08. 02. 78
Три дня назад, в понедельник, Иосифа вызвал по телефону Зельдес и попросил срочно приехать в Кишинёв. В его голосе слышалось столько испуга, что не оставалось никакого сомнения – КГБ. Только Иосиф переступил порог конторы, как сослуживцы сообщили ему, что папа, так называли за глаза Цукермана-начальника, по большому секрету поделился с приближёнными, что Иосифом интересуются органы, так как он публикует на Западе антисоветские повести. Главный инженер, папы в кабинете не было, подтвердил, что КГБ просит посетить их.
- КГБ не музей и не театр, у меня нет никакого желания посещать такого рода заведения.
- Моё дело вам передать, но позвонить и сообщить им, что вы здесь, я обязан, - ответил ему главный.
Иосиф покрутился между кабинетами и собрался уходить, но Зельдес попросил задержаться якобы для обсуждения производственных вопросов. Через несколько минут Иосифа снова пригласили в кабинет главного, где уже его ждали Попов и Поляков. Повестку на арест они показали издалека. Разыгрывался очередной фарс. Иосиф предупредил, что вынужден подчиниться, но в знак протеста прекращает разговаривать. Машина ждала на улице. Ехали долго и молча, попадая в бесконечные пробки на улице Заводской. Иосиф, как и полагается по их инструкции, сидел зажатый между двумя кгбэшниками.
В пропускной, в отличие от предыдущего раза, не тратили время на формальности. Его завели на третий этаж в большой кабинет, хозяин которого, человек с голубыми глазами, среднего роста, по всему видно, бывший партийный работник, встал из-за стола навстречу, протянул руку для приветствия и представился Константином Сергеевичем. Иосиф замешкался, оглянулся назад, руку не пожал, тогда тот как бы жестом пригласил садиться на один из стульев вдоль стены.
- Мы знаем, вы не любите нашу организацию, да и сам я от неё не в восторге, но, как говорят у нас в народе, родина требует. Иосиф Иделевич, вы распространяете и храните у себя на квартире литературу, не изданную у нас в стране и содержащую антисоветские ложные измышления. Вы организовываете семинары, которые неправильно воспитывают молодёжь. Вы, человек опытный и знающий, собираете вокруг себя сопляков и ориентируете их в сионистском духе. Мало того, ваши семинары вы печатаете на машинке и распространяете, их читает весь город! При обыске у вас была обнаружена и изъята печатная машинка! Институт Марксизма-Ленинизма в отзыве на вашу рукопись подтверждает, что она может оказать отрицательное действие на еврейское население Кишинёва и Молдавии. Почему иностранные туристы идут к вам? Ведь они расходуют громадные деньги. Что они получают взамен?
Иосиф слушал и думал о матери, о том, что ему с трудом удалось уговорить её на операцию. Если ему не дали пропуска, и он находится в КГБ, то неизвестно выйдет ли. Его арест именно сейчас ускорит смерть матери.
- Иосиф Иделевич, по вашему лицу я вижу, что слушаете вы меня невнимательно. Я знаю, у вас много проблем, но они будут разрешены, стоит вам согласиться на наше предложение, сконцентрируйтесь. Кстати, мы знаем, что вы курите, - с этими словами он протянул раскрытую пачку сигарет «Марборо».
«Ишь, какими сигаретами прельщает», - подумал Иосиф, но от сигареты отказался, не давая повода к малейшему признаку контакта. Иосиф говорил долго, опровергая обвинение в антисоветчине на семинарах и обвинял власти на своём примере и на других в необоснованности отказов.
Константин Сергеевич прервал его.
- Иосиф Иделевич, вы человек умный и, на недавнем примере ваших взаимоотношений со Спектром, осторожный. («Вот оно, где аукнулось, - подумал Иосиф) Я предлагаю издать массовым тиражом вашу рукопись об истории евреев Кишинёва. Конечно, вы должны будете кое-что изменить, например, ваше утверждение о еврейском происхождении названия города. Мы дадим вам возможность закончить книгу, особенно, осветив советский период. Не будете же вы опровергать, что при советской власти для евреев открылся путь в институты. Сегодня евреи – самая зажиточная и образованная прослойка города. Подумайте. Мы хотели бы с вами дополнительно встретиться по этому поводу. Кстати, не вернёте ли вы нам заявление на Запад Спектра?
Резануло слух «вернёте». Иосиф снова заговорил об отказе, просил дать разрешение на выезд и ни словом не обмолвился, ни о предложении издать книгу, ни о Лёвином заявлении. Он понимал, что из него хотят сделать второго Липавского. Понимали ли они, что из этого ничего не выйдет? Константин Сергеевич начал терять терпенье.
- Иосиф Иделевич, куда вы дели заявление Льва Спектра?
- Порвал. Разве вы не видели? Это же был бред сумасшедшего.
- Оригинал порвали? (Иосиф кивнул головой.) Вот я и говорю, видите ли вы, какие вас окружают люди? Спектор хотел сделать сенсацию, привлечь к своему имени Запад. И даже копию не оставили?
- И даже копию не оставил.
- Хорошо сделали, что уничтожили. Иосиф Иделевич, название книги «Дом Божий» вам о чём-то говорит?
«Кого-то проверяет», - подумал Иосиф, вспомнив о пропаже, но вслух ответил:
- Ни о чём, что вы имеете в виду?
- Да так, хотел вам кое-что рассказать….
Иосифа отпустили часа через три. Он шёл несколько кварталов по улице Ленина, с удовольствием глубоко затягиваясь сигаретой «Нистру», и благодарил Бога за то, что у него хватило сил остаться самим собой, за то, что он идёт по улице.