С тех пор прошло много лет, но я до сих пор иногда вспоминаю Танюшу. Особенно отчетливо помню как она обернулась перед уходом и посмотрела на меня. В ее взгляде было что-то, что я не сразу смогла понять . Танюша распахнула дверь, и солнечный свет окутал ее фигуру сверкающей мантией, словно королеву. Приветливо махнув рукой, она спустилась по ступенькам, навсегда исчезнув в этом сиянии. Больше я ее не видела. Она просто пропала, как пропадают ежегодно молодые девушки. Кого-то находят, кого-то нет. Позже в газете появилась маленькая заметка об исчезновении и портрет - со страницы на меня смотрела черно-белая фотография, на которой я с трудом узнала подругу. Поиски быстро прекратились, поскольку Танюша была сиротой. Воспитывалась она в приюте нашего города, куда ее принес грязноватый мужчина, с оплывшим лицом. Он был дальнобойщиком, который нашел маленький, едва двигающийся сверток в картонной коробке, возле заправочной станции. Видимо какая-то из быстро летящих по шоссе машин притормозила, и кто-то на секундочку приоткрыв дверцу выставил на обочину коробку – в чьей-то жизни эта девочка оказалась лишней. Мне самой теперь думается, что она была всего лишь сном, Танюша, чья жизнь стала похожей на обгоревшую страничку из тетради – ни начала, ни конца, только несколько оборванных строчек.
Мы с Танюшей дружили с первого класса. Когда я шла за руку с мамой первого сентября в школу, то нечаянно споткнулась и, не удержав мамину руку, упала на грязную землю, слегка запачкав белый фартучек. Пятнышко было маленькое, но тогда мне казалось, что оно огромное и становится еще больше, расползаясь и заливая весь мир, делая красивые воздушные шарики, которые я несла, блеклыми и сдувшимися. Праздничное настроение сразу исчезло, а внутри появился комок, который не хотел растворяться в слезах. И вдруг я заметила маленькую пухленькую девочку с огромным голубым бантом на голове и растрепанной косичкой. Она, внимательно посмотрев на меня, подошла и протянула кулачок, а затем внезапно его разжала и я увидела сокровище – маленького лягушонка, который еще недавно был головастиком. Где-то вдалеке звенел первый звонок, но мы его не слышали, ползая в белых фартучках по земле вместе с лягушонком, за что позже и были наказаны. С тех пор мы виделись ежедневно в течение многих лет. Танюша оказалась живой и непоседливой девочкой, которой все было интересно. Училась она хорошо, однако никогда особо не старалась. Гораздо интереснее ей было открывать новое. Тут мы понимали друг друга. И каждый раз, когда позволяла погода, после уроков бежали в старый заброшенный дом, похожий на старичка, весь такой сухой и скрипучий. Я очень боялась, когда за спиной неожиданно завывал ветер, раскачивая газетные обрывки, или где-то на чердаке раздавался шорох. Теперь я понимаю, что это были всего лишь мыши, а тогда мне казалось, что там спрятался кто-то с большими зубами готовый в любой момент схватить маленькую девочку. Танюше все было нипочем. Внезапный шорох за дверью заставлял ее подойти и заглянуть за дверь. Я же всегда старалась отойти подальше, так как мне было очень страшно. Когда Танюша подходила к закрытой двери, на ее лице появлялось выражение радостного ожидания. Она знала что-то недоступное мне, хотя за дверью обычно было пусто. Но я до сих пор помню ощущение трепета в груди, когда она бралась за старую покрытую пылью ручку, медленно поворачивала ее и с трудом толкала дверь. Ощущение неизвестности пропадало. Чаще всего за дверью оказывалась просто пустая заброшенная комната с мусором на полу и пыльным окном. Тогда Танюша поворачивалась ко мне и разочарованно вздыхала, как будто не оправдывались ее ожидания, хотя чего она ждала, я до сих пор не могу разгадать.
Если бы не Таня, я никогда бы не узнала, сколько у нас в городе заброшенных домов. С ней мы исследовали почти все. Лишь однажды я увидела то, что она видела постоянно. Это случилось в первый день летних каникул. На улице было жарко. Казалось город плавится от солнца, Танюша прибежала ко мне и скороговоркой, проглатывая слова, рассказала о старом доме за чертой города. Тут же стала просить, чтобы я пошла следом за ней. Просить пришлось долго, так как было страшно уйти далеко от дома. Выбрались ближе к вечеру. Дошли, вопреки моим ожиданиям быстро. За городом, мы свернули в сторону старой свалки давно поросшей кустарником, и вскоре увидели под сенью старых тополей покосившийся домик с выбитыми окнами, в которых, как зубы торчали осколки стекла, придавая ему жутковатый вид. Мы нерешительно приблизились к двери, стараясь не наступать на разбросанный вокруг здания мусор и сухие листья. Таня взялась за отполированную тысячами прикосновений ручку и повернула ее. Дверь легко распахнулась, приглашая пройти внутрь. Дом встретил темнотой и запахом плесени. Постояв на пороге, чтобы глаза привыкли к темноте, мы несмело шагнули внутрь. Комната была пустой, ободранные обои странными пятнами виднелись в темноте. Маленькое окошко было затянуто паутиной и пылью, которая намертво держала дневной свет не пуская его в дом; и только одинокие, отчаянно смелые лучики проникали в комнату. Деревянные доски пола едва слышно скрипели под нашими робкими шагами. В комнате была еще одна дверь. Когда Танюша подошла к ней, неприятный холодок пробежал по моей спине, такого страха я никогда не испытывала. Сказать я ничего не успела. Подруга распахнула дверь и мы замерли ослепленные светом… В первое мгновение показалось что за дверью ничего нет, кроме света. На самом же деле там что-то было, я это чувствовала каждым волоском. Таня пошла вперед. Я закрыла газа и вскрикнула, а она рассмеялась и велела открыть глаза; когда я это сделала, наваждение спало. Старый дом сыграл с нами странную шутку: второй комнаты просто не было. Дом был на половину разрушен и, судя по всему, давно, так как сквозь пол проросли деревья и трава. Природа стремительно разрушала творение человека. Страх постепенно исчез, и только тогда я заметила, что вокруг разлито волшебство. Солнце низко висело над горизонтом, заливая сад золотистым сиянием. Стоял легкий туман, в котором плясали пылинки, кажущиеся в свете солнца живыми. Листва деревьев, пронзенная лучами света, искрилась изумрудной зеленью. Трава была как роскошный ковер. Я опустилась на колени и погладила ее рукой. Стояла тишина. Вдруг издалека, со стороны солнца, мне послышалась музыка, хотя нет – не музыка, а пара щемящих сердце нот. Я обернулась собираясь спросить у Танюши не слышала ли она чего-нибудь, и замерла. Подруга танцевала, медленно кружась. Ее юбка путалась между ног. Волосы залитые солнцем казались сверкающей шапкой. Она смеялась, подставляя лицо небу. Ее губы беззвучно шевелились словно подпевая кому-то. Подбежав ко мне, Танюша схватила меня за руки и закружила. Ее радость тонкими струйками стала просачиваться в мое сердце. Хотелось безудержно смеяться и одновременно рыдать. Так мы и танцевали, она – ведомая неслышимой музыкой и я послушно наступая на ее следы, пока не свалились в густую, душистую траву от усталости. Это было похоже на безумие. Я не могу сказать, сколько прошло времени, казалось, что оно остановилось. Вот тогда-то я и услышала, первый и последний раз в своей жизни, звуки тишины. Мелодично перешептывалась трава с ветром, деревья гулко пили соки земли, и над всем этим едва слышно высился удивительно прекрасный звук, от которого на глаза наворачивались слезы. Иногда казалось, что я вижу чью-то фигуру. Или это был только туман?
Мир постепенно оживал. Так как кроны деревьев заслоняли что-то сверкающее, то я, повинуясь порыву любопытства, стала карабкаться на дерево. Теплая шершавая кора мягко царапнула щеку - я даже не заметила. «Стой. Не смей – ты не знаешь, НЕ ЗНАЕШЬ» - донесся до меня Танин крик, но уже было поздно. Странная сила толкала меня вверх, сияние было все ярче. Казалось, что я уже вижу, ВИЖУ… Раздался треск, ветка предательски не выдержала моего веса, и я полетела вниз… жуткая боль… темнота…
... Белый потолок с подтеками, запах лекарств и боль. Рядом мама с заплаканными глазами. Увидев, что я проснулась, она улыбнулась. «Ты упала с дерева. Это чудо что осталась жива». В больнице я провела несколько месяцев. Случившееся старалась не вспоминать. По глазам навещавшей меня Танюши поняла, что лучше ни о чем не спрашивать. Это было не сложно, так как все произошедшее казалось сном.
А вскоре случилось еще одно событие, навсегда отдалившее меня от Тани. В соседней палате лежал мальчик с чудесными синими глазами. Симпатия была взаимной. Мы стали с ним гулять по вечерам. Новое неизвестное чувство захлестнуло меня с головой. Танюше места в сердце почти не осталось. После моей выписки мы стали видится все реже, я чувствовала себя предательницей, но ничего поделать не могла.
Однажды солнечным осенним деньком я разговаривала со своим «принцем» по телефону, договариваясь о встрече. Положив трубку, бросилась собираться. Стук застал меня врасплох, за дверью стояла Танюша. Ее глаза лучились счастьем, холодный осенний ветер растрепал косичку как в первый день нашей встречи. Оранжевый шарфик очень гармонировал с золотисто-бордовым убранством природы.
- Ты не представляешь… - она с порога стала говорить. – Ты должна пойти со мной сейчас же. Мы должны вернуться. Я все поняла. Я нашла то, что искала…- Я не дала ей договорить. Стараясь не обидеть, объяснила, что очень занята и поэтому не могу пойти с ней. Как-нибудь в другой раз. Она внимательно посмотрела на меня взглядом, который прожег насквозь. А затем улыбнулась и сказала: «Другого раза не будет».
Я отвела глаза. Танюша, приветливо махнув рукой, спустилась по ступенькам и как будто пропала. Больше никто ее не видел. Лишь сейчас, спустя годы, я могу признаться самой себе, что испугалась тогда. Теперь я поняла, что мне до самой смерти не забыть Танюшу. В тот злополучный дом я все-таки вернулась . Он был таким же как и раньше, хотя кое-что все-таки поменялось. У двери лежал оранжевый шарфик.
Через полгода дом снесли, навсегда похоронив под грудой обломков эту тайну. На его месте возвели огромный спортивный комплекс, состоящий из блестящих поверхностей, стекла и бетона. Возле него теперь постоянно толкутся люди, мамаши с колясками прогуливаются по дорожкам, куда-то бегут деловые люди разговаривая по мобильному телефону и держа под мышкой груду бумаг. Я тоже обзавелась семьей, теперь у меня есть дочь и любимый муж.
Но иногда, когда за окном резвится осень и летящие сухие листья переговариваются с асфальтом, в душе появляется сосущая пустота…
В своей жизни я пошла по проторенной дороге, где все видно далеко вперед, а Танюша свернула на тайную тропу, поросшую древними папоротниками и дивными цветами. Что ее ждало в конце пути я не знаю, но верю, что она нашла свою дорогу.