Шипел и плавился, пузырился воздух, рассекаемый острыми лезвиями бумажных ребер. Белоснежными парусами гибли на ярком пламени безмолвные ряды одинаковых строчек.
Угрожающе рычал бумагоуничтожитель – беспощадный судья и бесстрастный палач, восседающий на серой тумбе.
ЧиХе взлетела на письменный стол одним прыжком и приняла оборонительную позицию. Замерев без движения, почти бездыханная, она зорко наблюдала за принтером. Хитрый аппарат пикнул, звякнул и замигал разноцветными лампочками. Медленно и угрожающе он выпускал из себя бесконечную очередь отпечатанных листов. Они лезли из механических внутренностей, бледные, бездушные, жуткие, а затем, словно назойливые мухи или отвратительные бабочки с мягкими крыльями, кружились вокруг ЧиХе, хлопали, шумели. Со звоном выхватив хитро припрятанный канцелярский нож, ЧиХе совершила несколько умелых пассов, и поверженная печатная продукция пала к ее ногам. Шелестящие тельца усыпали крышку стола.
Тут же чуткий настороженный слух Воительницы уловил тонкое попискивание. Вспыхнул хищным зеленым светом дисплей сотового телефона. Словно дождавшись команды, рядом вздрогнул и стационарный. Издав сигнал, подобный вою сирены, телефон затрясся в приступе ярости. Крадучись, с ножом в зубах, ЧиХе подползла к розетке. Взмах, - и все было кончено. Победа была легкой.
Возмутившись потерей в своих войсках, протестующе взревел кондиционер. Мощная волна холодного воздуха подняла с пола стадо остро наточенных карандашей, нацелив их в ЧиХе. Тигриным пружинистым прыжком, она метнулась через комнату, подобно щиту держа перед собой вырванный с проводами монитор. Стержни графита ломались со звонким пощелкиванием. Карандаши гибли молча…
Изможденный офис запросил перемирия. ЧиХе позволила себе присесть на край старого деревянного стула и слегка прикрыть глаза. Сознание же ее продолжало бодрствовать.
В окно плеснулось ядовито-желтое солнце, и следом же посыпался дождь, - сухой и колкий.