Эпиграф.
У Лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том,
И днем и ночью МуЗ ученый
Все ходит по цепи кругом.
Идет направо – я в смятеньи,
Налево – сказку говорю...
И жизни вижу лишь мгновенья –
Седьмые сутки я... творю!
---------------------------------
I
Во деревне хата есть,
Там живет Данилов тесть.
Дом – как дом, а дед – как дед,
И ему уж много лет.
Невысокий, с бородой,
Непричесанный, седой.
Хата-мазанка под сеном
Век стоит уже с коленом.
Сад фруктовый вкруг домишки,
И соседские мальчишки
Сливы все воруют в нем.
Дед грозится им ремнем.
Он не сердится – журит
И в усы себе ворчит,
Что несносным босякам
Даст по попе и рукам.
Дед веселый, глаз с хитринкой,
Нос с заметною горбинкой,
Худощав, сутул, плечист,
Зуба нет, и слышен свист.
Дед играет на гармошке,
Сидя под своим окошком.
В доме печь, на печке кошка.
У окна стоит лукошко.
А в углу, что у печи,
Пауки силки сплели.
Дед рыбачит, в лес гуляет,
Там грибочки собирает.
Сушит травы у печи,
Чтоб потом себя лечить.
Он плетет зимой корзины,
Пьет настойку из калины,
Чешет кошку за ушком,
В карты режется с Шишком.
Всем хорош наш дед Лахан!
Он – танкист и ветеран!
На задворках той избы
Стоит танк. Из борозды
Там бурьян давно растет.
Но у деда свой расчет:
Вот починит колесницу
И поедет он жАниться!
Там в деревне бабка есть,
Что не можно глаз отвесть!
Днем – обычные труды,
В ночь летает из трубы.
Брови вскинет – дождь пойдет,
Поведет – и все пройдет.
Дед давно по ней томится,
Очень хочет он жАниться!
II
Как-то ночью во дворе
Кто-то скажет на метле.
Дед выходит на порог,
А там бабка – скок да скок!
Засиял наш дед Лахан
Будто бравый капитан.
В дом зазнобу пригласил,
Чай с брусникой предложил.
Бабка спрыгнула с метлы,
Да как схватит за вихры!
«Ты что, старый, белены
Скушал нынче в честь вЯсны?
Чтобы я к тЯбе на чай
В гости шлялась по ночам?!
Не бывать тому, злодей!
Ну-ка брысь отсед скорей!
Марш в хатенку и молчок,
А то будешь ты сверчок!
Ишь, бросается в карьер,
Словно бравый кавалер!
Я таких, как ты, на завтрак
Утром кушаю с десяток!
А в обед – еще полсотни!
Марш в хатенку и засохни!» –
Бабка деда отпустила
И метлою угостила.
«И чаво же ты дересся?!
На моем дворе пассесся –
Я хозяин и должОн
Гостя пригласить в свой дом!» –
Разогнул дед поясницу,
Потирая ягодицу.
«Знаем ваши приглашенья!..
Подношенья, угощенья...
А потом вас не унять –
Всякий норовит обнять!
Тьфу на вас, дурные бесы!
Хоть сЯдые, а балбесы!»
«Так чаво ж тогда ко мне
Прискакала на мЯтле?» –
Дед суровость напустил,
Но поближе подступил.
«Ой, да черти ея знают,
Че сЯгодня вытворяет!
Видно, сбилася настройка –
Надо бросить на помойку».
«Дай-ка, гляну», – крякнул дед, –
«РазбЯремся, в чем сЯкрет.
Ты пока тут посиди,
Коли в дом не хошь войти!»
Вот проходят полчаса,
Дед явился на глаза.
«Ну-ка, пробуй!» – говорит.
Бабка – скок! – и вдруг летит!
Облетела вокруг крыши,
Поднялась немного выше,
Подзависла над крыльцом
Со сияющим лицом.
«Ладно, старый, так и быть –
Изволь плату получить!
Завтра первое, че скажешь –
Сбыться ты тому прикажешь!
Только помни, нету силы,
Чтоб желанье отмЯнила!
Дык, потом уж не ропщи
И спасенья не ищи!» –
Бабка глазом вдруг сверкнула
Да метлою повернула,
Взмыла вверх – и нет ее!
Только месяц острием
Колет лес ночной вдали,
Да щебечут соловьи.
III
Вот уж солнце на дворе –
Дед молчит, как мышь в норе.
Полдень близок – дед молчком,
На печи лежит ничком.
Солнце к вечеру склонилось –
Ничего не изменилось.
Он ни ест, ни пьет – молчит,
Хмурясь, в потолок глядит.
Благодарность ведьмы – кара,
Ну, а вовсе не подарок!
Ведь желание одно,
Счас исполниться должно.
Как бы тут не сплоховать,
Злую шутку не сыграть
Над собою ненароком,
Чтоб удача стала боком.
Вот уж вечер у калитки,
Дед прервал все муки-пытки,
Сел, прочистил свое горло
И сказал стенам покорно:
«Пусть ко мне придет она,
Как законная жАна!»
Только молвил – в дверь стучат
И чавой-то говорят,
Чтобы он, мол, старый пень,
Ей, не медля, отпер дверь.
Где ж то видно, чтоб жАна
На крыльце всю ночь ждала?!
Дед тот час засобирался,
В сени радостно помчался.
Отпер дверь и обомлел
(Смог бы – снова б поседел):
На пороге стоит бабка,
Вся фигуриста да гладка,
Щеки – словно две малины,
Грудь – колеса от машины.
Силы чуется в ней много,
Хмурит брови у порога.
Хороша – тут спору нет!
Только... не ее ждал дед.
Он напор весь оценил –
Глубже в сени отступил.
Ну, а та, звеня ведром
С теплым свежим молоком,
В хату – шасть, как в ейный дом,
И давай чинить разгром,
Все болтая без умОлку,
Что от деда нету толку.
И что даже на полдня
Оставлять его нельзя –
Всюду будет кавардак.
Он, ведь олух и дурак!
Дед от ентой кутерьмы
Сбег в сарай, чтоб тишины
Хоть немного обрести
И свой дух перевести.
Чай, поди, уж сорок лет
Бабы в его хате нет.
Ну, а тут така напасть –
Угораздило попасть
В ведьмин каверзный капкан.
Учинила все ж обман
Над его душой зазноба!
Вот чертовская утроба!
IV
Час проходит, там другой –
Дед на мир глядит с тоской
Из сарайного укрытья,
И мозгуя все событья,
Что с ним в раз произошли,
Чуя камень у души.
Ночь уж правит на дворе.
Тут и ведьма не метле
Пред сараем вдруг садится
И нахально веселится,
Глядя на Лаханов вид.
Подбоченясь, говорит:
«Че ж не весел ты, жАних?
От нЯвесты попритих?
Аль она не хороша,
Не дородна, не свЯжа?
Аль работница плохая?
Али слишком молодая?
Че же ты, полночный хрыч,
Тут сЯдишь, как старый сыч?
Ведь законную зазнобу
Можно трогать и за сдобу,
Не бояся битым быть!
Че же ты умерил прыть?
Так жАлал сЯбе жАну
И закис, я погляжу».
Дед бородку оправляет
И, вздохнув, ей отвечает:
«ВесЯлись, чертовка, всласть!
Знаешь, как покой украсть!»
«Чем же я не угодила?!
Аль прислала крокодила?»
«Нет, бабенка хороша», –
Молвил дед, едва дыша, –
«Только ждал я не такую –
Звал к сЯбе совсем другую!» –
Ведьме дед глядит в глаза.
И вдруг чует, что слеза,
Словно плуг по борозде,
Покатилась по щеке.
Бабка хитро улыбнулась
И на хату обернулась.
«Разве же твоя жАна
Как мужчина сложена?
Ведь «ОНА» – весь женский род!
А что любо – кто поймет?!» –
Ведьма к деду подошла,
Кулаком по нем прошла, –
«Че ж ты, старый охламон,
Уж не помнишь всех имен?
Разве ты не мог сказать,
Как жАну твою же звать?»
«Я, дык...» «Ты, дык... обормот!
Старый, сгнивший корнЯплод!
А туды же, в жАнихи,
Рвешься, видно, от тоски!
А я трать природы силы!
Но тЯбе не угодила!
Че же делать мне с тобой,
Коль помог ты мне с мЯтлой?..» –
Ведьма, хмурясь, отошла,
Вкруг деревьев обошла,
Повернулась снова к деду
И продолжила беседу:
«Говори мне, старый пень,
Че отдать тЯбе не лень?
Только то, че для души
Дорогое! Не спЯши
Мне ответ давать сейчас.
Жду я завтра в тот же час.
Коль не будет мне ответа,
Будешь ты жАнатым дедом!» –
Бабка села на метлу,
Поскакала по двору
И, не глянув на Лахана,
Скрылась в облаке тумана.
Дед вздохнул, побрел в сарай.
В хате стынет каравай.
Сквозь открытое окошко
На него глазеет кошка.
А треклятый соловей
Засвистел среди ветвей –
Ищет тоже он подругу,
Голося на всю округу.
V
Над полями день цветет,
Дед в сарае молча ждет,
Изредка глазея в щель
За чередностью вещей.
А назвАнная жАна
Правит в хате уж с утра.
Так и шастает повсюду,
Не страшася вовсе люду,
Как законная хозяйка.
Даже псина – негодяйка –
За свою ее считает
И все ластится, не лает.
Дед дивится чудесам
И скребет по волосам,
Тихо в бороду кряхтя,
Проклиная, не шутя,
Свою похоть и гордыню.
Придаваяся унынью,
Чешет репу дед Лахан,
Как придумать хитрый план,
Чтобы чертова бабища
В раз покинула жилище.
А ему жАной досталась
Та, что ночью с ним встречалась.
Вечер уж на двор спустился,
Плана нету – не родился.
Дед вздыхает и томится,
Очень ведьмы он боится.
Хоть и люба, но сильна –
Выпьет душу всю до дна,
Сплюнет на холОдно тело,
На метлу – и полетела
Между крыш и труб печных –
Много дел у ней ночных.
Вот уж звезды засверкали,
Тени ночи замелькали,
Где-то филин ухнул глухо.
Дед глядит – пред ним старуха
Соскочила в раз с метлы.
Как черты ее милы,
Особливо в этот час!
Хоть взглянуть в последний раз...
Дед вздохнул и вышел к ведьме.
Та смеется, как намедни.
Что-то больно весела –
Плохи, знать, его дела.
«Ну?» – спросила его, сладко, –
«Ты рЯшил свою загадку?
Че мне будешь отдавать,
Чтоб жАну твою убрать?
Коль рЯшил – гони ответ!
Нет ответа – марш отсед!»
Дед поникнул головой
И стоит, как не живой.
«Ты прости мЯня, родная...
Знаю, ведьма ты лихая.
Дык, чаво с мЯня тут взять?
Только сердце и отнять.
Но ведь знаешь же сама,
Что мЯня свЯла с ума.
Я и танк свой починяю –
К тЯбе свататься жАлаю.
Ну, а ты мне ту бабищу
ПодсЯлила во жилище.
Как же мне теперясь быть?
Ту, что люба, поджАнить?» –
Дед, не смея глаз поднять,
В мыслях крестится опять.
Чует, хитрый ведьмин взгляд,
Словно молнии заряд,
По нему скользит до пяток,
Продирая до лопаток.
«Ты гляди, сЯдой сморчок
Да ко мне под каблучок?!» –
Бабка вновь заговорила,
Словно плетью отходила, –
«С голодухи охренел?
Ишь, чаво он захотел!
Ты на ком рЯшил жАниться?!
Можешь сразу утопиться
Во Березовом пруду!
За тя замуж не пойду!» –
Ведьма топнула ногою
И тряхнула голову,
Погрозила кулаком
И... хихикнула тайком.
Грозность тона не сменила
И опять заговорила:
«То, что любо, отдавай
Иль к жАне своей шагай!»
«Что же...» – тихо молвил дед
Ведьме каверзной в ответ, –
«Вот я туточки – бЯри
И на части хоть дЯри.
Можешь слопать целиком
Со хренком и чесноком.
Можешь по кускам солить
И свиней своих кормить.
Я готов дЯржать ответ!
Без тЯбя мне жизни нет...»
Дед Лахан тут поклонился,
На колени опустился –
Ждет суровый приговор,
Коль такой был уговор.
«Это, старый, все слова», –
Ведьма вдруг произнесла, –
«Вместо слов тут нужно дело,
Чтоб бурлило и кипело.
Я подумаю над тем.
Ну, а ты вставай с колен.
Нет, не гоже мужику
Падать ниц, как дураку.
Нать достоинство дЯржать,
Мысли прямо излагать
И глядеть всЯгда в лицо,
Не красуясь наглецом!» –
На метлу тут примостилась
И на деда покосилась, –
«Вот по этой же поре
Завтра жди тут на дворе.
Я подумаю, как быть,
Чтоб тЯбя освободить», –
Ведьма скрылась в вышине.
В наступившей тишине
Дед вздохнул, кряхтя, поднялся,
Улыбнуться попытался,
Ведь зазноба не убила –
Жизнь до завтра подарила.
Только что-то мает сердце,
Как не смазанная дверца.
Нет, пущай его казнит,
Коль не любит – все убит
Али завтра, аль чрез год –
Ничаво уж не спасет.
Дед вздохнул разок, другой
И в сарай потопал свой.
А мерзавец-соловей
Нежный свист среди ветвей
Учинил вновь до утра.
Словно жизнь ему – игра.
VI
Новый день опять пришел:
Небо нежное, как шелк,
Солнце – огненное чудо,
И весна царит повсюду.
Но Лахан сидит в сарае,
Инструмент свой починят –
Он всегда, понятно дело,
Должен быть в руках умелых.
Заглянул в сарай Шишок,
Прихвативши пирожок
Прямо с блюда у печи.
«Там уж скоро калачи
Подоспеют у хозяйки», –
Молвил черт, – «Ведь не лентяйка
Баба новая твоя.
Ты ж бастуешь, не шутя!»
«Как же ты про все прознал?» –
Удивленно дед сказал.
Отвечает ему черт:
«Знаем ведьм на перечет.
Мы ведь с ними шибко дружим
В основном. Не верь досужим
Ентим россказням людским.
Мне глаза не отвЯести
Ни одной маститой ведьме!
Не бывать тому, уж верь мне».
«Дык, ты ведаешь про все,
Что тЯперь меня гнЯтет?»
«Ясно дело, что бЯда –
Это баба завсЯгда.
Лишь от них, понятно дело,
Маята на свете белом.
Только че тут сумлеваться?
Ведь готова же стараться
Баба ради бороденки.
Ну, а ты – кувырк в тЯленки
И давай сЯбе мычать
Да копытами стучать –
Мол, те баба не такая!
Глянь, ведь ягодка какая!
И рукаста, и подвижна,
По всЯму видать – игриста», –
Деду черт вдруг подмигнул
И в бочок его толкнул, –
«А ты хнычешь тут в сарае,
Будто че у тя украли.
Ты на мир-то погляди
Да сЯбя в ем оцени.
Год идет, за ним другой –
Кому сдался ты такой?»
Дед насупился, сидит,
На Шишка волкОм глядит.
«Ты мне друг, но щас – как враг!
Вроде умный, но дурак!
Я ж по ведьме, страсть, тоскую.
Не могу любить другую!
Али ведьма нашептала
И сюда тя подослала,
Чтоб мЯня ты вразумил,
Все вЯртать отговорил?!»
«Тьфу, ты, старый сгнивший пень!
И молоть тЯбе не лень
Всяку чушь про блажь людскую?
Бабу дали не такую!» –
Черт вспылил и пнул копытом
Полусгнившее корыто, –
«Ты же – ржавая жестянка,
Пузырек от валерьянки!
Че искать в твоем корыте?
Жить с тобой – на грош корысти!
Я об ем забочусь тут –
Он ершится, баламут!
Ну, и жди свою зазнобу!
Только слезы не помогут –
В раз у тя отнимет душу,
Чтобы слово не нарушить!
И поплачешься потом
Весь побитый помЯелом.
Ведьма – баба не простая!
Это, старый, не любая,
Что готова у пЯчи
Стряпать ночью калачи
Ради жидкой бороденки
Да стирать тЯбе пеленки!
У нее свои дЯла –
Травы, снадобья, слова.
Люди с просьбами идут:
Куры у кого-то мрут;
Где-то вянет огород;
У кого-то кот орет;
А кому-то дай любви,
Как тЯбе. И не ори!» –
Черт копытом осадил
Возгоревший дедов пыл, –
«Ты сУрьезно оцени:
Че тЯбе от той любви?
Будешь ты пахать и сеять,
По ночам ея лЯлеять
(Если ночью из трубы
Не помчит вЯршить труды).
А на утро калачи
Сам сготовишь у пЯчи –
Ведь зазнобушка твоя
Травам шепчет у ручья.
Вечерком в любУ погоду –
Хата полная народу:
Топчут, шастают повсюду,
Бьют хозяйскую посуду.
Ты готов со всем мЯриться?
Еще хочется жАниться?» –
Черт на деда все глядит,
Ну, а тот молчком молчит.
Только ходят хмуро брови,
Да ладони все до крови
Он ногтями исчертил –
Знать, ни в шутку загрустил
Дед от чертовой картины.
«Эка тяжесть на сЯдины –
Ведьма в качестве жАны.
Тут раздумия нужны», –
Черт смекнул и вышел вон, –
«Вот пущай вершит закон
Сам для собственной судьбы.
Мы тут больше не нужны!»
VII
Вечер незаметно сник,
Месяц свой красует лик,
Звезды брызнули на небо,
Словно крошечки от хлеба.
Дед от мыслей обалдел,
Вышел в сад, на лавку сел.
Тут и ведьма прилетела,
Улыбнулась и пропела:
«ОбЯщала и пришла!
Здравствуй, старый, как дЯла?»
«Ты Шишка ко мне послала?» –
Дед спросил ее устало.
«Я?! Да мне своих забот –
Выше крыши и ворот!
Ты мне лучше не мудри,
А все сразу говори:
Че рЯшил за цельный день?!
Неча в тень вводить плЯтень!» –
Бабка, хмурясь, говорит
И глазенками сверлит.
«Я свою рЯшил загадку», –
Отвечает дед ей гладко, –
«Ты бЯри с мЯня, что хошь,
Целиком али на грош.
Но клянусь тЯбе луной –
Будешь ты моей жАной!» –
Дед тут стукнул кулаком
И дополнил каблуком.
Встал Лахан и к ведьме близко
Подошел, склонился низко
И ее поцеловал
Прямо в губы. Как мечтал.
Ведьма задом отступила,
По щеке ему влепила.
«Это че за беспредел?!
Ты че, старый, обалдел?!
ПоцАлуй свою жАну!
Ишь, кивает на луну!
Я гляжу, ты больно прыток!
ТЯбе мало ныне пыток,
Что сварганил ты в брЯду?
За тя замуж не пойду!»
«Я другой жАны не знаю!» –
Дед ей гордо отвечает, –
«Эту ты сама впустила –
Надо мною подшутила.
Я твои проделки знаю!
Ты всЯгда была такая.
Я за то тЯбя люблю!
Слушай, че я говорю!»
Ведьма только усмехнулась,
К нему боком повернулась.
«Не докажешь!» – говорит,
Сама в сторону глядит.
«Мне доказывать не надо.
Я ведь чую без доклада
Твои хитрые дЯла –
Ты со мной играть пришла!
Видно, я подзадержался,
Танком долго занимался.
Ну, а ты устала ждать –
ПрилЯтела ускорять
Сватово мое к тЯбе!»
«Жизнь всЯгда сладка в борьбе!» –
Ведьма хитро улыбнулась,
К деду снова повернулась, –
«Но не надо упрощать
И, тем паче, обобщать!
Ты всЯго не знаешь к ряду,
Да тЯбе, поди, не надо», –
Бабка крутит головой, –
«Ладно, старый, черт с тобой!
Разгадал мою ты шутку.
УбЯру козу-малютку,
Че жАну твою играла,
ТЯбе стряпала, стирала.
А ты, старый обормот,
Ни куска не втиснул в рот!
Сколько силы улЯтело
В никуда! Пустое дело
Для тЯбя стараться, видно...
Очень, знаешь ли, обидно!..» –
Ведьма села на метлу, –
«Ты свободен по утру
Станешь, как три дни назад!» –
И, покинув быстро сад,
Растворилась в вышине,
Словно кровь в густом вине.
Дед стоит, как не живой:
«ПоджАнить мЯня с козой?!
Вот же каверзная баба!
Я же – пень от баобаба!
Подлость сразу не просек,
Козьих рожек не засек.
Только ты могла удумать!» –
Дед, прихмыкивая в думах,
Вновь потопал в свой сарай –
Так, на всякий на случАй...
VIII
Утро на дворе стоит,
Дед в хатенку семенит.
Осторожно, не спеша
И почти едва дыша:
Вдруг там буйная коза?
Аль сгустилася гроза?
Все от ведьмы можно ждать!
Но ему не привыкать.
Дед в душе всегда танкист,
По евойным меркам быстр.
И всего чрез полчаса
Он в светелке. Чудеса!
Хата чистотой блестит,
Стол весь яствами накрыт,
Самовар уж закипел,
А по центру да без дел
Стоит ладная коза.
«Ну, спасибо, дерЯза!» –
Дед с поклоном говорит, –
«Ты уж только без обид.
Я не знал, что ты коза –
Ведьма отвЯла глаза.
Но за знатные харчи –
На, отведай калачи!» –
Дед Лахан дает ей хлеб.
«Видно ты совсем ослеп!» –
Голос вдруг раздался сзади, –
«Одного лишь смеху ради
Надоть было колдовать,
Чтоб вот так тЯбя застать!»
Дед глядит – в проеме бабка,
А в руках корыто с тряпкой –
Знать, планирует полы
Отскребать тут от золы.
«Че ты встал, как не живой?
Ешь, косматый, завтрак свой!
Чай, не зря же рано встала
И блЯны тут выпЯкала.
Че уставился опять?
Аль не можешь все понять,
Кто три дни тЯбе готовил?
А он даже не изволил
В рот чавой-то положить,
Чтоб стряпуху ублажить!» –
Бабка ближе подошла,
Тряпкой по боку прошла, –
«Ешь, кому я говорю!
А то пакость сотворю!»
Дед довольный сел за стол
И продолжил разговор:
«Значить, ты ко мне пришла
Как законная жАна?»
«Ишь, чаво!» – вспылила бабка,
Вновь его огрела тряпкой, –
«Вот удумал старый хрен!
По щАке вновь захотел?!
Енто – только лишь ответ
За рукастость. Спору нет!
Ты мЯтлу мне починил –
Вот еду и получил.
А свой клюв не разЯвай
На чужой на каравай!
Я дала тЯбе ответ.
А тЯперь пойду отсед!» –
Ведьма лихо развернулась,
Птицей быстро обернулась
И кивнула на козу –
Береги, мол, дерезу.
Крылья поразмяв немножко,
Бабка юркнула в окошко.
Дед, нахмурился, сидит
Да на козочку глядит:
«Ишь, ершистая какая!
Как сломить ея – не знаю.
Чем мне ведьму покорить?
Или, може, одарить?» –
Дед в раздумья погрузился.
Угораздило ж влюбиться
В ведьму лучшую в округе.
Тут с обычной бабой в плуге
Огребешь полно забот.
Ну, а ведьму кто поймет?!..
IX
Дед в раздумиях, жуя,
Час томится, не шутя.
Уплетает все подряд.
Только где-то его взгляд
Бродит далеко отсель.
Мыслей странных канитель
Топит душу во смятеньи.
Чует вдруг, что на колени
Кто-то что-то приволок.
Дед глядит, а козий рог
Его руку побивает,
Словно че сказать желает.
«Ну, коза ты дерЯза,
Че уставилась в глаза?
Мы тЯперь с тобой вдвоем,
Видно, старость доживем.
Если не найдем управу
На коварную любаву».
«Как же я?! Есть я ишо!» –
Говорит ему Шишок,
Сидя за столом спокойно,
Уплетая харч довольно.
«А, и ты нарисовался!» –
Дед с издевкой отозвался, –
«Ты про все про енто знал
И мне слова не сказал?!
НапрЯдумывал мне сказку!
Ты под чью плясал указку?»
«Ты, Лахан-то, не шуми,
Ты сЯбе одно пойми:
Я хоть черт, но против ведьмы,
Как тЯлок перед мЯдведем!
Лучче сразу раствориться
В забытьи, чем с ведьмой биться!
И пущай вЯршит она
Свои ведьмински дЯла.
Я сторонний, я молчок!» –
Отвечал ему Шишок.
«Знать, с тобою говорила?
УбЯдить мЯня просила?» –
Дед нахмурил одну бровь.
«Ты-то бровь-то не суровь!» –
Черт спокойно отвечает
И блиночек уплетает, –
«Я те правду лишь сказал,
Все картинно опЯсал.
Думашь, ты един такой,
ПотЯрявший всяк покой
От чарующих глазищ
Ведьмы каверзной? Да, шишь!
И не счесть, поди, балбесов,
Че дурнее даже бесов
От любви своей чумной!
И ты, братец, тож такой!»
«Че ж на енто возразить?
Ничаво! Не измЯнить
Ход событий в ентом мире.
Вот картошечка в мундире –
У нее простая жизнь.
Ну, а мне-то как же быть?» –
Дед, вздохнувши глубоко,
Муки запил молоком.
А Шишок ему кивает
И серьезно отвечает:
«Я те вот чаво скажу:
ПрорЯди свою мЯжу.
Выкинь ржавое, пустое,
Наносное и худое.
Погляди, как ты живешь
И чаво от жизни ждешь.
Мож, тогда в башке просвет
Даст на все тЯбе ответ.
А про ведьму так скажу,
Всю те правду доложу –
Та же баба, хоть с мЯтлой!
Укради ея покой,
И тоды сама найдет
Путь в хозяйский огород.
Ты усе тЯперь смЯкнул?» –
Черт Лахану подмигнул.
Тот сидит и не жует,
Смотрит черту прямо в рот.
«Ну, загнул ты мне загадку!
Говоришь уж больно гладко,
Но у ведьмы скрасть покой –
Енто фокус незЯмной!
Как к сЯбе расположить?
Чем ея приворожить?
Ведь в ларце сЯбя скрывает,
Никому не открывает
Душу пылкую свою!
Как же я туды войду?!»
Черт, почесывая рог,
Говорит: «Тут как пойдет...
Ты пока почисть умище,
Почини у танка днище.
Ежель че – зови, приду,
Мож, и помощь привЯду».
Встал Шишок и вышел в сени.
Дед глядит – уж все доели
За беседой на столе.
Вечер близится к луне.
Кошка вышла на крылечко,
А сверчок трещит за печкой.
В мойку капает вода –
Все обычно, как всегда.
Только где-то в глубине
Сердце крутится во сне.
Не лежится ему боле –
Исстрадалося от боли,
Щемит подлое в груди,
Ищет – что там впереди?..
X
Уж весна пришла к концу.
Лето ластится к лицу.
Вся природа в полну силу
В жизни падает пучину,
Бьет фонтаном буйноцвета
И любовию согрета.
Кажда блошка ищет пару,
Как струна свою гитару.
Ну, и людям, ясно дело,
Новых красок захотелось.
Мир цветет – и им охота
Сделать сказку из болота.
Только тут одна загвоздка –
Сказку сделать, ох, не просто
Из обычного бытья.
Вынуть жизнь из забытья,
Изменить, взглянуть иначе –
Это вам не гречки пачку
Перебрать за два часа.
Тут стратегия нужна!
Вот и дед Лахан не тужит,
С инструментом славно дружит,
Что-то делает тайком.
Ну, а вечером чайком
Черта щедро угощает
И свой план с ним обсуждает.
Месяц уж второй проходит –
И задумка на исходе.
Надо плану дать «добро»,
Коль уж все завершено.
И вот в пятницу уж к ночи,
О порог почистив ноги,
К ведьме дед стучится в дом,
И бутыль принес с вином.
Бабка двери открывает,
Ничего не понимает:
«Ты чаво приперси тут?
Здесь тЯбя совсем не ждут!
Да вино принес ишо.
Те с главою хорошо?»
«Я к тЯбе пришел по делу», –
Отвечает дед ей смело
И в глаза глядит орлом,
Как и велено Шишком.
Бабка взглядом измеряет,
Словно статус оценЯет.
«Ладно, старый, проходи,
Сядь на лавку. Говори,
Че за дело у тЯбя?
Время не тяни зазря!»
Дед бутыль ей протянул,
Лоб платочком промокнул,
Чуть прокашлялся в кулак
И ответит бабке так:
«Ты у нас ведь ворожишь,
Все, че будет, говоришь?»
«Ну, допустим... Че с того?
И тЯбе-то для чаво?»
«Тем вином тЯбе плачу
За услугу. Знать хочу,
Че с тобою завтра будет?
Сворожи ты мне на блюде!» –
Дед спокойно отвечает,
Сам украдкой ком глотает.
Ведьма на него глядит,
Подбоченясь, говорит:
«А тЯбе какое дело,
Че мне завтра жисть напела?
Ты пошто мутишь тут воду?
Видел очередь народу
Че мЯня за дверью ждет?
Он интриги тут плЯтет!
Марш отселя, говорю!
А то чуб весь истрЯплю!»
«Ладно», – дед ей отвечает,
Но свой зад не отрывает, –
«Тогда я тЯбе скажу,
Так сказать, поворожу!
Завтра рано по утру
Прямо в ентом во двору,
Где сЯйчас толпа народу
Не дает тЯбе проходу,
Встретишь чудо из чудес,
Че не видЯла окрест!»
Дед встает, хлобучит шапку,
Пять секунд глядит на бабку,
Бровь загадочно ведет
И к двери себе идет.
Ведьма даже растерялась,
Молча так стоять осталась,
Спину взглядом провожая,
И что думать-то, не зная.
Мужикам ведь че втемяшит,
Ради этого и спляшет,
И споет! Одна напасть –
Все всегда диктует страсть!
XI
Петухи уже пропели,
Ведьма все еще в постели.
У нее по плану ныне
Во второй дня половине
Намечалися дела.
Да и поздно спать легла,
Где-то, видно, на заре –
Первый раз петух пропел.
Вдруг раздался страшный гром,
И трясется все кругом!
Даже чашка со стола
На пол вдребезги легла.
Не понятно, что творится!
Ведьма грохоту дивится
И к окну бежит в припрыжку.
Видит мелкого мальчишку,
Что стоит с открытым ртом.
А за ним народ гуртом
Так и валит отовсюду.
Прибавляется все люду
Вокруг ейного двора:
Бабы, дядьки, детвора.
Даже дряхлы старики
Повскакали все с печи
И, припрыгав очень шустро,
Вкруг ее забора трутся.
Бабка глазки округлила:
«Это че ишо за диво?
Ведьмы, чай, у нас в почете.
Так чаво вы тута ждете?
И зачем глядите в даль?»
На себя накинув шаль,
Бабка вышла на крыльцо
И... поблекла вся лицом.
Там посредь ее двора,
Где сгустилась детвора,
Стоит танк, примяв ограду.
В ем Лахан, как на параде
Расфуфырился, сидит
И на всех орлом глядит.
Китель вычищен, наглажен,
Сапоги натерты сажей,
Сверху шлем он нацепил,
Все награды привинтил.
Ну, а танк свежо покрашен
И... цветочками украшен,
Будто чей-то летний сад
Вышел седня на парад.
Дед зазнобу заприметил,
Гордым взглядом ее встретил.
Ну, а ведьма – руки в боки
И грозится на пороге:
«Ты че танк сюды припер?
Глянь, изгадил мне весь двор!
Изковыркал тута землю!
Поднял грохотом деревню!
Ты че, старый, ошалел?!
По макушке захотел?!»
Танк Лахан свой заглушил
И в ответ заговорил:
«Знаешь ты – я не шуткую,
А люблю тЯбя любую!
Хоть ты зла, хоть весела –
Сердцу ты всЯгда мила!
И при всем часном народе
Говорю тЯбе, что в полдень
Будешь ты моей жАной!»
«Поглядите, ишь какой!» –
Ведьма прыснула со смеху, –
«Вот забава и потеха!
И с какого перепугу
Стану я тЯбе супругой?!
Чай, мЯня ты покорил?
В состязаньи побЯдил?
Чем докажешь, шо ты – воин,
ЦелЯком мЯня достоин?»
Ухмыляется Лахан –
У него продуман план,
На все фортили – шажок
(Консультировал Шишок).
«Не вопрос! Давай, кто раньше
Вон до той доскачет чащи!
Ежель ты – твоя взяла.
Нет – моя тЯперь жАна!»
«Хорошо», – кивнула бабка,
Ухмыляясь очень сладко, –
«Где тЯбе за мной угнаться?
Ежель хочешь состязаться,
То не откажу тЯбе –
Жизнь всЯгда сладка в борьбе!»
Ведьма, прихватив метлу,
Прошмыгнула по двору
И застыла у ворот.
Расступившийся народ
Танку дал чуть развернуться.
Люди шепчутся, смеются,
Глядя на чуднУю пару.
Выпуская клубы пара,
Танк взревел на всю округу.
Кто-то поднял выше руку
И махнул ей, что есть сил.
Дед на танке припустил,
Выжимая из машины
Лошадиные все силы.
Ну, а ведьма на метле
Кружит рядышком себе,
Никуда не ускоряясь
И над дедом измываясь –
Мол, куда ей торопиться?
Все равно на ней жениться
Он не сможет никогда,
Потому что не догнать!
Вот приблизилися к чаще.
Дед сопит и дышит чаще.
Ведьма ж весело хохочет,
Будто кто ее щекочет,
И кружИтся возле танка.
«Подожди же, ФулЮганка!» –
Дед грозит ей кулаком.
И вдруг танк одним рывком
Быстро в воздух подлетает,
Прямо к роще улетает.
Ведьма просто обмерла
И на месте замерла.
Все глядит, глазам не верит:
Танк летит! А сзади реет
Шлейф из сорванных цветов:
Роз, пионов, ноготков,
Устилая все кругом
Ровным праздничным ковром.
Отойдя минут чрез пять,
Ведьма принялась вилять
По округе на метле.
«Проиграла ты в борьбе!» –
Раздается голос рядом.
Та глядит, а дед парадом
По цветочному простору
К ней подкатывает в гору.
«Все ж тЯбя оперЯдил!
Знать, и я же побЯдил!
Так уж ты тЯперь должна
Быть мне верная жАна!»
Ведьма хмурится, молчит.
А народ уже бежит
К ним со всех сторон, крича,
И визжа, и гогоча.
Вот уж знатная победа
Предприимчивого деда!
«Ладно», – ведьма говорит,
А в глазах огонь горит, –
«Я ведь словом дорожу
И всЯгда его дЯржу.
Проиграла – так должна
В полдень быть тЯбе жАна!
ПобЯдил ты, старый дед.
Я согласна – вот ответ!»
Тут народ пустился в пляс;
Бабы охают, смеясь;
Ребятня пищит, аж, с визгом;
Старики – и те с присвистом
Песни свадебны поют.
Веселится славный люд!
Дед Лахан глядит на бабку –
Та пунцом покрылась гладким,
Смотрит в сторону сама.
«Как сЯйчас она мила!» –
Дед вздохнул себе украдкой.
А по сердцу шибко сладко
Разливается тепло,
Словно спелое вино.
Счастье что? Оно простое –
Лишь бы было дорогое
Для души всегда с тобой
И обвенчано судьбой.
Эпилог.
С суетою день простился,
Вечер ласковый спустился.
Меж деревьев возле хаты
Стол стоит, и дед лохматый
Пьет там чай себе с жАной.
А кругом царит покой,
И приятная прохлада
Засыпающего сада
Вся закатом залита,
Будто золотом полна.
«Я спросить тЯбя хотела», –
Говорит жАна не смело, –
«Как мЯня ты побЯдил?
В чем же ты тоды схитрил?»
Бабка бровью повела,
Подозреньем обожгла.
Муж закашлялся в кулак
И жАне ответил так:
«Дык... С твоей же из мЯтлы
Вынул прутики тоды.
Так сказать, балансировку
Произвел над заготовкой.
Они лишними там были.
Не понять, как ты кружила
До случАя до того.
Вот для танка своЯго
Их я послЯ и приладил
И полет Яму наладил», –
Отвечает муж ей ровно.
А жАна играет бровью
И качает головой:
«Ладный сказ. Да никакой
Правды нету в ем на грош!
ПровЯсти мЯня ты хошь?»
Дед глядит себе в сторонку.
А жАна за бороденку
С силой дернула его:
«В чем у танка волшебство?!
Только ты мне тут не ври,
Шо пруты с моей мЯтлы
Его в воздух поднЯмают!
Ведь мЯтла-то не лЯтает
Без указу моЯго!
Говори, в чем волшебство?»
«Ну, дык... я хотел приладить,
Чтоб с тобой в конце поладить», –
Дед капризно отвечает
И бородку потирает, –
«А воно не подошло,
В воздух танк не поднЯло...» –
Дед Лахан насупил нос
И, вздохнувши, произнес, –
«Тут Шишок мне подсобил
И маленько просвЯтил...» –
Муж опять отводит взгляд,
Пальцы скатерть теребят, –
«Услыхал я заклЯнанье...
Вот и все мое признанье!»
Ведьма прыснула в платок,
И, поправив завиток,
Ухмыляясь, отвечала:
«Про тЯбя всЯгда я знала –
Ты хоть вроде не вЯдьмак,
Но и вовси не простак!
Есть в тЯбе така способность
И харАктерная склонность
К ентим ведьминским дЯлам.
Ну... тЯперь напополам
Будем мы дЯлить заботу
И тЯжелую работу.
Будешь собирать вЯтлу
И мастрячить на мЯтлу.
ЗаклЯнанье ты уж знаешь,
И сУрьезно примЯняешь.
Будешь по ночам не спать –
По дЯлам моим лЯтат!» –
Ведьма давится от смеха.
Это, впрямь, была б потеха –
Дед верхом да на метле!
«Ты чаво? НавЯселе?» –
Муж с испугом говорит,
На жАну, трясясь, глядит.
Та слезу лишь утирает
И от смеха угорает.
«Ладно, старый, я шуткую!
На картину на такую
Точно б стоило взглянуть!
Но не в ентом все же суть.
А шо ты могешь понять –
Без усилий не поднять
Даже прутик из мЯтлы!
Тут во всем лЯжат труды
И старанья, и уменья,
И тяжелы упражнения!
Ладноть! Чашки отнЯсу
И пошла доить козу!» –
Ведьма встала. «Нет, постой!» –
Дед поднялся за жАной, –
«Объясни мне кой-чаво.
Из рассказа твоЯго
ВытЯкает, что мЯтла
Поломата не была!
Так чаво же ты скакала?
Мне спЯктаклю разыграла?»
Ведьма встала и смеется,
Самовар в руках трясется.
«Ты, Лахан, такой чудак!
А мЯстами – так дурак!» –
И, земли не задевая,
Плавно бедрами виляя,
Ненаглядная жАна
Быстро в хату утекла.
Муж глядит, любуясь, вслед:
«Вот тЯбе и весь ответ!»
А по сердцу, словно мед,
Сладость томная течет.
***
Есть на свете волшебство –
Это душ двоих родство.
Когда встретишь енто чудо,
С той поры счастливым будешь,
Если сможешь удержать
И добро не растерять!
Стоит помнить каждый миг –
То, что в жизни ты достиг,
Надо холить и лелеять!
И, себя в том не жалея,
Не утопнуть в суете!
Жизнь всЯгда сладка в борьбе!
(КОНЕЦ)
10-17.04.09
(Эта сказка в стихах – последствия ментального эксперимента надо мной.)