В Сочинском художественном музее в течение лета можно полюбоваться работами известного акварелиста Сергея Андрияки и его учеников. Пейзажи и натюрморты, портреты и графика – стили и подачи очень разнообразны. Основатель школы акварели, народный художник России рассказал немало интересного как о творчестве, так и о своей биографии.
- Официально акварель считается графическим видом искусства, пастель тоже. Но ваши работы и рисунки ваших учеников все же - это живопись. Как-то это влияло или влияет на частоту участия в выставках и не затрудняло ли классификацию?
- Такое разделение я встречал только в Италии и в России, когда акварель относят к графике. У меня много было трудностей в связи с этим, потому что не знали, к чему же относятся мои работы. Но все же мои картины выставлялись как полноценная живопись. Были, конечно, и смешные ситуации. Однажды меня попросили участвовать в большой выставке живописи. Представил несколько работ. Хотя считаю, что по одной - двум картинам трудно судить о художнике. Лучше представлять его творчество целиком. У меня было единственное условие: мои акварели должны висеть вместе с картинами, выполненными маслом. И вот перед открытием я пришел в выставочный зал, а там девушка оформляет наши работы – вешает таблички с наименованием использованных материалов. Спрашивает у меня, что за материалы? Отвечаю, - бумага, акварель. Он, не задумываясь, говорит, - это же графика, а не живопись. Пришлось даже собирать комиссию, которая решала, к чему отнести мои полотна. Решили, что это все-таки живопись.
- Сочинская природа не вдохновила вас в дни открытия выставки взять краски и создать новую картину?
- Ну, я не так уж и много еще всего успел повидать в этом городе. Но мне отрадно и радостно, что я приехал на родину моей мамы: она родилась и выросла в Сочи. Мой дед, ее отец, был начальником железной дороги до 1937 года. Я разыскал дом, где они жили. Он находится в переулке Островского. Когда я стал фотографировать его, жильцы забеспокоились, стали спрашивать, не риэлтор ли я. Успокоил их: говорю, мама с родителями здесь жили. И в период войны тоже. Время тогда было очень тяжелое: немцы хоть в Сочи и не вошли, но голод тут был. Мама до сих пор особым образом относится к хлебу, крошкам. Не дай бог при ней выбросить что-то. Жаль, что она уже не может сама приехать сюда и посмотреть. Но я сделал фотографии и думаю порадовать ее этим.
А так – у нас завтра мастер-класс. Я буду писать картину с начала до конца. Скорее всего, это будет пейзаж. Вот и полюбуюсь природой.
- Выставка называется «Мастер и ученик». Расскажите, пожалуйста, поподробнее о ее сути. Почему акварель стала вашей фавориткой?
- Все мы учились рисовать по одной программе. Я оканчивал Суриковскую школу, семь лет учился: 3 года была акварель, 4 года – масло. Все были в абсолютно равных условиях. Но акварель меня почему-то сопровождала все время. Объяснить, почему так, не могу. Отец у меня заслуженный художник России. И с самого основания Суриковской школы в 1939 году преподавал там. Тогда она называлась Школа юных дарований, потом - Московская средняя художественная школа. Затем отец ушел на фронт. Вернулся, снова преподавал, а лет семь до смерти в 1977 году был директором этой школы. Он писал практически все время только маслом. Акварелью не работал. Поэтому, что касается моих прямых учителей, то по акварели их как раз и не было. И секретов мастерства мне никто не передавал. Но когда ты сам с любопытством углубляешься в работу с каким-то материалом, постепенно открываешь для себя его возможности.
А что касается школы «Мастер и ученик», то в обучении все построено на личном примере художника-педагога. Когда к нам приходит художник с желанием преподавать, я предлагаю ему для начала пройти всю программу, которую он потом должен передавать ученикам. Я должен подготовить хорошего педагога, который будет даже самые сложные задания делать отлично с закрытыми глазами. Не всем это удается. Планка очень высокая. Мне кажется, художник должен учиться всю свою жизнь. Моя задача – обучать педагогов с кисточкой в руках, такие занятия у нас проходят раз в неделю. Мы разбираем сложные вопросы, касающиеся техники акварели, и учебных задач. Все, что педагог задает своим ученикам, он обязан осуществлять от начала и до конца сам на своем листе. Это самый эффективный путь обучения, поэтому мы и назвали выставку «Мастер и ученик». У нас с успехом преподают те, кто когда-то окончил нашу школу акварели.
О талантах не говорим. Речь о том, чему можно научить. Талант учить нельзя, это, по-моему, очевидно для любого человека.
- Вы уже не первый год ездите по городам России с выставками. И вот «Мастер и ученик» добрались и до Сочи. С какой целью была задумана такая программа?
- Мы ничего не можем предложить, кроме как показать себя. У нас перенасыщена школа, она уже не может справляться с тем потоком желающих, который на нее нахлынул. Сейчас в ней порядка тысячи человек. Это не реклама «Приезжайте к нам учиться», не подумайте, наоборот пытаемся разобраться, как бы нам людей исключать из школы, как бы отсеивать побольше. Не хватает ни помещений, ни педагогов. Задача региональных выставок еще и вот в чем: во многих музеях в хранилищах находятся акварельные рисунки многих известных художников-классиков. Их масляная живопись выставлена в залах, а акварельные работы пылятся в подвалах десятилетиями: до них руки не доходят. Это происходит по причине того, что в основном музеи бедные, не хватает площадей или просто нет возможностей выставить все имеющееся. И мы предложили музеям России проводить акварельные выставки в нашем музейно-выставочном комплексе, который полностью оборудован для показа таких коллекций. Мы брали на себя все расходы: транспортировку картин, оформление, издание буклетов со статьями работников этих музеев. Кто-то сначала остерегался этой затеи, так как пытались углядеть в этом завуалированную корысть, уж слишком получалась явная благотворительность. Но после первых выставок сомнения у всех отпали, и теперь музеи, которые уже показывали свои акварельные коллекции, хотят снова участвовать в выставках у нас.
- Когда мы учились в институте, было предубеждение, что акварельные работы со временем тускнеют. Как же сохранять яркость и свежесть этих картин?
- Главная составляющая акварельных картин – хорошая бумага. Если бумага из стопроцентного хлопка, льна, она сохранится веками. Мы знаем акварели Дюрера, маленьких голландцев. Им не менее пятисот лет. Конечно, если бумага плохая, то она и пожелтеет, и рассыпаться может.
В Англии, например, культ акварели. Писал там в замках интерьеры. И в них очень много акварельных картин, которые, наверное, изначально в этих залах помещены, - даже на солнышке висят, и ничего!
В середине девятнадцатого века появилась сравнительно дешевая фабричная бумага, и многие наши великие художники на это, к сожалению, «клюнули». Что скрывать, есть такие на плохой бумаге сделанные акварели Васнецова, особенно у Врубеля много таких работ.
Мы делаем для нашей школы прямые заказы хорошей бумаги из-за рубежа. У нас есть поставщики в Англии, Германии, Италии.
- Расскажите не много о структуре вашей школе. В 2009 ей уже 10 лет исполняется.
- Когда преподавал в Суриковском институте, видел несовершенство системы передачи знаний в ней. Консультативный способ обучения неэффективен. Спросит у любого выпускника художественного вуза, у кого он учился. Ответит, что все учились друг у друга. Пытался бороться, вносить какие-то изменения, редко когда удавалось. Тогда и пришла идея создать свою школу.
Как я уже говорил, сейчас в ней порядка 1000 человек. Мы пытаемся это количество сократить за счет групп предварительного обучения. В первые полгода человек 300 мы отсеиваем. Школа государственная, бюджетная. Есть дети, которые поступают на бюджет. В этом году был беспрецедентный конкурс: пришлось отдать свой кабинет, чтоб рассадить детей. Бюджетников у нас сто с небольшим человек. Это бесплатные группы детей. Они поступают с десятилетнего возраста до 13 лет включительно. Все остальные категории до 18 лет – платные. После 18 лет – взрослые группы. Мы дали возможность взрослым людям учиться. Там нет ограничения по возрасту. Количество взрослых, желающих у нас учиться, безусловно, превышает количество детей.
- Как вы оцениваете уровень способностей учеников?
- Академический критерий – главный. Не творческий. Никакого блата, поверьте. Я выгоняю даже высокопоставленных людей, которые не дотягивают до необходимого уровня. Творческий критерий оценить невозможно. Я не понимаю, когда во многих художественных школах ставят на весы и то, и другое. В Суриковском институте, где я преподавал, бывали забавные ситуации на экзаменах. У работы некоего ученика стоит весь художественный совет, и один преподаватель говорит «Его исключать надо! Это «Два»!», а другой возражает – «Это гениально! Ему уже учиться тут нечему!» Таких проблем у нас не возникает, потому что мы это не сравниваем.
А гении – это гении.