всё близкое-удаляется

Александр Ануфриев
               
Всё близкое – удаляется
   (дорожная притча)
На высоком мосту железнодорожного вокзала со спортивной сумкой через плечо и с дипломатом в руках стоит худощавый мужчина лет сорока, на нём белоснежная рубашка и светлые брюки. Он с надеждой вглядывается в лица проходящих мимо людей, потом отрешенно смотрит вниз. Так и кажется, что ещё мгновение – и он перемахнет через перила...
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ (отвечает на звонок сотового телефона). Да! Я давно на месте. Вы-то где? Хорошо, хорошо…
 …Появляется светловолосая девушка в фиолетовом плаще...
ЮЛИЯ. Олег Александрович!
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ (поражённый её появлением). Юленька…
ЮЛИЯ. Здравствуйте! С приездом!
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Здравствуй (обнимает девушку).
ЮЛИЯ. Не ожидали здесь меня увидеть?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Нет. Откуда ты узнала?
ЮЛИЯ. Секрет. А где ваш друг?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да я один.
ЮЛИЯ. А говорили,  что с товарищем в командировку поедете.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Нет, я один путешествовал. Я солгал тебе, сам не знаю зачем. Вообще, изолгался весь.
ЮЛИЯ. Наговариваете, как обычно, на себя. Как отдохнули?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Блеск. Судакская долина, крепость, море, солнце, кипарисы. Что ещё надо для полного счастья?
ЮЛИЯ. Пойдёмте отсюда?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Нет.
ЮЛИЯ. Почему?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Давай постоим здесь? Я так рад тебе, не верю в это счастье.
ЮЛИЯ. Кто-нибудь ещё увидит.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Кто?
ЮЛИЯ. У мужа приятели здесь работают.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. А, плевать.
ЮЛИЯ. У меня будут неприятности.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Понимаешь, меня попросили в крымском санатории, ко мне тут должен подойти один человек, я ему только передам вот этот дипломат и всё. Свободен. Поедем с тобой в ресторан, отметим встречу. Ты можешь подождать меня внизу.
ЮЛИЯ (надевает тёмные очки). Нет, с вами постою. Олег Александрович, не надо нервничать.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Прости.
ЮЛИЯ. А мы на теплоходе до Казани плавали. Было очень классно, стоянки восхитительные.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. С мужем?
ЮЛИЯ (кивает). И с его друзьями, в компании.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ты хорошеешь с каждым днем, замужество идёт тебе на пользу.
ЮЛИЯ. Спасибо, а вы очень загорели.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Нет, лицо и руки, как обычно. Я там прятался от солнца.
ЮЛИЯ. А с погодой повезло?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ещё бы, зонт ни разу не открыл (целует девушке руки).
ЮЛИЯ. Не надо, мы стоим здесь с вами как мишени.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Так оно и есть, любовь – всегда мишень. В неё тяжело промахнуться.
ЮЛИЯ. Я о вас постоянно думала.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. А я о тебе. Поэтому в Крыму ты была со мной. Я ощущал твоё присутствие рядом.
ЮЛИЯ. А я – ваше здесь.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Что ж, вот и объяснились. А теперь…Юленька, ты всё-таки спускайся вниз.
ЮЛИЯ. Почему?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. А то он может и не подойти, капризный очень.
ЮЛИЯ.У меня голова здесь кружится.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Тем более.
ЮЛИЯ. Какой-то странный вы сегодня.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Нет, обыкновенный…Юля, я хочу тебе одной признаться. Я запутался донельзя в этой жизни. И такая тоска на душе, будто собаки изнутри грызут. Ты знаешь…В общем, я хотел с собой покончить там, в Крыму.
ЮЛИЯ. Вы?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Красивой смерти захотелось. Например, отплыть от берега и камушком на дно или сорваться с крепостной стены.
ЮЛИЯ. Не может быть, что вы несёте, бред какой-то.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Юля, я в загоне, в полном тупике.
ЮЛИЯ. Да как же у вас язык поворачивается такое говорить. В тупике. У вас всё есть – работа, дом и сын устроен. Чего не хватает?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Очень многого. Например, тебя.
ЮЛИЯ. Я рядом с вами. Я бросила всё, прибежала сюда.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Я не могу больше так, я устал всё время думать, что ты с ним. И вообще…Устал я, понимаешь?
ЮЛИЯ (плачет). А я, как вы думаете, я не устала?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Юленька, ну полно, полно.
ЮЛИЯ. Он чужой человек для меня, совершенно чужой. У нас нет ничего общего. Вышла замуж по глупости.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Да? А мне всегда казалось, что он тебя очень любит.
ЮЛИЯ. Я его боюсь. Он способен на всё самое низкое.
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Но что же нам делать? Умом понимаю, что надо оставить тебя в покое. У тебя семья. Нам надо расстаться. Но сердцем…
…Олег Александрович вдруг вскрикивает, хватается за левый бок. На его белой рубашке с левой стороны расплывается красное пятно…
ЮЛИЯ (в ужасе). Олег Александрович, что с вами? Ой…Помогите!
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ (стонет, опускается на асфальт). Юля, вот и всё, дождался. Это не мост, а Голгофа. Может, оно и к лучшему. Рано или поздно, всё этим бы и закончилось. Они убирают свидетелей, я чувствовал это. Такие деньги даром не даются, всё надо отрабатывать.
ЮЛИЯ. Кто они?
ОЛЕГ АЛЕКСАНДРОВИЧ. Ночные монстры, людоеды. Тебе не надо этого знать, детка. Прости меня. Не думай плохо обо мне. Я любил тебя, любил настолько, насколько вообще мог любить. А теперь, как ты однажды мне сказала: всё, что было близко – удаляется (теряет сознание).
ЮЛИЯ. Помогите! Кто-нибудь!