Где-то далеко, за морями и океанами, там, где солнце никогда не заходит за тучи, а дикие ветреные потоки, пролетая над этим местом, становятся удивительно мягкими, там, где по утрам слышны дивные трели райских птиц, среди кипарисов и цветущих лотосов в пустынном единении, обдуваемый ветром божественной свободы, жил старец. Его лицо, совсем не изменившееся за 1000 лет, выражало смиренное спокойствие и абсолютное знание. Он сидел, скрестив свои худощавые ноги на старой холстине в небольшой хижине, защищающей его тело от палящих лучей южного солнца. Его взгляд был ровный, обращенный внутрь себя, глаза слегка прикрыты, из чего было ясно, что старец довольно надолго погрузился в ресурсное состояние, ловя в своем сознании все новые и новые терапевтические метафоры. Не мало путников, заблудившихся на тропах жизни, пришлось ему повстречать, и не мало личных историй пришлось изменить этому нетлеещему старцу. Многие были благодарны носителю абсолютной истины, приходя к нему с тяжелейшими оковами на ногах, а, возвращаясь техникой взмаха воспаряли над проблемой и растворялись в пленительных ароматах свободы. Был он знаком со всем, что происходило на Земле, со всеми подходами, концепциями, парадигмами, в том числе и с нейро-лингвистическим программированием, которое не раз выручало его в задушевной беседе с простолюдинами в рамках краткосрочной психологической интервенции.
И вот, однажды, все в той же местности, пустынной и смиренной, рядом с ветхой хижиной могучего старца, внезапно появилась не однородная по субмодальностям принцесса Эмилия. Точнее там она была принцесса, а здесь просто девушка. «Просто девушка» выглядела очень встревоженной и взволнованной, ее невербальные проявления и паттерны глаз говорили о том, что ее явно что-то беспокоит, она обращена внутрь себя.
Старец нисколько не удивился внезапному появлению просто девушки, поскольку людей довольно часто, в силу невыносимости мирских страданий судьба сама выталкивала к нему навстречу. Некоторое время спустя дивчина все-таки подбрела к старцу и, всматриваясь в его задумчивое и светлое лицо, поведала свою горестную проблему. Прочувствовав ее состояние, владыка пустыни определил преобладание визуальной модальности у девушки и, используя свой природный магнетизм и обояние, приступил к установлению раппорта. Эмилия все же продолжала жаловаться… Смеркалось… Погрузив девчонку в ресурсное состояние, мудрец впал в транс на 3 дня… Через 3 дня, когда стрелки песочных часов изменили свое направление, они вернулись, зарядившись огромным количеством энергии, и продолжили общение. «Ну что ж, вспомни теперь свои переживания, - сказал старец девушке, – и расскажи их мне». Эмилия вновь окунулась в свои проблемы, потускнела, и начала уже было рассказывать, но не успела она промолвить и слова, как, вдруг с неба прямо перед ней упал огромный карабельный якорь, с надписью «Морфлот», протаранив землю на полтора метра вниз. В воздух поднялись огромные песчаные клубы. От такого неожиданного шока девушка пережила ретроградную амнезию, у нее хватило сил только промолвить «Что это»? «Это техника Якоря, - отвечал мудрец, - помогает избавиться от черной меланхолии, фрустрации, проблем личного, социального характера, вообщем действует просто безотказно!» Эмилия покачала головой от таких явно негуманных проделок старца, но позже отметила, что ей действительно стало легче, и простила его.
Созерцая одним глазом солнечную систему, мудрец приступил к коронному рефреймингу, разделив его на шесть ступеней посвящения Эмилии в ряды здоровых и самоактуализирующихся личностей. Когда эта прекрасная и милая девушка стояла уже на шестой ступени с гордо поднятой головой и взглядом орлицы, было очевидно, что старец оправдал свое существование. После специализированной профилактической беседы, он спустил ее с небес на землю, чтоб не зазнавалась, и паттерны глаз Эмилии стали спокойными, с преобладанием умиротворенной уверенности и всеобщего принятия.
Когда ярко-алый солнечный диск спускался за горизонт и безмятежные трели райских птиц начинали стихать, старец попращался с прекрасной странницей, благославив ее на дальнейший путь. И она ушла… Ушла, или скорее растворилась также внезапно, как и появилась, оставив лишь пространственный след своего пребывания в этом блаженном месте.