Прогулка по старой Москве
На прошлой неделе я случайно оказалась на улице Обуха, ныне Воронцовом поле, перешла через Бульварное кольцо и пошла в сторону переулка Максима Горького, который теперь называется Хитровым, как встарь.
Это место мне знакомо. Здесь, в какой-то конторе, я когда-то работала инженером, потому что другой должности не было. Я и ещё несколько женщин сидели за столами в узкой неправильной формы комнате и перекладывали бумаги, расставляли библиографические карточки, ставили где-то какие-то галочки – словом прожигали жизнь за тридцать целковых, а, может, и вовсе за какие-нибудь медные гроши. Сбоку было окно, которое выходило в переулок. По нему иногда проходили ученики техникума, одежда которых была по-советски серой и одинаковой, иногда – пожилые женщины – рядом где-то в Малом Вузовском переулке (ныне Трёхсвятительском) совершали свои богослужения баптисты. Иногда любопытствующие экскурсанты какой-то сбившейся кучкой оглядывались вокруг, им показывали, где любил пописывать дядюшка Гиляй, где спорили Лука и Сатин и где жили-поживали Михаил Иванович и Василиса Карповна.
Иногда мы видели невысокую мужскую фигуру. Мужчина с усердием разгребал снег – зимой и тщательно гонял пыль – летом. Он смотрел на нас как-то непривычно: его глаза были тёплыми, он узнавал нас, а мы – его. Однажды он зашёл в нашу ночлежку, долго извинялся, что он только на минуточку, что ему просто очень хочется посмотреть, как тут теперь и, главное, взглянуть на свой подоконник.
- Вот на нём я и лежал, когда немцев ждали. Дали мне ружьё, показали, как стрелять, и сказали: “ Жди”. А сами ушли, мне тогда только четырнадцать исполнилось. Два дня с него не сходил, не ел даже. Слава богу, не дождался. Во время войны один во всей квартире и оставался, кто умер, кто уехал, а потом опять понаехали. Где вы сидите – пять человек жило, а в той – трое, а где у вас всё шкафами перегорожено – не помню точно - человек шесть.
Его звали Толя. Он был невзрачный, что-то в нём было глуповатое и очень доброе…
Теперь Хитров переулок закрыт, законопачен со всех сторон, подворотни – заварены металлом, двери на запорах, уже не пробежишь с Подкопаевского на Максима Горького дворами, конец Хитровки.
Ночлежки снесли, я в дырочку подсмотрела. А в окнах низких старых зданий, что глазами в переулок – цветы, там теперь с одной стороны – баптисты, с другой – православные и все поют. Хорошо, если бы не коммерция…