Некий невзрачный мужчина Валентин Ротов, изуверившись в своей жизни, возжелал красивую женщину Алину. Женщине Кротов не нравился, ведь он был маленьким и толстым, много говорил, двадцать лет писал роман, спрашивая у приятелей и знакомых: "Нравятся вам мои мысли или нет?" Ротовский роман назывался "Исповедь гениального одессита", хоть сам Ротов, по врожденной скромности, гением себя не считал, но он стремился на людей произвести впечатление. Двадцать лет подряд он говорил своим сослуживцам, соседям, родственникам и приятелям:
- Пишу роман. Лирический герой - это я.
Бывшая жена Кротова - Алевтина Петровна - всегда над ним громко посмеивалась:
- Долго ты его пишешь, мой пузатик, можно было бы за такое время собрание сочинений опубликовать.
Кротов на свою бывшую супругу не обижался. Внушал ей:
- Тебе следует всегда поддерживать мужа. А ты проявляешь эгоизм, что недопустимо и не по-одесски. До развода может дело дойти. Лучше не мешай моему вдохновению.
Алевтина Петровна, умевшая варить борщи и вышивать салфетки, считала себя отменной хозяйкой, но она признавалась себе, что на роль Музы она не годится. Слишком язык у нее был язвительный, да и утонченности в ней никакой не было. К тому же она была материалисткой, а Ротов себя считал идеалистом. Он восторгался морем и горами, а его бывшая жена проявляла к ним полное равнодушие. Ротов посвятил грому и грозе несколько абзацев в своем романе. Алевтину Петровну он лишил права на бессмертие - не написал о ней ни одного предложения. Пожалел свои нервы, ведь Алевтина Петровна наверняка бы сказала:
- Я совсем не такая!
Главной героиней своего романа Ротов сделал красивую девушку Алину. Герой романа, как старшеклассник, мечтал увидеть ее обнаженное тело, но она никогда с ним не появлялась на пляже. И руки свои выше локтей не оголяла. И на ней всегда были слишком длинные юбки. Но Ротов точно знал, что тело Алины великолепно, и больше у девушек и молодых женщин во всей Одессе таких роскошных тел нет.
Так получилось, что начал Ротов все больше и больше отдаляться от своей жены Алевтины Петровны. От ее завитых волос и жаркого тела. От ее непонимания глубинной сути писательского творчества, когда небо сталкивается с морем, а жизнь начинает кувыркаться.
Девушка Алина все понимала, но он ее заставил уехать в Москву, а она, обидевшись, писем не писала. Но от нее нисходили на Ротова телепатические волны, и ему стало известно, что Алина в Москве с мужчинами не флиртует, а занята исключительно своим творчеством: ищет подходящую галерею для своих картин.
Иногда она звонила и капризно говорила Кротову:
- Зачем ты меня сделал художницей? Лучше бы мне стать звездой в модельном бизнесе.
Ротов загадочно отвечал:
- Ты должна сама докопаться до истины...
Алевтина Петровна, когда она еще была кротовской женой, ехидно интересовалась:
- Как дела у твоей Алины?
Ротов серчал, глаза наливались злобой, ведь не должна была так ехидно Алевтина Петровна произносить имя его любимой девушки. Не имела морального права. Он мог бы накричать на супругу, затопать ногами, разбить хрустальную вазу, но ничего подобного Ротов не делал, а только сухо заявлял:
- Поди прочь!
Ротов прогуливался по Французскому бульвару и зло думал о том, что Алевтина Петровна отдалась ему на пятый день знакомства и люто его в ту ночь измочалила. Ей следовало быть с ним поосторожнее, но она разошлась вовсю, словно долгое время не находила себе мужчину. Ему сразу стало понятно, что опыт у нее большой, а у него тогда опыта по таким делам совсем не имелось. Он тогда дальше поцелуев с девушками не заходил. Только и мог, что страдать, когда они его бросали. Оставляли его желания близости с ними неудовлетворенными. Алевтина Петровна потом говорила, что он скулил и мямлил, а она всегда слыла у своих подруг женщиной решительной.
Произошло все это на даче ее дальних родственников. Она сказала:
- Диван нас выдержит.
Она на диван постелила простыню. Начала раздеваться и попросила:
- Молодой человек, не будьте олухом!
Диван скрипел три часа подряд. Женщина под Ротовым сладостно постанывала. Сводила и разводила руки и ноги, будто плавала в море или парила в облаках. Прижимала к себе Ротова и отталкивала.
Потом они пили чай с ватрушками. Алевтина Петровна, совсем не уставшая от любовных схваток, поинтересовалась:
- Кто ты такой, Валентин Ротов?
Он мог бы сказать, что он сейчас v маленький инженеришка, но пописывает статейки в газеты, мечтая стать писателем, но вместо этого начал импровизировать:
- Я спекулянт и алкоголик.
- Не страшно, - нашлась Алевтина Петровна, - даже здорово, ведь в моей коллекции мужчин пока нет спекулянтов и алкоголиков.
Они потом довольно часто наведывались на дачу. Как-то само собой получилось, что Ротов попросил Алевтину Петровну выйти за него замуж. "Почему? - поинтересовалась она. - Неужели без меня не можешь?" - "Не могу, - признался Ротов. - Мне тебя постоянно хочется".
Их семейная жизнь дала трещину, когда он начал писать роман. В этом были виноваты Альбер Камю и Хулио Кортасар. Именно цитата из Альбера Камю помогла ему почувствовать непреодолимую тягу к писательству. Вот она: "Дальше пошла какая-то неразбериха, по крайней мере такое у меня было ощущение". И еще одна цитата - из Кортасара его долго преследовала: "Он ласково отнял у нее журнал и, обхватив ее лицо ладонями, поцеловал в нос, волосы, губы".
Ротов, помнится, попробовал обхватить ладонями лицо жены, чтобы затем поцеловать в нос, волосы и губы, но Алевтина Петровна сердито бросила:
- Не приставай, Ротов!
С тех пор и пошла в их жизни неразбериха, и ощущения Ротова стали течь в противоположном от Алевтины Петровны направлении. Кротов так и начал свой роман: "Жизнь героя складывалась совсем не по Кортасару". А потом он придумал девушку Алину. Скромную девушку. Бывшую балерину, ставшую художницей. Всегда нежную с главным героем. С ней он мог говорить о ком угодно.
Девушка Алина умела размышлять о возвышенном, в ней открылось упорство к постижению истины, а вот Алевтина Петровна стремительно теряла в глазах мужа свою привлекательность.
Потом у Ротова случилась депрессия. Он стал понимать, что великий творец из него не получился. Из-за черствости Алевтины Петровны. Из-за того, что она не могла соперничать с девушкой Алиной. И зло бросала в лицо мужу:
- Спи со своей Алиной, хоть она у тебя и воображаемая! Может быть, ты уже импотент не только в писательстве?! Читай Алине свои домыслы, а меня оставь!
Они, разумеется, развелись. Почти мирно. Даже шутили перед разводом, но все равно Алевтина Петровна про себя считала, что Ротов поступил с ней безобразно. И что он давно стал ей во всех отношениях малоприятным мужчиной. Ей было жаль, что их совместная гонка по жизни окончилась полным фиаско.
Ротов сказал женщине, с которой собрался разводиться: "Перед тобой, дорогуша, открываются все преимущества нового брака".
Он, как порядочный человек, оставил своей бывшей дражайшей половине кооперативную квартиру, а сам снял маленькую комнатку на улице Богдана Хмельницкого у знакомой старухи Колобрыговой. Жизнь его без Алины была серой и грустной.
А потом, спустя несколько десятилетий, как показалось Ротову, он встретил на улице Пушкинской молодую женщину. Она шла ему навстречу и улыбалась. Он подумал, что она улыбается не ему, но она, поравнявшись с ним, остановилась и сказала: "Меня зовут Алиной. И я вас знаю". - "Именно меня? - поинтересовался он. - Вы ничего не перепутали?" - "Я хочу пригласить вас к себе в мастерскую, - сказала молодая женщина. - Показать свои картины". - "Я должен писать роман, - скорбным голосом произнес Ротов. - Мне его надо срочно довести до финала". - "Ладно, - сказала она, - в другой раз, надеюсь, вы мне не откажете".
Но другого раза так и не случилось.
1986