Часть 9. РАЗРЫВ.
Проходили дни, месяцы, годы, Токарев и Габардинская по прежнему встречались. Но однажды в городе Сургуте, в гостиничном номере, лежа в кровати, после ночи любви и ласки, Любаша сказала Юрию:
- Знаешь, мы больше не будем встречаться.
- Почему?
- Я беременна, уже на четвертом месяце, мне тяжело за тобою таскаться.
- Это мой ребенок?
- Не знаю.
- Со мною ты никогда не предохраняешься.
- С мужем тоже.
- Но, у вас уже итак четверо детей.
- Юрий, мы с тобою договорились, что не замешиваем в наши отношения семейные дела каждого. Ты, правда, считаешь. Что четверо детей это много?
- Ничего я не считаю, это дело вкуса, и твои проблемы, у тебя, что мало проблем?
- Просто никогда не смогу решиться на аборт, загубить живую душу. Ты не ответил на мой вопрос, мы больше не встречаемся?
- Но ведь срок еще маленький. Может я тебе надоел?
- Считай, как хочешь, но я действительно больше не могу и не хочу с тобою встречаться. Ты обещаешь меня больше не вызывать в командировки?
- Обещаю, но только насчет командировок.
Опять осень, золотая, разноцветная. Приближается любимый праздник сельчан «День сельского работника» или «День после урожая». Обычно в этот праздник готовится роскошный банкет для всех работников села и прямо на поляне. Столы заставлялись спиртным, специально для банкета забивался бычок и свинья, готовились всевозможные яства. После банкета играет гармонь, игры, шутки, прибаутки, кто на что горазд. Однако в этот раз, секретарь парторганизации Пилипенко Любовь Митрофановна, для руководства совхоза, решила иначе. Любовь Митрофановна была женщиной, милой, энергичной, обладала прекрасной фигурой, за которой ревностно следила и с большим вкусом подбирала себе наряды. Она всегда выглядела строго, элегантно и в тоже время очень женственно. Очень любила пошутить, особенно когда все терялись – в серьезной ситуации. Ее темные, коротко стриженые волосы мило завершали облик партийного руководителя. Сразу после праздничного собрания, Любовь Митрофановна, предложила директору и всем желающим из числа специалистов хозяйства на этот раз отпраздновать свой праздник культурно, в ресторане города Тюмень и добавила:
- Я уже заказала столики в ресторане «Русь». Поедем, проведем праздник как горожане, посмотрим на городскую жизнь и себя покажем.
Все с нею согласились. В воскресенье, ближе к вечеру, полный автобус руководства и специалистов хозяйства выехал в Тюмень. Сельчане покатались по городу и к восьми часам вечера, выгрузились у ресторана «Русь». Заняли свои столики и начали поглощать принесенные по заказу всевозможные салаты и другую пищу. Посыпались тосты, увеличивалось количество выпитого спиртного и с такой же последовательностью разрасталось веселье за столиками. Наконец ,совхозники пустились в пляс. Музыкантам бесконечно предлагались заказы исполнить какую- либо песню, которые пелись одна за другой. После небольшой музыкальной паузы на сцену ресторана вышел администратор и поздравил коллектив совхоза с профессиональным праздником. За три часа пребывания в этом заведении совхозники умудрились познакомиться со всеми посетителями ресторана. Духом взаимопонимания и неудержимого веселья пропитался воздух ресторана. Работники хозяйства перешли на частушки и к ним присоединились и все остальные посетители. Лукавые и колкие народные шутливые песенки сотрясали стены питейного заведения. Пилипенко предложила провести конкурс частушек между селянами и горожанами, кто кого «забьет» остротами. Конечно, селяне победили, сам администратор объявил об этом, но тут из толпы посетителей ресторана вышел мужчина, небольшого роста, почти лысый в приличном подпитии и закричал:
- Хочу спеть частушку!
Администратор замахал руками:
- Все конкурс окончен.
- Лысенький возмутился:
- Я еще много знаю!
- Почему молчал, когда все выступали? – Спросил его администратор.
- Не мог встать, потому, что вот этот, - тут он показал на совхозного ветврача Серегу Валуева пальцем и продолжил:
- Прыгал по мне, скотина!
И он ударил Валуева кулаком прямо в лицо. От неожиданности они оба упали на пол. Жена Валуева завизжала и началась драка. Пытаясь разнять драчунов, в потасовку втягивалось все больше и больше людей с обеих сторон. Очень быстро драка переросла во всеобщую бойню. По ресторану летала посуда, вазы со столиков, ломались стулья, пошли в ход музыкальные инструменты, оставленные оркестрантами. Любаша, несмотря на свой приличный срок беременности, не отставала в драке и отчаянно лупасила своими туфлями противников. Зазвенели разбитые стекла, и послышался звук милицейской сирены. Затем в ресторан ворвались милиционеры с резиновыми дубинками и начали всех, без разбора запихивать в «черный ворон», машину фургон, а затем увезли в отделение милиции. Почти до утра в помещении шла разборка кто прав, а кто виноват. Начальник милиции составил акт порчи имущества и хулиганского поведения в общественном месте совхозников, заставил всех под ним расписаться и отпустил.
Уже во вторник, утром в подсобное хозяйство прибыл заместитель начальника Главка по сельскохозяйственным вопросам Иванов Иван Иванович, как все его звали «Ванька в кубе». Собрал всех участников городского дебоша в кабинете директора и начался разнос и разборка полетов:
- В голове не укладывается такое: все главные специалисты, директор, парторг, специалисты среднего звена - элита хозяйства, учинили разгром в городском ресторане, испорчено имущества на тысячу рублей, да еще в день сельского хозяйства! Хороший подарочек Главку! Вы что, там блинов объелись? А заводила всего, вот полюбуйтесь наш партийный руководитель Пилипенко! Ну, что скажете? – обратился он к Любовь Митрофановне, грозно уставясь на нее. Она ответила:
- И скажу! На двери ресторана не написано « коммунистам вход воспрещен!» И потом, что мы не имеем права культурно отдохнуть?
- Ничего себе, культурно! Да, вы стадо баранов. Я был в ресторане и видел ваше культурное время провождение!- Ответил Иванов и внимательно оглядел всех сидящих перед ним специалистов. Взгляд его дольше задержался на лицах: директора, главного ветврача, главного зоотехника, так, как эти лица украшали синяки, и продолжил:
- Короче, я вам запрещаю появляться в городе, все! – Потом посмотрел на Габардинскую и добавил еще:
- А, вы, Любовь Васильевна, в таком большом «интересном положении», мать четырех детей, и тоже полезли в драку, кошмар! Никаких поездок, все.
Прошло еще немного времени и вот холодным, декабрьским утром в роддоме города Тюмени, в палату, где лежала с новорожденной девочкой Габардинская, медсестра принесла три живые розочки ярко красного цвета, поставила их в вазу и сказала Любаше:
- Это вам от мужа.
Люба удивилась:
-Быть не может, опишите мне его.
- Он у вас представителен, я бы даже добавила, что красив, но не молод. – Сказала сестра.
- Все понятно. – Ответила Любаша, а сестричка добавила:
- Вот еще пакет с фруктами, положу вам в тумбочку.
Через три месяца Токарев пришел домой к Габардинским. Александра Сергеевна, мама Любы, пустила его в дом. Он поздоровался и спросил:
- Прошу меня извинить, я ненадолго, мне надо уточнить кое-что по документам у Любовь Васильевны, это возможно?
Любаша вышла к нему:
- Может и правда по делу, Юрий, я тебя слушаю?
- Любочка, милая, я опять хочу встречаться с тобой.
- Это невозможно, я полтора года в декретном отпуске и работать не собираюсь.
- Ну, причем тут работа, просто я люблю тебя, и не могу без тебя!
- Ты как маленький ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Как и где, ты себе представляешь наши встречи?
- Я все продумал, тебе ведь надо будет ездить в детскую консультацию Тюмени, мы можем встречаться в городе, ты только позвони накануне.
- Юра, мой муж водитель, у нас своя машина, он и сам может отвезти нас в поликлинику.
- Любаш, я умоляю тебя, начинаю срываться, ну хоть позвони.
- Боже мой, нам не стоит стоять здесь и разговаривать на эту тему, хорошо, я позвоню. Уходи.
И встречи стали продолжаться снова. Любаша просто выходила из дома, на краю села небольшая березовая рощица, а у обочины дороги стоит будка-фургон ГАЗ-66. Токарев выглядывает из кабины и дожидается ее. Любаша, оглядевшись, садится рядом. Они отъезжают от поселка на пять, семь километров. Останавливаются в лесу. Люба и Юрий переходят в будку. Внутри лежанка со спальными мешками, откидной стол, газовый обогреватель. Любовники любили это гнездышко, где так часто они ласкают друг друга и где им так хорошо. Вот они вдвоем лежат в одном спальном мешке, счастливые и довольные, когда Юрий говорит:
- Любаш, ты знаешь, я развожусь с женой.
- Почему?
- Люблю тебя, и хочу, чтобы мы всегда были вместе.
Габардинская подскочила на лежанке:
- Ты с ума сошел! Это совершенно невозможно!
- Но мы встречаемся столько лет. Я не могу без тебя, ты не прерываешь эту связь, значит,
не можешь без меня. Почему же нам не быть вместе?
- Боже мой! Юра, у меня пятеро детей. Старший сын ушел в Армию, старшая дочь кончает школу, и еще трое малолеток на руках. Все они знают и любят своего отца. Им другого папы не надо. Умоляю тебя, помирись со своею женой. Давай лучше прекратим эти встречи. Уже итак половина работников Главка знает или догадывается о наших похождениях.
- Любаша, ты, думаешь, я не пытался расстаться с тобою? Нет, не могу. Давай уедем в любой другой подхоз Украина, Туркмения, Казахстан … Выбирай куда?
-Никуда! Еще скажи, что будешь любить моих детей и забудешь о своем сыне. Все это конец, сколько веревочке не виться, а конец настанет.
Юрий обнял ее и прижал к себе:
- Я не смогу с тобою расстаться. Часто думал об этом и точно знаю, что не смогу.
Любаша высвободилась из его объятий:
- Значит, я должна сделать первый шаг. Я, смогу!
Младшей дочери Любаши исполнился год, и Габардинская приехала в «Главтюменнефтегазстрой» для сдачи годового отчета по хозяйству за 1989 год. После сдачи баланса, в коридоре Главка, она увидела главного бухгалтера Коровина Ивана Федоровича, и обратилась к нему:
- Иван Федорович, можно вас отвлечь от дел на личную беседу?
- Пройдемте в кабинет. – Ответил он.
Они прошли в кабинет, сели друг против друга за стол. Коровин обратился к Любаше:
- Я, вас слушаю.
- Иван Федорович, помогите мне перевестись на работу в другое хозяйство и желательно не вашего ведомства.
- Любовь Васильевна, вы отличный работник, умница, хорошо справляешься с делами, наконец, просто красавица. Скажи откровенно, что-то случилось? И это связано с Токаревым, да?
- Да.
- Вы хотите сбежать от него?
- Да.
- Вы уже не любите его?
- Не совсем так. Я не хочу разводиться с мужем, не хочу создавать новую семью. У меня пятеро детей, все они любят своего отца, а я очень люблю их. Чтобы нам вдвоем с Токоревым было хорошо, должны пострадать шесть членов моей семьи и двое из его семьи, восемь человек – это явный перебор.
- Да, вот она жизнь, рисует свои правила. Я восхищаюсь тобою, ты поступаешь очень мудро. Что мне всегда в тебе нравилось это поступки по совести, а не в угоду обстоятельств или кого-либо, я бы даже сказал – нестандартность мышления. Ты сильно ошибаешься, девочка моя, что уедешь, забудешь, и все пройдет, «С глаз долой – из сердца вон!», как гласит народная пословица, ошибаешься. Все останется в твоем сердце, все до мельчайших подробностей, ну если, конечно, это действительно любовь. Ну, хорошо, я тебе помогу.
Он достал из тумбочки стола газету, развернул ее, обвел пальцем объявление и продолжил разговор:
- Это место четыреста километров от Тюмени на север. Ведомство другое «Нефтехиммонтаж». Подсобное хозяйство находится на берегу реки Иртыш. Отличное место, много рыбы: нельма, стерлядь, муксун; вокруг леса и болота: много грибов и ягод, шишка. Я прямо сейчас напишу тебе рекомендательное письмо в Трест начальнику Головину Игорю Степановичу. Но учти, принимают они главного бухгалтера на конкурсной основе. За место придется попотеть. Как, вам мое предложение?
- Я согласна. Спасибо, вам! Вы чудесный человек. Я боялась обратиться к вам, мне было стыдно. Но вы все сразу поняли, выслушали меня и помогли, хотя у вас итак много проблем.
- Миленькая, вы моя, Ведь мне уже шестьдесят пять лет. Жизнь это жестокое испытание и в нем постоянно надо чем-то жертвовать. И я в свое время был безумно влюблен и чуть не бросил семью, но вовремя остановился. Да было больно, но есть другое слово – семья и оно всегда должно быть дороже. Поддерживаю твое решение и надеюсь, что все будет хорошо.
Вот так, благодаря помощи хорошего человека, Любаша выдержала конкурс и в Новогодние праздники уже находилась на новом месте жительства и работы. Сразу после переезда, слегка заболела малышка Елизавета. Врачи связывали ее простуду со сменой климата, но на всякий случай собрали анализы и провели более глубокий осмотр ребенка, где и выяснилось, что группа крови девочки четвертая, в то время, как у матери вторая, а у ее мужа первая. Никто на это не обратил внимания, кроме Любаши. Теперь она не сомневалась, что дочь от Юрия.
Токарев три месяца занимался поисками Габардинской. В паспортном столе он узнал, что семья выбыла в город Тобольск, но, ни в одном участке по прописке в городе, такой фамилии не значилось. Пока он не догадался, что Любаша наверняка устроилась на работу в подсобное подведомственное какому- нибудь Тресту хозяйство, и искать надо ее место жительства в Главках. Коровин Иван Федорович, по кадровым запросам Токарева в головные компании, понял, что он разыскивает Любашу. Однажды, после очередной планерки, отпустив всех, он задержал его в кабинете и спросил напрямую:
- Мне стало известно, что ты разыскиваешь Габардинскую?
- Да. Я ищу ее.
- Зачем? Неужели ты ничего не понял, она любит свою семью сильнее тебя. И я поддержал ее желание уехать. Ты хочешь снова разбередить эту рану – не надо! Не ищи ее, это тебе ничего не даст.
- Я, свободен?
-Да.