Катерина
Катерина всегда вела себя нелепо. Точнее говоря, у неё был такой талант – легко впрягаться в любые авантюры и выходить из них без какого-либо вреда для здоровья.
Кэти было пять лет, когда она потеряла родителей и осталась на попечение у тётки, которая отдала её на воспитание в пансион.
Расчёсывая волосы перед зеркалом, Кэт отчётливо вспомнила те времена. Волосы и тогда были у девушки самыми красивыми. Густой светлорусой копной спадали они на плечи, а летом кудри выцветали и золотились на солнце.
Девчонки вечером запирались в комнате и заплетали друг другу косы. Кэти достался от матушки гребень. Костяной, утыканный изящными жемчужинами. Интересно, как только никто не покусился на него за все эти годы.
Тётя стала старой и в последнее время всё чаще болела, а когда Кэт исполнилось семнадцать лет, скончалась. Собрав нехитрые пожитки, девушка вернулась домой. Дома её ждала фабрика с управляющим, прекрасно знающим своё дело и преображённое поместье. Да ещё как преображённое! Кэт, гуляя из комнаты в комнату, вышла на террасу и посмотрела сверху на подстриженный садик. Для неё стало большим удивлением узнать, что пока она училась в пансионе, несколько богатых жителей города, в их числе и её тётка, объединились и построили на свои средства некий закрытый городок, обнесенный забором, а внутри кроме отдельных домов находились: общий сад, огромный бассейн с минеральной водой и собственная скважина, бьющая из-под земли, а также набор бань, поле для городков и взлётная полоса, назначение которой было Кэти плохо понятно.
Несмотря на проведённые вдали от дома годы, Кэти помнила, что каменистая узкая дорожка ведёт к реке. Она пошла по ней и, спустившись вниз, с сожалением увидела, что река съела бОльшую часть берега, деревянный мост разрушается и вход на него перегорожен. Но почему-то именно это загрождение вызывало сильное желание перелезть через него и пройтись по мосту. Поборовшись с искушением пару минут, Кэт подобрала юбки и в два счёта перебралась через крест-накрест сколоченные доски. Отсюда стало видно, что мост ещё довольно крепок, только в некоторых местах зияют прощелины. Кэти двинулась вперёд, опираясь на перила. Она с успехом и довольно скоро прошла почти треть моста, решив, что с неё достаточно. Опёрлась и посмотрела вниз. Внизу звенел сад, летали птицы, которые знали её по фамилии и, тактично уступив растительности часть своего русла, струилась скромная речка. Налюбовавшись, Кэти перевела свой взгляд на берег. Там виднелась из-за забора их усадьба и рядом, за забором, заброшенный бывший Катин дом. Катина тётка много лет назад перевезла все вещи в новые хоромы, а дом закрыла на замок, и теперь он стоял, одинокий, затравленно глядя балконами на обновляющийся мир. Дождь наливал в керамические вазы по краям балкона воду, птицы пили из них, а дом кряхтел и косился набок, отчего выглядел ещё более нелепо на фоне сверкающих особняков. Кэти даже пожалела его. Но вдруг, что это? Она заметила в одном из окон мужчину с бородой, одетого в старинный сюртук. Это в доме-то, который уже много лет стоит, закрытый на замок и, вообще, разит запустением за километр.
Кэти внезапно испугалась своего поступка, мост ей показался смертельно опасен, и девушка медленно, мелкими шажками стала пробираться обратно к берегу.
Дома у Кэт было весело. Кухарка готовила пирожки с вишнями и взбивала какие-то умопомрачительные десерты, искусно подавая их в витиеватых вазочках. Кэти научилась их поливать сиропом из кедровых орешков и есть, вычерпывая из вазочки малюсенькой ложечкой на длинной ручке. Вот за таким-то десертом из неё выветривались все премудрости, изученные за десять лет в пансионе. А какое у неё было постельное бельё! Накрахмаленное до хруста, чёрное с розовыми пионами. Только пух в перинах скатался, и спать было невозможно.
Решено! Она идёт в магазин за новой периной. Кэти быстро накинула шляпку и вышла из дома. В лавочке, на вывеске которой красовался нарисованный краснолапый гусь, расточал дружелюбие словоохотливый хозяин.
- А посмотрите вот эти подушки. Их сегодня привезли. Позавчера ещё они бегали за калиткой и пугали прохожих.
- Если Вы хотите купить что-то поудобнее, остановитесь на этом матраце, - раздался мягкий любезный голос у Кэти за спиной.
Обернувшись, она увидела девушку, довольно миловидную с короткой шеей, но удачно повязанная шляпка почти скрывала сей досадный недостаток. Кэт сразу почувствовала к ней симпатию.
- Матрац просто прекрасный, это новинка. Несколько слоёв натурального материала и пружинистая основа не портят осанку и позволяют женщине хорошо выспаться, чтобы прекрасно выглядеть.
Так Кэти познакомилась с Оксаной, своей соседкой по Усадьбе. Она жила здесь уже давно и охотно ввела Кэт в круг местных девушек.
Позднее Кэт со всеми сдружилась, кроме, пожалуй, Анжелы. Анжела была высокая, красивая, ярко румянила щеки и относилась ко всем свысока.
Несмотря на безусловные достоинства нового матраца, Кэти долго ворочалась и не могла уснуть. Перед глазами у неё так и стоял тот человек в окне. Может это приведение? Дух её отца? Отца Катя помнила слабо, но он тоже носил бороду и сюртук.
На следующее утро Кэт распорядилась принести слугу вещи, которые остались от родителей. Митька служил у них давно, ещё при отце, отлично помнил и матушку. Он привёл девушку в комнату в углу и отдал ей ключи.
Катя осмотрелась. Убранство было невелико: старый письменный стол из кабинета отца, да потертое бархатное кресло. Катя оперлась на стол, и он охотливо заскрипел под её рукой. Огляделась. По стенам стояли шкафы. Кэти открыла дверцы, и оттуда запахло холодом. Несмотря на это, она перетрогала матушкины платья. А в другом шкафу висели вещи отца. Кэти внимательно их осмотрела. Одно из платьев Кэти вспомнила. Его отец надевал, когда шёл на фабрику. На платье не хватало верхней пуговицы. Кэти сунула руку в карман. Сама она всегда прятала туда оторвавшуюся пуговицу. Действительно, в кармане что-то было! Нет, не пуговица. Да это ключ! Кэти повертела его в руках и на всякий случай прибрала к себе в юбки.
Ну, бог с ним! Кэти затворила гардероб и вышла из комнаты. Покричала Митьку, вручила ему ключи и отправилась к Оксане.
У Оксаны Кэт просидела до позднего вечера и спать легла поздно. Поэтому ранним утром следующего дня она долго не могла понять, чего от неё хочет Аксинья. Оказалось, что к барыне пришел управляющий с завода Павел Мартемьянович.
Кое-как продрав глаза, Кэти вышла в гостиную. Павел Мартемьянович был господином невысокого роста с намечающимся горбом, но окладистая бородка придавала ему некоторую солидность.
Кэти с любопытством посмотрела на него. Признаться, дела отца на заводе всегда являлись для неё тайной за семью печатями, а сейчас подвернулась возможность приоткрыть, так сказать, завесу.
Павел Мартемьянович смешно, как-то боком, подошёл к Кэт и поцеловал ей руку. Причём проделал он сиё с неожиданным проворством, так что Кэт даже и не поняла, как это призошло. Но ей стало ещё интереснее.
- Ну, так что же привело Вас сюда в столь ранний час, Павел Мартемьянович?
- Извините, Катерина Евсеевна. Но, как это ни банально, дела! На прошлой неделе на фабрике появился странный человек. Он настаивает на слиянии нашей фабрики с ростовской.
- Наглец! – перебила Кэт с горячностью. – Но что даёт ему право на такую бестактность?
Управляющий согнулся, всем своим видом показывая солидарность с Кэт. И от этого намечающийся горб стал ещё заметнее. Ещё Кэт с завистью отметила, что ему удаётся выразить почтение, не теряя при этом ни капли достоинства.
- Солидный пакет акций.
- Но у нас же всё равно больше.
- Бесспорно, Катерина Евсеевна. Но он приводит веские доводы. Угрожает, что конкурировать будет тяжело, и мы, прости господи, разоримся.
- Я должна с ним встретиться, - приняла решение Катерина.
Она поднялась и подала Павлу Мартемьяновичу руку.
- Устройте мне с ним встречу.
- Извольте.
Через час Митька доложил, что Кэт следует прийти на завод к двум часам.
Выходное платье, витрины магазинов, Кэт, кажется, задержалась чуть больше и пришла к половине третьего.
Он был странным этот наглый вторженец. Спокойно стоял возле стола в отглаженном сюртуке и черной шляпе, смотрел на Кэт исподлобья. Ей захотелось позвать Павла Мартемьяновича, громко и жалобно, но она сдержалась.
- Я вернулся намедни с выставки в Брюсселе. Там изобрели Перепетум Мобиле – вечный двигатель. Впечатляет. Прогресс не стоит на месте. А Ваша посуда, Кэт отстаёт. У Вас, конечно, замечательные мастера, но лепите Вы её по старинке.
Пока Кэти слушала вкрадчивые речи заморского соловья, в ней росло возмущение. Причём корни его были ей самой непонятны. То ли всё крылось в том, что незнакомец называл её по-простому «Кэт», то ли в том. Что он кичился своим Брюсселем.
- Мы тут, знаете, в Брюсселях не бывали, - начала Кэти, - но, если уж мы такие отсталые, зачем Вам покупать у нас фабрику?
Но незнакомца было не прошибить. Не меняя тона, всё так же любезно, он заявил:
- Пройдёмте на террасу, уважаемая Катерина Евсеевна.
Солнечный свет и запах раскрывающихся соцветий яблони охладил боевой пыл Кэт, может быть, даже против её желания. «Не чересчур ли жёстко я с ним разговариваю?» - мелькнуло у неё в голове.
- Вот посмотрите – обыкновенный хвощ полевой, обратил наглый вторженец внимание девушки на невзыскательное растение, - высотой от силы сантиметров тридцать. А видели бы Вы, каких размеров достигает сиё растение на юге нашей родины в благоприятных климатических условиях да на плодородных почвах! Модернизация позволит Вашему предприятию выйти на международный уровень!
«Соловей», - подумала Кэт.
- Вы что-то сказали? – посмотрел на неё наглый вторженец.
«Наверное, я чересчур громко думаю» - решила Кэти.
- Кстати, - продолжал незнакомец, - разрешите представиться, - Игорь Александрович.
Игорь Александрович так ловко всё обставил, что слияние с его предприятием перестало пугать Кэти, а стало казаться ей единственным вариантом выживания в этом меняющемся мире. Правда, она теряла единоличную власть – этот шлейф, который окутывает собственника и наталкивает его на мысль об избранности. Зато доходы её не упадут, а вскоре даже возрастут. А этот Игорь Александрович, да просто милашка. Кэти вышла с ним под руку с фабрики и совершенно случайно встретила Нину. А потом и всю компанию: Олю, двух Аннушек, Анжелу, Машу.
Барышни с шумом поздоровались, а, отойдя на несколько метров, громко засмеялись. Катя не выдержала и тоже рассмеялась.
- Это что, игра такая? – не понял Игорь Александрович.
- Это такой Обычай, - сказала Катя, напирая на букву «о». Если барышня идёт с кавалером – вся усадьба выходит на неё посмотреть.
- Усадьба?
- Ну, да. Вы что, не заметили, что мы живём здесь одной усадьбой? И Кэти рассказала историю о том, как несколько богатых людей объединились, чтобы создать свой небольшой городок.
- То есть механизм слияния вам близок? - снова перевёл разговор на интересующую его тему Игорь Александрович.
Кэти снова прыснула. Игорь Александрович, решив, видимо, что на сегодня Кэт для дела уже потеряна, проводил её домой, а сам отправился к извозчику.
Кэт же, пребывая в чудесном расположении духа, сняла с себя туфли и пошла босиком поливать гладиоулсы из лейки. Нагнувшись над очередным кустом, Кэти почувствовала, как что-то упало. Ключ! Кэти подняла его с земли, отряхнула. Это же тот самый, из отцовского кармана! Какой он, однако, внушительный. В памяти у Кэти всплыл огромный ржавый замок на их старом доме. А если пойти туда и открыть дверь?
Кэти предпочитала исполнять всё сразу же, пока хватает духу. Потому что вначале вдохновение от идеи затмевает чувство опасности. Можно ломать дрова без раздумий.
И Кэти, нахлобучив туфли, зашагала к старому дому.
Перед порогом она оглянулась. В конце дороги мелькнул хвост экипажа. Ну, вот больше, кажется, нет никого, улица пуста. С богом.
Замок поддался не сразу. Всё-таки многолетняя ржавчина давала о себе знать. Ну, всё, готово. Кэти сняла затвор и прошла в дом. Дом без мебели казался пустым и забытым. Более того, без проветривания, он просто задыхался от сырости. Так пахнет одежда, в которой промок и долгое время ходил по лесу. Как скрипят половицы! Всё увезли, остались только ковры, да совсем старая рухлядь: трюмо, зонт, сундук. С потолка свисала паутина. С некоторой опаской Кэти ступила на лестницу, ведущую на второй этаж. Проверила прочность. Вроде ещё крепкая. И поднялась наверх. Здесь когда-то была её комната. А вот и окно. Оно выходит на реку. Стоп! Кэт вздрогнула. Именно отсюда смотрел тогда на неё старик с бородой. Кэти захотелось скорее покинуть заброшенный дом. Да чего она тут делает одна в этих холодных сырых стенах! Вдруг Кэти насторожилась. Шорох. Кажется, кто-то ходит по чердаку. Кэти оглянулась. На балконе в окно глядел на неё тот самый старик с бородой, которого она видела с моста. Кэт взвизгнула, замахала на него руками и опрометью бросилась вниз с лестницы. Выскочила из дому и, как ошпаренная, рванулась к себе. Оглянулась: нет ли погони. Успокоилась Кэти только, когда заперлась на замок в своей комнате и приперла дверь крепко-накрепко ножкой от стула, да ещё придвинула кресло. Для надёжности. Посидела, подождала, пока восстановится дыхание, встала. Подошла к окну. Внизу никого не было. Перевела взгляд на небо. По небу плыло облако. На глазах Кэт оно стало приобретать знакомые черты. Борода, остроконечная шляпа… Кэт сердито задёрнула штору.
Игорь Александрович
Маленький Игорёк провёл своё детство в уездном сибирском городе. Зима в Сибири долгая и длинными зимними вечерами мальчик зачитывался книгами. Они заменяли ему друзей Читал мальчик всё, что попадалось под руку. Без разбора мешая научную литературу отца и женские романы матери, которые были в те времена чрезвычайно популярны. Особенно увлекли его романы Бланж Блондо, французского автора. Блондо писала много и охотно. Больше всего маленькому Игорю полюбились героини Блондо – длинношеи большеглазые девушки с охотой встревающие в самые вопиющие истории. Правда, у этих историй не всегда был хороший конец…
Игорю Александровичу Кэт сразу напомнила героиню романов Блондо. Тонкая, длинная шея, немного трагичная в своей беззащитности. Но откуда-то бралась у этих девчонок уверенность в своей удаче, и удача сопутствовала им до поры до времени. Если Кэт из этой породы, она до последней минуты ничего не заподозрит, уверенность в своей звезде, идущая, быть может, из опыта, приведёт её фабрику прямо к нему в руки. Нет, не зря он читал романы Блондо – это позволило ему изучить женскую психологию. И, имея на руках официальное письмо от Кэт, Игорь Александрович пошёл выписывать себе пропуск.
По правде говоря, в разговоре с Кэт Игорю Александровичу пришлось немного приврать. Фабрике навряд ли грозило разорение даже при конкуренции с десятью гигантами. Был у неё такой секрет, который не давал Игорю Александровичу покоя. А именно секрет изготовления особенной эмали, которую широко употребляли при изготовлении именных сервизов. Такие заказы составляли значительную часть бюджета фабрики.
На фабрике Игорю Александровичу показали тазик с бронзовой эмалью. Это было завораживающее зрелище. Она сияла, как жидкое золото, но при нанесении вела себя послушно и быстро и ровно высыхала. Игорю Александровичу было известно, что достичь этого нелегко. Если эмаль и получается красивой, то имеет почему-то такую тягучесть, что наложить её ровно не представляется возможным. Не в силах оторваться, смотрел он на работу мастера. Однако, все попытки выведать секрет натыкались на учтивое, но твёрдое сопротивление. Мастер посылал к подмастерью, подмастерье ссылался на начальника цеха, а тот, в свою очередь, на мастеров. Получался замкнутый круг. Что же, оставался только один путь – через Кэт.
Игорь Александрович с лёгкой досадой, которая отражалась в нервном подёргивании усиков, покинул цех. Из фабричных стен он направился прямиком к цветочной лавке, где купил заморских тюльпанов и отослал их с извозчиком в дом Кэт. Вечером он приглашён был к своему другу Александру, который обещал весёлое время препровождение с партией в шахматы, сигарой и плаванием в бассейне.
Да, бассейн впечатлял. Игорь уже вдоволь наугощался за гостеприимным столом и вышел в купальном костюме на террасу, которая находилась за бассейном. Неплохо придумано. У себя в Сибири он ничего подобного не видел. На краю террасы отдыхали девушки в смешных костюмах, раскрашенных под божьих коровок.
- Чего стоишь? – хлопнул его по плечу Александр. – Вперёд, - и подтолкнул Игоря к деревянной лестнице.
Друзья спустились вниз и прыгнули в воду. У-фф! Вода в меру прохладная немедленно залилась в уши и в нос и в глаза. Захотелось ещё нырнуть. А вот и женские ножки. Довольно мило. Игорь не успел отвернуть и немного заблудился в них. Вынырнул и оказался лицом к лицу с Кэт.
- Приятно Вас видеть, - пробормотал он, смутившись.
Как же такое могла случиться, что он, который всегда знал, что будет в следующую минуту, мог растеряться? Наверное, всё дело в этой прядке, которая выбилась из косы и ещё сильнее подчёркивает хрупкость шеи.
Кэт смотрела на него смеющимися глазами и он отчётливо разглядел веснушки на лбу, носу и щеках. Куда же они делись сегодня днём. Должно быть, эти женские хитрости – пудра, румяна.
- Это ваши тюльпаны мне принесли сегодня утром? – спросила Кэт.
- Какие тюльпаны? – притворно удивился Игорь.
Кэт пожала плечами и отплыла к краю бассейна. Игорь последовал за ней. В зале было шумно, и никто не обращал друг на друга никакого внимания. Идеальное место для разговора.
- Здорово придумано с этим бассейном. Никогда ничего подобного не видел.
- Я тоже, - призналась Кэт.
- Разве Вы не здесь выросли?
- Здесь-то здесь, но 12 лет мне пришлось провести в пансионе. Меня туда отправили после смерти родителей.
Игорю стало интересно. Опять вспомнилась одна из героинь французских романов.
- Тётка?
- Да…
- А в пансионе Вы никогда не убегали за ворота?
- Постоянно. Но однажды встретилась с медведицей. Еле ноги унесла.
- Вы отвлекли её внимание печеньем?
- Да, было такое. Хорошая, знаете ли, привычка таскать с собой что-нибудь съестное. А откуда Вы так осведомлены о моей жизни в пансионе? – с подозрением уставилась на Игоря Кэт.
- Хотите верьте, хотите – нет, но всё эти события описаны в романе одной французской писательницы. Девушка, которая верила в свою удачу, но не понимала её корней. Это-то её и подвело.
- А Вы не дадите мне его почитать?
- Понимаете, будет сложно. Все книги остались у меня дома за много вёрст отсюда. Мой Вам совет: будьте как-то поосмотрительнее, что-ли.
Кэт не дослушала его последнюю фразу. Игорь понял, почему. Такие, как она, осмотрительность считают уделом неудачников, этих несчастных, которым не на кого надеяться, кроме себя. Он посмотрел на удаляющуюся Кэт и подумал, что она, наверное, счастливее его. Это такой талант – быть счастливой.
А Кэти просто увидела в другом конце бассейна Машу и Анжелу и махнула им рукой. Анжела бойко заинтересовалась импозантным усачом, с которым разговаривала Кэт, а Маша начала болтать какую-то чепуху, впрочем, как обычно.
Катерина.
После того, как Кэт вернулась домой, в комнате её ждал бардак. Все шкафы были вывернуты наизнанку, вещи разбросаны. Кэт вызвала Митьку. Он заявил, что был в саду и ничего не слышал. Кэти задумалась. Вызвала полицию. Полицейский приехал быстро, но на вопрос, что пропало, Кэти не смогла дать точного ответа. Установили только, что в дом проникли через окно, на клумбе виднелись следы и остались вмятины от садовой лестницы. Саму лестницу нашли в конце сада возле забора.
Полицейский посоветовал поставить на окна решётки и удалился.
Уже почти стемнело. Кэти помогла горничной навести порядок и уселась на террасе. Странные события сегодняшнего вечера казались ей связаны с тем человеком, который рыскал в их старом доме. Теперь она уже была уверена, что это не приведение. Появление какой-то закономерности исключало мистику. Становилось понятно, что незнакомец с бородой хочет что-то найти. Нужно постараться найти это раньше его. Только бы вот знать, что именно искать. Драгоценности, бумаги, ключ? Для начала надо почитать отцовские документы, может в них кроется ответ.
И, успокоенная своим планом, Кэти легла спать.
В саду вовсю цвели и осыпались яблони, восхитительно пахли вишни, пленяя стаи насекомых в округе. Мальчишки останавливалась на улице, почуяв райские ароматы, и стояли, как заколдованные, прижимая потёртые мячи к чумазым бокам.
А Кэти ничего этого не замечала. Она закопалась в старые пожелтелые листы и чихала от пыли.
Здесь было много расчётов. Балансовые книги, доходы, расходы, налоги. Попадалась и корреспонденция из Москвы, Ярославля, и даже Брюсселя. Фамилии рабочих, перед некоторыми знак вопроса. Что бы это значило? Неблагонадёжные люди?
Решив, что больше ничего не надумает, Кэти захлопнула папку. Вышла в гостиную, провела рукой по цветам в вазе. От Игоря Александровича. Приманка. Кэти задумалась, вспомнила вчерашний разговор про медведицу. Действительно, если бы не коробка с печеньем, девушке пришлось бы туго. Тогда ей удалось на время отвлечь внимание зверя и ретироваться. Хотя назавтра весь пансион ясно слышал рёв медведя, который пришёл за добавкой. Больше Кэти одна за ворота не ходила. Всё-таки странно, что Игорь Александрович завёл об этом разговор. Что он там плёл про писательницу?
В гостиную вошёл Митька.
- К Вам пожаловали Оксана.
- Пускай же скорей.
И Оксана ворвалась в комнату.
- Кэти, пошли сходим за подснежниками. Мальчишки сегодня утром у реки нарвали.
Долго уговаривать Катерину не надо. Через пять минут девчонки уже вышагивали к реке по узкой каменистой тропинке. Только в этот раз подниматься на мост не стали, а спустились прямо к реке. Подснежников осталось негусто, но девушкам посчастливилось увидеть живого бурундучка.
На обратном пути Кэти вспомнила, что оставила открытым старый дом и предложила Оксане дойти до него.
- А что там внутри? – поинтересовалась подруга.
- Да ничего особенного. Хочешь, зайдём, посмотрим.
Вместе с подругой Кэти заходить в дом почти не боялась.
Кэти шла, уже не обращая внимания на паутину. Вот и половица привычно скрипнула. Оксана остановилась у трюмо и стала с любопытством отковыривать кусочки фольги с обратной стороны стекла, которые, впрочем, и превращали его в зеркало.
- А что там внутри? – Оксана присела возле полок.
- Посмотри.
Девушка открыла ящички, но не увидела ничего, кроме пузырьков с лекарствами.
- Фу-у! Чего у Вас тут ещё интересного?
Кэти вдруг вспомнила, что где-то на палатях у неё оставалась книжка со сказками. Ей бабушка всегда её читала. Ну, так и есть. Вот она и ещё какой-то ящик с гвоздями ржавыми.
- Фу-у!
И девушки пошли до, предварительно хорошенько заперев дверь.
Дома Кэт рассказала Оксанке про то, как видела в старом доме чужака с бородой.
- А почему ты мне об этом не сказала?
- Побоялась, что ты сбежишь оттуда. А одной мне там как-то жутковато.
Пашку Новгородцева выгнали с завода за драку. Просто когда он выпьет, становитля горячим и не разбирал, кого бить. Тут подвернулся бригадир. Пашка его ударил пару раз по печени, ну и всё. Кинулся он на другую мануфактуру, мол возьмите, руки умелые – всё могу. А там говорят своих мастеров хватает, вот если бы ты секрет тамошней эмали принёс, тогда бы взяли. Пашка было соврать решил, знаю мол, а сготовить не смог. Выгнали его, ну подумал он, поторкался к старым друзьям. Не выдаёт никто. Вот и решил Пашка пошуровать в старом доме хозяина, авось он где там его и припрятал. Да тут дочка евоная домой заявилась, да ещё будто специально, так вокруг дома и кружит.
Вот только найти бы ему этот секрет, и всё наладится.
Игорь Александрович зашёл к Кате после обеда и спросил, согласна ли она принять его предложение.
Катя ответила, что совсем замоталась и ей ещё надо посоветоваться с управляющим.
- Зачем же Кэт? - Разве Вы думаете, что я могу Вас обмануть? – и Игорь горячо сжал её руку. Кэти стало жарко.
- Ну нет, конечно. Но так положено. Он обидится, если я его не поставлю в известность. Ведь Павел Мартемьянович вложил в фабрику столько сил.
- Но разве он что-то решает? – Игорь Александрович чувствовал, что фабрика уплывает из его рук.
- Дело не в этом. У меня просто ещё не было времени подумать. Столько хлопот.
- У Вас что-то случилось? – с сочувствием поинтересовался Игорь.
- Да, Вы знаете, - Катя решилась вывалить на него всю правду. – Мой дом пытались ограбить.
- Когда это случилось? Вы не пострадали?
Что-то фальшивое чувствовала Кэт в этой внезапной заботе. Поэтому ответила довольно резко:
- Как видите, не пострадала!
"А она не так проста", - решил для себя Игорь.
Кэт отправилась на фабрику к Павлу Мартемьяновичу. Он встретил её с радушием:
- Хорошо, что Вы здесь, Катерина Евсеевна.
- Я выслушала предложение нашего акционера. На мой взгляд оно вполне разумно. Он сказал, что мы ничего не потеряем. Как Вы думаете, ему можно верить?
- В том-то и дело, Кэт. Я навёл справки. Он пришёл к богатству весьма странным способом. Я бы сказал через смерть.
Катя растерянно посмотрела на управляющего.
- Судите сами, Катерина Евсеевна. Жена его умерла от пневмонии, оставив мужу небольшую маслодельню. Он её продал и вложил деньги вместе с другим купцом в товар. Но купец умер, и вся прибыль от продажи досталась Игорю Александровичу. Дальше рассказывать?
- А сведения достоверные?
- Вполне. Спросите его сами.
- Попробую. Спасибо Вам, Павел Мартемьянович.
Кэти распрощалась с ним и задумчиво пошла домой. Как назло именно тогда, когда она не готова была с ним встречаться, дома её ждал Игорь Александрович!
- Кэти, Вы здесь единственная знакомая мне девушка, и мне очень хотелось бы пригласить Вас на велосипедную прогулку.
- Вело… простите?
- Велосипедную. Мой друг прислал мне недавно два экземпляра. Чудесное изобретение. Ну, так Вы согласны?
Вечером Митька ворчал:
- Куда это барышня собрались одна с этим извергом? Разве это прилично?
- В наше время всё прилично, - смеясь, отвечала Кэти, - тем более, что мне надо задать Игорю Александровичу несколько вопросов с глазу на глаз.
Кэти достала себе походные туфли, шляпку и наполнила водой маленькую фляжку.
Игорь Александрович приехал за ней ровно в десять утра. Кэти с восторгом осмотрела новый блестящий велосипед, уселась верхом и тут же, разумеется, свалилась. Но, постепенно, с помощью опять же Игоря, ей удалось овладеть железным другом, и получалось ездить весьма неплохо. Молодые люди выехали за усадьбу, миновали новый мост и помчали дальше вдоль полей по узкой тропинке. Миновали ещё одну просёлочную дорогу, небольшую рощицу и решили устроить привал на лужайке, где вовсю цвела клубника сочными крупными цветами, и жужжали кузнечики. Кэти вспомнила, как в такой же солнечный день они с отцом и матерью красили забор вокруг старого дома, и загрустила.
- Ну, Кэт, чего грустим? – неожиданно ласково спросил Игорь Александрович.
Кэти замялась. В свете услышанных от Павла Мартемьяновича фактов Игорь выглядел для неё ещё привлекательнее. Добавлялась к нему эдакое обаяние злодея, «изверга», как сказал Митька.
- Вспомнила родителей. Мы вместе красили забор. А потом этот вагон перевернулся. Они оказались в самом низу, понимаете?
Игорь Александрович растерялся, как все мужчины перед женскими слезами. Он постарался перевести разговор на другую тему.
- А вот у меня есть бутерброды, буженина. Не желаете, Кэт? Я, признаться, не успел позавтракать.
Кэт могла предложить в ответ только минеральную воду.
- Подождите, у меня такое впечатление, что где-то рядом журчит ручеёк, - и Игорь Александрович пошёл в сторону леса.
- У меня тоже, - добавила Кэти и двинулась за ними.
Ручеёк действительно имелся. Прямо из-под земли бил источник с роскошной холодной водой.
Кэти с удовольствием напилась и даже, святотатство, помыла руки в источнике.
А Игорь, не спеша, наполнил свою фляжку.
- Ну, можно и отдохнуть. С непривычки на этом велосипеде тяжеловато.
- Согласна, тем более что у меня к Вам есть пара вопросов.
- Надеюсь, личного характера? – осведомился Игорь, возвратившись к насиженному месту.
- Можно и так сказать, - Кэти тоже уселась. – Ваша жена умерла… Её смерть была так внезапна…
Игорь Александрович почти не изменился в лице, но голос его потускнел:
- Внезапна, да. А второй вопрос, полагаю, касается моего компаньона?
Катя замялась. Разговор против её ожиданий развивался слишком стремительно. Игорь всё понял.
- Вы, наверное, обвиняете меня в их гибели? Поверьте мне, дорогая Кэт, это не зависело от меня. Так же, как Вас сопровождает удача, меня сопровождает смерть. Такое, можно выразиться, проклятие. Все, кто мне дорог – уходят.
- С чего Вы взяли, что мне… что со мной удача?
- У Вас, Кэт, простите мою вольность, поведение, как у кошки на крыше. Когда она спокойно ходит по краю пропасти, потому что уверена, что если и упадёт, с ней всё равно ничего не случится. Но у кошки всего девять жизней, а в десятый раз ей может не повезти. Так и я надеюсь, что однажды близкий человек не умрёт.
С утра была такая сильная роса. Кэти замочила юбки почти до колен. В ботинках тоскливо хлюпало. Идея пойти с утра за земляникой, в общем, неплохая, но вечером в усадьбе намечались танцы. А до них надо будет успеть выспаться и привести себя в порядок. Ведь там будет, наверняка, Игорь Александрович, она уже решила принять его предложение. Сегодня вечером Кэт даст ему ответ. А иначе… иначе всё может зайти слишком далеко. Игорь Александрович свободен, Кэти тоже вроде пока не замужем. Вдруг он начнёт за ней ухаживать, позовёт в жёны, а Кэт не сможет ему отказать? А в том, что не сможет, девушка была почти уверена. А с его прошлой женой все хорошо осведомлены, что случилось. Пусть получает свою фабрику, а Кэт тоже на бобах не останется. Как только объяснить всё Павлу Мартемьяновичу? Навряд ли его проняло обаяние Игоря Александровича…
Тут Кэт окликнули подруги. Дело в том, что в лес Кэт, конечно же, отправилась не одна. С ней шли Маша, обе Аннушки, Нина. Оксана и Оля уехали с родителями на ярмарку, а Анжела готовилась к танцам.
Наконец, начались ягоды. Девушки свернули с поля в лес. Кэти шла поодаль, чтобы не идти по их стопам. Собирая спелую землянику, девушка продолжала подсчитывать аргументы в пользу правильности своего решения. К сожалению, Кэти слишком хорошо знала, что чем дольше она себя убеждает, что надо поступить именно так, тем больше вероятность, что в критический момент она поступит иначе. И потом, как она посмотрит в глаза Павлу Мартемьяновичу? Может есть ещё какой-то выход? Уехать обратно в пансион?
Она увидела, что подруги уже поворачивают домой, и поспешила к ним присоединиться. Речь, кажется, шла о платьях для танцев.
Вечером на празднике Игоря Александровича не оказалось. Кэти растерянно выбежала в сад. Смятение сжимало её грудь. Она боялась признаться самой себе, что хотела, очень хотела увидеть его. Девчонки позвали:
- Кэти, Кэти!
Кэти стремглав бежала по саду, забралась в самый его уголок, где цвела липа и разливался сладкий медовый запах. И тут на неё нахлынули все пустые мечтания сего дня. О том, как она вплетёт себе в косы цветок лилии, как разделит на куски тёплый земляничный пирог. Они бы стали вместе есть его, сталкиваясь лбами под ветвями, прорывающимися в беседку. Пустые желания. Он уехал, уехал, даже не счёл нужным её предупредить. Но стоп! К Кэти стал возвращаться рассудок. Пусть он забыл про неё – про дело он забыть не мог, значит случилось что-то серьёзное.
Бедная Кэти! Наверное, ей было бы легче, если бы она узнала, что Игорь уехал именно из-за неё, волнуясь за её будущее больше, чем за фабрику.
Всё дело было в этом навязчиво приходящем на ум романе Бландж Блондо. Игорь Александрович помнил его смутно. Несколько дней он сопоставлял факты и решил, что образ и судьба Катерины будто списаны с героини романа. Но чем там всё закончилось, припомнить не получалось. Тогда Игорь принял решение съездить до дома и отыскать, наконец, проклятую книгу. Сделать это нужно было самостоятельно, перепоручить кому-либо не представлялось возможным, так как припомнить точно он не мог ни названия, ни имён. И вот несколько дней Игорь потратил на поездку, но к выходным уже вернулся в усадьбу. Когда он вновь постучался у Катиных ворот, хозяйка приняла его довольно холодно. Игорь Александрович, напротив, делал вид, что ничего не случилось.
- Я передумала, пожалуй, откажусь от Вашего предложения.
- Что же Вы сразу о делах, Кэт! Я пришёл лишь за тем, чтобы увидеть Вас после разлуки, отведать земляничного пирога.
- Чего? Пирога? – Кэти удивилась.
Они сломали хрустящий пирог и вкушали сладкие ломти, укрывшись от посторонних глаз в беседке. Правда, приходилось то и дело отмахиваться от пчёл. Но оно того стоило. Игорь напоил Кэт игристым вином.
- Пузырьки… Они уже у меня в голове, - воскликнула Кэт и захохатала. Пчёлы испуганно отпрянули.
- Я, кажется, пропустил танцы? Не беда, устроим танцы себе прямо здесь.
А потом на небо упали звёзды и луна. Кэти сказала что-то про матрац, и Игорь довёл её до постели, а потом всё. Кэт сделала вид, что спит. Но сама, прикрыв глаза рукой, видела, как Игорь шарит по полкам и шкафам и что-то ищет. Кэти вспомнился бородач в старом доме. Они все что-то пытаются найти. Но тут пузырьки окончательно замутили её разум, и девушка уснула.
Сон Кэти приснился дивный. Ей снилось, что она маленькая девочка. Мать вывела её посидеть в беседке, а сама уснула. Кэти, совсем ещё младенец, лежит на скамейке и чувствует, как ветки деревьев касаются её лица. Кэти отмахивается от них и, вдруг, перед ней возникает лошадь. Чудесная, пегая, с белой гривой. Она смотрит на Кэти, но девочка не боится её, гладит по морде и целует.
Проснувшись, Кэти никак не могла вспомнить сна.
Игорь Александрович сидел в своей комнате у берега реки. Домик старика, у которого он снимал жильё, находился у самой воды. Река таскалась к нему, как собака к помойке, плескалась за окном и начинала понемногу раздражать. Сколько времени он уже убил здесь, в этом провинциальном городишке, а не приблизился к цели ни на аршин. Тут ещё эта внезапная нежность к девушке проснулась. Так скоро он докатится до того, что решит вообще забросить свои планы. У неё, конечно, сильный прототип. Ну, эта книжная героиня, с которой Кэти словно списана. Чем же там всё закончилось? Игорь Александрович взял книгу в руки и начал читать: «Она очень любила и того, и другого. И от этого с ней приключилась душевная хворь. Пол-десятого вечера к девушке постучались. Она, натягивая халат, дотащилась до двери и в дом к ней вошла белая лошадь. Софи немедленно её узнала. «Луиза» - прошептали её губы, а руки обвились вокруг длинной шеи… А через несколько минут девушка уже мчалась на лошади через леса и овраги. Если бы кто-то видел их со стороны, то, наверное, подумал бы, что они слились в одно – девушка и лошадь. Волосы у Софии развевались, ноги впивались в бока…»
Кэти уселась за стол и уплела яичницу с салом. Яйцо было похоже на маленькое солнце и от этого хотелось жить и творить. Она вышла босиком в околицу, побродилась руками в бочке с водой. Ночью был хороший дождик – вода плескалась через край.
Павел Мартемьянович появился как-то неожиданно. И опять занял собой всё пространство. Он как-то умел внушить Кэти, что больше не о чём не надо думать, что он решит за неё, о чём ей надо думать. А Кэти так хотелось походить босиком по мокрой траве, обнаруживая следы кур из соседнего огорода на грядках с капустой, зачерпнуть веткой гусеницу из капустного листа. Но она засунула ноги в тесную обувь и вынуждена была топать рядом с Павлом Мартемьяновичем, стараясь попасть «в ногу».
- Понимаете ли, Катерина Евсеевна, Ваш отец не оставил никакого указания по приготовлению своей чудодейственной эмали. Последние запасы все до капли использованы, а у нас лежит ценный заказ на именной сервиз от боярыни. Неужели батенька Вам не оставил ни единой ниточки, намёку на исходники…
«А не эту ли ниточку ищут у меня всякие проходимцы?» - подумала Кэти, но ничего рассказывать управляющему не стала. Да и трудно было говорить, запыхавшись, как лошадь. Лошадь… И перед глазами Кэт всплыли воспоминания о живой лошадиной морде и стало жалко до слёз своего детства, которое так рано оборвалось. И ещё она вспомнила сказку. Ту. Которую читала её перед сном матушка. Про королеву, у которой родилась дочь, но не было молока для её пропитания. И повадилась к ней тогда ходить Белая Лошадь и кормить её кумысом. А потом девочка выросла и поднялась вместе с лошадью высоко под облака».
Кэти очнулась от раздумий, когда стояла и разглядывала рисунки на именном сервизе боярыни П. По нему скакали олени, разбрелись охотники с ружьями и рыскали длинноногие зайцы.
- Обычно мы сперва покрываем изделие эмалью, а потом разрисовываем, но тут пришлось отступить от технологии. Надеемся только на чудо. То есть на Вас, Катерина Евсеевна. Если нам не удастся угодить боярыне, репутация может быть потеряна навсегда.
Кэти стало жалко управляющего.
Ну что Вы, не надо так убиваться. Я вот лично уверена, что всё утрясётся. И ещё тысячи боярынь прибегут к нам за сервизами.
Павел Мартемьянович с сомнением посмотрел на неё.
- И не сомневайтесь. Пойду-ка я лучше домой. Книжку почитаю, - и Кэти вышла на улицу, позвала извозчика и вернулась восвояси. На кухне высилась гора оладушек. Кэти наложила тарелку, взяла книжку со сказками, которую нашла в старом доме, и уселась на кровать. «А вот и про лошадь». Дочитав до конца, Кэти обнаружила выведенные чернилами строчки:
«Кэти, доченька моя, знал я, что понадобится тебе моя помощь, для чего и припрятал в укромном месте все свои расчёты и находки, что касаются керамики. Да пришлось припрятать мне их хорошенько, чтобы уберечь от людей неграмотных да жадных до наживы. А припомнишь ли ты шалаш на старой сосне, который я сколотил для тебя? Я о нём часто вспоминаю. Вспоминаю, как подсаживал тебя на самую вершину, как ты взлетала вверх по сучьям, ты никогда ничего не боялась всем на зависть и кричала мне сверху:
- Здорово мы придумали, папа?
И, хоть мне трудно писать сейчас, я всегда с тобою, деточка».
Кэти почувствовала, как её охватывают слёзы.
- Мы здорово придумали, папа. Ты у меня, вообще, большой выдумщик, - шепнула она. И, чтобы хоть как-то отогнать грустные мысли, Кэти решила действовать. Она схватила велосипед, который оставил ей Игорь, и помчалась к лесу. Дорогу она помнила. Вот здесь повернуть, скоро должна быть крапива в папин рост, а через неё узенькая дорожка. И Кэти стерпела, когда крапива хлестала её по щекам: «Мы их победим, папа. Я же твоя дочка». Кэти мчалась так, что чуть не проехала развилистую сосну с притулившемся на ветвях теремком. Сбросив велосипед на землю, она полезла наверх. Ветки, иголки, чего здесь только не собралось за десять лет, даже старое птичье гнездо. А вот и он. Сундучок, аккуратный с замочком. С застежкой Кэти долго не церемонилась. Принесла домой, позвала Митьку и он его спилил ножовкой. А внутри были бумаги. Пожелтевшие, завернутые в холщовую ткань. Кэти пыталась читать их: «Я отдан на растерзание своим идеям. Они захлёстывают мой мозг и не отпускают, как клещи. Успею ли я закончить расчёты? Останутся ли ученики, которые смогут вести моё дело дальше и развивать?» И дальше шли колонки цифр, названия каких-то веществ. Кэти не могла в этом разобраться и предпочла скорее всё сплавить Павлу Мартемьяновичу.
Когда постучался Игорь, Кэти была готова к его визиту:
- А я не нуждаюсь в Ваших деньгах. И не буду нуждаться ещё лет двести, - заявила она с порога с лёгким сердцем.
- Я знаю, - спокойно ответил Игорь Александрович.
- Откуда? – опешила Кэти, - или у меня работает доносчик?
Игорь в ответ протянул ей книгу в бронзовом переплёте:
- Здесь написано, что Вы меня переиграете. Чёрт, удача на Вашей стороне. Ведь Вы чуть не отдали мне предприятие. Признайтесь, был такой момент?
- Никогда! – с торжеством соврала Кэти и забрала книжку, - всего хорошего!
Кэти прочитала роман взахлёб за два дня. «И вовсе на меня не похоже», - решила она, - «разве я такая? Нет, некоторое сходство в событиях имеется, но каков конец… Это точно не я» Девушка забросила книжку и пошла купаться. Подруги барахтались у берега, ныряя с протянутой над рекой ветки ивы. Кэти с удовольствием тоже сиганула в реку.
- Как Игорь Александрович? – шутя, подначивали девчонки.
- А какое мне до него дело?
- Хозяин дома у реки сказал, что он скоро уезжает, - сообщила Маша.
- Уезжает? – растерянно переспросила Кэти. «А, впрочем, здесь нет ничего удивительного», - одёрнула она себя, – «ты же сама его вынудила. Или ты надеялась, что он пригласит тебя замуж?»
Игорь Александрович собирал вещи. Вот полотенце, праздничная сорочка, часы с гравировкой. Приходится уезжать несолоно хлебавши. Тут он вдруг вспомнил, что никогда не увидит больше Катиных обрадованных его приходу глаз. Но, зачем врать себе, в последнюю встречу глаза были какие-то колючие. В чём же дело? На что она обиделась? Наверное, она решила, что он из корысти, из-за этой проклятой фабрики к ней ходил! Игорь бросил саквояж и помчался к Кэти.
Девушка открыла ему ворота сама, будто ждала:
- А мне сказали, что Вы уезжаете!
- Я не могу, - сознался Игорь, - все так неприятны. Вы, наверное, сердитесь на меня. И у Вас на это есть причины. Но меня съедает тоска, как только я подумаю, что больше не увижу Вас. Вы меня никогда не простите, Кэти?
- Ну, почему, - Кэти смягчилась. – Я прощаю Вам всё. Вы ведь не со зла, а по глупости своей, жадности.
- Да, Кэти, я жадный, я недостоин Вас, но знать, что Вы благоволите ко мне как прежде, как сперва, Кэти… Мне это самое большое счастье. Не лишайте меня его, Кэти! Хотите, я на колени встану?
Кэти, смеясь, оторвала его руки от своей юбки.
- Глупости! Ну, посмотрите на меня! Я больше не сержусь.
- Тогда я никуда не еду! – крикнул Игорь. – Осяду в этом городке, куплю грядку, будем огурцы разводить.
Кэти смотрела на него и улыбалась. А потом крикнула:
- Ой, мне же нужно бежать! Меня на взлётной полосе ждут.
На взлётной полосе этим жарким июньским днём было много народу. Люди ходили по полю с бокалами шампанского, играл оркестр. Из Твери привезли новый летательный аппарат. Это было чудо – изобретение тамошнего самородка. Что-то среднее между дирижаблем и экипажем. Аппарат представлял из себя платформу, на которой были закреплены три пары кресел, и всё это грозили поднять вверх белые, трепещущие на ветру крылья. Надо сказать, ветерок в этот солнечный день присутствовал словно на заказ свежий и крепкий.
Первым уселся, конечно, кучер, а за ним барышни: Анжела с Машей, две Ани, Оксана. Последней уселась Кэт. Она только что подбежала под руку с Игорем.
- Везёт же некоторым, - хмыкнула Оксана.
- Особенно тем, кто не прилагает к этому никаких усилий, - поддержала тему Анжела.
- Ну, вперёд, - скомандовал кучер летающего экипажа.
И аппарат начал медленно подниматься в воздух к восторгу всех присутствующих на поляне.
Экипаж поднялся уже довольно высоко, метров на шесть над землёй, когда ветер взял в другую сторону, нос аппарата задрался вверх, а два задних кресла оторвались и полетели вниз. Через долю секунды Кэти и Маша лежали на земле, распластавшись. К ним подбежали какие-то люди. Голова у Кэти разбилась, по волосам текла кровь. К ней прилипли комья земли.
- Доктора! – крикнул кто-то.
Кэти приоткрыла глаза, губы её прошептали:
- Он прочитал роман… и влюбился в мои последние дни.
Бланж Блондо объезжала государственные столицы с мировым турне. Путь её лежал и через Россию. Господин Фадеев Игорь Александрович отправился к ней с просьбой переписать конец романа…