Капли стекали по автобусному стеклу. Сначала одна за другой каждая начинала свой бег самостоятельно. Самостоятельно прокладывала себе путь по сплошному водоизъявлению запотевших окон. Люди глазели в появляющиеся прогалины чистоты и просветы, жадно впитывая информацию внешнего мира.
Казалось, что глоток чистого воздуха входит в душную атмосферу с каждым новым оконным ручейком. Врывается, несмотря на все жалобы и стоны, рождаемые отсутствием свежего воздуха. Разбивает все угрюмые мысли.
Разбитые угрюмости с веселым звоном падали под ноги людям. Они топтали их безо всякого сожаления, как то, что уже не нужно, то уже прошло и не вернется никогда, то что уже прожито.
Хрясь, и еще один страх был расколот тонким каблучком женской туфельки. Бздынь, упала боязнь старого больного человека перед его неизлечимым недугом. Тресь, разбился зажим молодого человека рокера перед сценой. Дзынь, упали слезы матери по непутевому сыну. Трам, тарарам – рассыпались под ногами панические страхи подчиненных перед их начальниками.
Эмоции трещали и лопались под разномастными каблучками и подошвами, даже незамеченные людьми. Только солнце светило как-то иначе. Оно позволяло смотреть на все вокруг совсем другими глазам. Так словно мир встал с ног на голову. Или люди вдруг все пошли на руках. А перевернутый мир всегда выглядит смешнее, чем кажется обычно. Просто этого никто не хотел видеть прежде. По крайней мере, до того момента, пока не потекла первая капля по автобусному стеклу.