Иду позавчера с работы домой. Настроение ни к черту. Кризис; финансы уже не поют, а эротично постанывают; начальница, дура-ударница, кует карьеру через постель. В общем, или сам вешайся, или в палачи подавайся.
А еще погода, как назло, отличная. Теплый июльский вечер. После дневной грозы легкие сами просят: побольше, побольше свежего воздуха. И даже городские деревья вдоль тротуара издевательски имитируют живую природу. Да так здорово это у них получается, что в послегрозовой атмосфере вместо положенного по науке озона я чувствую запах шашлыка и пива.
Впереди меня, метрах в пяти, гордо шествует квадратная дама лет пятидесяти. В белом костюме, с высоко поднятой головой, украшенной стодолларовой укладкой, гордо несет свой центнер живого веса к родному очагу. Этакая «миссис бухгалтерия». В правой руке ее болтается маленькая, со школьную тетрадку, белая же сумочка. Да, такие тетеньки сами продукты не покупают, не носят, не готовят.
Впереди на велосипеде к нам приближается паренек лет семи – восьми. В одних шортах, худющий, стриженный наголо, с огромными оттопыренными ушами; идеально подходит под определение «шкет». Крутит педали на своем большом, не по росту велосипеде, переваливаясь через раму с боку на бок. Велосипед, естественно, виляет во всю трехметровую ширину тротуара. Так и движется к нам навстречу явный источник повышенной опасности.
Я слышу какие-то звуки, и, по мере приближения шкета, понимаю: он еще и поет! Звонкий голос становиться все громче. И когда я уже отчетливо слышу распевное:
– Сердце моё-ё-ё…
Шкет наезжает на квадратную даму.
Дама аж зашлась в истерике:
– Паршивец, подонок, паразит, да я твоих родителей…, – и замахнулась на шкета сумочкой.
А тот нахмурил лоб, посмотрел на нее исподлобья и, имитируя взрослый голос, с хрипотцой произнес:
– Тебе не хочется покоя?
Дальше…
Дальше была немая сцена в исполнении окаменевшей с занесенной для удара сумочкой «миссис бухгалтерия». Станиславский плакал, глядя на эту пару с небес. Паренек же подхватил велосипед, аккуратно объехал «белую статую» и порулил дальше, затянув «Враги сожгли родную хату, убили всю его семью…».
Ну а я? Последний раз я так смеялся в возрасте «шкета», когда смотрел комедии Чарли Чаплина.