С Л У Ж Б А Д Е Т С К И Х К О Ш М А Р О В
Сказочная повесть для детей, которые боятся Того кто Сидит Под Кроватью
Глава 16. В ИЗБУШКЕ НА КУРЬИХ НОЖКАХ: http://www.proza.ru/2009/07/11/671
Глава XVII. СКАЗКИ КОТА БАЮНА И ОПАСНОЕ ВТОРЖЕНИЕ
В окно Маша-Мария наблюдала, как с золотой цепи, опоясывающей ствол ближайшего дуба, спрыгнул угольно-черный холеный кот. Кот встал на задние лапы, подхватил лукошко и горшочек и, балансируя пышным хвостом, как ни в чем ни бывало, зашагал к избушке.
- Мур-р-р, здравия вам, люди добрые, – одним прыжком миновав лестницу, поздоровался кот. – Здравствуй и ты, девица краса – русая коса, Машенька, свет-солнышко. Меня Котофеем Иванычем величают, Котом Ученым в книгах записывают, Котом Баюном кличут – зови-называй как твоей душеньке угодно. Хожу, как верно описал Александр Сергеевич Пушкин, великий поэт русский, по цепи кругом, сказки говорю, - отрекомендовался кот.
- Здравствуйте, Котофей Иванович. Я о вас читала:
«У Лукоморья дуб зеленый.
Златая цепь на дубе том.
И днем, и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом…», - поздоровавшись с ученым котом, процитировала Пушкина Маша-Мария, и с удовольствием принялась за холодную спелую малину.
- Ай да умница-разумница, ай да премудрая-преученая гостья к нам пожаловала, - разохалась Яга.
- Уважаемый Котофей Иванович, скажите, пожалуйста, а действительно Вы, когда направо ходите, песню заводите, а когда налево идете - сказку говорите? – прервав поток комплиментов Яги, полюбопытствовала Маша-Мария.
- Правда, как есть правда, девонька, - закивала Баба-Яга.
- А песни и сказки одни и те же все время заводите, или разные? – продолжала расспрашивать кота Маша-Мария, облизывая хохломской росписи деревянную ложку с мёдом.
- Как же одни, пошто-ж одни, - вдруг загорячилась Яга, - сколько я гусиных перьев источила, сколько черники на чернила перевела, песни-сказки Кота-Баяна записывая, не учесть - не перечесть. Все время новые сказки сказывает, песни давно неслыханные мурлычет. Ни разу не повторился. На то он, Котофей Иваныч наш, и Ученый!
- Какой же Вы, Котофей Иванович, фантазер! - похвалила кота Маша-Мария.
Похвалить-то похвалила, да, похоже, неудачно. Баба-Яга едва про фантазера услыхала, до самого потолка подпрыгнула:
- Хвантазер! Это когда же Котофей Иваныч наш хвантазером бывал? Всякая птаха небесная, зверь ли лесной, честь ли народная, иль нечисть ли болотная, скажут: случаю не было, чтобы он присочинил-прибавил хоть толику малую от себя! Эт ты, доченька, зря молвишь – огород городишь, никакой Баюн не хфантазер! Хоть у кого спроси, хоть у Михайлы Потапыча, хоть у Ротбарда, хоть у шефа нашего, - не могла успокоиться старушка.
- Простите меня, бабушка, простите, Котофей Иванович. От незнания я так молвила, не хотела обидеть Ученого, - взмолилась Маша-Мария.
- Не кручинься, девонька, не кручинься милая. Не гневаюсь я на тебя, - оттаяла Яга. – И ты, Котофеюшка, не серчай: дитя наша Машенька еще невеликое, не все, что на свете белом есть ураземела-уведала.
- А ты лакомись медком, да слушай ладком, пригожая, - вновь обратилась в Маше-Марии Яга. – Котофеюшка наш мудрости народной хранитель. Не сам сочиняет, а то бает, что люди веками складывали да сказывали – из уст в уста пересказывали. И потому он всякий раз новое вспомнит, что несть числа сказам да песням русским. Все он ведает: то исконное, ситом времени просеянное, что и сейчас еще кой-где в деревнях поют; а боле то, что люди давным-давно позабыли, да если б пашню засеяли – по ветру развеяли. Хранит - сказывает он и колыбельные калужские, и частушки рязанские, и плачи свадебные Севера русского, и сказы уральские, и песни вольные сибирские…
- Мур-р-р, - макая шанешку в густую домашнюю сметану, подтвердил Баюн. – Доставай блюдо волшебное, Яга, - покажем наши сокровища.
Баба-Яга открыла сундук, достала оттуда бережно обернутые салфеткой блюдо и румяное яблоко. Поставила блюдо на стол, покатила по блюду яблоко. И увидела Маша-Мария в блюде том избу крестьянскую, девушек, что расплетали косу сероглазой русоволосой красавице. Расплетали и пели грустную-прегрустную песню про лебедь белую, которую отправляют на чужую сторонушку. «Замуж ту красавицу отдают», - мысленно подсказывала Яга. А еще видела Маша-Мария, как плыли по широкой реке лодки, как пели в ней гребцы удалую песню с посвистом. «Казаки сибирские, в новые земли путь держат», - узнала от Бабы-Яги Маша-Мария. После она слушала и песни отдыхающих в теньке косарей, и веснянки-заклички, что пели на Масленицу парни и девчата, и хороводы, что водили в озаренную кострами ночь на Ивана Купала…
Вдруг волшебство песни кончилось: внезапно пропал звук, изображение на блюде помутилось, пошло серо-белыми волнами. Из ряби, как из кулис, высунулась голова какого-то пухлого и рыхлого мультяшного монстра. Чудовище корчило препротивные рожи, и, то гадко ухмылялось, то показывало язык. Как его зовут, и из какого он мультфильма, Маша-Мария точно не знала – мама не рекомендовала ей смотреть импортные «стрелялки – пугалки». Да Маша-Мария и не протестовала: ей самой не нравились эти мельтешащие и орущие дурными голосами персонажи.
- Ах ты, супостат, хакер окаянный! В блюдо пробрался! И заговор цифровой не помог! – всплескивала руками Яга.
- Только попадись он мне – всыплю по первое число! - грозил лапой изображению монстра медведь.
- Брысь отсюда, - шипел, глядя на блюдо, кот. И, наклонившись к самому уху Бабы-Яги, шептал: - Волну надо менять, пароль посерьезнее ставить – срочно! Не удивлюсь, если эти взломщики полный доступ ко всей информации получат.
- Ой, Котофеюшка, ведь они стереть все наши уникальные старинные файлы на блюде могут. Это же не восстановимо, - схватилась за голову Яга, споро убирая яблоко с блюда, протирая его тряпицей да заворачивая в полотенце.
- На память народную покушаются, на корни наши, на мудрость, на красоту вековую. Не дадим! – гремел медведь.
Тут дверь избушки отворилась, и в горницу влетел Коршун.
- Машенька, собирайтесь домой, времени у нас крайне мало остается - семь песчинок в Песочных Часах осталось, - отвесив изящный поклон всей честной компании, сказал Ротбад.
- Ротбард, у нас…как это нынче говорят?.. ЧП!
- Супостаты в видеоархив вторглись,..
– Один из этих охальников в блюдо волшебное влез!
– Они сознательно игнорируют Свод Правил и Инструкций! – наперебой принялись объяснять происшедшее Яга, Медведь и Кот.
- Понятно, - протянул Ротбард, хватаясь за шпагу, оказавшуюся у него под крылом. - Извольте поторопиться, милая барышня. Ситуация накалилась чрезвычайно. Мне необходимо быть в офисе как можно скорее.
- Баба-Яга! Господа! Две минуты, и я присоединюсь к вам. Садитесь, Машенька, на спину. Держитесь крепче: скорость будет максимальной!
Прощальное «до свидания» Маша–Мария крикнула уже вылетая из двери избушки.
Не прошло и мгновения, как Ротбард, быстрее ветра промчав ее к звездам и так же молниеносно спикировав вниз, плавно опустился возле Машиной кровати. Отвесив свой неизменный поклон, он, не дожидаясь падения последней песчинки, умчался прочь. Единственное что осталось в памяти Маши-Марии после второго полета с Ротбардом – частые ниточки звездного света, напомнивших ей мишуру новогодней елки.
_____
Глава 18. САМЫЙ КОШМАРНЫЙ ИЗ КОШМАРОВ: http://www.proza.ru/2009/07/12/356