастными глазами.
Если ожидал охотник увидеть мой испуг, я ему такой радости не доставила.
Всё было нормально, как только попыталась я улучшить жизнь мою, как появилась смерть лютая, кою я вполне заслужила.
Коах беззаботно храпел чуть вдалеке, завернувшись в плащ свой. Будить его мне не хотелось. Полезет защищать меня и, наверняка погибнет или, что ещё хуже, загубит жизнь свою, ссоры с инквизицией и её воинами до добра не доводят.
- Вижу, ты неплохо устроилась. Хмыкнул эйман. Думала, меня можно обмануть, скрывшись в холмах сидов? Ты моё имущество и я тебя достану везде, хоть на дне океана, хоть в аду.
- Ну, достал. И что дальше, прикончишь меня? Уточнила я.
- Ха, за дурака меня держишь? Разозлился Газлан. Я не стану резать переличку, что несёт золотые яйца. Ты будешь приманивать для меня Эйма, пока не сдохнешь.
- Не слишком ли ты много хочешь за двести шекелей? Поинтересовалась я. По мне, так я давно расплатилась с тобой.
- Не слишком много за право жить. В тон мне отвечал охотник. Одно моё слово и ты окажешься на костре. И твои дружки тоже. Если собственная жизнь тебе не дорога, жизнь пёсика и молодого рыцаря что-то да значат.
- Все мы умрём. Пожала плечами я. Костёр не самая приятная смерть, но всё же. (Расширившиеся от ужаса глаза хобгоблина меня даже чуть позабавили.) Хотя, какая мне разница, как растратить остаток моего бессмысленного существования. Не будет меня, ты найдёшь другую жертву, а я уже как то попривыкла. Давай только договоримся, я – твоя, но рыцаря ты не тронешь.
- Зачем он мне сдался? Газлан сплюнул. С него же получить нечего. Можно было бы, конечно, через него подобраться к его папаше, но клан графа весьма силён, боюсь, не смогу тягаться я с ними. А было бы забавно прижать хвост этим аристократишкам.
- И обобрать их до нитки. Ухмыльнулась я.
- Верно, мыслишь. Согласился эйман. Ты совсем не глупа, мы могли бы поладить.
- Могли. Согласилась я. Но, жизнь сложилась так, что ты мучитель, а я жертва и не уверена я, что изменение этого статуса принесёт мне счастье.
- Как хочешь. Газлан пожал плечами. Собирайся, давай. Нам пора.
Всё бы было хорошо, но (это проклятое вечное «но»!), попалась мне под ногу сухая ветка и хрустнула. Коах вскочил мгновенно и схватился за меч.
- Что здесь происходит? Воскликнул он.
- Остынь, петушок. Прорычал эйман, я всего лишь забираю своё имущество, и мешать мне не советую.
- Газлан, я полагаю? Холодно осведомился рыцарь.
- Он самый. Кивнул охотник. Если ты знаешь моё имя, должен знать, что связываться со мной опасно. Иди своей дорогой, и никто не пострадает.
- А может, я хочу, что¬бы кто-то пострадал, парировал рыцарь, и, желательно, чтобы это был ты!
- Мальчишка. Взревел эйман. Ты был размером с горошину, когда я разил Эй¬ма по-хорошему! Я тебя в порошок сотру!
- Жажду посмотреть, как ты выполнишь свои угрозы. Не сдавался Коах. Я дворянин и рыцарь, все мои предки были воинами, ты же жалкий простолюдин, таким и останешься! Разве не знаешь ты, смерд, что за драку с дворянином повесят тебя, как собаку?
- А тебя, за нападение на эймана сожгут. Осклабился Газлан. За тобой стоят дворяне, а за мной церковь. К тому же, станут ли твои родственнички защищать пособника ведьмы? Доказать, что эта девка опасное порождение тьмы не составит труда. Мне поверят, а вот про тебя скажут, мол – околдован. Ты сам будешь рад, если постригут тебя в монахи, да заключат в дальний монастырь, грехи отмаливать. Власть здесь я, и сила тоже я!
- Ты кому это угрожаешь, вспылил рыцарь, да в доме отца моего тебя, за подобную наглость запороли до смерти. Знай своё место, ничтожный раб!
- Мы не в доме отца твоего. Зарычал эйман. Здесь моя территория и ты в моей власти, смотри, как бы я тебя не забил до смерти!
Надо сказать, что спор сей весьма надоел мне. Мужчины были так заняты словесным поединком, что совершенно забыли про меня. Газлан даже бросил верёвку, которой связан был мой пёсик.
Подхватила я Боуги и вещички свои, да и нырнула в кусты. Надеялась я, что исчезновение главной причины ссоры, то бишь, меня, успокоит мужчин и разойдутся они по-хорошему. Слишком не равны они были по статусу, чтобы воевать друг с другом. Где это видано, чтобы простолюдин сражался с дворянином из-за девки? Равно и победа, и поражение не принесли бы им ничего, кроме неприятностей…
***
Лес становился всё гуще, пока не превратился в непроходимую чащу. Если бы не пёсик мой, я бы безнадёжно заблудилась.
Приходилось спешить, ибо неумолимый Газлан наверняка следовал за мной. Бежала я до тех пор, пока усталость не свалила меня с ног. Забылась я сном беспокойным, сном звериным в пол уха…
О, что за чудесные звуки проникли в сон мой? Некоторое время лежала я, полностью поглощённая мелодией. Боялась я, что если открою глаза, всё прекратится.
К сожалению, лежать вечно было нельзя. Рискнула я открыть глаза и увидела… Его. Был он пре-кра-сен, нет совершенен. И эта его флейта, на которой играл он. Прочие мужчины, жалкий Амиц, напыщенный Коах, могучий Газлан, фи-и, лишь они жалкие пародии на Него. Поняла я, что всю жизнь стремилась сюда, к Нему, к моему совершенному мужчине! Протянула я руки к нему и…
***
Мчались Газлан и Коах бок о бок. Спешили они за девушкой, что сбежала от них. Пока спорили они и хватались за оружие, ускользнула она, как утренний туман. Мечтал охотник о мести, а рыцарь о любви, но сначала надо было настигнуть беглянку. Оба жаждали поединка, но они были нужны друг другу, лишь охотник был способен отыскать следы Мэумы, но один он не смог бы противостоять тем монстрам, что наверняка призвала бы на помощь проклятая колдунья. Не страшны были монстры Коаху, но не смог бы он отыскать в лесу хитрую красотку.
Боуги выскочил навстречу им так неожиданно, что эйман едва не споткнулся об хобгоблина.
- Скорее. Пёсик тяжело дышал, Мэума! Ганконер!
- Чего? Не понял рыцарь. Где моя леди!
- Ганконер. Нахмурился Газлан. Нам спешить надо, попалась наша ведьмочка в лапы опасного Эйма. Если не спасём её, потеряем навсегда.
- Кто такой Ганконер? Не унимался рыцарь.
- Он фэйри. Пояснил эйман. Называют его ещё «ласковым любовником». Выглядит, как симпатичный мужчина с короткой трубкой в зубах. Он бродит по укромным лощинам и наигрывает на своей флейте разные мелодии. Девушки, которые слышат его флейту, не могут устоять перед музыкой. Ганконер их обольщает – и бесследно потом исчезает. Девушка, встретившая Ганконера, будет тосковать по нему до самой смерти, исхудает и зачахнет от тоски. Если мы успеем раньше, чем проклятый Эйма сделает своё чёрное дело, может, успеем спасти.
Поспешили мужчины за хобгоблином.
И представилась их взору картина, от которой оба затряслись от гнева.
На полянке, на пеньке сидел симпатичный мужчина и наигрывал на флейте. Мэума стояла пред ним на коленях и смотрела на него преданными влюблёнными глазами. Благо, не спешил фэйри свершить преступление своё, ведь была несчастная жертва в его полном распоряжении.
Поднял Газлан арбалет, дабы пристрелить Эйма, но остановил его рыцарь.
- Не дело это, разить противника из кустов, будто разбойники мы какие. Предлагаю я выйти, да вызвать монстра сего на честный бой!
- Глупец, рыкнул эйман, думаешь, эта нечисть станет драться честно?!
- Не важно. Покачал головой Коах. Главное, что я буду драться честно.
Выхватил он меч и вышел на поляну.
- Эй, чудовище, оставь в покое мою леди, если не хочешь отведать моего меча! Грозно крикнул рыцарь.
Ганконер лишь ухмыльнулся и… изменил мелодию.
Вскочила Мэума и зарычала на рыцаря, как дикий зверь. Бросилась она на него, как саблезубый биз на коалку, сбила с ног. Теперь уже Коах вынужден был защищать жизнь свою. Не думал он, что возлюбленная его так сильна.
Покачал головой эйман. Ведь предупреждал он аристократика, теперь пусть сам и выпутывается! Поднял он арбалет и выстрелил.
Схватился Ганконер за грудь, выпала флейта его из враз ослабевших рук, стихла музыка.
Взвыла Мэума горестно, ибо смолкла музыка, что была теперь смыслом её жизни… и рухнула на землю.
Поспешил Газлан к раненому фэйри, дабы добить, но Ганконер дотянулся до флейты, взмахнул ею, как волшебной палочкой и исчез.
Коах тряс Мэуму, пытаясь привести в чувство, но безуспешно.
- Отойди ка, мальчик. Охотник оттолкнул рыцаря. Здесь иные средства нужны. Извлёк он из сумки пузырёк, открыл и сунул деве под нос.
Вздрогнула Мэума и открыла глаза…
***
Пришла я в себя. Было у меня странное чувство, будто утратила я, что то важное, нечто такое, что больше не смогу обрести никогда.
Далеко не сразу разобрала я, кто предо мной, а когда поняла, расстроилась ещё больше. Газлан и Коах. И эта парочка явно поладила между собой!
- Как ты? С беспокойством спросил рыцарь. Мы за тебя так беспокоились!
- Спасибо. Сухо ответила я. Вижу, вы уже договорились, может, уже и меня успели поделить?
- Зачем ты так? Огорчился Коах, ты знаешь, готов я пожертвовать жизнь ради тебя. Отложили мы спор наш, пока не найдём тебя.
- Нашли, и дальше что? Не унималась я. Что думаете делать дальше.
- Полагаю, лучше всего предоставить выбор тебе. Вмешался Боуги. Поединок не принесёт ничего, кроме неприятностей обоим нашим героям.
- Мне, выбирать? Я пожала плечами, чтожь, тогда я выбираю Газлана.
- Что-о-о-о? Одновременно выдохнули охотник и рыцарь.
- Но, почему? Коах явно не мог поверить в происходящее. Я люблю тебя, готов на всё, ради тебя, и я уверен, что способен сделать тебя счастливой!
- Именно поэтому я и не могу быть с тобой. Вздохнула я. Не имею я право на счастье. Всё, что мне нужно, это добраться до монастыря. Газлан вполне способен доставить меня туда.
- Неужели думаешь ты, что этот эйман согласится сопроводить тебя до места? Застонал рыцарь.
- Согласится, ухмыльнулась я, если хочет, чтобы я приманивала для него тёмных Эйма. Он хочет денег, я помогу их заработать. Не так ли, Газлан?!
- Несомненно. Осклабился охотник. Не бойся, петушок, я хорошо буду заботиться о, нашей ведьмочке.
- Ты хороший человек, Коах, уверена, ты ещё встретишь свою единственную, но рядом со мной тебя ждёт только гибель. Убеждала я рыцаря. Прошу, послушай меня.
- Если ты гонишь меня, я уйду. Жестока ты, Мэума, ты даже сама не понимаешь, насколько. Украла ты сердце моё и растоптала. Не в силах я проклясть тебя, ибо слишком люблю. Надеюсь, когда ни будь ты страдать так же сильно, как я сейчас. Рыцарь развернулся и двинулся прочь.
Разрыдалась я горько, сердце моё рвалось следом за благородным воителем, но… но эта любовь не принесла бы нам счастья. Одинока я в мире этом, рок преследует меня, губя всех, кто рядом, уж лучше делить путь с врагом, чья гибель доставит мне лишь радость…