Мы с Вовой всегда были озабочены заработком. И это при том, что зарабатывали достаточно много.
Но это ж, кому достаточно? Это ж нам было достаточно. Но мы ведь были женатые люди, а, значит, нам "всегда чего-то не хватает"…
Вова был моим шефом. То есть, не непосредственным шефом, а…
Как же это объяснить? Был Начальником Управления нашего Министерства. И руководил всей проектно-научной и информационной деятельностью Министерства.
Маленького роста, всюду круглый, очень сильный, с голубыми глазами, которые видели… всё! Он излучал энергию, волю, ум и стремление к радости!
Мало людей, лучше меня разбирающихся в рыбалке. Но Вова! Он знал о рыбалке больше, чем я. Особенно теоретически.
А практически, у него времени не было: уж больно хозяйство огромное.
Однажды, я пришел к нему в четверг, и пожаловался, что у меня такая бездна работы, что времени – ну, не хватает! Ну, совсем! Лекции надо готовить. Три статьи в наборе. Задание Госплана надо выполнять. Подготовка к выставке на ВДНХ не закончена. Весна, а путевки для жены и сына нет…
- Да! - сказал Вова, - тяжко тебе. И мне нелегко. Поехали!
- Куда?
- Поехали. Я – начальник!
- Поехали. Я – дурак!
Через пятнадцать минут мы были на "Бухаре" – рыболовном рынке…
Еще через два часа мы были уже в деревне, на берегу Днепра.
Все проблемы остались там, в городе.
А здесь…
- Слушай! Мы так тяжело работаем, - говорил Вова, вытаскивая из лодочного бардачка ещё холодную бутылочку пива, - а денег нет!
- Это правда. Работаем мы тяжело, - серьезно отвечал я, вываживая полуторакилограммового леща, - очень тяжело.
- А денег нет.
- Вообще.
Так, неспешно мы сетовали на свою жизнь, пока не пришел вечер. Клёв прекратился, а голод нарастал.
- Пора завязывать, - сказал Вова.
- С чем?
- С рыбалкой.
- Пора. А я испугался, думал, что ты имеешь в виду пьянки.
- Нет. Пьянки пусть остаются.
…Пока мы с тётей Саной собирали на стол, Вова варил уху.
Душистый и таинственный украинский вечер спускался на деревню.
И тут Вову озарило!
- Слушай! Я знаю, как заработать много денег. Очень много!
- Излагай, - разрешил я уже в благодушии, и полной отрешенности от мирских дел.
- Люди после рыбалки любят выпить. Верно?
- Ты, Вова – таки гений! - подобострастно сказал я, накалывая грибочек.
- Мы гоним самогон, садимся в лодку, беря с собой канистру, и едем вдоль берега, предлагая рыбакам стакан самогона за рубль. В одной канистре – 200 стаканов!
- А закуска? – опустил я его на землю.
- Правильно… Значит, мы берем с собой ещё двести бутербродов с колбасой и двести огурчиков! Соленых.
- Колбасу – нафиг! Просто, кусочек хлеба и огурчик! Достаточно! Не жрать же пришли, а рыбачить!
- И то, верно.
Что-что, а калькуляции мы делать умели.
Получалось, что литр самогона, на производство которого надо было потратить всего рубль, давал прибыли около четырех рублей!
- А твой Маркс говорил, что нет такого преступления, на которое капиталист не согласился бы за триста процентов прибыли! Так что, решай! Тут – четыреста!
- А зимой? – вдруг мне пришло в голову, что зима не охвачена, - простой, однако!
- Зимой пойдем на лёд. К людям, - уже нетвердо, после водки и ухи, объяснил Вова.
- Отлично. Пойдем. А работу на советскую власть оставим?
- Советскую власть – нахер! Работу тоже! - категорически подытожил Вова.
- Я тебя уважаю!
- Ты мне – друг!
С этим мы и уснули…
Следующий день ушел у нас на проработку деталей – бизнес-план.
Суббота зародила сомнения: прибыль-то есть, но Закон – зараза! Нет, не годится нам советская власть! Ох, не годится!
Вовина мысль опередила время!
Обидно, что понять-то мы поняли, а вот, Владимира, нашего, Ильича не вспомнили! И революцию тут же не организовали!
А Ильич учил: «Вчера было рано, завтра будет поздно, нужно действовать сегодня»!
Но только через 10 лет родина разрешила гнать самогон…
Это ж 10 лет помножить на 365 дней, а потом на пару канистр…
На пять стаканов по рублю…
Миллионеры!
Вот, что значит, не вовремя совершить революцию.