Всадник мчался во весь опор по пыльной дороге в сторону маленького аула, затерявшегося в горах и лесах Дагестана. Лошадь была вся взмыленная и, казалось, больше часа такой езды не выдержит. Со стороны любому показалось бы, что за лихим джигитом мчится стая волков или целый отряд кровников. Но в такую жару волки редко появляются днём, а с кровной местью давно уже покончено в этих районах Дагестана.
Но что же тогда ещё заставляло так не жалеть бедное животное? Может наездник спешит на помощь больному? Но нет, он не врач, и у него с собой нет ничего, кроме плети, которой так беспощадно бьёт лошадь. Что ж, не будем гадать, пусть он доедет до аула и там мы узнаем, кто он и зачем едет.
День выдался таким, что и в тени жарко. Единственное спасение – это ветер, он один помогает дышать свободно. А там внизу, на равнине, и ветра нет. Там особенно душно и жарко. Кругом ни души. В полдень в такую жару кажется, что всё будто бы вымерло. Всё живое спряталось в тени. Вот стадо овец, столпившись в огромную кучу, лежит под большим ветвистым ореховым деревом. Каждая овца стремится занять место в середине. Голов их не видно. Издали эта бесформенная куча кажется пёстрым чудовищем из сказок. Коровье же стадо, напившись воды, лежит тоже в тени четырёх ореховых деревьев, растущих друг возле друга. У них же, в отличие от овец, непрерывно шевелятся уши и хвосты, отгоняя назойливых мух. Буйволы же избрали спокойное место отдыха в речке. Там они охлаждали свои разогретые тела. Река течёт очень быстро и с большим шумом. По её течению можно встретить множество водопадов, крутых утёсов, расщелин, обрывов, гигантских камней, выступающих из воды. Этими камнями река играется как маленькими камушками в дождливое время, когда она выходит из берегов. Её берега в том месте, где она пересекается с дорогой, ведущей в аул, сказочны. Они покрыты густой зелёной травой, сквозь которую пробиваются цветы разных оттенков. На правом берегу лежат четыре огромных камня, образуя квадрат. Кажется, чья-то гигантская рука расположила их так, что они выстроились геометрической фигурой. За травой начинаются кустарники, прорезанные вдоль и поперёк, словно паутина, овечьими тропами. Дальше, чуть выше, начинается лес. На левом берегу в лесу видна огромная плоская скала. Сверху на скале, на голом месте птицы умудрились свить гнёзда. Ниже скала чистая. Подъезжающему путнику это чудо природы может показаться огромным полотном художника, который только начал рисовать свою картину сверху. Проезжающие долго любуются этой красотой и провожают её зачарованным взглядом. Каждый путник обязательно остановится на берегу на короткий привал. Что может быть дороже в такое жаркое время спасительной прохладной и чистой, как роса, воды горного родника, что находится в нескольких шагах от дороги. Глоток такой свежей воды – и ты снова бодрый и крепко стоишь на ногах. Усталость словно рукой сняло. Пастухи отдыхают сейчас у родника в тени орехового дерева и обедают.
– Жаркое нынче лето у нас. Земля до того раскалилась, что вот-вот запылает, – говорит старший пастух.
– Да, от такой жары можно сгореть заживо. Хорошо, что речка да родник с нами, – поддерживает второй, разламывая круглый хлеб.
– Бедные животные совсем ослабли. Ещё месяц такой жары и они не выдержат. Особенно тяжело будет отелившимся коровам.
Их разговор прервал бешеный стук копыт лошади.
– Кто же это в такую жару так быстро скачет? – произнёс старший из них.
– Когда подъедет к нам, спросим, – ответил второй, наблюдая за приближающимся всадником.
Но всадник и не собирался останавливаться. Галопом он пронёсся мимо удивлённых пастухов, подняв облако пыли, не напившись воды и, самое главное, не поздоровавшись с ними.
– Кто же это такой? – ещё раз повторил старший пастух, глядя вслед удаляющемуся всаднику, бурка которого развевалась на ветру, словно крылья исполинской птицы.
– Я не узнал его, видно не из здешних мест, – ответил второй, тоже наблюдая за всадником.
– Кто бы он ни был, настоящий горец не поступил бы так, будто нас и вовсе здесь нет.
– Может он и в самом деле не заметил нас, сидящих под деревом, и не знал, что здесь находится родник, – оправдывал всадника второй пастух, –спешит, видать, по срочному делу. Иначе кому охота пускаться в путь в такую жару.
На этом пастухи прервали разговор о незнакомом всаднике, который скрылся за поворотом. Лишь клубы пыли ещё висели в воздухе, напоминая, что только что кто-то проскакал здесь.
А за поворотом всаднику открылся, как на ладони, аул. Аул был небольшой, домов тридцать. Жилища горцев были расположены близко друг к другу. Неровные и узкие улочки виднелись спускающемуся всаднику. Вокруг – ни души, лишь изредка доносится собачий лай и кудахтанье кур, напоминая, что аул не вымер и не покинут его жителями. Всадник остановил лошадь у крайней сакли, которая задней стеной упиралась в скалу. Это старое строение, простоявшее целый век. Казалось, оно вот-вот рухнет. Стены его, когда-то умелыми руками старательно намазанные глиной, теперь были почти голыми. Кое-где выпали и камни. Но, тем не менее, здесь уже целую неделю находились трое незнакомцев. Они выбрали эту разваливающуюся саклю на окраине, куда мало кто заглядывал и отделяемую от других приличным расстоянием.
– Салам алейкум, – сказал всадник, слезая с задыхающейся лошади.
– Ва алейкум салам, – ответил на приветствие, вышедший из сакли ему навстречу Иса, – что-то долго тебя не было, видно приехал с хорошими вестями.
Гость, ничего не ответив, зашёл в саклю. Иса похлопал мокрую лошадь по крупе, снял с неё седло, посмотрел по сторонам, и сказав про себя: «Бедное животное», отвёл коня в сарай. Другие лошади встретили своего сородича тихим ржанием. Напоив лошадь и подложив ей сено, Иса вернулся в саклю. Там вёлся оживлённый разговор.
– Значит, отказал мне этот старый Пирмагомед выдать за меня свою дочь? Он ещё об этом пожалеет, или я не Седирхан! Я отрежу ему язык, чтобы он никогда не мог произносить слово «нет». Правильно я говорю, Мусабек? – закончил Седирхан, дёрнув гостя за рукав черкески.
– Ты прав, как всегда, Седирхан, но я ещё не всё сказал. Отказал тебе не отец Гюльнары, а она сама.
– Как?! Я не ослышался? Эта пискливая девчонка решила всё сама? Разве богатый калым, обещанный мной, не повлиял на её отца? И он ничего не сказал? Я не верю своим ушам. Или стал глухим Пирмагомед, потерявший отцовское слово. В таком случае платок в самый раз подошёл бы ему вместо папахи. Или он потерял дар речи. Язык у него отнялся раньше, чем я обещал его отрезать.
– Нет, Седирхан, Пирмагомед отлично слышит и говорит. Он сказал, что Гюльнара – его единственная дочь, и хочет, чтоб она была счастлива, поэтому пусть выбирает сама.
– Да, я впервые встречаю такого глупца. До сих пор я был о нём лучшего мнения. А Гюльнара узнала, что сваты от меня?
– Да, всё сделали, как ты велел. Богатый калым был нашим козырем, но, видимо, Пирмагомед слишком богат раз заявил, что не продаёт дочь.
– Что ж, пусть знает он, что я своих решений не меняю. Гюльнара мне очень понравилась и она будет моей, хочет она этого или нет. Но и отца её я проучу напоследок. Я напомню ему, кем он был до прихода проклятых Советов. Я верну его к прошлому и он, клянусь Аллахом, будет валяться у моих ног и молить о пощаде, – лицо Седирхана было красным от злости, зубы его были крепко сжаты и скрипели. Верхний ряд зубов прерывался после левого «клыка» – там не хватало одного зуба. Толстые губы нервно дрожали. Щёки и подбородок были закрыты чёрной бородой с проседью, на которой сверкали капли вина. Охмелевшие глаза отражали солнечные лучи, проникающие сквозь щели в крыше злыми искрами. На голове вырисовывалась лысина в виде эллипса, растянутого ото лба к затылку. Выпуклый лоб был покрыт тонкой сеткой морщин, показывая, что к Седирхану подкрадывается неумолимая старость. Правая рука его крепко сжимала большой рог с недопитым вином. Толстые узловатые пальцы левой руки, лежащей на колене, непрерывно барабанили по нему. Два перстня с крупными алмазами на среднем и безымянном пальцах отражали лучи, играющие на стенке сакли солнечными зайчиками.
Иса, стоящий до сих пор у дверей, вышел на улицу. Третий жилец заброшенной сакли по-прежнему сидел в стороне, не вмешиваясь в разговор, но чутко улавливая всё, что говорят его друзья.
– Сваты, предложенные тобой, разошлись по домам. Я им заплатил, как ты велел, а кольца и другие драгоценности я привёз обратно, – с этими словами Мусабек достал из кармана тугой свёрток и протянул Седирхану. Тот, не развязывая, сунул его себе в карман. Видно было, что Седирхан среди них главный. И что он давно знает своих друзей и полностью им доверяет. Известие о том, что Гюльнара отказала его сватам, ни чуть не расстроило Седирхана, а только разозлило. Он по-прежнему оставался весёлым и щедро наливал вино.
– Ты что, Халил, сидишь как рыба, или ты заснул? – обратился Седирхан к молча сидящему другу, – поднимем бокалы за успех того дела, которое мы задумали. В случае успешного перехода границы каждый из вас будет на той стороне жить припеваючи до конца своих дней. Даже лучше, чем до прихода Советов.
– Как бы нас не перестреляли как куропаток, – сказал Халил спокойно, – не лучше ли нам укрыться где-нибудь здесь? Кому мы нужны за границей, кто нас там встретит как дорогих гостей?
– Что ты мелишь, Халил, – перестал улыбаться Седирхан, – а мои связи там, моё положение, мой сундук с драгоценностями, который откопаем перед уходом, наконец, мои друзья, уехавшие раньше.
Мусабек прервал его:
– Ты пьян, брат, поговорим потом, когда протрезвеешь, – всё будет хорошо.
– Постой, Мусабек, этот болван в самом деле ждёт милости от Советов. Да они напали на наш след. Ещё месяц другой и чекисты прижмут нас, как зайцев. Пощады от них нам нечего ждать, а там за границей нас ждёт…
Мусабек опять не дал ему договорить:
– Послушайся меня как брата, обсудим всё потом, нас могут подслушать. Скажи ему, Халил, что ты пошутил, иначе он не успокоится, уж я то его точно знаю.
– Да, конечно, Седирхан, это я так, пошутил, я знаю, что у нас тут уже нет родины.
– Ах, родина, – затянул Седирхан, – мы её найдём за границей. Купим, чёрт побери, и будет не хуже, чем было. Нам бы только добраться до моря, оттуда нам помогут переправиться, а потом, потом – рай. Это я вам говорю – Седирхан, а я слов на ветер не бросаю.
– Я уверен, что всё будет хорошо, – продолжал успокаивать его Мусабек, – а сейчас нам надо отдохнуть, завтра уезжаем отсюда.
Успокоив Седирхана, Мусабек уложил его спать. Минут через десять в сакле только и был слышен густой храп Седирхана. Затем улёгся и Халил, тоже изрядно выпивший. Мусабек вышел из сакли и велел Исе тоже идти отдыхать. Иса был моложе остальных и всё это время находился снаружи, осматриваясь вокруг. Мусабек присел на камень недалеко от сакли. Палящее солнце только скрылось за высокими вершинами гор. Аул как будто бы ожил. Начали доноситься человеческие голоса, скрип телеги, ржание лошадей. Мусабека и его друзей отделяла от этой пробудившейся жизни какая-то невидимая, но очень крепкая стена. За плечами Мусабека и Седирхана остались самые что ни есть грязные дела. И сейчас Мусабек, сидя на камне, погрузился в прошлое. О, как хорошо им было до прихода Советской власти. Их владения находились по соседству. Они очень сильно дружили. Оба они успели по нескольку раз жениться и жили в своё удовольствие. Они жестоко обращались с крестьянами, заставляли их работать от зари до зари, а кто не слушался, тех избивали. Со сменой власти они лишились всего. Правда, хитрый Седирхан сумел спрятать, если верить его словам, колоссальные сокровища. Воспользовавшись хаосом во время революции, Седирхану удалось сколотить банду головорезов и ограбить городскую казну Дербента, где хранились помимо денежных знаков и сокровища. В числе украденного оказалось знаменитое на всю империю колье с восемью бриллиантами с большим рубином в виде звезды по центру. Многие коллекционеры, в том числе и зарубежные, готовы были выложить огромные состояния за это колье. После ограбления Седирхан избавился от всех участников грабежа. Только он один знал, где спрятаны сокровища. Несколько лет новая власть безуспешно искала эти сокровища. Мусабек же тогда, лишившись всего, вскоре, к счастью, снова сошёлся с Седирханом. Несколько лет они скитались по Дагестану в надежде, что всё вернётся назад. Вскоре они подобрали себе в помощники Халила и Ису. Теперь же им представилась возможность с помощью друзей из-за границы покинуть страну. Кажется, план переезда через границу был готов, но в голову Седирхана пришла эта проклятая Гюльнара. Да чтоб эта ночь была для неё последней. Но с Седирханом нельзя шутить, ведь Мусабек не знает, где спрятаны сокровища, а без них он как голое дерево на ветру. Поэтому пришлось уступить Седирхану со сватовством.
Мысли Мусабека прервало мычание коров, пастухи пригнали стадо домой. Темнело. Мусабек вернулся в настоящее. Вдали были слышны крики птиц да блеяния овец. Он осторожно зашёл в саклю. Все трое, разложившись на сене, крепко спали. Мусабек осторожно разбудил Седирхана. Тот быстро проснулся без шума.
– Выйдем на улицу, – шёпотом произнёс Мусабек, – разговор есть.
Седирхан встал и послушно вышел. Они присели на тот же большой камень, на котором недавно сидел Мусабек.
– Я хочу обсудить с тобой наши дальнейшие действия, ты, я думаю, понял, что я не всё сказал при них, – Мусабек головой указал на саклю. Я им не доверяю, хотя они послушны как овцы и достаточно долго с нами.
– Я тоже не доверяю им, – поддержал его Седирхан.
– Я рад, что наши взгляды совпадают.
– Довольно о них, говори лучше о деле, их мы можем убрать хоть сейчас, – сказал Седирхан, зевая.
– Не хочешь ли ты, вместе с ними хлопнув и меня, сбежать один с сокровищами, – про себя подумал Мусабек, но вслух произнёс, – они сейчас нам нужны, но надо всегда ко всему быть готовыми. Уверен, днём Иса подслушивал наш разговор.
– Он мог бы остаться, мы же его не выгоняли, – сказал Седирхан.
– Да, но этот щенок делает вид, что ему безразличны наши дела, мол, платите и я всё сделаю для вас.
– Это так и есть, – Седирхану явно не нравилось обсуждать поведение своих друзей-наёмников.
– Что ж, будем надеяться на твою дальновидность, – сдался Мусабек, про себя подумав: «Ослиная у тебя башка».
– Ты что-нибудь хотел сказать о Гюльнаре? – спросил Седирхан.
– Да, ты угадал.
– Ну, расскажи, как обстоят дела, ведь моё сердце разрывается на части от одной мысли, что она может достаться другому. Мы обязательно должны выкупить её. Я никогда не слышал, чтоб девушка поступала так, как хотела. Неужели это правда?
– Да почти, видишь ли, новая власть на её стороне, но не это главное. Я не хотел говорить при Халиле, но Гюльнара засватана за другого, и через…
Мусабек не успел договорить. В мгновение ока руки Седирхана вцепились в его черкеску.
– Что ты мелешь, безбожник, не смей так шутить со мной.
Глаза Седирхана горели как у зверя. При лунном свете он был похож на хищное животное, готовое растерзать свою жертву.
– Успокойся! Выслушай до конца, – со страхом произнёс Мусабек, освобождаясь из рук Седирхана.
Седирхан отпустил его. Он тяжело и со свистом дышал. Ноги его нервно подёргивались.
– Успокойся, – ещё раз повторил Мусабек, – у меня есть план. Я успел кое-что разузнать и обдумать за эти два дня, пока был там.
– Говори короче, – перебил его Седирхан, теряя всякое терпение.
– Мне удалось узнать, что невеста засватана за дальнего родственника Пирмагомеда, и что её жених живёт в соседнем ауле.
– Так что же делать? Надо убрать жениха с нашего пути, – заволновался Седирхан.
– Это не так просто, особенно сейчас. Нас могут поймать, и тогда…
Седирхан не дал договорить Мусабеку.
– Пусть это сделают Халил и Иса. И если их схватят, мы останемся в стороне.
– Нет, я думаю иначе, – возразил Мусабек, – всё можно сделать гораздо тише.
– Как? Говори, что ты задумал, не медли, – Седирхан явно нервничал.
Мусабеку нравилось, что он нервничает, но старался скрывать это: «Пусть Седирхан волнуется, – думал Мусабек, – зато, после того как я подскажу выход из положения, он очень обрадуется и я стану ещё дороже для него».
– Для того дела, которое я задумал, мне пришлось пожертвовать одним из твоих колец, – начал Мусабек,
– Ты оставил там кольцо? – удивлённо спросил Седирхан, ощупывая свёрток в кармане. Такое начало ему явно не нравилось.
– Имей же терпение, кольцо вернётся тебе вместе с невестой. Слушай внимательно и не перебивай. Когда я узнал, что родные Гюльнары не хотят даже смотреть на твои подарки, у меня сразу возник хитрый план. Дело в том, что у Гюльнары есть очень близкая подруга, с которой она всегда вместе. Сейчас она живёт у них дома. Мне удалось познакомиться с ней и подружиться. Она, как я понял, доверчивая и легкомысленная. Я скрыл от неё, что я твой друг, сказав, что приехал с тётей, а она твоя сваха. И вообще сказал, что я тебя не знаю.
– Ну и что с того? – терял последнее терпение Седирхан.
– А то, что я ей понравился.
– И ты подарил ей кольцо за улыбку, ласку и поцелуй? – с недовольством спросил Седирхан.
Мусабек осознал, с какой стороны начинает понимать его Седирхан, и решил скорее довести до его сознания суть своего плана.
– Кольцо я ей подарил вовсе не из-за этого. Я договорился с ней встретиться послезавтра в полдень у моста через ручей, что течёт рядом с их аулом. Она сразу согласилась и я уверен, что они придут вдвоём и нам никто не помешает справиться с ними.
– Они будут вдвоём и придут к нам, – обрадовался Седирхан, но тут же улыбка исчезла с его лица, – а вдруг она обманула тебя?
– Да нет, меня ещё никто не обманывал, я умею распознавать правду и ложь. Какой ей смысл обманывать меня. И ещё, в знак своей искренности она дала мне это, – с этими словами Мусабек достал из-за пазухи небольшой свёрток и, развязав его, протянул Седирхану.
Тот взял из рук Мусабека серебряный браслет и осмотрел его.
– Да, теперь я вижу, что ты поработал на славу, – с удовлетворением произнёс Седирхан. – Ты, я вижу, умеешь понравиться девушке, – лукаво улыбнулся он.
Вдруг рядом раздался шорох и они оба насторожились. Вокруг было темно и тихо. Но Мусабек, будто разгадав, откуда таинственный шорох, встал и пошёл к сакле. Через минуту он вернулся.
– Ну что? – спросил Седирхан.
– Всё в порядке, я подумал, что нас подслушивают.
– Да брось ты. Это пролетела ночная птица.
– Наверно. Теперь я тоже так думаю.
– Обсудим дальше наши дела. Ты говорил, что жених живёт в соседнем ауле.
– Да, а что? – спросил Мусабек.
– А вдруг он помешает нам?
– Как?
– А так, допустим, послезавтра он приедет в гости к Гюльнаре.
– Да брось ты, Седирхан. Ты разве забыл наши обычаи? Жених только в день свадьбы приедет за невестой, а гостем в их доме он может быть только после свадьбы.
– Ладно, ты узнал, сколько дней осталось до свадьбы?
– Да, пять дней. Невесту мы твою похитим за три дня до свадьбы, послезавтра. Ты опередишь своего соперника на три дня.
– Зачем же мы тогда должны так торопиться? – спросил Седирхан.
– Завтра нам надо рано выехать. Во-первых, нам здесь оставаться уже небезопасно. Во-вторых, завтра нам надо поехать в город и договориться с нашими друзьями о сроках нашей отправки в Иран, а затем в Турцию. В-третьих, нам в городе надо подыскать надёжный дом, куда мы привезём твою невесту и сами подождём до дня нашего отъезда. И, наконец, в-четвёртых, мы должны откопать сокровища и привезти их в город.
Последний пункт своей речи Мусабек произнёс совсем тихо и осторожно.
– Как же мы перевезём Гюльнару в город? И что мы будем делать с ними? – Седирхан показал рукой на саклю.
– Они нам пока нужны, – ответил Мусабек, – а насчёт твоей невесты я уже подумал. Я договорился с одним из жителей аула, где живёт Гюльнара, что он продаст нам телегу с лошадью.
– Молодец! Ты умнее, чем я думал, всё предусмотрел. Если всё пройдёт, как мы задумали, клянусь аллахом, ты проживёшь свой век в роскоши и богатстве. У тебя будет свой дворец, гарем и слуги, – Седирхан остался доволен планом Мусабека.
Вдруг снова раздался шорох. Оба опять насторожились, но звук не повторился. Вдали залаяла собака. Стало совсем темно. Тучи наполовину закрыли небо. Седирхан и Мусабек сидели молча и каждый думал о своём. Их мысли прервала молния, на миг осветившая двор, саклю и лица сидящих. Вслед за ней разразился гром, раскаты которого звонким эхом отразились в горах. Лошади от испуга громко заржали.
– Никак дождь пойдёт, – сказал Седирхан, – он может нарушить наш план.
– Не нарушит. Сейчас середина лета, дождь быстро пройдёт и к утру всё подсохнет.
– Будем надеяться, – сделав паузу, произнёс Седирхан, – пойдём спать.
Оба встали и пошли к сакле. Мусабек зажёг керосиновую лампу. Иса и Халил спали. Снова ударила молния, сопровождаемая сильными раскатами грома. Иса проснулся и начал ворочаться на сене. Мусабек и Седирхан укладывались спать.
– Спи, чего открыл глаза? – с недовольством спросил Мусабек, – завтра рано вставать.
– Надо сено лошадям подложить, – сказал Иса, поднимаясь.
– Ничего с ними не случиться, спи, – сказал Мусабек.
– Дорога завтра длинная, пусть подложит сена, – поддержал Ису Седирхан.
Иса молча вышел. Через некоторое время Мусабек потушил лампу и, осторожно подойдя к двери, стал наблюдать за улицей. Седирхан заснул сразу, как прилёг. В слабо освещаемом луной дворе он увидел Ису, шедшего с охапкой сена к сараю. Мусабек хорошо знал, что сарай крепкий и что другого выхода из него нет. Небольшое окошко в задней стене было с крепкой решёткой. Минут через десять Иса вернулся в саклю. Мусабек едва успел отскочить от дверей и лечь спать. Через некоторое время из сарая вышел таинственный незнакомец.
Через день, в пятницу, к вечеру по направлению к городу двигалась одинокая телега, запряжённая двумя лошадьми и сопровождаемая двумя всадниками. На телеге спереди сидел Седирхан и управлял повозкой. Всадниками были Мусабек и Иса. Седирхан, весёлый, насвистывал только ему понятную мелодию. Он с удовлетворением гладил свою щеку, на которой была видна свежая царапина. Конечно, почему бы не радоваться. Он близок к успеху. У него в телеге под сеном лежали два девичьих тела, крепко связанных по рукам и ногам с завязанными ртами. Всё произошло так, как и было задумано Мусабеком. Ночной дождь был не долгим и к утру земля высохла. Утром они выехали в город и временно сняли пустующий дом дальних родственников Халила. Весь день они провели в городе и через своих друзей подготовили все необходимые документы для отъезда. На следующее утро, оставив Халила в городе, чтобы тот ради спокойствия следил за домом, Седирхан и Мусабек вместе с Исой поскакали к аулу Гюльнары. К полудню они были на месте. Доверчивые девушки пришли на свидание вовремя. Телега, запряжённая лошадью, стояла рядом за ближайшими кустами. Лошадь Седирхана они тоже запрягли в телегу. Втроём они вышли на встречу к девушкам и разговорчивый Мусабек объяснил, что с ним его друзья. Мусабек предложил немного пройтись и посидеть в тени дерева. Девушки заволновались, но всё же пошли. И тут Седирхан не сдержался и начал приставать к Гюльнаре. Та с силой оттолкнула его так, что он упал спиной на камень, вскрикнув от боли. Седирхан быстро поднялся и, ринувшись к ней, схватил её своими сильными руками. Платье девушки разорвалось. Подруга Гюльнары закричала и стала звать на помощь, но Мусабек вместе с Исой быстро усмирили её. Мусабек кинулся к Седирхану, и вместе они начали связывать Гюльнару.
– Негодяй, подлый трус, – крикнула подруга Гюльнары на Ису, пытаясь укусить его за руку.
Иса закрыл ей рот рукой, а затем завязал платком.
– Отпусти меня немедленно! – кричала Гюльнара на Седирхана, – я тебе в дочки гожусь! Только и можете слабых женщин трогать. Платки больше пришлись бы вам к лицу.
Мусабек прервал её злобную речь, завязав рот платком. Седирхан помогал ему связывать её.
– Покончи с ней, Иса, – крикнул Мусабек, – она нам не нужна.
Решив расправиться с подругой Гюльнары руками Исы, Мусабек хотел лишний раз убедиться в преданности того их делу и обагрить кровью его руки.
– Её нельзя здесь убивать, – ответил Иса.
– Что ты мелешь, или она тебе понравилась? Я дарю её тебе, можешь перед расправой сделать с ней что хочешь, – крикнул Мусабек.
– Дело не в жалости, если мы её здесь убьём, то её сразу обнаружат и тогда начнут искать Гюльнару. Зачем нам рисковать. Заберём её в город и там расправимся с ней.
Такой ответ понравился Седирхану и он сказал:
– Ладно, быть по-твоему. Нам надо торопиться.
Они быстро перетащили связанных девушек в телегу и накрыли их сеном. До окраины города они проехали без приключений. Теперь осталось заехать в город и остановиться в заранее приготовленном доме, где их ждёт Халил. Дорога в город была охраняемой. Двое красноармейцев остановили телегу и всадников. Мусабек спрыгнул с лошади и подошёл к Седирхану, к которому подошёл один из красноармейцев. На лице солдата был глубокий шрам от удара саблей. Седирхан начал волноваться. Девушки хоть и не могли кричать, зато могли пошевелиться и привлечь внимание патрульных.
– Кто такие и куда едете? – спросил красноармеец со шрамом.
– Мы в город, на рынок, – ответил Мусабек.
Красноармеец приблизился к телеге, видимо, хотел проверить, что под сеном. Мусабек тоже заволновался. Он не отрывал глаз от красноармейца. Второй патрульный стоял чуть дальше и следил за происходящим. Иса находился между вторым патрульным и телегой. Вдруг лошадь заржала и на миг все повернулись к ней. Раздался выстрел и красноармеец со шрамом упал. Иса развернулся и ещё раз выстрелил. Второй красноармеец тоже упал замертво.
– Молодец Иса, я щедро отблагодарю тебя за преданность, – похвалил его Седирхан.
– Нам надо торопиться, – крикнул Иса, – выстрелы могли услышать. Скорее в лес.
Никто не возразил и все быстро повернули в лес, не обыскав солдат. Подъезжая к лесу, они увидели одинокого всадника, скачущего за ними.
– Кого ещё чёрт несёт, – зло выругался Мусабек.
– А может это красноармеец? – испуганно спросил Седирхан.
– Остановимся, он хочет догнать нас, – заметил Иса. – Если бы это был солдат, он не был бы один.
– Да это Халил, – первым узнал его Мусабек.
Подъехав к ним, Халил сказал, что в городе всё в порядке, и он выехал к ним навстречу, потому что их долго не было, а уже начало темнеть.
– Очень хорошо, что ты встретил нас, дорогой Халил, – начал Седирхан, – сядешь в телегу и заедешь осторожно в город. Иначе мы привлечём к себе внимание. Под сеном две девушки. Затащишь их в дом и жди нас там. К утру мы постараемся приехать. Если всё будет в порядке, держи левое окно дома открытым, это будет для нас знаком.
– Мы должны за ночь успеть забрать сокровища и до рассвета вернуться в город. Нельзя больше терять ни минуты, – обратился Седирхан к своим сообщникам, садясь на лошадь Халила.
Пожелав друг другу удачи, они разошлись: Халил повёл телегу к городу, а трое остальных поскакали по лесной тропе в обратную сторону. Седирхан быстро решил, что нужно делать. Опасаясь, что чекисты могут нащупать их след, особенно после убийства красноармейцев, он решил, не откладывая до утра, ночью перевезти свои сокровища в город. Несмотря на возражения и сомнения Мусабека на счёт Исы, он полностью доверился ему и взял его с собой. Конечно, Седирхан хотел в конце операции избавиться от Исы, но пока для него существует смертельная опасность, он счёл нужным держать возле себя такого храброго и преданного помощника. В глубине души он имел сомнения на счёт Мусабека и опасался, что тот уберёт его, забрав сокровища. Проехав километров пятнадцать, они остановились.
– Кажется, приехали, – сказал Седирхан, слезая с лошади.
Слезли с лошадей и Мусабек с Исой. Седирхан прошёлся немного и остановился у огромного валуна, лежащего посреди небольшой поляны. Лунный свет ярко освещал поляну. Осматриваясь по сторонам, Седирхан прошёл пять шагов в сторону отдельно стоящего рядом орехового дерева и, топнув ногой, сказал: «Здесь». Правую руку он засунул в карман и больше не вынимал. Мусабек и Иса небольшими лопатами начали рыть землю. Вдруг одна из лошадей, привязанных к дереву, заржала. У кладоискателей замерли сердца. Больше минуты все стояли молча и не шевелились. При лунном свете было видно как у Седирхана дрожало всё тело.
– Наверно зверёк какой-нибудь пробежал, лошади их далеко чувствуют, – нарушил гробовую тишину Мусабек.
Они начали копать с удвоенной силой. Седирхан всё время оглядывался по сторонам. Правая рука его чуть выглядывала из кармана. Было видно, что в руке у него блестела сталь револьвера. Страх его одолел окончательно, несмотря на относительное спокойствие его друзей. Несколько раз его рука с револьвером нервно вытягивалась в сторону, откуда ему чудилась опасность. Наконец молчание прервал металлический стук лопаты.
– Есть, – с удовлетворением произнёс Мусабек.
Седирхан, словно забыв об опасности, крикнул:
– Давайте его сюда скорей!
Вскоре из метровой ямы наверх достали квадратный сундук весом килограммов в двадцать. Седирхан дрожащими руками тщательно протёр замок и, поколдовав над ним минуту, поднял крышку. Лунный свет от содержимого сундука отразился всеми цветами радуги.
– Высыпайте драгоценности скорей в мешок, – скороговоркой крикнул Седирхан.
Но Мусабек словно не слышал его. Его руки ощупывали золотые украшения, монеты, жемчуга. Дрожащими руками он взял колье с бриллиантами и большим рубином в виде звезды.
– Нам надо торопиться, – произнёс Иса, – обнаружив перебитый патруль чекисты, наверное, подняли тревогу. Нам надо еще до рассвета вернуться в город, иначе нас могут поймать.
Слова Исы вернули Мусабека в реальность. Седирхан тоже был встревожен и подгонял Мусабека.
– Иса, дорогой, ты хорошо знаешь город. Выручи в последний раз, доведи до города безопасной дорогой. Клянусь аллахом, тебе не придётся больше подвергать себя опасности, я озолочу тебя.
Поспешно бросив пустой сундук и лопаты обратно в яму и кое-как забросав её землей, они вскочили на лошадей. Седирхан бережно уложил перед собой драгоценный мешок. Однако, как быстро они не гнали лошадей, к городу они добрались только на рассвете.
– Мусабек, тебе по дороге надо заехать к нашим друзьям, и с ними приезжай к нам, а мы с Исой поедем прямо в дом, – сказал Седирхан при въезде в город.
– Хорошо, но сначала я доведу вас до дома, так будет безопаснее, – сказал Мусабек.
Через полчаса они были возле дома. Левое окно было открыто.
– Слава аллаху, – облегчённо вздохнул Седирхан, слезая с лошади. – Но где же этот болван Халил?
Они зашли в дом. Халил с сонными глазами встретил их у порога.
– Ну как, всё в порядке? – спросил у него Седирхан.
– Конечно, – уверенно ответил Халил, – я их запер в этой комнате.
Через полчаса вернулся Мусабек с двумя товарищами Седирхана, которые должны помочь переправиться им через границу.
– Всё готово, уважаемый Седирхан. Вы поедете вечером поездом. С вами поедут двое наших. Они помогут вам пересечь границу, – сказал один из пришедших, видимо, старший. – Он вас проведёт до поезда, – показал на второго и продолжил, – а у меня сейчас срочные дела. Надеюсь, ещё увидимся.
– Спасибо, дорогой, я знал что ты не подведёшь. Садись, выпьем вина на прощанье, – сказал Седирхан.
Лучи восходящего солнца проникали в комнату, освещая её. Ещё горела и ни кем не потушенная керосиновая лампа.
Вдруг дверь резко распахнулась и в комнату ворвались шестеро чекистов с револьверами в руках.
– Руки вверх, ни с места! – крикнули они.
Никто не успел опомниться. Все подняли руки и их уже начали обыскивать. Иса, стоящий сзади, заметил как один из друзей Седирхана, прикрываясь за его полной фигурой, полез за пазуху. В мгновение ока Иса оказался рядом с ним и, схватив его за руку, вывел вперёд. В руке у того была зажата граната, но он не успел выдернуть кольцо. Все с удивлением посмотрели на Ису. Они ещё больше удивились, когда Иса обратился к одному из чекистов:
– Товарищ майор, захват группы…
– Отставить, лейтенант. Доложишь после.
Они крепко обнялись. Мусабек с ужасом опознал в майоре убитого Исой патрульного красноармейца со шрамом на щеке. Затем человек со шрамом похлопал Ису по плечу и сказал:
– Поздравляю вас, лейтенант, с успешным завершением операции «Рубин».