У последней черты
Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики.
Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции.
Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах.
- Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут!
- Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе.
- Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых?
Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана.
- Хирохито, какие потери в жилом секторе?
- Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники.
- Разгерметизация в 3-м отсеке.
Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки.
Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела.
И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян.
Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции.
Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке...
Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании.
- Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера.
- Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве.
Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его.
- Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете.
- Как я попал сюда?
- Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики.
Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал.
- Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился.
– Этика у нас, землян, культура такая.
- Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники.
- С землянами вы тоже не церемонитесь.
- Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию.
- Сварг начал эту бойню, не земляне.
- Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения.
- Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав.
- Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню.
- Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит.
- Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более.
- Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно:
- Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание.
- Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда.
- Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться.
Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики.
- В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров.
- Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО.
- Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней.
- Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы.
- Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции.
- Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает.
- Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия.
- Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов.
- Вы согласны капитулировать немедленно?
- Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся.
- Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения.
- Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне.
- И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции.
- Белый флаг.
- Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте….
Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора.
- Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший.
- А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж.
- Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть…
Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез.
- Я приму капитуляцию.
На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо.
- Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки….
Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами…..
Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище.
- Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании!
Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики:
Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована!
- Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки.
Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время.
- Только бы успеть!
Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд.
Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд.
- Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды.
Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени.
Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня.
- Прости земляк!
Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики.
Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах.
- Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут!
- Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе.
- Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых?
Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана.
- Хирохито, какие потери в жилом секторе?
- Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники.
- Разгерметизация в 3-м отсеке.
Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки.
Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди мед Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленным местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути.
В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции…. Словно гигантские всесокрушающие волны, корабли черных призраков накатывались на форты станции “ Дискавери”, одного из главных форпостов планеты Земля в 12-м секторе Галактики. Огромные, похожие на безобразных черных скатов, они возникали из бесконечных глубин космоса, в безумстве яростной злобы бросались на штурм стен, но разбив о них свою решимость, истощив приступы озлобленной ярости об их твердыню, стремительно уносились прочь, сумев до этого причинить страшные разрушения наиболее уязвимым местам станции. Отсеки, куда проникали их смертоносные жала , являли собой кромешный ад. Лопались и рушились переборки, звучал все заглушающий гул и треск разрываемого на куски металла, свист все сметавшей на своем пути взрывной волны. Подобно раскаленному огненному смерчу, она носилась по станции, плавя и сжигая все, что попадалось на пути. В этой адской какофонии, в этой безумной пляске вырвавшейся на волю смерти, ухо живого человека с трудом могло уловить предсмертные, полные боли и муки крики и стоны несчастных обитателей станции, гибнущих в своих каютах, у пультов в операторских рубках, машинных залах и пилотских кабинах. - Второй эшелон защиты прорван! Третий эшелон может не выдержать в течение ближайших пятнадцати минут! - Возникла угроза глубинным отсекам станции. Энергетика станции на пределе. - Бруно, как обстоят дела с эвакуацией раненых? Последний голос без сомнения принадлежит капитану. Даже в этом хаосе звуков, каждый обитатель станции, любой оператор или техник никогда не спутает ни с каким другим голос своего капитана. - Хирохито, какие потери в жилом секторе? - Голос у капитана ровный, с легкой хрипотцой, в нем чувствуются нотки смертельной усталости, но в нем не услышишь ни отчаяния, ни малейших следов паники. - Разгерметизация в 3-м отсеке. Пальцы Отто Хунберга еще сильнее впились в клавиатуру пульта. Чем он мог помочь несчастным? Мгновение спустя он сам мог превратиться в огненный кричащий факел, или забиться в предсмертной агонии, разбрызгивая потоки крови по стенам и креслу операторской рубки. Поэтому, закусив до кровоточащих ран губы, и стремясь изо всех сил отогнать наворачивающиеся на глаза слезы ярости и отчаяния, застилающие все вокруг мутной белесой пеленой, Отто оцепенел в кресле и, впившись взглядом в монитор компьютера, с остервенением обреченного жал изо всех своих сил побелевшими пальцами кнопки пуска дезинтегратора. Стоило лишь черному бесформенному пятну вплыть в перекрестие его прицела. И время от времени где-то в далеких, черных безднах Галактики вспыхивала ослепительная звезда. Возмездие настигло еще одного мерзавца. Казалось, за мириады световых верст всем своим существом ощущал, как пронзительно визжит, скручиваясь в раскаленные жгуты пространство. Оттуда, из бездонных глубин, неслись крики ужаса и ненависти гибнущих в своих кораблях тварей. И каждый такой вопль, сладкой торжественной музыкой отдавался в сердцах землян. Последний стервятник унесся прочь, и на полуразрушенной изувеченной станции, словно обезумевший зашибленный пес, потерявший своего хозяина, пронзительно и дико завыл сигнал отбоя космической тревоги. Одновременно он был и песнью торжества и победы над ненавистным врагом, и реквием по тем, кто лежал, истекая кровью, в бесчисленных каютах и залах станции. Переступая через окровавленные изуродованные трупы, то и дело, спотыкаясь о куски изломанной, исковерканной, обшивки, сгибаясь под тяжестью скафандра высокой защиты, Отто побрел по направлению к капитанской рубке. … Беззвучной черной тенью он выплыл из темноты дальнего угла каюты и осторожно присел на краешек кровати. Отто, внезапно разбуженный посторонним присутствием, вскочил в замешательстве, удивленно уставился на непрошенного гостя. Так они и сидели некоторое время, разглядывая друг друга. Белокурый и голубоглазый, атлетического сложения, двухметрового роста землянин и, существо, определенно не гоминидного типа. Скорее некий бесформенный черный кокон, не имеющий хотя бы одной, какой -то определенной части тела в нашем понимании. - Я вижу, что тебе неприятно мое присутствие, землянин, - голос доносился из верхней части незнакомца и был тихий и надтреснутый, слегка по старчески дребезжащий. Такой же, слегка ворчливый, тембр имел старый Людвиг, чудаковатый учитель немецкого языка и литературы. Он так любил декламировать своим ученикам Гете и Шиллера. - Кто вы? Что делаете здесь? Как вы сюда попали? – Отто был в замешательстве. Кокон затрясся в припадке хриплого смеха. Вопросы землянина явно развеселили его. - Я, один из тех, кого вы называете черными призраками. Я, Сорг, депутат Высшего Совета планеты Сварг. Принадлежу к народу Орт, его высшей касте, представляю интересы моего народа в Совете. - Как я попал сюда? - Видите ли, молодой человек, здесь, у себя в каюте вы видите лишь мой фантом, мираж, посланный сквозь бездны Галактики. Отто не смог подавить соблазна, и жгучего, озорного мальчишеского любопытства. Вытянув перед собой руку, он провел ею по тому месту, где находился призрак. Реакция землянина вызвала новый приступ веселья у незваного гостя. Кокон весь затрясся в удушливом приступе хохота. Наконец, закашлявшись, он замолчал. - Вы знаете, вообще-то, не принято у нас входить в чужие комнаты без стука, когда их обитатели легли спать, - Отто нахмурился. – Этика у нас, землян, культура такая. - Прошу меня извинить. Мне очень досадно, что я потревожил ваш сон. Однако у меня к вам, землянам, имеется столь важное дело, для всех нас настолько важное, что вопросы культуры и этики наших народов мы оставим до лучших, более подходящих для этого времен. Ведь пока гремят пушки и гибнут мои соотечественники…. - С землянами вы тоже не церемонитесь. - Да, да, война, что поделаешь. Но, за этим я и пришел сюда, что бы поговорить о том, как положить конец этому безумию. - Сварг начал эту бойню, не земляне. - Но лишь после того, как корабли землян вторглись в нашу зону контроля и уничтожили несколько наших станций слежения. - Станции оказали сопротивление и повредили несколько земных кораблей. И, между прочим, эта зона Галактики является спорной территорией и, насколько я знаю, ни одна из сторон не имеет на нее однозначно доказанных юридических прав. - Могу и дальше спорить с вами, молодой человек, но это непродуктивно. Не для этого я оказался здесь. Пускай наши правительства, решают, кто виноват в этой войне. После того, как это все закончится. А моя задача поскорее прекратить эту бойню. - Но, почему вы явились ко мне? Я, всего лишь простой оператор пусковой установки. Я – винтик в огромной машине. Вынь, никто даже и не заметит. - Да, я знаю. У вас, землян, такая же порочная социальная модель, что и на нашей планете. Такое устройство губит и разрушает общество, словно коррозия.Общество, в котором простой маленький человек имеет ничтожно малые шансы быть услышанным этим обществом, а мнение этого человека никого не интересует, то такое общество обречено периодически скатываться ко всякого рода конфликтам, войнам и революциям. Жаль, только, что многие как у вас, так и у нас не понимают всей серьезности этого процесса. А может быть, как раз осознают все очень хорошо, но многих в наших структурах власти такое положение устраивает более. - Сорг тяжело вздохнул. Потом, по всей видимости, улыбнулся. Снова заговорил и голос его при этом зазвучал более легко и просветленно: - Мне лично, больше нравится социальная модель, принятая на планете Альтус. Там любой механик или парикмахер, всегда знает. Что бы он ни предложил, какую бы идею не высказал, его голос всегда будет услышан и принят во внимание. - Но, давайте, все-таки, вернемся к той проблеме, ради которой я прибыл сюда. - Мы прозондировали мозг многих землян, и обнаружили, что мозг лишь немногих из землян, способен выдержать прямое воздействие излучения исходящее от наших виртуальных фантомов и при этом не разрушиться. - Видишь ли, землянин, все, что я сейчас скажу, чрезвычайно важно как для твоего народа, так и для моего. Вопрос стоит о жизни всей Галактики. - В течение уже многих лет мы убиваем друг друга. Гибнут жители наших миров, уничтожаются ценности, созданные руками и разумом наших ученых и инженеров. - Это могло бы продолжаться еще долго, если бы не одно НО. - Видишь ли, землянин, убивая друг друга, Применяя все более изощренное и разрушительное оружие, мы теперь воюем не только цивилизация против цивилизации, но две цивилизации против одной Галактики. Она не выдерживает нашего насилия над ней. - Применение сверхмощного оружия дестабилизировало пространственно- временной континуум в этом секторе. Мы подошли к критической черте. Последнее сражение резко ускорило деструктивные процессы в структуре Галактики. Буквально несколько выстрелов из дезинтегратора способны привести всю Галактику к гибели. Спустя 16 оборотов вашей Земли эта часть Галактики коллапсирует и превратится в гигантскую черную дыру. Погибнем мы, погибнут тысячи станций вашего передового рубежа. Гибель ждет все цивилизации в этой части Вселенной. Через сто пятьдесят ваших земных лет коллапс достигнет вашей солнечной системы. - Но, что могу сделать я, простой оператор станции? Кто мне поверит? В лучшем случае, меня сочтут сумасшедшим и изолируют в лечебном блоке станции. - Вы должны поговорить с капитаном этой станции. Постарайтесь убедить его. Вы ведь знаете, кто отец вашего капитана, какой важный пост он занимает в правительстве. И вас капитан очень высоко ценит и уважает. - Прежде, чем я пойду к капитану, мне нужны гарантии. Я должен знать ваши полномочия. - Они у меня широкие, практически неограниченные, вплоть до капитуляции всех наших баз и флотов. - Вы согласны капитулировать немедленно? - Да если мы получим надежные гарантии с вашей стороны, что население нашей планеты не будет истреблено после того, как мы разоружимся. - Земляне не убивают побежденных противников. Вот уже несколько столетий, - голос Отто задрожал от обиды и возмущения. - Я верю вам. Я должен поверить вам так же, как вы должны поверить мне. - И последнее, что я хотел спросить. Мы не знаем ваш символ капитуляции. - Белый флаг. - Черный кокон стал блекнуть, превращаясь в туманный серый призрак, и вскоре исчез, а Отто остался один в темной каюте…. …. Ты устал, парень, тебе нужно немного отдохнуть, - капитан откинулся в своем большом кожаном кресле, а его длинные пальцы нервно забарабанили по столу. Взгляд капитана был прикован к потолку и, чувствовалось, что ему стоило больших усилий взглянуть на оператора. - Вы мне должны поверить, так же как я поверил им. Уверяю вас, что все это не бред и я не сумасшедший. - А если это западня, ловушка? Можно ли верить тем, кто нападает на наши станции, убивает наших людей? – Пальцы капитана еще сильнее и отчетливей забарабанили по столу, а тело напряглось и, могло показаться, Что в кресле сидит не человек, а стальная пружина, сдавленная непомерным грузом ответственности за станцию и ее экипаж. - Мы должны использовать малейшую возможность прекратить эту бессмысленную бойню. Так мы спасем жизни тысяч людей, спасем наших детей, избавим их от опасности быть убитыми, быть… Капитан медленно опустил голову и взглянул на Отто. Глаза капитана были полны невысказанной муки и слез. - Я приму капитуляцию. На столике капитана, возле монитора Отто увидел фотографию. Белокурая женщина обнимает двоих детей, мальчика и девочку. Семья капитана. Любой член экипажа знает. Семья капитана погибла во время налета на соседнюю станцию. Там размещался детский сад нашего сектора Галактики. Жена капитана работала там врачом. Все сгорели заживо. - Да, я приму капитуляцию, даже от дьявола, если она сможет прекратить эту войну, - проговорил капитан глухо. Вслед за этим он вскочил на ноги, отшвырнув кресло, и быстрым шагом, не глядя на оператора, вышел из рубки…. …. Все члены экипажа, словно стайка шаловливых ребятишек, спотыкаясь и толкая в спину один другого, бросились к компьютерам, в надежде прильнуть к экранам внешнего обзора и увидеть все своими глазами….. …. Огромный черный скат вплывал в экраны, и, казалось, заполнял собой все пространство Вселенной. На носу корабля развевалось широкое, белое, пластиковое, полотнище. - Проверить, задраены ли орудийные порты! Операторов всех пусковых установок собрать в кают-компании! Топот ног по палубам, встревоженные голоса, крики: Оператор Йенсен заперся в своей рубке! Система блокировки энергетики дезинтегратора разблокирована! - Безумец! Он собирается стрелять по парламентерам! Он погубит нас всех! Крики усилились. Слышно, было, как барабанят в дверь рубки. Отто схватил бластер и побежал по направлению к рубке Йенсена. По дороге он прикинул оставшееся в запасе время. - Только бы успеть! Пятнадцать секунд. Дверь рубки разлетелась в оплавленные куски. Девять секунд. Ворвавшись в помещение рубки, Отто на мгновение увидел пальцы безумца, лихорадочно пляшущие по клавиатуре пульта, набирая код пусковой установки. Пять секунд. - Йенсен, остановись, ты погубишь нас всех, станцию и всю Галактику! Безумная пляска пальцев по клавиатуре не остановилась ни на секунду. Две секунды. Расстояние до пульта три. Одна. Мозг действует автоматически. Руки, словно роботы, работают вне достижения сознания. На последней секунде человек перестает быть человеком. Нет времени. Ослепительная вспышка. Взгляд Отто уловил на мгновение, как пульт Йенсена вместе с креслом и сидящим в нем человеком потонул в море огня. - Прости земляк! Черный силуэт с белым полотнищем впереди медленно приближался к станции….