http://www.damian.ru/Zavadskaia1/zavadskaia.html
Памяти Евгении Владимировны Завадской
Алексей Борисович Любимов
ОСТАВАТЬСЯ КОНФЕССИОНАЛЬНО ЧИСТОЙ…
Меня поразила Её кончина. Для меня Она была и остаётся человеком чрезвычайно значимым в моём собственном музыкально-культурном и философском развитии. Знакомство с Евгенией Владимировной Завадской, с Её книгами стало вехой на пути моего интереса к Востоку, проявившемуся у нас несколько позже, чем в Америке и Европе.
С молодости меня тянуло к открытиям, но не к географическим, а к внутренним: духовным, культурным… к тому, что раскрывает в личности новые творческие горизонты, даёт ракурсы обновлённого в;дения, восприятия, осмысления. Уже в 60-х годах я зачитывался переводами китайских поэтов, литературой по философским исканиям Дальнего Востока. Этот интерес сочетался во мне с другой своего рода «экзотикой» – авангардной музыкой. Поэтому выход в 1970 году книги Евгении Владимировны Завадской «ВОСТОК на ЗАПАДЕ» стал для меня воплощением долгожданного откровения в сфере поиска духа. Евгения Владимировна рассматривала художественный опыт крупнейших представителей западной культуры ХХ века – Малера, Сэлинджера, Кейджа – в том же ракурсе пересечения культур, что интересовал тогда и меня. Это, прежде всего, влияние философии дзэн, одной из самых популярных школ буддизма, сложившейся в Китае на рубеже V-VI веков. Меня интересовали современные переводы сутр Махаяны, а также работы исследователей дзэн, среди которых я выделял Д.Т.Судзуки и А.Уотса. Привлекал меня дзэн и на популярном, как сейчас говорят, уровне, в лице тогда пятидесятилетнего его яркого адепта Али. Именно он способствовал появлению слоя молодых людей, увлечённых дзэн, а позже – и целого поколения хиппи.
Углублённое знакомство с культурой Китая продолжила следующая попавшаяся мне Её книга, «Слово о живописи из Сада с горчичное зерно», вышедшая в 1969 году. И я стал искать личной встречи с Евгенией Владимировной, мне захотелось приобрести несколько предметов, произведений искусства Дальнего Востока, свитков китайской живописи. Мы познакомились спустя год. Евгения Владимировна стала моим экспертом и помощником в этом вопросе, а позже и консультантом на моих тогдашних концертах. С 1978 года я стал участвовать в медитациях и адаптации восточных практик, устраивая концерты с прослушиванием традиционной восточной и авангардной музыки. Я сочетал записи с живым исполнением, перемежая их неутомительными комментариями.
В своей деятельности я не шел по пути поиска Христа, но, как ни удивительно, мне мои занятия очень помогли в приближении ко Христу, а позже они помогли мне проникнуть в самую суть христианства через содержащие наиболее близкие параллели с дзэн пронзительные учения средневекового философа XIII-XIV веков Мейстера Экхарта и личное знакомство с великой пианисткой Марией Вениаминовной Юдиной, одной из самых ярких личностей в моей жизни. Она воплощала в себе самые глубокие черты христианки – великую душевную отзывчивость, чуткость, стремление помочь и одновременно живейший интерес к новому искусству, к нам, молодым.
Эти же свойства христианской души были и у Евгении Владимировны. Мягкость, отзывчивая доброта, расположенность к ответственности, стремление «отдать» свои знания, человеческая сердечность … – то, что я успел ощутить при тех немногих встречах с Евгенией Владимировной, которые у нас с Ней были.
Евгения Владимировна была человеком православным. Ей был чужд вульгарно понятый экуменизм, смешивающий всё со всем, но постоянное погружение в мысль, религию, традиции и искусство других народов и регионов, невысокомерное отношение к поиску «Другого» помогало Ей блестяще находить и выявлять точки соприкосновения, влияния, пересечения в культуре и одновременно, что меня волнует и сейчас, оставаться, если можно так выразиться, конфессионально чистой!*
* Телефонное интервью