отрывок
Резкий пронзительный гудок вернул меня к жизни и заставил меня очнуться. Я открыла глаза. Темно и сыро. Я знаю, что я есть, но почему-то не ощущаю тела. Где я?
Чувствую, как ЧТО_ТО растет в моей в груди. ОНО собирается со всего моего организма в одну точку – в место своего сбора. Становится трудно дышать. Дыхание прерывистое. Вздохнуть глубоко не удается. Сильная боль в грудной клетке. Невыносимо стучит в висках. Вот-вот произойдет потеря сознания, если ОНО не найдет выход из тела.
Что это? Истошный и дикий крик где-то совсем рядом и одновременно так далеко. И всё. Провал. Пустота. Да, именно так ОНО нашло выход. А тело? Тело так и осталось лежать без дыхания, без сознания, без души. Теперь это свободное ОНО будет называться Магда.
Теперь я могу лететь. Поднимаюсь выше. Я на кладбище. Меня просто сбросили, как не нужный мусор. Вижу свое тело, застывшее в не естественной позе. У меня были переломаны руки и ноги, вот почему я не чувствовала тела. Нет, такого обращения с собой я им не прощу.
Гудок. Точно, я слышала гудок.
Я вижу их поезд. Я знаю, что они едут к западной границе. И я даже знаю зачем.
(Столько сил я потратила, что бы остановить вас. И вы так просто не отделаетесь от меня.)
Во мне вновь появилась решимость. Да, теперь я бестелесная. Да, я всего лишь сгусток сознания. Но я могу принимать любую форму и я еще поборюсь. Теперь у меня появилось свойство преодолевать преграды без усилия. И поэтому я без труда оказалась в нужном вагоне. Светский салон, не иначе. В мягких бархатных креслах сидят трое. На столе початая бутылка шотландского виски. Не громко звучит кантри.
-Тихо! Она здесь. - (Я всегда знала, Билл, что ты «другой») - Она нас слышит, - настороженно произнес он.
- Билл, брось. Она сейчас валяется на кладбищенской свалке, - скаля свои прокуренные зубы, отмахнулся придурок Альхарес
- Да, теперь нам точно никто не помешает – потягивая виски, поддержал его Рон.
- Не уверен – отрезал Билл.
(Ты мог бы стать отличным парнем, Билл. Мне жаль.)
Прекрасный осенний вечер: холодный за окном и теплый здесь. Еще сутки назад я бы с восторгом приняла этот контраст. Но в нынешней своей ипостаси, я осознаю только омерзение. И это чувство неизбежно надвигается и давит, давит на меня. Мне становится тесно в этом пространстве. Теперь мне осталось только одно: выйти через черную дыру занавешенную стеклом, обогнать эту адскую машину, схватить одну из бесконечных рельс, так что бы все жилы напряглись до предела. И пусть страшный скрежет разрушит осеннюю тишину, но моя рука остановит этот поезд. Навечно. Навсегда.