- Ты слишком уж затянул с этим делом, Вася. Твои кролики должны были материализоваться в форме картинок, ну или скульптуры там, ты мог бы отстукивать на барабанах розовый марш или писать оды длинным ушам. Ты мог совершить открытие какого-нибудь розотрона в физике субатомных частиц. Ты мог заниматься селекцией кроликов, писать тома диссертаций, а вместо этого, ну кем ты работаешь, преподавателем? К тому же бесплатно. А то, что зарплату не дают – по судьбе тебе, Василь Семёныч, потому что пошёл ты против собственной природы и занимаешься не своим делом, вот и не получается у тебя ничего. Написал бы статью про бухгалтерский учёт на кролиководческой ферме в условиях кризиса. – Семёныч бросил недовольный взгляд на Мазая, мол, кто это он такой, чтобы говорить такие вещи в лицо, но тот молча сидел в кресле. Василию стало непонятно, откуда этот долгий монолог, и спорить он не стал, потому, что было бы странно предъявлять собеседнику возражения на не сказанные им слова.
- А у тебя откуда это? Способность, то есть, видеть кроликов? – Семёныч был уверен, что за этим кроется какая-нибудь презанятная история, связанная с ударом шаровой молнии в младенческом возрасте, а может быть и похищением инопланетянами попахивает.
- Просто я перескакиваю на твой уровень сознания, глядя на тебя, на мимику, жесты, слушая речь. Это подобно гипнозу. Когда повторяешь движения за человеком, может быть, покачиваешь рукой в такт. Я так много путешествую. Много повидал.
Семёныч растянулся на диване и принялся рассматривать замысловатые узоры обоев. Это была огромная, во всю комнату, поляна, полная синеглазых цветочков. Напротив дивана с Семёнычем вокруг подплавленной пластмассы розетки чернели разводы. Когда-то в этом месте закоротил провод электрического чайника.