Свои первые стихи я начала писать в пору школьной влюбленности, наверное, как и большинство. Это были еще совсем робкие и корявые попытки изложить на бумаге свои чувства не просто при помощи слов, а рифмой. Надо сказать, что в школе я очень любила уроки литературы, эта любовь к предмету, наверное, и стала отправной точкой моего творчества. Я посещала факультативные занятия по любимому предмету и параллельно училась на подготовительных курсах во Всесоюзном Государственном Институте культуры. Днем была школа, уроки, курсы, общение со сверстниками, нехитрые домашние обязанности, а вечером, сидя тихо, как мышка, в своей комнате за книгой, я, внешне присутствуя в этом мире, погружалась в совершенно особую атмосферу. Ах, какое это было замечательное время!
А потом был выпускной и начало новой, взрослой жизни. Институт, новые предметы, новые друзья и подруги, новые впечатления, новый опыт, новая влюбленность и новые стихи. Я завела синюю тетрадку и вечерами аккуратно записывала в нее стихи, которые сочинялись в течение дня, мечтая однажды показать свои творения хотя бы предмету моего воздыхания…. Но....
Но время не стоит на месте. Изменяются приоритеты, увлечения, цели, круг общения; жизнь отметает все лишнее…Я окончила институт, уехала на пару лет работать заграницу, вернулась из загранкомандировки, вышла замуж за молодого лейтенанта и началась совсем другая страница моей жизни. Гарнизоны, рождение детей, переезды, пеленки, кастрюли. До стихов ли?! Ах, как быстро спускает с небес на землю быт! Лишь синяя тетрадь, оставшаяся в родительском доме, была единственным напоминанием о моих прежних школьно-институтских увлечениях стихами…
Шли годы, подрастали дети. Я обрастала новыми подругами, в основном такими же, как и я, офицерскими женами. Обогатился мой кругозор – столько мест службы поменяли мы с супругом от Забайкалья до Заполярья, закалился характер, пришел жизненный опыт. И, однажды, вернулось и мое увлечение – я опять стала писать стихи. Но это уже были совсем другие стихи. Они несли на себе отпечаток всего пережитого – служба в «горячих» точках, бесконечные встречи-разлуки, потери друзей и мой личный, зачастую совсем не женский взгляд, на армию. Это был цикл военных стихов – «Итумкале», «Не люблю я об армии споры», «Вспомним, братишка, Афган», «Офицерские жены».... Я уже не прятала стыдливо свои стихи в личную тетрадь, я делилась ими со своими друзьями, дарила их на дни рождения, читала на женсовете, посвящала их мужу и его сослуживцам.
Однажды меня пригласили в одну уважаемую военную редакцию, чтобы согласовать со мной некоторые моменты по публикации моих стихов. Меня принял майор, сообщил о принятом решении напечатать мои стихи в военном журнале, а потом, пододвинув ко мне набранный черновой текст моих стихов, попросил исправить некоторые моменты в одном стихотворении, и заменить кое-какие фразы в угоду цензуре, мол, и про потери наши не стоит упоминать, и резко высказываться , да и название местности надо бы изменить.... Меня не столько задело то, что предлагаемый им вариант исправления не вписывался ни в какую рифму, как тот факт, что неужели он, целый кадровый майор, не понимает, что мои стихи, это не просто красиво срифмованные слова, которые можно переставлять и заменять? Неужели не чувствуется, как много стоит за каждым, так тщательно подобранным мною, словом? А если это так, то грош цена моим стихам. И зачем тогда я их пишу? Я не помню, что наговорила тогда этому майору в, белеющее прямо на моих глазах, лицо, но я до сих пор помню, с каким наслаждением, уходя, хлопнула дверью его кабинета! И как же я была благодарна одному из наших сослуживцев, который, узнав об этом инциденте, безо всяких купюр напечатал несколько моих стихов в одной из военных газет...
А дальше пришло совсем новое увлечение: энергетические практики Рэйки, цигун, йога.... И мои стихи стали отражать не столько внешние события, сколько мое внутреннее мироощущение. Пропало желание высказывать этому миру свое «я» и появилось желание жадно и трепетно внимать тому, что говорит этот мир мне. На смену бушующим чувствам пришла гармония... в стихах зазвучали новые, философские нотки. Это были уже стихи-размышления, в которых я пыталась найти ответы на вечные вопросы..... Несмотря на уже достаточно солидный возраст, я вновь смотрела на этот мир глазами ребенка, открывая новые, неизвестные мне доселе грани восприятия окружающего во всей его полноте. Любовь к рифме переросла в более широкую любовь к слову – истинно королевскому средству общения вербального мира... И я отпустила свои стихи, так, как мать отпускает от себя выросших детей.... Впереди ждут новые, еще непокоренные вершины!