Каждую историю жизни можно рассказать по-разному. Брошенный в мировую мясорубку, ничего не понимающий в ней, красноармеец, мечтающий в ней только об одном- выжить, даже не ради себя,, ради своей будущей семьи. В дальнейшем хороший отец, добрый дедушка. Это не нуждается в доказательствах, это очевидно по поведению его семьи во время этой серии процессов против Демьянюка.
А с другой стороны кровавый палач, имеющий на своей совести не тысячи, а десятки тысяч жертв. Почему?
Демьянюк не был маньяком, психопатом, мечтающим почувствовать себя всесильным, таких вы можете в изобилии встретить в Интернете. Если они и не могут стать хозяевами жизни и смерти других людей, то лезут из кожи вон, чтобы хотя бы унизить, насмеяться и обидеть других. Как и миллионы других, которые сдавались в плен, или служили в полиции, в РОА, соглашались расстреливать других, везти их в газовые камеры, включать газ а затем сжигать трупы, так и Демьянюк руководствовался лишь одним желанием- выжить.
Мы ведь не преследуем палачей НКВД, следователей, откровенно сочинявших нелепые дела, судей, прекрасно понимавших нелепость этих «дел», молчаливо признавая их право в сложившейся обстановке не быть героями, а просто заботиться о своем существовании и благополучии. Они не обязаны были становиться на сторону тех, кого расстреливали и получить их судьбу. Вполне вероятно, что большинство жертв на их месте поступили бы точно так же.
Может быть, Демьянюк превысил некую планку? Слишком много жертв, Но кто и когда установил эту планку? Да ее далеко превзошли удачливые летчики, артиллеристы, подводники, которых никто не собирается судить и наказывать. Да и откуда Демьянюку было знать, что достаточно для того, чтобы выжить, а что уже лишнее?
Один из братьев Карамазовых утверждал, что судьба и жизнь конкретного человека (ребенка) , которого знаешь и любишь, важнее существования человечества. Говоря по другому, он готов был погубить все человечество для того, чтобы один ребенок прожил долгую и счастливую жизнь.
Можно сказать, что Демьянюк в какой то мере следовал этому. Его конкретные дети и внуки были для него важнее всех десятков тысяч жертв.
Короче, я не могу его судить.
А вы?