Я вернулась домой из магазина и узнала, что будет война. Это значит, надо складывать вещички и уходить отсюда.
Я разделась, достала из сумки отрез черной полупрозрачной ткани и завернулась в него. Война войной, но женщина всегда она. Меня уже давно одолевало желание сшить юбку, странную для этого времени, невозможную для этих улиц, на которых почти каждый дом отмечен следами выстрелов. В ней нельзя будет появиться на людях, зато можно будет натянуть ее на себя и поиграть в сказку наедине с зеркалом.
В дверь кто-то поскребся. Это была моя подруга. Больше никто ко мне не приходил. Мужчин у меня не было. Мне было не до них, им не до меня.
Я открыла ей дверь, как была, замотанная в призрачную тряпицу. И моя подруженька обрушила на меня лавину упреков.
Я пожала плечами, сложила ткань в сумку и вздохнула. Шитье придется отложить. Будет война, надо уходить отсюда.
Подруга принесла дурные вести – времени не оставалось совсем. Того и гляди грянет воздушный налет. Надо уходить отсюда.
Дело в том, что бомбы чаще всего сбрасывают на высокие дома. В одном из таких ютилась я. Несколько раз судьба укрывала мою берлогу, но рассчитывать на ее милость дальше было бы глупо.
На улице толпы, не знают, куда себя деть. Подруга знала, и тянула меня прочь. Но толпа мешала идти в спасительном направлении. Нас прижали к стене, лишив возможности передвигаться, моя спутница отчаянно сквернословила, а я думала только о том, что черная ткань, обещавшая сказку, помнется в сумке.
Я была так занята этой мыслью, что не заметила, как возле меня оказался чертовски красивый мужчина с перебинтованной рукой. Я его знала. Это Эдуардо, и он мерзавец.
Толпа начала редеть.
- Не смотри на него, - прошипела подруга. – Он… он злодей!
Мне это было известно и так. Его ненавидели все – брошенные жены и обманутые мужья, должники и кредиторы, военные и штатские. Каждый второй в нашем городе мечтал свести с ним счеты, а все остальные ненавидели его просто за компанию. Впрочем, многие женщины, несмотря на горький опыт их сестер, испытывали к нему слабость. Но я была не из их числа. Я знала – красивый мужчина либо идиот, либо злодей. И неизвестно, что хуже.
До сегодняшнего дня у меня получалось избегать его. Но, вот ведь досада, беда не приходит одна.
Он был из тех, чьего взгляда не выдерживает ни одна женщина. И я тоже опустила глаза. Он расценил это как победу и поплелся за мной, насвистывая какую-то пошленькую мелодию. Он не знал, что под опущенными ресницами вовсе не desir*, но mauvaise joie**.
У входа в убежище было столпотворение, не намного уступавшее вавилонскому, и злодей воспользовался этим. Он пристроился сзади и вкрадчиво проговорил:
- Твое лицо сегодня сказочно сияет.
Я даже не оглянулась, хотя по спине пробежали мурашки. Я боялась, что он почувствует это, ведь он стоял так близко.
- Я все видел, королевна, - снова заговорил он.
Вдруг мне захотелось ударить его, я резко обернулась, но мерзавца и след простыл. Стало так обидно, что я расплакалась прямо там, у входа в бомбоубежище.
Подруга заохала и стала меня успокаивать, выпытывать, что случилось. Черт, неужели она совсем слепая?!
- Юбка… Юбка помялась… - утирая слезы, соврала я. Было ясно, что она ничего не поняла – какая такая юбка, в самом деле? – но расспросы прекратила.
Во время налета я думала об этом происшествии и ненавидела Эдуардо. Его все ненавидели, разве я должна быть исключением?
А еще, меня разбирало любопытство: что же это он видел?
Моя квартирка уцелела и на этот раз. Подруга же уговаривала меня перебраться к ней. Она жила в старом бараке на окраине города и обещала мне выхлопотать там комнатку – это, конечно, не чета цивильной многоэтажке, зато вероятность попадания снаряда гораздо меньшая.
Я обещала ей подумать.
На лестнице меня подкараулил Эдуардо.
- Тебе нужно уходить отсюда.
О, в этом он был солидарен с моей подругой, как ни странно.
Я проигнорировала его, не позволив себе даже украдкой на него глянуть. Нельзя.
- Ты не должна здесь подохнуть, дура! – вдруг взбесился он, и тут я рассмеялась:
- А тебе-то что, красавчик? О себе побеспокойся лучше. Тоже мне, опекун молоденьких девиц нашелся!
Надо же, мне удалось его осадить. Я беспрепятственно юркнула в свою квартирку и захлопнула дверь у него перед носом. Тут же достала кусок ткани, который, о да, все-таки помялся. Мне стало страшно – а вдруг не хватит? И я снова лихорадочно принялась его примерять.
Когда стемнело, я вышла из дома, прихватив немного вещей, самых нужных. Я понимала, что надо было перебираться в другое место, но унести все сразу не представлялось возможным.
На лестничной клетке что-то зашевелилось. Я бросила сумку и схватилась за нож. Время такое – мародеров тьма. И некоторые из них предпочитают не дожидаться, пока хозяева имущества будут убиты войной.
Но нет, это не мародер, это нечто худшее. Это снова он.
- Я ждал тебя здесь. Пойдем со мной. Вещички прихватила? Молодец, умная девочка. Я отведу тебя в спокойное место, где бояться будет нечего.
- Кроме тебя, разве что, - нервно захихикала я.
- Не бойся меня! – он опять подошел слишком близко. – Королевна…
- Какого черта ты так меня называешь? Откуда ты знаешь?... – все это казалось мне более чем странным.
- Пойдем со мной, я тебе все расскажу.
Если бы моя добрая подруга была со мной, она сумела бы увести меня в другую сторону. Но ее со мной не было, и я поддалась. Я не могла устоять перед обещанием рассказать то, что меня так сильно интересовало.
- Я подглядываю за тобой уже третий месяц, - признался он. – Я жил в доме напротив, пока не начались налеты. А потом… Ты не замечала, возле твоего окна есть пожарная лестница?
Я выругалась.
- Зачем ты это делал? – глупый вопрос конечно. Да.
- Глупый вопрос.
Он странно на меня смотрел. На законную добычу смотрят иначе.
Я не спрашивала, куда он меня ведет. Я чувствовала, что очень глупо попалась ему в лапы. Злодею. Которого все ненавидят. Даже я. Думать о том, что он со мной сделает, мне не хотелось. О побеге думать не хотелось еще больше – ведь он нес самый нужный мой скарб, лишаться которого мне не хотелось.
- Послушай, что я тебе скажу.
- Да, - кивнула я.
- Я работаю на Них. На тех, кого твоя страна считает врагами.
Я отшатнулась от него в изумлении. Но тут же вспомнила: он же злодей. Чего-то подобного и следовало ожидать. Он продолжил:
- Я доверился тебе, теперь твоя очередь. Послушай. Сейчас я отведу тебя к себе, и ты ляжешь спать…
- Ну конечно! А ты ляжешь рядышком и споешь мне ритмичную колыбельную плотской любви, да? А наутро выкинешь прочь. Так, красавчик?
- Ах ты, язва! – прорычал он. – Вот мы и пришли.
Эдуардо (о да, теперь-то я могу называть его по имени, а тогда – злодей и все тут) втолкнул меня в какую-то неприметную дверь, протащил по совершенно фантастически вьющимся коридорам и усадил на кровать в какой-то убогой каморке. Все-таки, моя квартирка, хоть и весьма непритязательная, имела множество преимуществ перед этим местом. Вот только в то, что ее завтра не станет, мне никак не хотелось верить.
- Дай сюда ключи! – буркнул он. Видимо, обиделся на мое постельное предположение. Ах какая ранимая душа, а ведь перетрахал полгорода.
За ночь он принес почти весь хлам из моей квартиры, который мог унести. Я же не сомкнула глаз, сидела неподвижно и смотрела, как он приходит и уходит.
Утром он растянулся на кровати и уснул так крепко, что даже гул снарядов и взрывы, уничтожавшие мой дом, его не потревожили. Я же стояла у окна и чувствовала, как необратимо наполняюсь благодарностью этому злодею.
Через неделю мы с ним покинули город, которому предстояло быть разрушенным до основания. Эдуардо представил меня своему начальству то ли женой, то ли невестой. Дал мне новые документы. И кое-что еще.
- Всю жизнь я ставил капканы, и вот, наконец, поймал настоящую сказочницу, - тихо говорил он мне, когда мы ехали прочь вдвоем в четырехместном купе. – Когда мы уедем далеко отсюда, ты сошьешь свою сказочную юбку, и я буду тебя в ней фотографировать. Только в ней.
Я смущалась.
А он все говорил, говорил мне на ухо разные странности, а я не слушала, только думала, что случилось со мной то, чего я больше всего боялась – я полюбила злодея.
В вагоне-ресторане собрались все Они, которые обрекли мой дом на смерть. Эдуардо тоже был там, и я была, сидела рядом с ним в вечернем платье. Рядом с моим похитителем лежал ноутбук. Он что-то говорил, косясь на монитор. Я не слушала. Я была молода, красива и любила злодея по имени Эдуардо. Я грелась в этих мыслях, запивала их вином и сочиняла сказку, которую должна была рассказать ему ночью.
Один из Них, из людей, которым Эдуардо что-то говорил, вдруг вскочил из-за стола, закричал и выхватил пистолет. Направил его сначала на меня, а затем на злодея. И выстрелил.
На пол повалилось нечто, оставшееся от моего Эдуардо. Душа его села мне на плечо. Я всхлипнула. Захлопнула ноутбук и ушла в купе.
------------------------------------------------
*desir - желание
**mauvaise joie - злорадство