Издательство «Вече» возобновило популярную в советское время серию книг «Военные приключения», добавив к ней родственную серию «Зарубежные военные приключения». В ней активно выходят книги современного украинского писателя Богдана Сушинского, очень популярного в России. Сушинский создает захватывающие исторические романы, то рассказывая о приключениях пиратов, то раскрывая интересные страницы истории прошлого века.
Великая Отечественная война постепенно уходит в историю, сейчас о ней все больше пишут без привычного героического пафоса, и трудно сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, мы получаем остросюжетные книги, которые привлекают внимание читателя, с другой, существует опасность забвения тяжелейшего для нашей страны, для всей Европы и мира времени, низведения памяти о нем до исторического анекдота.
Тем не менее, приходится признать это явления как реально существующее. Возможно, дело здесь не в наличии пафоса, а в идеологической составляющей публикуемых книг. Нелепо, на мой взгляд, показывать в России фильмы о Рэмбо, в которых русские изображаются глупыми живодерами. Так же нелепо публиковать книги о приключениях гитлеровских «героев», успешно побеждающих советских солдат. Впрочем, это не о книгах Сушинского, который умеет создавать захватывающие и модные, в хорошем значении этого слова, книги, не забывая о том, что война была трагедией для наших народов, и о том, что победа в этой войне была и остается народным подвигом.
Роман «Заговор обреченных» посвящен неудачному покушению на Гитлера 20 июля 1944 года. Фюрер остался жив, множество офицеров, высших чинов немецких вооруженных сил пострадали после проведенного расследования. Сушинский скрупулезно, почти минута за минутой отслеживает события, которые происходили в ставке Гитлера в этот день, в стане заговорщиков, в других местах, где была начата операция «Валькирия» - нейтрализация верных германскому лидеру формирований. Перед читателем проходят образы полковника графа Клауса фон Штауффенберга, подложившего бомбу под стол совещаний в ставке фюрера, самого Гитлера, Муссолини, Отто Скорцени, известных и малоизвестных генералов и офицеров, стоявших у истоков путча или противостоявших заговорщикам.
Недавно, говоря об одном откровенно слабом историческом романе, я писал о том, что читатель должен понимать, на чьей стороне симпатии автора в конфликте героев. Наверное, я был не вполне прав. Дело не в симпатиях автора и, соответственно, читателя. Дело в мастерстве писателя. Один автор умеет убедительно обосновать действия героев, умеет создавать полноценный образ героя, вызывая полное доверие читателя, а другому это не удается. Персонажи Сушинского психологически достоверны. Казалась бы, автор не проявляет откровенной симпатии ни к одной стороне, но читатель, не ощущая ни малейшей фальши, может верить в то, что именно эти слова говорят герои, именно эти действия предпринимают.
Необходимо остановиться на одном моменте. Кому-то покажется странным, что автор не испытывает симпатий к заговорщикам, которые ставили перед собой задачу уничтожить откровенного палача. Но, зная истоки заговора, такой позиции автора удивляться не приходится. У заговорщиков не было четкого понимания последствий, и некоторые из них полагали, что при удачном стечении обстоятельств можно будет, договорившись с США и Великобританией, совместно продолжить военные действия на восточном фронте.
Абстрагируясь от персонажей, Сушинский достигает замечательно эффекта напряжения действия. Поразительно, но во время чтения романа начинаешь «болеть» то за одну, то за другую сторону, как во время футбольного матча, когда играют две зарубежные команды, к которым заранее ни симпатий, ни антипатий не испытываешь. Именно в такие моменты ощущаешь, что война становиться далекой историей, когда, читая о глупости и трусости некоторых заговорщиков, начинаешь сочувствовать фюреру. А когда речь идет о решительных действиях генерала Штюльпнагеля, осуществлявшего операцию «Валькирия» во Франции, думаешь, что еще может не все потеряно. Так когда-то в детстве испытывал надежду на то, что мушкетерам Дюма удастся спасти короля Карла от казни, хотя прекрасно знал из учебников истории, что он сложил голову на эшафоте.
Заговор не удался и в реальности, и в романе Сушинского. Гитлер остался жив, благодаря случайности, хотя Штауффенберг, ведомый гуманистическими мотивами, сделал все, что мог. От взрыва бомбы пострадали другие, но сам фюрер не потерял контроль над ситуацией. А заговорщики не сумели этот контроль обрести. По разным причинам. Одни шли на убийство Гитлера, чтобы остановить кровавую бойню в Европе, другие сглупили, третьи струсили. Операция «Валькирия» более-менее успешно развивалась лишь в Париже, но, без поддержки Берлина, и там она была обречена на провал. Как обречен на провал из-за несогласованности действий, из-за трусости, из-за идеализма весь заговор. Подавляя путч, Гитлер пролил реки крови. Путчисты же не осмелились или сочли невозможным для себя сделать то же самое. Победа осталась за решительными и жестокими.