Иуда

Алексей Котов 2
«И  У  Д  А»
1.
Всю неделю Толику снились запахи. Запахи были самыми разными, начиная от упоительного фимиама жареного поросенка и заканчивая ароматом чистейшего самогона настоянного на сорока травах.
— Я готов! — Толик пригладил ладошкой упрямый хохолок на голове и отошел от зеркала.
Люся вязала в кресле.
— Ну, чего ты?.. — Толик посмотрел на жену. — Опоздаем!
— Мы никуда не пойдем, — не поднимая головы, сказала Люся. — Я поссорилась с Наташкой.
Толик медленно опустился на диван.
— Как это поссорилась?! — его голос трагически дрогнул.
— Очень просто — на всю жизнь.
Субботние вечеринки у Петровых продолжались весь октябрь. Годовщину свадьбы сменила целая серия дней рождений. Розовощекая теща Петровых с регулярным постоянством курсировала между городом и деревней. Когда женщина с аппетитно пахнущими сумками шла от остановки автобуса к подъезду дочери, участковый милиционер не переставал удивляться обилию бездомных собак в своем районе.
Толик сглотнул слюну. Веселый праздник хмельного застолья испарился как дым.
— А может, ничего, а?.. — Толик умоляюще смотрел на жену. — Пошли!
Люся подняла глаза. У Толика было жалкое, растерянное лицо.
— Нет! — коротко бросила Люся.
Толик целую минуту тупо рассматривал телевизор в углу.
— Мне в гараж нужно, — наконец с трудом выдавил он. — Я, в общем… Я пойду...
Люся ничего не ответила. Стараясь не смотреть на жену, Толик вышел из комнаты. В прихожей тихо хлопнула входная дверь.
Люся вдруг поняла, что сейчас заплачет.
«Сбежал, подлец! — мысль была жгучей, как крапива. — К Петровым ушел, иуда!!..»
Люся бросила вязание и закрыла лицо руками...
2.
Петровы жили на два этажа ниже. Дверь открыла сама хозяйка.
— А Люся где? — на лице Наташки было неподдельное удивление.
— Она это... — Толик смущено рассматривал свои ботинки. — Она заболела, в общем! А я так... Я к вам не надолго.
По лицу Наташки скользнула легкая тень.
— Проходи, пожалуйста, Толя, — она улыбнулась.
В зале Толика приветствовали радостные крики гостей. Наташа усадила его за стол. Царство ароматных запахов распахнуло свои двери до предела.
— Штрафную ему!.. — весело рявкнул муж Наташки Сергей.
Самогон пах луговыми цветами и пчелиным медом. Первые сто грамм огнем прошли по горлу и уютно устроились в желудке Толика.
— Ну, как, братан? — Сергей по-заговорщески подмигнул.
Толик блаженно улыбнулся. Куски мяса таяли во рту, а рядом с локтем уже стоял второй, полный до краев, стаканчик...
3.
Сначала Люся не обратила внимания на звонок. Потом она оставила в покое уже порядком покусанный кулачок и поплелась в прихожую.
За дверью стояла улыбающаяся Наташка. Она держала перед собой поднос, прикрытый сверху большой салфеткой.
— А я к тебе! — Наташка подмигнула. — Пустишь в гости?
Люся растерянно улыбнулась в ответ и посторонилась.
— Ну, их, этих мужиков, — весело болтала Наташка, расставляя на столе тарелки. — Я по тебе соскучилась. Люсечка, милая, прости меня, пожалуйста, а?.. Иногда я такое ляпну, что потом сама удивляюсь.
Люся радостно кивнула.
— Я ведь тоже погорячилась... — она робко улыбнулась. — Правда?
— Правда. Только дура все-таки я, а не ты.
Люське вдруг хотелось засмеяться от облегчения.
— Так, за что выпьем? — Наташка потерла ладошки. — Кстати, ты что стоишь? Садись! За мужиков пить не будем, им пока и без нас весело. Давай за тебя?
— И за тебя!..
4.
— Мужики, анекдот! — Серега размахивал руками как дирижер. — Приходит, значит, хохол к врачу. Тот ему говорит: «Вам нужна строгая диета. Вы не должны есть ничего лишнего». Хохол: «Как это, доктор?!» Врач: «Очень просто. Вы должны кушать только самое-самое необходимое» Хохол удивлено: «Только самое-самое необходимое?..» — «Да!» — «Доктор, так я ж через месяц от этого сала захрюкаю!»
Толик ерзал на стуле и посматривал на часы. Стрелки показывали уже половину девятого. Толик с тоской думал о своем возвращении домой и откладывал его с минуты на минуту...
5.
...Люська смеялась до слез.
— Или вот еще, — Наташка попыталась хоть на секунду стать серьезной. — Пьяный мужик приходит домой. Он молча протиснулся мимо жены, но споткнулся о трехколесный велосипед сына и шлепнулся на пол. Жена злорадно говорит: «Ага!.. Вот видишь, я тебя предупреждала!» Муж бормочет себе под нос: «Действительно!.. И зачем только я купил этот чертов велосипед?!»
Наташка достала сигареты и отошла к окну.
— Наташ, расскажи еще что-нибудь! — Люська восторженно смотрела на подругу. — Пожалуйста!
— Подожди, — Наташка ткнула сигаретой в окно. — Посмотри, вон Толик сидит, как гриб под дождем. Наверное, домой боится идти.
Люська быстро встала.
— Где?
Толик сидел на лавочке возле подъезда, подняв воротник легкого плаща. Он сильно горбился и немного кренился на бок.
— Правильно делает, что боится, — твердо сказала Люся. — Предатель!
— Ты знаешь, так нельзя, — Наташка мягко улыбнулась. — В конце концов, можно понять и простить любого человека.
— Даже этого иуду?!
— Иуду?.. — Наташка покачала головой. — Может быть, я и не очень хороший адвокат, Люся, но твоего Толика я смогла бы оправдать даже перед средневековой инквизицией!..
6.
Холод пробирал до костей и тепло держалось только в желудке.
«В гараж пойти ночевать, что ли? — Толик сунул в рот сигарету и нашарил в кармане спички. — Околеешь тут...»
Он оглянулся и тоской посмотрел на окна своей квартиры. На мгновение ему показалось, что за шторой мелькнула чья-то тень. Толик поежился.
Спички были мокрыми. Толик с трудом зажег одну и заметил, что у него предательски дрожат руки...
7.
— Хорошо, давай во всем спокойно разберемся. Скажи, твой Толик виноват в нашей ссоре?
— Нет, — Люся пожала плечами.
— То есть, он узнал о ней перед самым уходом? Скажи, когда Толик уходил, ты знала, что он пойдет к нам?
— Да.
— Ты пыталась удержать его?
— Нет. Он же взрослый человек!
— Взрослый?.. — Наташка засмеялась и ударила кулачком по ладони. — Отлично! Теперь давай поставим самих себя на место твоего мужа.
Люся поморщилась и посмотрела в окно... С высоты третьего этажа фигура на лавочке под дождем казалась маленькой и жалкой.
«Фуражку не надел, — механически подумала Люся. — Простудится еще...»
— Значит, обвинение не возражает?.. — Разгоряченное лицо Наташки светилось от азарта. — Итак, во-первых, я абсолютно уверена в том, что Толик очень ждал эту субботу. Очень, понимаешь?..
— Все равно он иуда, — перебила Люся. — Продал жену за кусок поросенка и стакан самогона.
— ...Во-вторых, когда продают, то уже не надеются получить проданное назад, — тут же парировала Наташка. — Поступок Толика был импульсивен и похож на поступок ребенка. Маленький мальчик вдруг узнал, что ему нельзя идти во двор, чтобы поиграть с другими детьми. Но он так ждал этого дня!.. Прости меня, Люся, но ему было очень больно.
— А мне разве не было больно?! — возмутилась Люся.
— Тогда почему ты не предупредила его заранее о нашей ссоре? — Наташка внимательно посмотрела на подругу. — Хочешь, я скажу почему? Ты упивалась своей обидой на меня и тебе была интересна только она. А еще тебя раздражала радость Толика по поводу предстоящей вечеринки. Ты очень хладнокровно и заранее рассчитала свой поступок.
— Какой поступок?!
— Ты сознательно поставила Толика перед трудным выбором без подготовки.
— Чушь! — Люся не выдержала взгляда подруги и отвернулась.
— Разве? Ты когда-нибудь видела, как малыш тянет свою мать в магазин за плюшевым мишкой, а она рвет малыша за руку так, чтобы сознательно причинить ему боль? Ты поступила так же.
— По-твоему Толик ребенок?!
— Нет. Но он был готов к радости и поэтому был похож на ребенка. Ты думаешь, он сбежал от тебя?.. Нет! Он сбежал от твоей обиды, потому что не понимал ее, как не понимает сознательное зло малыш. А теперь ответь мне, кто из вас двоих иуда: он, который совершил пусть и плохой, но бессознательный поступок и теперь сидит под дождем, обвиняя себя во всех грехах или ты, которая все рассчитала заранее и теперь здесь, в тепле, упиваешься своей моральной победой?
Люся опустила голову.
— Я ничего не рассчитывала... — глухо сказала она.
— Ты знаешь, — Наташка не спеша, вытащила из пачки сигарету. — В сущности, страшна не твоя ложь, а то, что сейчас у тебя нет выхода.
Пауза получилось очень долгой.
Люська осторожно покосилась в окно.
— Почему? — тихо спросила она.
— Потому что сейчас Толик и в самом деле чувствует себя последним «иудой». Даже если ты откажешься от своей лжи, выйдешь к нему и попросишь прощения, он тебя не поймет.
— Почему?..
— Да потому что он уже взял всю вину на себя! — закричала Наташка. — Он будет смотреть на тебя огромными, измученными глазами и не по-ни-мать тебя!!.. Ты хладнокровно ждала, что бы предать его, и ты сделала это. Теперь он — «иуда», ты — победительница, а победитель никогда не станет перед побежденным на колени!.. Но подумай… Подумай и тогда ты поймешь, что иуда — не Толик, а ты!..
Люська тихо всхлипнула.
— Фуражка... — тихо и с трудом выдавила она из себя.
— Что?
— Толик без фуражки... Там на улице, — Люся покраснела. — Ты говоришь, что он не поймет... Наташенька, миленькая, пожалуйста, ну придумай что-нибудь!
Наташка чуть заметно улыбнулась.
— Прямо сейчас?
— А когда же?!.. Он же замерзнет!
8.
На балконе с силой распахнулась дверь и до Толика донесся раздраженный и громкий голос Люськи. Ему отвечал резкий голос Наташки.
«Скандал, что ли?!..» — Толик вскочил.
Не думая больше ни о чем, он бросился в подъезд...
Дверь в квартиру была открыта.
— Она, видите ли, меня учить пришла!.. — красная от гнева Люська стояла в центре зала и грозно размахивала руками. — То же мне, умная нашлась!..
Кроме Люськи в квартире никого не было.
Толик чуть не споткнулся на пороге.
— Что случилось-то?! — с трудом переводя дыхание, спросил он.
— Ничего, — Люська отмахнулась от мужа и снова обратила свой пламенный взор к открытой двери. — Пришла тут, понимаешь!.. Если я мужа к вам отпустила, то нечего меня за дурочку считать!
Тяжело посапывая, Люська осмотрела Толика с ног до головы.
— Толик, я тебя к Петровым сама отпустила, правда?
Толик покраснел до кончиков волос и опустил глаза.
— Ну, правда...
— Тогда чего она тут?!..
— Да кто, она-то?
— Наташка! — взгляд Люськи застыл на лице мужа, — Кстати, Толик, ты, почему такой мокрый и синий?
— Я это... В гараж ходил, — Толик по извозчичьи похлопал себя руками по мокрым бокам. — Замерз, короче говоря...
— Зачем в гараж?
— Да чего там, у Петровых делать?.. Ну, выпил стакан и ушел. Мне кардан на машине менять нужно...
— Горе ты мое! — Люська подошла к мужу и стала снимать с него плащ. — Раздевайся немедленно, ведь простудишься, балбес!.. Лучше бы у Петровых сидел!
9.
Наташка позвонила пол-первого ночи.
— Ну, как наш «концерт»? — весело спросила она. — А моя речь в защиту Толика?! Так тебе и надо, не будешь связываться с профессиональным адвокатом. Я еще и не такое придумать могу!..
Люська всхлипнула.
— Наташ, у Толика температура под сорок!
— Простыл, все-таки?
— Простыл. Я ему укол сделала. Легкие послушала — хрипов вроде нет. Может «скорую» вызвать?
— Люсь, ты же сама медсестра...
— А что я могу?! — повысила голос Люська. — Вдруг я ошибаюсь?!
— Ну, я не знаю... — растерянно начала было Наташка.
— Ты ничего не знаешь! — раздражено перебила Люська. — Толик на лавочке чуть ли не два часа сидел, а ты тут языком трепалась!
— А почему ты на меня кричишь? — удивилась Наташка.
— Вот хочу и буду кричать!
Люська швырнула трубу и обхватила голову руками. Голова горела как в огне.
«Боже мой, да что же делать-то?! — с отчаянием подумала Люська, — А вдруг Толик умрет?!.. И на Наташку я накричала... А зачем? Господи, что со мной?!.. Завтра нужно пирожков испечь и к Наташке зайти... Помиримся, наверное. А вот Толик...»
Люська посмотрела на мужа. Тот тяжело дышал и беспокойно водил руками по одеялу. По лицу Люськи побежали слезы.
— То-о-олич-ка-а-а, ты мой!.. — тоненько и по-бабьи заголосила она — Про-о-остишь ли ты ме-ня когда-нибудь таку-ю-ю ду-ру-у-у?!..
Люська упала на кровать и обхватила мужа за шею. Слезы лились неудержимым потоком... Они были горячими и жгучими до боли.
На столе снова зазвонил телефон, но Люська его не слышала...