МЫ РАБОТАЕМ КАК ЛОШАДИ, ЧТОБЫ ЛОШАДИ ЖИЛИ КАК ЛЮДИ
Магистр ревнует Линду
Магистр затоптался на месте. Потом повернул голову, и посмотрел на меня с укором. Если бы лошади умели говорить по-человечески, то Магистр должен был произнести, примерно, такую фразу:
- Дурак, когда порядочные лошади писают, всадник, чтобы облегчить им спину, должен приподняться на стременах!
Одна из начинающих наездниц спросила:
- Зачем это делать?
- Инструктор ответил просто и доходчиво:
- Представь себе: ты присела пописать, а у тебя на плечах сидит 90-килограммовый мужик. Дошло?
Я – всадник неопытный, и только учусь понимать лошадей. А делать это нетрудно, ведь лошади – такие же, как люди, только немного лучше.
Когда заходишь в конюшню, лошади знают, что ты прячешь в кармане – нюх у них чуть-чуть похуже собачьего. Угостишь Линду сухариком или морковкой – Магистр, если с ним не поделишься, будет помнить это до конца жизни – своей, или всадника. Ревность – один из немногих человеческих недостатков, которые свойственны лошадям.
Татьяна Кадочникова, президент клуба «Гармония», прогуливает по кругу нового жеребца. А в это время в леваде носится красавец Нортон. Глаза у Нортона вылезают из орбит, он страшно волнуется: хозяйка работает с чужаком, а к нему даже не подходит! Ревность! Поэтому после занятий Татьяна обязательно обходит всех лошадей, что разделить свою любовь поровну…
Меня предупреждают: вот эта лошадь плохо видит правым глазом, поэтому справа не подходи – не заметит, а потом может испугаться. А вот эта не любит, когда ей чистят шерсть в области паха – может лягнуть. Кобыла Линда, на которой я учился, к старости стала вредной. Если не хочет работать, с места не сдвинешь. В этом случае я кричу:
- Веточку принесите!
Для лошади что веточка, что хлыст, одно и тоже – орудие наказания. Линда веточки боится: стоит взять ее в руку, становится послушной. Но как веточку взять? Человека с палочкой Линда не подпускает, разворачивается задом и дает понять, что после ударом копыта ему мало не покажется. Инструктор прячет веточку за спиной, но и тут Линду не обманешь. И все-таки, человек хитрее лошади: веточку прячут за голенищем сапога и, приблизившись к всаднику, быстро «вооружают» его бесхитростным стимулятором.
На курсах верховой езды мы сами чистили и седлами лошадей. Самое страшное – чистить копыта. «Это – страшнее смерти, - сказала моя жена, - особенно, если берешься за заднюю ногу. Но я все буду делать сама…». Некоторые лошади дают ногу охотно, как ласковая болонка – лапу. Линда стоит крепко, словно боксер на ринге. Для того, чтобы оторвать ее ногу от земли, объяснил инструктор, нужно толкнуть кобылу плечом – она потеряет центр тяжести, вот тогда хватай за лытку, и зажимай подмышкой. Легко сказать! Я толкаю Линду плечом, она делает ответный ход и я врезаюсь всем телом в забор.
- Линда любит потолкаться… - задумчиво поясняет инструктор.
Лошадей не нужно бояться. Они это чувствуют, и перестают подчиняться. Но и грубить не надо. Когда-нибудь лошадь отомстит…
Энциклопедия копыта
В те времена, когда кавалерия была основным видом вооруженных сил, была выпущена книга «Энциклопедия копыта». Огромный фолиант – более тысячи страниц. Так что за лошадиными копытами ухаживать – это вам не педикюр делать.
Копыта, как и человеческие ногти, нужно постоянно подрезать. Чтобы не сохли и не трескались, их смазывают жиром, белой глиной. Для этой же цели лошадь нужно «отшагивать» по воде.
Подковы – особая песня. Меняют их чаще, чем светские модницы туфли. При мне лошадей ковал Стас Файрушин из села Дубровка. Стас – один из лучших ковалей России, кует лошадей с руки (обычно их ставят в специальный станок). Работа трудная: некоторые лошади куются спокойно, но есть и такие, которых приходится валить на землю и связывать.
Лошади, как и люди, болеют. В это время они понимают, что человек желает им добра и стойко выносят все манипуляции. Например, клизму. Клизму лошадям ставят огромных размеров – ведерную, накачивают раствор масла с водкой.
Больной лошади сутками не дают ложиться. Девчонки – волонтеры дежурят возле нее и днем и ночью. Смерти лошади они просто не переживут…
Баба с кобылы – инструктору тортик!
Кобыла Закладка боится трех вещей: детскую коляску, лыжников и ведра. Однажды она попала ногой в пустое железное ведро, и бегала с ним по ипподрому. Ведро страшно гремело, лошадь испугалась, и с тех пор боится ведра больше хлыста. История с коляско и лыжефобией неизвестна. На Закладке ездила моя дочь Арина. Однажды во время тренировки из-за деревьев появился размахивающий руками лыжник, и Закладка понесла. Слава Богу, ребенок мой удержался.
Зигзаг фобиями не страдает. Зигзага, жеребца – полукровку боятся все. Он признает только одного хозяина – Раду. Худенькая девушка – инструктор садится на Зигзага, «когда жизнь становится скучной». Скачет Рада по кругу, я на Красавчике – за ней. Проскакали мы галопом несколько минут, остановилась Рада, оглянулась:
- Ты в седле? Не судьба, видно нам тортиком полакомиться!
По неписаным законам клуба всадник, упавший с коня, покупает торт. При падении нельзя выпускать повод – убежит лошадь, ищи ее потом… Неопытный всадник боится, что лошадь его затопчет и повод бросает.
Весной у жеребцов играют гормоны. Конь, на котором жена сидела, увидел кобылу, рванул с места. Вижу как жена плавно летит в воздухе, по красивой такой дуге. Бац! Грохнулась, но, молодец, повод не выпустила.
Значит, после тренировки идем чай пить!
Великан Петька
Когда моя дочь выиграла приз на одном из клубных соревнований, ей преложили бесплатное занятие. Можно было выбрать инструктора и лошадь.
- Кого выберешь? – спросила Рада.
- Конечно же, Петьку!
Петька – на самом деле, Питер Скотт – канадский першерон. Это не лошадь, а настоящий слон – рост по ушам 2 метра 20 сантиметров! Петька служил в цирке в номере Сарвата Бегбуди, объехал 40 стран мира. Петька – всеобщий любимец, среди лошадей он – настоящий «пахан», рядом с собой других жеребцов не терпит.
На боку у Петьки время от времени открывается старая рана. В цирке Питера воспитывали… ломиком.
В клубе «Гармония» хлыст – вне закона. Лошадей здесь наказывать запрещено.