Анатолий Максимов. ТАК БЫЛО… Книга вторая. Франция. Часть 4. (42)
Борьба за выживание (3)
Погрустил, погрустил и пошел к Шурику, инженеру-электрику, у которого был небольшой заводик по производству электродвигателей для швейных машин.
Мы поговорили о том о сем. Потом Шурик спросил меня о причине моего визита.
– Шурик, можешь ли ты мне дать взаймы пятьдесят тысяч франков?
– А для чего они тебе?
– Я хочу купить небольшой грузовичок и заняться транспортом.
– Взять в долг можно, но как ты мне их вернешь?
– Сразу не смогу, но постепенно смогу – в зависимости от моих доходов. Конечно, я подпишу необходимые документы, утверждающие, что машина, пока я не выплачу последний франк, принадлежит тебе.
– Твоя подпись мне не нужна. Если ты намерен мне вернуть эти деньги, то мы можем обойтись без документов. Если же у тебя такого намерения нет, то никакие документы мне не помогут.
– Спасибо, Шурик!
И я ушел с деньгами в кармане.
Вскоре я купил мощную американскую машину, переделанную под грузовичок, с дополнительными задними рессорами. И начал перевозить все, что мне попадалось под руку: мебель, маринованную селедку в бочках, кирпичи, мешки с цементом – одним словом, все, что мне попадало под руку.
Я предложил консьержке моего отеля «быть моей секретаршей»: принимать заказы по телефону и составлять график моей работы. За ее услуги я ей предложил 5% от общей выручки. И колеса моего грузовичка закрутились. Вскоре я понес Шурику мой первый взнос.
К моей беде, на моей улице была автотранспортная контора, которая ни селедок, ни кирпичей не перевозила. Однако она увидела во мне «сильного» конкурента и подала жалобу на меня в квартальный полицейский участок. Меня вызвали и посоветовали «смотать удочки».
Прошло еще какое-то время, меня повторно вызвали в полицию и сказали, что третьего вызова не будет!
Я нашел рекламную фирму, которой нужен был именно такой грузовичок для съемок на природе. Сдал ей машину в аренду на выгодных для меня условиях, с обязательством, что фирма купит грузовичок в рассрочку. А пока, за небольшую мзду, я согласился, чтобы на обеих дверцах фигурировало название фирмы.
Эта операция мне позволила полностью рассчитаться с Шуриком!
* * *
Мне удалось устроиться разнорабочим на фирму, которая обслуживала ГЭС, собственность «Электрисите де Франс» (Электричество Франции).
– Ты студент? – спросил меня бригадир.
– Нет.
– Ну, будешь студентом. Возьми, вон там, тачку и лопату, и я тебе покажу твою работу: лопатой будешь нагружать, что обозначает «писать», и выворачивать тачку, что соответствует «перелистыванию» книги.
Бригадир не рассмеялся, а заржал от собственного остроумия. В течение нескольких дней я перевозил песок и щебень с одного места на другое. Потом меня дали в помощь сварщику. К трубе надо было приварить дно. Я сел на корточки, поддерживая круг с острой кромкой, пока сварщик делал точечный привар. После первой точки, когда напряжение и внимание расслабляются, сварщик ударил молотком по шву и диск соскользнул. Не убери я вовремя руки, мои пальцы оказались бы отрезанными.
Я вскочил и схватил сварщика за куртку. В этот самый момент в цех вошел мастер и, увидев сцену, набросился на меня. Но к сварщику я не вернулся. На следующий день мастер мне указал на длинную широкую балку под самым потолком машинного зала.
– Ты сядешь на балку в одном конце, а я в другом, и мы будем поднимать вот эту трубу и присоединим ее к соответствующим фланцам.
Я полез. Никакой меры безопасности не было принято. Сел верхом на балку, посмотрел вниз, и меня сковало: если упаду, то от меня ничего не останется!
Мне и мастеру подали концы веревки, и мы начали медленно подтягивать трубу с многочисленными изломами. В какой-то момент труба со стороны мастера зацепилась за что-то и, несмотря на усилия ее высвободить, окончательно застряла. Мастер дернул еще раз и бросил веревку. Я тоже бросил веревку. Труба упала на турбину и разбила измерительные приборы. Как долго я просидел неподвижно на балке – не скажу. Но когда я спустился, мастер набросился на меня, обвиняя в том, что я не удержал трубу и что, если бы удержал, приборы не пострадали бы!
– Да ты что, поступаешь, как твой сварщик?
В этот момент вошел в зал инженер машинного отделения. Не вдаваясь в подробности, он мне пояснил, что во Франции не принято спорить с мастером, тем более со своим начальником.
Меня уволили с этой фирмы. Но через два дня я поступил на ту же ГЭС к конкуренту. В течении трех дней я ходил по длинному коридору от одного его конца до другого. В одну сторону я нес гаечный ключ и клал его на мешок с асбестом. Возвращался с большим болтом. Брал молоток и нес его туда, где оставил ключ!
На четвертый день я залез в подвал, забрался на большую теплую трубу и провел на ней целый день!
Потом меня послали на установку электродвигателей. Я стал на одно колено, обхватил руками электродвигатель и начал указывать коллегам, с какой стороны его подбивать свинцовым молотком. Установка электродвигателя была почти закончена, когда я упал на спину от боли: мой коллега нечаянно, как он утверждал позднее, ударил свинцовым молотком по большому пальцу. Мгновенно палец опух и сделался лиловым. Меня отвели в амбулаторию, сделали надрез под ногтем, выпустили собравшуюся кровь, перевязали и отпустили домой.
Вернулся я на работу только через месяц. А на следующий день началась всеобщая забастовка. Каждый день, ровно в семь утра, я подходил к воротам, и мне говорили: «Иди домой, забастовка продолжается».
Чтобы добраться до ГЭС, мне надо было пересечь Париж с юга до севера и преодолеть расстояние до ближайшего пригорода. Мои скромные сбережения таяли с каждым днем, а забастовке не видно было конца. С целью экономии средств я вставал в пять утра, дожидался появления мусоровоза, вскакивал на подножку, доезжал до городской ратуши и пересаживался на тот, который собирал мусор недалеко от ГЭС.
Мне продолжали говорить: «Иди домой, забастовка продолжается».
Домой я возвращался пешком. Забастовка длилась месяц.
Я пришел на работу, как обычно, в семь утра. Ворота были открыты. Начальник цеха дал мне разводной ключ и указал место и вид работы: надо было проверить уплотнения на всех вентилях, находящихся в подвале станции. Когда работа была выполнена, я подошел к начальнику цеха и попросил его проверить. Первый проверенный вентиль дал течь!
– Дальше проверять не буду!
Стою я у этого злополучного вентиля и думаю: что же случилось? Ведь я его проверил последним, несколько минут тому назад, а он первым дал течь!
В какой-то момент мне показалось, что между столбами проскочила чья-то тень. Я отремонтировал уплотнение и сделал вид, что ухожу к начальнику цеха, а сам спрятался за ближайшей колонной. Жду. Вдали показалась одна тень, потом другая. Они подошли к только что отремонтированному вентилю и начали выдирать уложенное мной уплотнение. Я вышел из укрытия и, угрожая ключом, заставил их уложить уплотнения как полагается и проверить работу вентиля. Потом я их повел к начальнику цеха.
На следующий день меня вызвал старший инженер.
– Я не хочу, чтобы в моем отделении были постоянные беспорядки. Вас видели, как вы взяли за грудь сварщика, потом вас видели, как вы оспаривали авторитет мастера, потом вас не было видно на работе в течение месяца, потом вы отсутствовали целый месяц, а теперь, в первый же день работы, у вас неполадки с начальником цеха! Я решил восстановить порядок. Это значит, что завтра вы зайдете к кассиру и получите расчет. Это все!
Я получил расчет и опять оказался в незавидном положении.
Мне очень хотелось узнать, почему все складывалось не в мою пользу на этой работе. Наконец я выяснил: ГЭС была под пятой коммунистического профсоюза, которому стало известно, что я отказался вернуться в Болгарию, что в их глазах равносильно антикоммунизму.
Вот и все!
Продолжение следует.