«КОСМОПОЛИТ».
Фамилию своего деда я узнал, когда мне не было четырёх лет, но запомнил её сразу потому, что она была связана с моим первым интересом к природе, к животному миру. А дело было так. Лето в тот год в Сибири выдалось жаркое. Весь день я бродил по двору, правда, иногда, вопреки строгим наказам матери, выходил за калитку на улицу, да и то вдоль забора, с одной единственной целью - поймать воробышка. С утра солнце палило нещадно. Уже к обеду, всё живое старалось уйти в тень, замереть, а если и приходилось двигаться, то делали это неохотно, медленно, словно во сне. Воробьи, всегда осторожные, неподвижно сидели в кустах и траве, подпуская к себе на расстоянии вытянутой руки, и только тогда нехотя вспархивали. Это меня раззадорило. Мне казалось, будь я немного проворнее, я успею схватить птичку. Уж очень мне хотелось подержать её в руках, однако, сколько ни старался, ничего не получалось. Раздосадованный я пришёл домой и стал просить маму помочь мне.
- Вот подожди, скоро должен приехать дедушка, он тебе поможет. Ты знаешь, какая у него фамилия,- спросила она меня.
- Нет, - ответил я, недоумевая, причем здесь его фамилия, если мне нужно помочь поймать воробья.
- Фамилия у него Воробьёв, а это значит, что все воробышки его родственники. Стоит ему с ними поговорить, они сами к тебе прилетят, - разъяснила мама.
Вскоре действительно пришёл дедушка, и я стал его просить:
- Дедушка, у тебя ведь фамилия Воробьёв, значит, все воробышки должны тебя слушаться, помоги мне поймать хоть одного.
- Ну, это дело не хитрое, ты и сам сумеешь.
- У меня не получается, я давно за ними бегаю, а они всё время улетают.
- А ты насыпь им соли на хвост, тогда они не улетят,- посоветовал он.
Набрав две горсти соли, я радостный выбежал во двор. Воробьёв я, конечно, не поймал, но фамилию дедушки, запомнил на всю жизнь, даже не предполагая, что много лет спустя, придётся доказывать её истинно русское происхождение.
Много времени прошло с тех пор. Наша семья и дедушкина - все переехали жить из Сибири в Казахстан. Я к тем порам, окончив школу, уехал учиться в Ленинград, но время от времени приезжал навестить родных, и первый визит непременно наносил деду. Очень он любил читать Ленинградские газеты, которые я всякий раз привозил ему.
- Привет, дедуля!
Дедушка сидел за столом возле окна, там было светлее, и, вооружившись помимо очков ещё большой лупой, читал газету.
- А я тебе свеженькой прессы из Ленинграда привёз.
- А, Олежка, - не столько различил, а скорее узнал он меня по голосу, - проходи, проходи. Я вот тут газету читаю, да никак не пойму, что это за слово такое кос-мо-по-лит - произнёс он по слогам незнакомое слово.
- Это что, вроде космонавта?
- Нет, дедуля, это не космонавт, Как бы тебе проще объяснить? - Я задумался, как же объяснить, что это такое гражданин мира или идеология «мирового гражданства», в чём и сам толком не разбирался.
- Понимаешь, в разные времена этому слову придавали разные значения. В двух словах - это человек, которому где хорошо, там он и живёт, а своего отечества у космополита нет. Как в народе говорят, для него что ни поп, то и батька.
Дед снял очки и бережно положил их на стол.
- Вот помню году в двадцатом, бандиты всё наше село спалили. Многих поубивали, мне в ту пору, наверное, лет четырнадцать было, батрачил я и бродяжничал лет пять шесть, пока не попал на строительство железной дороги Абакан-Тайшет. Только там я получил паспорт, а до этого у меня никаких документов, ни жилья, не было, так выходит, я тогда был космополитом? - по-своему понял дед мои неуклюжие объяснения.
- Да нет дед, ты тогда, пожалуй, был просто беспризорником. Ты ведь тогда не отказывался ни культуры, ни от традиций своей страны и своего народа, хотя, в какой-то степени, космополитом ты, наверное, был тоже.
- А вот тогда объясни мне, жили мы России, теперь живем в Казахстане и нам здесь лучше, чем там, значит мы «космополиты»? - Спросил дед, видимо как-то соотнося моё объяснение с только что прочитанным.
Ну, в пределах СССР мы, пожалуй, и есть «космополиты», - согласился я с ним, чтобы быстрее закрыть эту непонятную ни для него, ни для меня тему.
Дед несколько раз, будто пробуя на вкус, произнёс слово по слогам.
- Нет, не хорошее это слово, - заключил он, - я-то думал, что здесь про космонавтов написано, а тут…, - он свернул и, как мне показалось, брезгливо отложил газету со статьёй в сторону.
- Ты мне лучше другое расскажи, вот у вас в Ленинграде в Исаакиевском соборе маятник Фуко висит, так вот как ты думаешь, он сам поворачивается, или там какие-нибудь магниты есть?
- Да нет, деда, никаких магнитов там нет, просто маятник качается в одной плоскости, а земля вращается.
В который раз, не удовлетворившись и моим ответом, он посетовал, что не может сам приехать в Ленинград и всё проверить.
- Не переживай деда, какие твои годы, ещё побываешь в Ленинграде, успокаивал я его.
В Санкт-Петербург дед приехал в канун своего столетия. Маятника Фуко в Исаакиевском соборе уже не было, да впрочем, и интерес деда к нему давно пропал. Сейчас его больше занимал вопрос получения Российского гражданства и пенсии.
- Военный билет - хорошо. Ветеран, инвалид войны, ордена, медали, - хорошо. Пенсионное удостоверение, выданное в Кемеровской области - хорошо. Казахский паспорт - тоже пойдёт, хотя от Казахского гражданства необходимо отказаться, а где Ваше свидетельство о рождении? - поинтересовался чиновник миграционной службы паспортного стола.
- Так у меня, его никогда и не было, - виновато отвечал дед, - паспорт мне выдали, когда я уже на железной дороге начал работать. Да я, дочка, и тогда толком не знал, где и когда родился, а сейчас мне подавно не вспомнить, - разоткровенничался дед
- Ничего не знаю, - прервала объяснения деда чиновник, - делайте что хотите, а без свидетельства о рождении я не могу принять Ваши документы к рассмотрению.
- Но, как же так, - пытался возразить дед, - я же русский, я родился, крестился и воевал за Россию, и работал, и пенсию получал всё в России. Дети мои и внуки, правнуки, и праправнуки,- все россияне и в России живут, как же так …?
- Вот где тебя, дед крестили, оттуда и принеси справку, а без неё ничего не могу сделать. Иди дед, не задерживай очередь.
Более полугода обивал дед пороги всевозможных государственных заведений и судов. Уже и столетний юбилей отпраздновал, а решение по вопросу предоставления Российского гражданства и пенсии едва сдвинулось с места. Не выдержал старик борьбы с чиновниками и, не дождавшись признания его гражданином России, на девятый день после своего столетия умер, космополитом, хотя при жизни и слова-то такого не знал.