Сегодня выходной. Она одна дома и сможет, наконец, разобраться с терпеливо ожидающими музыкальными файлами, закинутыми гениальным человеческим умом во «всемирную паутину».
Неторопливо щёлкая «мышкой», она листала многочисленные музыкальные страницы в поисках нужного ей.
Вдруг взгляд на мгновение остановился, споткнувшись на одной короткой строчке.
«Лунный свет». К. Дебюсси.
Взгляд проникал всё дальше, входя в глубь самих слов.
И вдруг пространство вокруг неё как-то сжалось, замкнулось, и она очутилась в своей маленькой уютной комнатке.
Перед ней на пюпитре стояли ноты, на которых также чётко было выведено: «Clair de Lune». Пальцы взяли аккорд, затем ещё, и ещё... И вот Свет разлился по всему её небольшому, но такому необъятному воображаемому мирку.
Её всегда удивляло и завораживало это произведение. Чистое и прозрачное как утренний воздух, лёгкое как дуновение прохладного ветерка. Темы волнами находили одна на другую, то перекликаясь, то существуя параллельно. Не заглушая одна другую, не довлея и не споря.
...О, если бы люди могли так тонко, мирно и красиво сосуществовать друг с другом...
Она опять на мгновение вернулась в свой сегодняшний день, ОТТУДА, из того мира, которого для неё уже не было. Просто не существовало. Как не существовало ничего, что его когда-либо наполняло. Мир, где не было ни её, ни её грёз, ни... её пианино.
Клавиши, клавиши, клавиши... Белые. Чёрные.
Когда ЕГО не стало, был тёплый весенний день. День, когда, кажется, сама природа наполняется ожиданием добрых надежд и чуда.
Пришли чужие люди и начали обматывать ЕГО верёвками.
Клавиши, клавиши...
Сколько радости, иллюзий, печали впитали они за свою недолгую жизнь. Как о многом могли бы они поведать... (она подходит, открывает крышку, и они уже знают, какую музыку ей играть, разделяя с ней мир её надежд и переживаний)
Белые. Чёрные...
Как жизнь.
...Сегодня был чёрный день.
Когда ЕГО выносили, оно зазвучало. Это трудно представить, но было именно так. Звуки дрожали, умоляли, цеплялись за её нервы, пытаясь удержаться. Но отскакивали, причиняя отчаянную тянущуюся боль.
...ОНО плакало.
И вдруг замолчало... Стало нестерпимо тихо. Мозг как по молоточкам отстукивал: ты предатель, предатель, предатель...
Нет! Неправда!
Теперь, ощутив ЕГО отсутствие, заплакала она. И не так покорно и беззвучно, а с мощью всех великих Бетховенских сонат. Музыка звучала, проникая и взрывая изнутри самые потайные уголки её души...
...Она осталась одна. В своём осиротевшем потерянном мире, в котором никогда больше она не услышит голоса своего пианино, никогда больше её пальцы не прикоснутся к его прохладным отзывчивым клавишам...
НИКОГДА.
Слово билось, вибрировало в её сознании, не находя выхода.
...Потом всё затихло. В этой жестокой звенящей тишине рождалось что-то, что сразу она ещё не в состоянии была осознать... ЧТО-ТО неумолимо обступало её со всех сторон, безжалостно сдавливая сердце.
...Пустота... Абсолютная пустота...
...Она, немного подумав, щёлкнула кнопкой.
Аккорд, затем ещё, и ещё...
Резко выключила.
Чужая музыка. Чужая жизнь. Другой мир.
ТАК могло играть только ЕЁ пианино...
...Где ты? С кем ты...
Молчишь ли в пыльном забвении, или же чьи-то детские пальчики выстукивают по твоим клавишам свои ненавистные гаммы? А может, ты грустишь, как и я сейчас?
...Прости меня. Мне очень без тебя плохо.