Небольшой открытый грузовичок, доверху наполненный людьми, словно арбузами, нёсся по широкой тропе, наезженной прямо посереди необъятного поля. В кузове играла гармошка, на сотни метров разлетался мужицкий басистый хохот.
- Вань, я слыхал, что ты без малого девять лет зону топтал? – громко спросил бригадир щупленького добродушного мужичка с интеллигентной внешностью, пытаясь перекричать гул двигателя, смех и музыку.
- Было дело, - скромно ответил тот.
И лишь только интересная тема лизнула слух торфяников, в грузовичке наступила мёртвая тишина, казалось, даже двигатель стал работать тише.
- А можно поинтересоваться: за какие – такие проделки? – никак не отставал бригадир. - Вроде на уголовника ты не похож?
- Да, пустяки! Птицу одну подстрелил, а эта сука в «Красной книге» оказалась.
- Жена?
- Она самая… Коли бы всё назад вернуть – развелся и делов-то! А тогда накипело, в общем… Ладно, мужики, давайте тему сменим?!
Но те и не думали отставать. Громко свистнув, чтоб распугать ворон, удобно устроившихся на теле издохшей собаки, лежащей почти у обочины тропы, по которой мчался грузовик, к вопросам приступил молодой щербатый паренёк.
- Вань, а как ты с такой безобидной внешностью вообще выжил на этой зоне-то?
- Хм, а вы что думаете, что там одни только садисты и маньяки сидят? Я вот вам сейчас про одно такого маньяка расскажу - у вас быстро мнение об этом нерайском уголке переменится.
- Ну, не томи, - чуть не хором загалдели мужики, которым до торфяников нужно было трястись по ямам и кочкам около часа, а потом ещё минут тридцать по узкоколейке, а посему каждая интересная история этот самый путь, если не сокращала, то уж точно скрашивала.
- Сидел, в общем, паренёк со мной. Несколько судимостей у него имелось, и все за воровство. Если, конечно, это так назвать можно. Говорят, что каждый раз, когда его менты брали – они плакали… от жалости.
- Что так?
- А вы не перебивайте и всё узнаете! Звали этого паренька Мотя Сусликов. И, если честно, я бы своих родителей только за эту фамилию задушил, а тут ещё и имя такое редкостное… Ну, хотя, речь не об этом.
Мотя шипко хулиганистый рос, поэтому родичи уже лет в 16-ть на него забили. Вот примерно в этот временной промежуток пошёл наш Мотя впервые на дело. Зашёл вечером в какой-то магазин (узнал, что там выручку на ночь оставляют). Затаился в магазине этом. Ночью вылез из своего убежища, из кассы всё до копейки выгреб. Разбил стекло и был таков. И никто бы его, виртуоза, никогда не нашёл! Но вот неудача вышла: паспорт свой Мотя возле кассы выронил. И через час после обнаружения пропавших денег, Мотя уже сидел в кабинете следователя и давал показания.
После первой ходки решил за ум взяться. Родителям поклялся, что больше ни-ни. Устроился работать на завод, получил пропуск. Но однажды, бесцельно бродя поздно вечером по городскому парку, не удержался. Увидел одиноко прогуливающегося худощавого паренька в нормальном прикиде, с реальным мобильником. И решил, что это шанс. Прекрасно понимая, что в этом деле нет ничего лучше, чем эффект неожиданности, напал на прохожего. Отобрал у него и реальный мобильник, и нормальный прикид, и кошелёк с зарплатой, и пластиковые карты, в общем все, что при том было... Парень даже не сопротивлялся. Он у Моти только карман оторвал. Правда, в кармане том пропуск на завод оказался. И уже через час Мотя сидел в кабинете следователя и давал показания.
После второй ходки Мотя сам себе слово дал, что больше никаких залетов. Родителям пообещал, что женится, даже с девушкой познакомился. А у девушки той был всего один недостаток – жила она на первом этаже. И как-то раз, прознав, что у возлюбленной дома ранним утречком никого не будет, Мотя не выдержал… Пробрался через форточку в квартиру и вынес оттуда всё, что было не приколочено. И по обычаю уже через час сидел в кабинете следователя и давал показания.
- Но в этот-то раз почему?
- А он в обнесённой квартире кепку свою забыл, на внутренней стороне которой крупными буквами было написано: «МОТЯ СУСЛИКОВ».
- И что он всё ещё сидит?
- Нет, после девушкиной квартиры он уже освободился. А вот перед самым моим освобождением - загремел опять.
- За что???
- А всё за то же! Медосмотр в больнице проходил и увидел в кармане врача брелок от машины. Незаметно брелок спёр, и пошёл на стоянку машину искать: решил автомобиль докторский угнать, разобрать на запчасти, а запчасти жулью загнать по сходной цене. И с этими мыслями ходил по стоянке, возле каждой машины на брелок жал - ждал, которая сработает. Именно за этим занятием его менты и застукали.
- А как они узнали, что он машину решил угнать? Может, это от его собственной машины брелок?
- Очень просто! Брелок этот оказался и не от машины вовсе, а кнопкой для вызова вневедомственной охраны. Так что ментов он сам к себе и пригласил!
- Ничего себе дела!!! – загалдели мужики. – Он, видно, совсем дурак! Ну, как так можно, если не прёт, так чего снова-то на те же грабли???
- А там, мужики, много таких. Одни, как Мотя же от глупости на нары попадают. Другие – от безвыходности. Ну а кому-то, конечно, поделом!
- Чего же здесь на воле безвыходного? – не унимались торфяники.
- А вот возьмите, к примеру, меня? Устроился я к вам в бригаду разнорабочим, а у меня, между прочим, высшее образование имеется. В прошлой жизни я инженером на престижном предприятии работал. А сейчас я кто? Зек! Кому нужны зеки? Ни в одно приличное учреждение не возьмут человека с судимостью. Многие друзья отвернутся, чтобы своё доброе имя не пачкать. Жёны редкие, что дождутся. Чаще всего бывает так: человек уже отсидел, и, казалось бы, вину свою искупил в полной мере, но не тут-то было. На работу не берут, жена бросила, квартиру продала, родители умерли, друзья отвернулись. И как жить? Что кушать? Что одевать? Где согреться? Где укрыться от дождя? Вот и идут они на новые преступления, ведь там, в камере, они хотя бы сыты и в тепле.
- И что везде всё так плохо?
- Не везде. За границей, например, (не везде, конечно) мало того, что в местах лишения свободы можно не одно образование получить, так после освобождения бывшие заключённые проходят реабилитацию: их учат заново жить на свободе, в соответствии с законами, помогают трудоустроиться. У нас же, однажды оступившись, человек всю оставшуюся жизнь за ошибку эту расплачивается.
- Гм, да-да-да, - протянул бригадир. – Правильно ты всё, Иван, говоришь. Прям, как в фильме: «Украл, выпил – в тюрьму!» А что и выхода из этого нет?
- Выход есть всегда. Программы социальные нужны. Страна без рабочих рук задыхается, бабы одни ребятишек воспитывают, а там здоровенные лбы на нарах парятся за счёт средств налогоплательщиков. Разве это дело?
- Ой, Ваня, что-то закусило меня за живое, - крякнул бригадир, выпрыгивая из остановившегося грузовичка. – Ну-ка, давай по-быстрому до узкоколейки, а там мы с тобой эту тему до косточек обгложем…