Она жила на соседней улице, в доме за высоким забором. Мне было не больше десяти, когда однажды, проходя мимо, я ненароком заглянула в щель этого забора и заметила девочку, приблизительно моих лет, одиноко играющую в беседке, в глубине двора. Несмотря на близкое соседство, девочка была мне не знакома. Видимо, она редко покидала пределы своего двора. Мой взгляд сразу уловил некую странность во всем ее облике и поведении... Вероятно, я очень скоро забыла бы о необычной девочке, если бы спустя какое-то время не встретила на улице. Она шла рядом со статной красивой дамой. Да, именно дамой. На обеих были старомодные костюмы и шляпки, что вызывало назойливое любопытство прохожих. Казалось, они только что сошли с кадров старой киноленты. Девочка, тесно прижимаясь к женщине, затравлено озиралась по сторонам.
Склонная к фантазированию, я немедленно сочинила для себя печальную историю ее жизни. В ту пору мне было неведомо, насколько эти фантазии близки к истине...
Прошло не менее десяти лет, прежде чем судьба вновь свела меня с необычным семейством...
... Примерно через полгода после свадьбы муж заявил мне, что в ближайший выходной мы приглашены в гости на день рождения его двоюродной сестры. Я с удивлением отметила, что почему-то до сегодняшнего дня и не подозревала о существовании таковой. «Она твоя тезка»,- сообщил он. И это была вся информация, которую мне удалось выудить у моего немногословного супруга.
Субботним вечером мы остановились у знакомого забора. И в памяти моей сразу всплыли давно забытые картинки из прошлого: странная маленькая девочка, одиноко играющая в беседке, в глубине двора... Муж отворил калитку. И я, прежде чем войти, осведомилась у него не ошибся ли он адресом... Внезапно нахлынувшие необъяснимые чувства тоски и тревоги тянули прочь от этого места. Я уже было схватила мужа за рукав, но в эту минуту на пороге дома появилась та самая дама. Она направилась к нам. Отступать было поздно. Радушно улыбаясь, дама пригласила нас в дом. При этом взгляд ее чуть дольше, чем следует, задержался на моем лице и, как бы она не старалась это скрыть, не казался таким уж приветливым... Вопреки моим ожиданиям, кроме нас и родителей мужа, гостей в доме более не наблюдалось. И тут я увидела именинницу, неслышно появившуюся из угловой комнаты. Несмотря на то, что она стала взрослой и довольно привлекательной девушкой, узнать ее было не сложно. Нелепое пышное платье, старомодная прическа... За все время именинница не проронила ни слова. Разговор остальных участников торжества тоже не клеился. Именины больше напоминали поминки. И я вздохнула с облегчением, когда вечер подошел к концу. Я шла к выходу, твердо убежденная в том, что ноги моей больше не будет в этом странном доме. Но, прощаясь со мной, хозяйка задержала мою руку в своей руке. Тень печали мелькнула в ее потеплевших глазах. Она сказала, что рада знакомству, а затем, немного замявшись, выразила надежду на то, что теперь я стану частой гостьей в их доме и... подругой дочери. Мне ничего не оставалось, как согласиться... Всю дорогу домой я донимала мужа вопросами о его сестре. И то, что удалось выведать, поразило меня в самое сердце...
... История этой семьи, на первый взгляд, ничем не отличалась от историй многих других точно таких же семей. Мне не раз приходилось слышать о приемных родителях и усыновленных детях. Иные родители так и не сумели проникнуться к детям настоящими, искренними чувствами. Но были и такие, что любили слепо и самозабвенно. К таким и можно было отнести эту супружескую пару... Подвергшись во время войны, в концлагере, садистским опытам, женщина навсегда лишилась счастья материнства. Смирившись со своим несчастьем, супруги долгие годы обитали вдвоем в большом, добротном доме с садом. Люди состоятельные, они могли себе позволить многое. А уж сытая и спокойная жизнь на склоне лет была им обеспечена. Им бы жить, не тужить... Но, нет... Когда уже на горизонте забрезжили первые вестники надвигающейся старости, решили они почему-то усыновить ребенка. Девочку... Достался им брошенный непутевой мамашей младенец. Супруги души не чаяли в малышке. Растили, как родное дитя. Все было у девочки, чего бы она не пожелала. Сначала лучшие игрушки, потом -дорогие одежды и украшения... Правда, как люди далеко не молодые, они и наряжали дочь, как умели, по моде времен своей молодости... Ежегодные поездки к морю, дорогие курорты... Все было брошено к ногам любимого дитяти ... Не было лишь одного-свободы... Опасаясь за жизнь и здоровье дочери, ее никуда не выпускали одну, лишь в сопровождении кого-нибудь из родителей.. Да и подруг у девочки не было. В золотую клетку нельзя было никого и калачом заманить. Такое воспитание не могло не наложить отпечаток не психику девочки. И умноженное на тяжелое наследственное заболевание, начавшее проявляться в переходном возрасте, оно дало печальные последствия...
...Тот вечер перевернул мою жизнь. Я вынуждена была выполнить вырванное у меня обещание... И какими бы тягостными не были минуты, проведенные в доме за высоким забором, шла туда с тупой обреченностью овцы, идущей на заклание. Мы сидели в той самой беседке, в глубине двора- я и моя безмолвная «новая подруга». Ее отрешенный, безжизненный взгляд (очевидно, под влиянием нейролептиков) не выражал никаких эмоций. И когда я, с чувством исполненного долга, собиралась уходить, ничего не менялось ни в лице, ни в поведении. Но спустя несколько недель я стала замечать в глубине выразительных черных глаз проблески сознания. А еще через несколько недель - это был совершенно другой человек. Меня крайне удивляла и пугала подобная перемена. Она смеялась и болтала без умолку. Вскоре после этого муж принес весть: «Тезка твоя в больнице». Она вернулась домой через месяц той прежней, с отрешенным взглядом... И все повторилось... Я добросовестно выполняла наложенную на меня миссию до того самого момента, пока не узнала, что жду ребенка... Больше никогда после этого я ее уже не видела... Собрав однажды, в минуту просветления, пригоршню сильнодействующих лекарств, она без колебаний отправила их в рот, навсегда покончив со своей бессмысленной и безрадостной жизнью... Любящие и преданные родители не на много пережили свою приемную дочь, ушли следом, один за другим...
И только дом за высоким забором, на соседней улице, стоит и поныне. И стены его, все еще хранят боль и трагедию бывших обитателей.
17-19.02.08.