Игры моего детства 4

       
        Что-то поторопился я  в предыдущей части с окончанием рассказа о наших играх. Есть очередное продолжение…

        Также опрометчиво я заявил и об отсутствии пострадавших.  Пострадавшие были и с нашей стороны, и со стороны среды нас окружающей…

        Был на моей памяти случай, когда один из ребят (по определенным причинам не хочу называть его имени) получил даже легкое ранение в области паха. «Консилиум», состоявшийся в закутке  одного из дворов, постановил -  «жить будет», рекомендованное лечение – смазать поврежденную кожу керосином (кстати, универсальное средство моей бабушки при всяких порезах).

        Да и у самого под мышкой шрам – следствие  неудачного  лазанья через забор ДК Строителей. Хорошо, что железная пика забора прошла по касательной, не задев артерии.

        Ну а больше всего мог бы пострадать со своим другом Борькой Степановым, когда он предложил засунуть в костер снаряд от авиационной пушки. Отправился Борька тырить  его из отцовской кладовки, но попался при выносе. В ту минуту, когда я  устал ждать его на улице и решил заглянуть через калитку во двор, раздался истошный Борькин крик -  прямо во дворе отец порол его широким армейским ремнем. А дядя Митя, Борькин дядя, сидя в своей инвалидной коляске,  кричал своему брату: «Не Борьку, а тебя, дурака, надо пороть, чтоб не держал в доме снаряд!».

        После экзекуции снаряд выбросили в выгребную яму…


        И еще об одной, вовремя предотвращенной взрослыми трагедии. На нашей Горке стоял разрушенный металлический амбар для хранения нефти. Амбар как амбар, такой в «Белом солнце пустыни» снимали. Только крыша смята и внутрь провалена. По рассказам дяди, задолго до войны самолет развалился в воздухе и аккурат  свалился на амбар.

        А неподалеку от него находилась глубокая яма, заполненная смолой (или битумом?). Зимой эта квадратная яма размером три на три метра никакой опасности не представляла. А летом  смола становилась мягкой и податливой. И было очень забавно бросить на нее тетрадный лист бумаги, встать на него и смотреть, как смола под твоим весом вначале поддается вниз, а потом медленно подбирается к ноге. И в последний момент надо было перескочить обратно на землю.

        И вот как-то слышу на улице крики, шум, гам, смотрю, мужики бегут куда-то. Оказывается, мой однокашник Мишка Жмаев зазевался на смоле и не успел отпрыгнуть. Завязла вначале одна нога, затем другая… Пацаны своими силами вытащить его не смогли. Помчались за взрослыми… Пока те прибежали, Мишку затянуло в смолу по самые… по пояс короче. Вытащили его взрослые, потащили домой… А потом весь вечер были слышны (наш дворы были рядом) Мишкины крики. Нет, нет, его не лупили ремнем, его отмывали…керосином!


        Жарким бакинским летом любимым занятием было обливание друг друга водой. Для этого во двор выносили оцинкованные ванны, тазики для стирки белья и заполняли их водой. Когда вода на солнышке становилась теплой, черпали кружками воду и носились друг за другом, обливая друг друга. В выходные дни нам помогал мой дядя Паша. У него был латунный насос для поливки деревьев с душевой насадкой. В насос вмещалось не меньше чем полведра воды, и доставал он нас струей метров за десять!

        Когда стали постарше, к этим водным процедурам прибавилось купание в пожарных бассейнах, что категорически не приветствовалось родителями. Мол, там всякую трахому можно получить и т.д. Собственно говоря, мы и перелезали через упомянутый выше забор, чтобы в пустом бассейне позади ДК Строителей отжать мокрые после купания трусы. Если появишься на глаза соседей в мокрых трусах, то вечером обязательно будут родительские разборки. А так отожмешь, и пока дома добежишь, они и высохнут. А в тот злополучный день не только трусы, но и руки были мокрыми…А ведь за углом, метрах в ста – ста пятидесяти  нормальный  вход. Так нет же, надо было через забор...!

        Кроме этого, вечно пустого бассейна поблизости было еще несколько пригодных для купания водоемов. Один, круглый бассейн - за гаражом около Горки и пара квадратной формы  - в поселке Строителей (на Бессарабке, как мы обычно говорили) с его деревянными, «финскими» домиками. А самый большой и глубокий бассейн назывался Солянкой. Был он рядом с пожарной частью в поселке Монтина. Но там каждое лето тонули ребята.  Бог миловал, из нашего окружения на Солянке никто не тонул. Сам же я ни разу не рискнул искупаться в Солянке, слишком глубоко там было для начинающего плавать.

        Место то было явно аномальным, о чем я до недавнего времени и не предполагал. Уже с приходом его величества Интернета, разбираясь в старых картах города и сопоставляя их с картами Гугля,  обнаружил, что когда-то в районе Солянки находилось древнее кладбище.

        Московский проспект (ныне проспекты Хатаи и Гейдара Алиева) пролегал по старому Балаханскому шоссе. И в районе стыка нынешних проспектов, на так называемом «шмидтовском подъеме» шоссе, поднимаясь вверх (если ехать из города),  делало этакую «загогулину» вправо, вплотную прижимаясь к высоченному холму. Оказывается, кривую дорогу прокладывали не просто так, она огибала находящееся  с левой стороны подъема  старинное кладбище. И располагалось оно на этом участке, вдоль  шоссе между примыкающими к нему 10-ой и 13-ой Завокзальными улицами (ныне улицы Гадирбекова и Гасаноглы).  Примерно, на нижней части бывшего кладбища находилась трансформаторная подстанция завода им. лейт. Шмидта, на верхней же и располагалась Солянка.

        А вот за холмом, что справа от шмидтовского подъема было большое пресное озеро. Водилась в нем рыба, вездесущая гамбузия. Вот туда-то мы и бегали купаться, игнорируя Солянку. Хотя это и подальше было. Озеро это давным-давно засыпано, и жители стоящих там домов вряд ли знают, каким чудесным было это место!

        Ну, а от наших забав больше всего страдал находящийся на нашей улице хлебозавод. Наверняка где-то в архивах местного отделения милиции пылятся до сих рапорты о безуспешно проведенных облавах на улице 4-ая Слободская в промежутке между 11-ой и 12-ой Завокзальными улицами. Когда мы по незнанию чуть не остановили непрерывный процесс хлебопечения…Но тогда мы этого не знали. И недоумевали, драпая от милиции по своим дворам, чего им это не нравится..?

        А теперь, оставив в сторону грустное, приземленное и приводнённое, перейду к нашим играм возвышенным, воздушным…


        «Воздушный змей»

        Чисто летнее развлечение, для которого нужен был ровный несильный ветер, газета, крепкие нитки (10 номер) и куски фанеры, распущенные на свои составляющие – шпон. Обычно размеры воздушного змея не превышали привычного сейчас формата А4. Полоски шпона по краю листа и пара полосок по диагоналям пришивались к листу бумаги. К углам нижней части змея через две ниточные направляющие крепился хвост из связанных полосок ткани, бинта и прочего, что было в тот момент под рукой.  Длина хвоста подгонялась в зависимости от погодных условий. Длинный хвост  делал полет змея более устойчивым, с очень коротким хвостом змей рыскал и даже мог свалиться в «штопор». 

        И еще главное надо были соблюсти пропорции передних трех поводков, к которым и привязывалась нить змея. Середина привязанного нитяного поводка  к верхним углам змея должна была доходить до центра змея. К этой середине привязывался третий поводок из центра змея. Его длина доходила приблизительно до середины верхней планки и тоже могла регулироваться. При сильном ветре она делалась короче, при слабом – длиннее.

        Правильно отрегулированный змей поднимался очень высоко, иногда приходилось подвязывать нитки второй катушки, а длина нити в катушке – 200 метров».  А какой полет змея без «почты»?  На нить насаживались кусочки бумаги с дыркой и «почта» ветром уносилась к небесам. А короткими, несильными рывками (дабы не оборвать) нить можно было заставить змей делать рывки из стороны в сторону, нырять вниз и прочие выкрутасы, что и делает таким занимательным запуск змея!

        Делался змей очень быстро. Появление в небе одного змея служило знаком для других, через какие-то полчаса с соседних улиц поднимались новые змеи. И начинались заочные соревнования, у кого змей поднимется выше…


        «Вертушки»

        Выструганный кухонным ножом винт-пропеллер насаживался гвоздем на ручку и весело, с фырканьем крутился на бакинском ветру. А при отсутствии ветра крепился на «конёк» или к велосипеду и тоже радовал своего владельца. Затем вертушки перекочевывали на крышу вместо флюгера…


        Я уже писал про отсутствие уличного освещения. Лампы в фонарях по периметру хлебозавода, призванные осветить улицу, обычно были разбиты. В этих условиях электрические фонарики оказывались незаменимыми помощниками. Вначале были отечественные, затем появились китайские круглые фонарики, под них же китайские круглые батарейки и китайские лампочки на 2,5 вольта. Советские же были на 3,5 вольта и давали желтый свет. Правильно же отрегулированный китайский фонарь давал узкий луч ослепительно белого света. И темными вечерами  мы направляли  свои «гиперболоиды» на дымовую трубу хлебозавода, соревнуясь, у кого выше «добьет» фонарик.