Первая история потрясла леди где-то в шестом классе. И случилось это на алгебре. Проходила общегородская контрольная работа. Перед этим было много подготовительных контрольных и все ждали красивого финала.
Что касается математических наук, они дались леди сразу. Прямо по дороге от детского садика к школе. А всё что даётся сразу, отбивает охоту ломать над этим голову дальше. Точно таким же был в классе и Славик. Крупный отрок-акселерат, весельчак и балагур. Но этому вообще всё давалось легко. Даже на литературе он рождал такие перлы, которые и не снились развешенным по стенам русским классикам в портретах. Поэтому он хихикал на всех предметах. Леди же к нему присоединялась только на математике.
И ещё была Нина. Почти круглая отличница по всем дисциплинам. Она очень усиленно и натужно думала над каждой из них, так разогревая свою голову, что в ней что-то плавилось и начинало обильно литься носом. Во время контрольных она меняла один носовой платок за другим, принося их маме в стирку, иногда и с десяток.
Вредные учителя не хотели просто так, по сложившейся привычке, ставить сильным ученикам пятёрки. Они всё усложняли далее и далее, загоняя периодически в тупик закрученными примерами не научившихся трудиться леди со Славиком, и доводя до полного изнеможения Нинкин нос и маму над тазиком с сопливыми платками. Четвёрку по алгебре каждый из этой троицы считал личным оскорблением, но их становилось всё больше и больше.
В предыдущих контрольных силы распределились поровну. Нине, леди и Славе удалось равное количество проходов с задранным носом и незаметного прошмыгивания домой с кислой миной.
Эта контрольная решала всё в их престиже и личном самолюбии. Остальные ученики являлись зрителями и статистами.
А ещё был Лёня Кустарёв. Скользкий четверочник. Он всегда всё и у всех списывал, поэтому в расчёт не шёл.
Леди сочла контрольную не столь уж сложной, и в её тетради быстро и уверенно разрастались чернильные умопомрачительные уравнения, длинною в несколько строк. Лёня сидел рядом и с такой же скоростью списывал.
Леди вообще с рождения отличалась любовью к благотворительности. Она поворачивала тетрадку так, чтобы Лёне было удобнее списывать, и совсем не возражала, если бы они оба получили по пятёрке. Сидение за одной партой ко многому обязывает – считала леди.
Скорость скрипа перьев за этой дружной партой нарастала. И вдруг – стоп! Стоп произошёл у Леонида. Он не просто резко затормозил, но, проигнорировав тетрадку леди, стал озираться по сторонам.
- Слышь, дай списать! – звучало нормально в этом классе. Особенно в устах безобидного Лёни.
У леди глаза полезли на лоб, когда она увидела, что сосед начал переписывать фрагменты решений Славы. А затем, резко отмахнувшись и от них, перешёл глазами на далеко сидящую Нину. И пока та доводила до полной кондиции очередной носовой платок, он сдул и её умозаключения из переданной ему тетрадки.
Леди толкала Лёню локтем и упорно тыкала пальчиком в свои записи. Он же полностью утерял к ним интерес. Леди заглянула в тетрадь изменника. То, что там нарисовалось, вполне имело право на жизнь. Только урок заканчивался, леди была уверена в своей правоте, да и Лёня не являлся авторитетом.
Четвёрка и кислая мина достались всей сильной троице. Пятёрка же в классе была одна. У Лёни Кустарёва.
Леди обломалась. Мир, который делился на чёрное и белое, отличников и двоечников, умных и дураков, ярких и просто так – развалился полностью. Проявились все остальные цвета. Пока не понятные леди. Возможно, часть из них останется непонятой навсегда, но они живут своей жизнью, растут своими темпами и леди с собственными понятиями лишь существует рядом. И не более того.
С той поры леди стала относится С УВАЖЕНИЕМ И ИНТЕРЕСОМ К КАЖДОМУ, ДАЖЕ СОВСЕМ НЕ ПОНЯТНОМУ ЧЕЛОВЕКУ.
Второй урок жизнь преподнесла, когда леди попала со своим малышом на несколько дней в больницу. Вернее, в больницу отвезли его, чтобы вырезать грыжу. А леди упросила главврача находиться рядом за мытьё полов в палате и помощь другим деткам.
Энергия больной ребятни требует периодически переводить дух в коридоре. Там мыла полы молодая женщина с такой фигурой, что остолбенела даже леди. В те времена, когда не было никакого силикона, тренажёров и просто красивой одежды, за свои фото без одежды дама спокойно могла сколотить целое состояние. Заметив, что на неё смотрят, она остановила бег швабры, подняла голову и улыбнулась. У неё было правильное простое и милое лицо, не усложнённое излишними закидонами. И это было хорошо. С такими людьми проще знакомиться и общаться. Что и произошло на следующий день в том же коридоре. И леди услышала историю несостоявшейся секс-бомбы.
Когда у неё родился ребёнок, врачи сразу сказали, что он – не жилец. Там был какой-то замудрёный диагноз, который на народный язык переводился как грыжа всего живота. Проблема была с поступлением пищи, движениями и ещё Бог знает чем. Женщина же выбрала ребёнка. И вот уже шестой год их родным домом является больница. Она тут работает и за няньку, и за медсестру, моет весь этаж и абсолютно незаменима в любой грязной работе. И пока она рассказывала далее, какие массажи она освоила, сколько они перенесли операций, и что, возможно, ребёночек вскоре и встанет на ножки, леди слушала и думала. Не растеряв алгебраические навыки рационального ума, молча, лишь кивая в ответ головой, зная, что в соседнем корпусе проводятся сплошные аборты, леди прикидывала и прикидывала другие уравнения по рождению этой здоровой женщиной всевозможных малышей. Более благополучных и жизнеспособных. Объясняя себе всё это тем, что и в природе далеко не всё вышедшее на свет обязано вырастать. Леди думала о тяжёлом положении женщины в этой больнице и о том, что та, наверное, даже давно позабыла, что такое мужчина.
Поэтому когда на следующий день леди пригласили в гости к малышу, она пошла взглянуть на то, чему дама посвящала лучшие годы.
На кровати сидел мальчик с очень правильной светлой головкой. Леди поразило лицо ребёнка. На редкость хорошо развитая речь только добавляла ему прелести. Чтобы он не произносил, моментально отражалось на мордашке тонкими движениями меняющихся черт. Лицо ребёнка за одну минуту могло выдать массу различных образов, в зависимости от пронёсшихся в головке мыслей. И все эти образы были прекрасны своей законченностью и лаконичностью.
Леди изумилась. Виденные до этого дети, включая собственного, показались лишь заготовками рядом с этим совершенством.
Счастье дарила каждая минута, проведённая с ним.
Её пронзила мысль, что это Ангел. Он специально спустился на землю, чтобы испытать сию женщину. Тогда ребёнок посмотрел ей в глаза, протягивая ладошку для рукопожатия, и леди утонула в тех глазах совсем. Это был не Ангел. Такого тепла и света, охватившего её душу, не находилось даже в храмах.
Потрясённая и пристыженная за вчерашнюю рациональность вышла она в коридор.
Свет в душе не угас. Он на всю жизнь выкристаллизовался в ясное уравнение.
ПРАВИЛЬНО ВЫБРАННЫЕ ЖИЗНЕННЫЕ ПРИОРИТЕТЫ ВСЕГДА ПРИВОДЯТ К ПОЛОЖИТЕЛЬНОМУ РЕЗУЛЬТАТУ.
Но главное своё кредо леди поймала в гуще и давке метро. Поезда вдруг прекратили свой привычный ход. Скопившаяся масса людей дёргалась, гудела и нагнетала панику.
- Поезда не пойдут ещё полдня…
- Передали, что состав прибудет через десять минут…
- Объявили, чтобы все воспользовались наземным транспортом…
- Там где-то теракт…
- Да толкнули на рельсы…
Через чур эмоциональная леди, вспыхивающая как спичка, тут же вошла в ритм всеобщей паники и заметалась для выяснений, что же где сказали. Хоть наземный транспорт не стыковывался с её маршрутом ни каким боком. Ротик у неё открылся, плечики опустились, глазки разбежались по сторонам. Один глазик вдруг замер неподвижно на необычном молодом человеке.
Высокий, плечистый, он был невероятно хорош своим пофигизмом к происходящему. Одухотворённое лицо выдавало тонкую организацию всей нервной системы, а отстранённый взгляд – таинственные лабиринты эмоций. Типаж молодого Геннадия Бортникова.
Леди тут же заразилась этим печальным величием. Отбросила вмиг обесцененную суету и двинулась в его сторону.
Такие мужчины не в состоянии оставить равнодушной ни одну женщину. Пламя под названием Любовь было готово охватить леди. Но для этого всегда нужна ответная искра. Даже если типу и далёко до внешности Бортникова, это здорово помогает.
Спичка приближалась к коробку.
Она разволновалась как перед собственным концом.
- Говорили что-то? Вы не слышали, – говорили?
Он слегка улыбнулся и утвердительно кивнул.
Заметил… Услышал… Отреагировал…
Леди была готова полыхать таким пламенем, что поезда бы не пошли уже никогда.
- Что? Что? Так что говорили? – без разбега готовилась к прыжку леди.
Она ещё не догадывалась, что именно сейчас услышит фразу, которая моментально в её жизни очертит все дистанции между паникой и спокойствием, собственным стержнем и сомнительными внешними колебаниями, совестью и социальными требованиями, любовью и равнодушием, всем бесконечно ещё далёким и привычно уже близким.
Не знала. Она сейчас только смотрела в рот молодого человека, готовая за одно слово воспылать любым цветом - от любви до ненависти.
Он чуть скосил задумчивым взором и бросил не без иронии. Банальное и сакраментальное -
ОТОЙДИТЕ ОТ КРАЯ ПЛАТФОРМЫ