-Можно сесть рядом с вами?
Я с трудом оторвалась от книги с прыгающими в такт колесам строчками и, скользнув поверх очков рассеянным взглядом по невысокой худощавой фигуре, кивнула:
-Разумеется... Автобус общественный.
Уже через мгновение мысли мои вновь блуждали в дебрях незамысловатой любовной истории...
-А я сразу понял, что вы «русская». Угадайте- как.
Я нехотя вынырнула из омута запутанных отношений и, старательно изображая некое подобие вежливой улыбки, выдавила из себя:
- И как?
-По книге,- обрадованно хлопнул себя по тощей коленке мой случайный попутчик.
- Угу,- промямлила я и с плеском бухнулась обратно в круговорот событий.
- Откуда вы приехали?- никак не унимался сосед
- Из города В.,- безо всякого энтузиазма, не поднимая головы, ответила я.
-Что вы говорите!- на мою беду еще больше оживился он,- я прожил в В. большую часть своей сознательной жизни...
Я с досадой захлопнула книгу и, сняв очки, с тоской в глазах повернулась к назойливому собеседнику. Вулкан бушующих страстей продолжал неистовствовать под мягкой обложкой, но... уже без меня.
-А в каком районе вы жили?
-На Замостье,- обреченно вздохнула я, мысленно оставаясь с полюбившимися персонажами.
Сосед мой едва не поперхнулся:
-И я...и я жил на Замостье!
На этот раз мой взгляд с интересом задержался на его тщедушной физиономии...
Не узнать этого человека было просто невозможно. Он почти не изменился за последние несколько десятилетий. Разве что... чуть скукожился, как перезрелый плод...
Вероятно, моя внешность претерпела довольно серьезные изменения, поскольку ни один мускул не дрогнул на его лице, обнаружив хоть какие-то признаки узнавания предмета былой страсти...
Признаться, это обстоятельство несколько огорчило меня и даже посеяло в душе ростки запоздалой обиды... По закону жанра, мой неповторимый образ должен был бы преследовать его всю жизнь и в минуту нечаянной встречи лишить чувств или, на худой конец, дара речи... А вместо этого, мой бывший воздыхатель, беспардонно нарушая все без исключения правила, болтал без умолку...
-А помните булочную на углу улицы Кирова.? Там по утрам продавали свежие булочки... А новый универсам на площади Пушкина.? Какие там были очереди!.. А ларек с гороховыми пончиками? Их еще «тошнотиками» называли...
Я слушала в пол-уха, и на фоне ностальгических воспоминаний мысли мои витали вокруг событий, всплывших, по воле случая, на поверхность и вполне тянущих на сюжет для дешевого любовного романа, подобного тому, который я, давеча, в сердцах захлопнула, предоставив его героям возможность вершить свои судьбы без моего пристального внимания...
...Итак, я начала бы рассказ с того момента, как лежа на диване, в своей комнате, тихо страдала от неразделенной любви, точно так, как это делают неискушенные 18- и летние девчонки. Неожиданно резкий телефонный звонок вывел меня из состояния задумчивого оцепенения. Состоялся примерно такой разговор:
-Аля? Вас, кажется, так зовут?
-Да, по крайней мере, последние 18 лет.
-А я Гриша. Не пытайтесь вспомнить. Мы не знакомы. Я выпросил ваш телефон у моего друга Олега, с которым вас как-то видел...
-И что?- у меня перехватило дыхание от обиды.
-Мы могли бы встретиться сегодня вечером?
Его самонадеянность не знала границ. Первым порывом было послать этого Гришу куда-нибудь.., ну, очень далеко. Но в последнюю минуту я сдержалась... Что ж, возьму и пойду. Пусть кое-кто не думает, что на нем свет сошелся клином... И как знать, этот Гриша вполне может оказаться симпатягой...
Симпатяга Гриша оказался щуплым, невысокого росточка пареньком с кривыми ногами и багровым, от юношеских прыщей, лицом...
...-Видели бы вы меня в те годы,- между тем, не стихал мой лишенный способности читать чужие мысли попутчик, - что с людьми делает время...
Я смолчала, потому что была иного мнения. Время неплохо поработало над его внешностью. Во всяком случае, оно лишило его такой малопривлекательной детали, как юношеские прыщи ...
-А какие девушки крутились вокруг меня..!- Мечтательно закатил он глаза.
Я замерла... Неужели узнал, наконец...
- ...Чего стоила одна только Лорочка. Помните Лорочку Гуревич? Красотка! А влюблена была, как кошка, - не на шутку разошелся Гриша.
Я поразилась его вопиющей наглости. Красотка Лорочка вряд ли бы его заметила. С высоты-то своего роста...
Затем этот завравшийся ловелас припомнил еще пару – тройку имен девушек нашей округи, достойных лучшей участи... Мое имя в их числе не упоминалось...
...При первом же взгляде на симпатягу Гришу, у меня возникло непреодолимое желание бежать, куда глаза глядят. Но было уже поздно, он меня заметил. «Ничего, это временное неудобство»,- тешила я себя надеждой, еще не подозревая, что нет ничего более постоянного, чем временное... Гриша был прилипчив, как использованная жевательная резинка, которая, всякий раз, норовит оказаться под ногами. Уверовав в свою неотразимость, он преследовал меня по пятам и регулярно, с интервалом в месяц, делал предложение руки и сердца, которое отклонялось мною с таким же завидным упорством...
... -Да, отбросив ложную скромность, могу похвастать- хорош я был тогда,- продолжал сосед, - но, все, к сожалению, когда – нибудь кончается. Вот и молодость ушла незаметно. А я так и не женился. Всегда так происходит, когда выбор слишком велик. И теперь мне не хватает женского тепла и заботы...
При этих словах он как-то странно посмотрел на меня.
-А у вас есть семья?
-Думаю, для вас это не имеет абсолютно никакого значения,- сказала, как отрезала я.
Симпатяга Гриша перестал меня забавлять, совсем напротив, стал вызывать стойкое чувство неприязни и раздражения. Почти такое же, как в старые добрые времена...
...Наверное, я вышла рано замуж только потому, что страстно желала, чтобы он, наконец, оставил меня в покое. Это было последнее средство, имеющееся в арсенале любой, уважающей себя девушки. И оно принесло свои плоды в виде очаровательного мальчугана, отвадившего от меня эту напасть. Мой поступок был точным попаданием в цель.
Вскоре после этого, симпатяга Гриша покинул наш город и на долгие годы исчез из моего горизонта. Не думаю, что на его отъезд повлияла несчастная любовь. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо кого-либо любил...
...-Что ж, мне пора выходить. Не дадите ли на память телефончик?
Я ничего не ответила, но эта просьба вызвала у меня непроизвольную улыбку.
Он оставался в своем репертуаре. Ни место, ни время действия ничего не меняли...
После такого ответа или, если хотите, неответа Гриша сразу сник и неуверенно направился к выходу, как-то беспомощно озираясь на ходу. А я смотрела ему вслед с легкой грустью и внезапно возникшей жалостью. Это была жалость к человеку, которого жизнь так ничему и не научила, и он по инерции продолжал жить в вымышленном мире своих фантазий. Я смотрела вслед ему, состарившемуся и одинокому, простив странную, непонятную мне забывчивость...
И только, когда его сутулая фигура совсем скрылась из поля моего зрения, я, тяжело вздохнув, вернулась к брошенным на произвол судьбы героям любовного романа, в их не менее надуманный мир фальшивых страстей и несуществующих проблем...
Конец октября – 6.11.07.