Родина-мать звала. Звала, звала, но не дозвалась. Села на пенек, съела пирожок, запила молоком и загрустила.
– А кто собственно вам был нужен? – спросил интеллигентно мужчина в очках.
– Мой сынок ушел гулять пять лет назад, а домой идти не хочет. Ведь стемнеет скоро, –пожаловалась мать.
Мужчина осмотрелся.
– Даю сто очков вперед, он где-то рядом. И уйти-то тут некуда. Пустыня, одним словом.
– Зачем же мне ваши очки, – удивилась мать. – Я и без того хорошо вижу.
– Правда? Это в вашем-то преклонном возрасте?
– Конечно, – мать широко повела рукой. – Свежий воздух, натур-продукт, ноль стрессов. О чем вы говорите!
– Завидую, – сказал мужчина и с размаху дребнул свои очки оземь.
Дребнутая земля зашевелилась.
– Проблемы, молодой человек? – спросила она.
– Нет, нет. Все хорошо. Извините. Вспылил.
– Не надо пылить, юноша. У нас, знаете ли, не Европа. Вот так пустишь пыль в глаза, и никакие очки в зачет не пойдут.
Мужчина согласно закивал и поклялся не бередить стихию.
Стихия приняла клятву, свернулась калачиком у ног матери.
– Ишь, змеища, – проговорила мать, – любит на солнышке греться.
Мужчина опасливо промолчал и даже не стал свои очки со змеищи снимать. Пусть, раз ей так лучше.
– Лучше, лучше, – проговорила мать, – пусть делает вид, что образованная.
– Ага, – обиделся мужчина. – Казаться всегда легче, чем быть.
– Ну, так и будь. В чем проблема?
И мужчина был. Не долго, минут пятнадцать. А, побыв, подумал, что хватит, и ушел.
Мать подумала: «Как мало человеку надо» и снова начала звать. Так звала она много раз и всякий раз удачно.