В душе словно оборвались все провода под тяжестью беспощадного снега, и безысходность, будто огромная медвежья пасть, гостеприимно зовет на чашку горячего шоколада.
Музыка… только она спасает от животной ярости. Она помогает вырваться из настоящего и попасть в свой, более приемлемый мир. Там темно и прохладно, и тяжелым роялем вниз падает учащенное дыхание. От волнения ты не можешь контролировать биения сердца, оно, точно муха, зажатая в кулак, пытается вырваться.
Ты все чувствуешь сейчас, все видишь. Но как будто не в свою берлогу, а в чужой «Фигвам» робко, но с какой-то необъяснимой надеждой ставишь усталую ногу.
Осознание того, что ничего не можешь, дико вырывает плоскогубцами твои хрупкие ногти, и от боли ты не понимаешь, что все это лишь только шутка твоего разума, это был прикол, тебя разыграли. Обидно…
Ты ложишься на пол, он очень холодный, но тебе все равно; ты лежишь уже больше недели, ты постепенно становишься всего лишь вещью этой комнаты, на которую, как и на остальные, уже успела лечь гнусная, но правдивая пыль…
Вдруг в голове безумца возник план, план побега от жуткой ненависти к себе. Твой мозг, ожив, дает тебе возможность отомстить, только кому, ты еще не знаешь, но уже можешь.
С решительностью дикой кошки ты срываешь с себя одеяло пассивности и неизвестности. Все тело пронизывают мельчайшие кусочки зеркал, в которых можно увидеть любой момент, любую минуту твоей, как тебе кажется, бессмысленной и скучной жизни.
Твоя кожа настолько тонка, что даже легкий теплый мышиный ветерок причинит тебе ураганный вред. Но за себя ты не беспокоишься, с риском вечной мерзлоты ты все-таки встаешь.
За время пребывания в одной из миллионов пчелиных сот, где по глупой привычке ютятся жалкие подобия на людей, эта комната стала для тебя настолько родной, насколько может выдержать беспокойная муха у тебя в груди. Идти не хочется…но в библиотеке непонятных команд есть цель: встреча с безумием. В крошечной ореховой скорлупе, в твоей душе, ты берешь ленту сил, энергии и идешь…
Твои шаги похожи на сон лошади. Ты боишься упасть, но и проснуться тоже. Больная голова все время заваливается вправо, как будто там гиря в 5 кило. Плечи, как снег весной, постепенно тают и совсем придают тебе вид дряхлости и усталости. Кончики пальцев на сухих и безжизненных руках совсем онемели. Ты постепенно теряешь свою способность осязать. Страх, как стадо баранов, прореве6в, пронеслось по всему измученному организму. Тяжело двигать и ногами, как будто они закованы в тюремные кандалы. Но нет, ты не сдаешься. Ты уже видишь то, кто чему ты идешь уже 42 минуты, оно близко, почти рядом, можно дотянуться руками, прикоснуться…
Ну вот, ты здесь, что теперь?
Начался дождь…он пришел к тебе поговорить о безнадежности твердого характера, о великолепии тьмы, о высоте ступеней разума. Как же он приятен, звук дождя… твои глаза наполнились водой из океана, и горячая волна хлынула на уже мокрые, грубые от ветра щеки и горькие губы. Твое дыхание приобрело одну особенность: задержка. Задержка на еще одни немые 42 минуты. Твое сердце бьется, просто никто этого не слышит. Нет, это не летаргический сон, это и не клиническая смерть. Это нельзя объяснить научно, тогда это будет подло, предательство! Это всего лишь короткий разговор с дождем. Ты чувствуешь, что в вашу беседу постепенно вливаются все души, живущие здесь. Они никак не могут обрести свободу пегаса и просто вынуждены висеть тут мочалом на колу.. А ты хотя бы разбавляешь здешнее спокойствие своим присутствием и душевным теплом. Знаешь, как они любят духовное, внутреннее тепло, они летят на него как жучки на огонек. А теперь представь, что в их маленьком мире, в котором темно и прохладно, но уютно, ты - единственный лучик настроения. И ты для чего-то служишь, ты для чего-то нужен. Хотя бы просто радоваться, что ты есть! Разве это не безумие?