- Ах, какая чудесная полянка!
Девушка осторожно, чтобы не помять ни единой лишней травинки, опустила корзинку и замерла в восхищении. Среди непролазных зарослей ольшаника, притаилось превеликое множество побегов земляники.
Через неделю любой ягодник, заберись он так далеко в лес, обрёл бы воплощение самых смелых своих мечтаний. Не сделав и шага, можно набрать полное лукошко, стоит только протянуть руку.
Выйти на такое изобилие, почиталось большой удачей, добрым знаком судьбы. Бытовало предание, что лес открывает дивную поляну лишь тем, кто чист душой. Черемида не верила в чудеса. Она думала, что просто-напросто никто не рассказывает всей правды, в надежде повторно разжиться ягодами. Однако никому ещё не удавалось найти чудо-полянку на прежнем месте. К слову сама травница видит её впервые.
Сегодня ягоды не интересовали Черемиду, ей нужны были первые земляничные бутоны те, что раскроются только завтра с рассветом. Именно на рассвете из них и нужно будет готовить настой. «Эликсир» - девушка улыбнулась, вспомнив мудрёное и забавное эльфийское словечко. Этот, с позволения сказать, эликсир считался лучшим средством от веснушек и пользовался безумной популярностью у девушек югоросья, лица которых природа щедро украшала весёлыми крапинками.
«Странно? - думала травница, осторожно собирая крошечные бутоны. - Для чего девушки хотят казаться краше, чем они есть на самом деле? Кого хотят обмануть?». Черемида больше ценила в людях истинные черты души, изменить которые очень сложно, хотя при наличии нужных снадобий вполне возможно. Сама девушка не видела необходимости, что-либо менять в своей внешности, её вполне устраивало данное при рождении. Стоит заметить, что судьба ничуть не обделила Черемиду красотой и даже такая напасть как веснушки её миновала, хотя младшей сестрице травницы Оленюшке перепало, казалось, за двоих. Черемида хоть и следила за собой, но ни приукраситься, ни принарядиться не стремилась, одевала обычно вещи простые и прочные, в каких удобно и в лесу и в поле.
Именно в недоступных чащобах и нетронутых лугах Черемида проводила большую часть погожих летних дней, потому как траволечение невозможно без сбора редких растений. Она никогда не сожалела ни об отсутствии красочных нарядов, ни о пропущенных празднествах, куда её постоянно звала сестрица. Травница редко отдыхала, так как знала, что её бездействие может стоить кому-то жизни. Летом она собирала травы и коренья, а зимой готовила из запасённого всевозможные снадобья.
Другой судьбы Черемида не знала. Её воспитанием занималась бабушка Устина, которая была известной на всю округу знахаркой. С ранних лет Черемида умела находить целебные растения, ведала их полезные и вредные свойства, могла готовить отвары и настойки, по приметам узнавала дни сбора трав, когда их лечебное действие проявляется особенно сильно.
Устина обучила внучку почти всему, что знала сама.
«...Но главное, - говорила бабушка. - Никогда не бери платы с тех, кто нуждается в помощи, исцеляй бескорыстно, и сама судьба поможет тебе. Лекарства отдавай безвозмездно, ведь лучше всего помогает то, что не из корысти, а от чистого сердца отдано. На жизнь можно заработать и другими снадобьями, например средствами для поддержания красоты, приворотными зельями ...»
Черемида часто спрашивала бабушку, а ещё чаще саму себя, почему та взяла в ученицы именно её, а не Оленюшку. Знахарка говорила «Дар твоей сестры в другом». За собой особого таланта Черемида не замечала. Она считала, что любой может стать целителем, если наберётся терпения и изучит лечебные свойства трав. Устина лишь снисходительно улыбалась таким рассуждениям юной ученицы.
Дар Оленюшки проявился, когда ей в руки случайно попала флейта. С тех пор она постоянно играла на деревенских празднествах, иногда её даже звали на городские торжества в расположенную неподалёку Вежу.
После одной такой поездки Черемиде показалось, что её сестра неуловимо изменилась, чуть погрустнела что ли, или просто стала более задумчивой. Оленюшка подолгу смотрела в окно, будто бы ждала кого. Черемида ни о чём не стала спрашивать, когда сестра разберётся, что ей нужно, обязательно сама обратится за советом. Сёстры были очень близки и обо всём друг другу рассказывали.
Оленюшка пребывала в задумчивости уже целую седмицу, и в тот вечер, когда Черемида, вернувшись из леса, готовила всё необходимое для приготовления «земляничного эликсира», сестра как обычно заглянула к ней в старенькую, ещё бабкину избушку на окраине деревни.
- Доброго вечера, сестрица. Как у тебя дела? - спросила она, притворив за собой дверь. - Всё «колдуешь»? А я тут тебе ужин принесла.
- Спасибо, Оленёк, без тебя я бы совсем пропала.
- Ещё бы, опять, поди, на всю ночь здесь затворишься?
- На рассвете нужно завершить приготовление настоя, так что скажи родителям, что заночую я здесь.
- Что варишь на этот раз? - поинтересовалась Оленюшка, рассматривая разложенные на столе травы.
- Земляничный настой, от веснушек.
- Ой, а мне дашь? - оживилась вдруг Оленёк, но, спохватившись, что сболтнула лишнего, добавила: - Попробовать.
Оленюшка никогда не жаловалась на веснушки. Черемида и до того подозревала, что сестра о чём-то умалчивает, но сейчас, когда она случайно проболталась, пришло время поговорить.
- А зачем тебе? - травница пристально посмотрела сестре в глаза. - Ты и так краше всех в югоросье.
Оленюшка отвернулась, она ещё не готова к разговору, но сказанного не воротишь, Черемида теперь так просто её не отпустит пока всё не выспросит. Чуть поколебавшись, Оленёк всё же решилась. Она попыталась улыбнуться, но глаза у неё всё равно оставались грустными.
- Приглянулась я молодцу одному, - проговорила она.
- А он тебе? - Черемиду обожгло любопытство.
- Он мне тоже нравится.
- Так это же замечательно, я так рада за тебя. Но отчего же ты печальна?
- Я не верю ему, ни единому слову не верю. За что он так любит меня? Я знаю, за что я полюбила его: он прекрасен, как сама любовь. Видела бы ты его - высок, статен, волосы цвета льна, глаза, как предрассветное небо, а улыбка такая добрая - словно солнце согревает. Но что он нашёл во мне? Ведь я его не стою... Он первый витязь в дружине князя, а кто я? Обычная деревенская девушка, каких у него, может быть десяток.
Оленёк замолчала, глядя на сестру, во взгляде читалась мольба о помощи. Она поделилась своими сомнениями, своим счастьем или горем.
Черемида не была особо сведущей в сердечных делах и не могла дать дельного совета, но всё же попыталась сестрицу утешить.
- Это ты ли обычная девушка? Нечего на себя понапрасну наговаривать, ты же просто красавица и другой такой не сыщешь, а на флейте играешь лучше, чем кто-либо в княжестве.
- Вот если бы не веснушки, я была бы ещё краше ... - Оленюшка окончательно утвердилась в своём намерении. - Дашь мне настой?
- Новый будет готов только к началу осени, а старый ещё в прошлый листопад* весь разобрали, да и не нужен тебе никакой настой, если любит тебя твой милый, ты для него с любыми веснушками краше всех.
- Тогда для него зелье приготовь. - Оленюшка сверкнула глазами в полумраке. - Такое, чтобы ни любовь, ни нелюбовь от меня скрыть не мог. Всё знать хочу, пусть даже не любит он меня, не могу я больше терпеть сомнений. Ты мне поможешь?
- Правдодел? - Черемида призадумалась. - Что ж это можно. Всю правду скажет, как есть.
- Нет не то. Вдруг он и любит и сомневается, тогда и правду скажет, какую сам истиной считает, но вдруг он и сам не знает настоящая это любовь или ...
Девушка осеклась, но Чермида поняла, что ей нужно, зелье не слабее приворотного, такое, что сильную любовь только усиливает, а слабую ослабляет до полного равнодушия. Такое иногда применяли для избавления от страданий по неразделённой любви, помогает обычно хорошо, но ...
- Может лучше просто приворотное зелье? Он обязательно полюбит тебя и никаких сомнений не останется.
- Ничего ты не понимаешь, - Оленёк была готова расплакаться. - Всю жизнь я буду сомневаться, сам он полюбил меня или же все дело в колдовстве.
- Хорошо, хорошо. - Черемида согласилась с доводами сестры больше для того, что бы её успокоить. - Я могу приготовить такое зелье, но только в самом крайнем случае, это не шуточное дело вмешиваться в чужую душу. Может статься так, что если он, как ты говоришь, сомневается, или любит не только тебя одну то впадёт в полное безразличие не только к тебе, но и ко всему на свете, сможешь ли ты пережить это?
- Ну, Черёмушка, ведь ты же сможешь исцелить его, случись что?
- Смогу, конечно, первое чему научила меня бабушка, когда рассказывала про такие зелья, это не применять их, если не знаешь противодействующего снадобья.
После таких слов Оленюшка немного приободрилась.
Черемида однако, не уточнила, что у неё нет сейчас всех необходимых трав для приготовления противоядия. Для излечения от сильнодействующих чар нужно ещё более мощное средство, какое готовят из очень редких цветов чаромора, что растут лишь в серых эльфийских лесах далеко на севере.
- Сначала я должна сама попробовать во всём разобраться, - сказала травница.
- Конечно, конечно. Тебе со стороны виднее будет, я уже ни глазам, ни сердцу своему не верю. Сама могла любовь придумать там, где нет её вовсе.
- Рассказывай всё по порядку, где его встретила, когда, какие слова он тебе говорил. Может всё станет ясно, хотя для надёжности я должна сама его увидеть, как он на тебя смотрит, что говорит.
- Давай завтра поедем в город, я его тебе покажу.
- Завтра, так завтра, мне как раз на базар нужно, за травами, что только в эльфьих землях растут. А пока рассказывай, как дело было, и перво-наперво скажи, как зовут его.
- Светозар.
Сёстры проговорили допоздна, как это бывает у самых близких подруг.
***
На утро Оленюшка едва разбудила сестру.
- Что уже пора? - зевая, спросила Черемида.
- Пора, пора. Вставай, лежебока. Я уже обо всём договорилась. Дядька Неждан нас подвезёт.
Черемида не обиделась на подшучивания сестры, не стала напоминать, что она в отличие от Оленюшки не отправилась спать сразу же после долгого ночного разговора, а до самого рассвета готовила земляничный настой. Травница не привыкла жаловаться и приучилась отдыхать иногда по два часа за сутки, такова работа. Не сказала она ничего и о том, что занимало её мысли предрассветной ранью.
Раньше Черемида никогда не жалела о выбранном пути, никогда не думала, что такая судьба ей против воли навязана бабушкой. Она считала способность к исцелению не даром, но долгом и до вчерашнего вечера ни разу не сомневалась в правильности такой стези.
Ей самой ещё никогда и никто не говорил таких слов как Светозар Оленюшке, пусть даже и не вполне искренне, пусть говоря лишь то, что желают от него услышать. Травница вдруг поняла, что многие годы жила лишь для других, ничего не получив взамен. Сначала она помогала бабушке, а потом, когда знахарка пропала в Волчьем лесу, сама ушла в работу. Черемида всегда считала, что у неё в запасе ещё найдётся время, чтобы пожить «для себя». Лишь сейчас она заметила, что уже прошла пора юности, в самом расцвете молодость, а она по-прежнему одна и если не изменить полностью всю свою жизнь, можно и не заметить, как подкрадётся старость. Конечно, её уважали, некоторые даже побаивались и за спиной ворчали «ведьма», но никто не любил её по настоящему.
Под утро в душу Черемиды закралась чёрная змейка зависти, зависти к сестре, которой повезло в любви. «Повезло ли? - думала травница. - Оленёк сама не своя, но должно быть все влюблённые такие. Теряют голову, страдают, но если их чаяния оправданы, нет на земле большего счастья».
Черемида быстро прогнала подобные мысли, но зависть успела отравить её разум медленным ядом ревности. Травница не могла так просто смириться с тем, что младшая сестра выйдет замуж раньше неё, но в таком исходе девушка пока уверена не была. Она обязательно поможет сестре разрешить сомнения, но сначала нужно взглянуть на Светозара, определить, как может подействовать на него зелье.
- Ну что, готова? - торопила Оленюшка.
- Да уже иду. - Черемида отвлеклась от грустных мыслей, распутать их тугой клубок можно будет и позже.
Прежде чем уйти травница остановилась на пороге, задумалась, прислушиваясь к чему-то внутри себя, и сказала:
- Да, сегодня можно уходить.
Оленёк многозначительно взглянула на сестру. Она не раз становилась свидетелем таких сцен ухода, и ни разу целительница не ошиблась, никогда ещё пришедшие за помощью не сталкивались с запертой дверью. Черемида могла предугадывать дни, когда стоит находиться дома, а когда можно отправиться на сбор трав или в город.
***
В Веже сёстры решили сначала повидаться со Светозаром и лишь затем идти на рынок. Несмотря на приграничный статус города постоянного гарнизона в Веже не было, поэтому, изредка наведывавшиеся в эти края, княжеские дружинники жили в просторной избе неподалёку от дома городского головы. Возле избы, для воинов была расчищена тренировочная площадка и построена конюшня. Именно около конюшни они и нашли Светозара.
- Нам повезло, - сказала Оленюшка, и указала на спешивающихся всадников. - Они только, что вернулись из дозора.
Не в силах сдержаться она устремилась вперёд, Черемида едва поспевала за сестрой.
- Светозар! - Ещё издали Оленюшка окликнула молодца.
Один из витязей снял островерхий шлем и обернулся, лицо его засияло от радости, когда он увидел девушку. Светозар, что-то негромко сказал одному из своих спутников и подошёл к Оленюшке.
- Здравствуй, солнце моё, ты и не представляешь, как я рад тебя видеть. - Витязь ослепительно улыбнулся.
- Я тоже очень соскучилась. - Девушка протянула руки навстречу любимому. Светозар прижал к губам её ладони и долго не мог отвести взгляда.
- Это моя сестра Черемида, - произнесла, наконец, Оленёк.
- Я рад встрече. - Светозар с улыбкой посмотрел на травницу и слегка поклонился. - Я почему-то сразу решил, что вы сёстры, даже издали заметно, как похожи.
Девушки озадаченно переглянулись, сами они особого внешнего сходства не замечали, не говоря уже о разных характерах. Спокойная, рассудительная и всегда уверенная в себе Черемида и неугомонная и подвижная, словно солнечный зайчик, подчас даже вспыльчивая Оленюшка были абсолютно разными людьми. Чтобы прервать возникшую паузу Светозар поинтересовался:
- Зачем пожаловали в славный город Вежу?
- На базар решили наведаться, - вступила в разговор Черемида.
- Что-то необычное ищите?
Сёстры вновь переглянулись, первой ответила Оленюшка.
- Да, так, всё больше по мелочам, ткани, бисер, тебе это не интересно ...
- Ну почему же не интересно? ... - начал было Светозар, но неожиданно отвлёкся. Его внимание привлекло, что-то на дальней стороне улицы.
Девушки обернулись, на въезде в город показалось облако пыли, оно, словно тревожно развевающийся плащ, тянулось за скачущим во всю прыть всадником. Промчавшись мимо них, всадник остановил коня возле дома дружинников, бросил поводья стоявшему там витязю, и вошёл внутрь. Светозар серьёзно о чём-то задумался.
- Вы сегодня были в дозоре? - спросила Оленюшка.
- Да, проверяли дорогу на Югорось. Появились слухи, что на ней разбойники бесчинствуют.
- Ну, уж теперь то путь безопасен?
- Ещё бы, - Светозар улыбнулся, но вовсе не из-за того, что представился случай покрасоваться. - На самом деле на этой дороге грабителей и не было. Небольшая шайка время от времени разбойничает на тракте к северу от свободного города. Но для того, чтобы проверить сплетни пришлось доехать до самой Югороси.
- Устал, должно быть? - посочувствовала Оленюшка.
- Да где уставать то? Здесь же рукой подать. На коне меньше чем полдня пути.
За разговором они не заметили, как подошёл дружинник, с которым говорил Светозар до прихода девушек.
- Светозар, - позвал витязь, остановившись чуть поодаль. - Воевода всех собирает.
- О, знакомьтесь, это мой лучший друг Мечислав, - сказал Светозар, - а это Оленюшка и её сестра Черемида.
Мечислав коротко кивнул, но не проронил ни слова, всем своим видом выказывая нетерпение.
- Видимо мне пора, - Светозар вздохнул. - Так тяжело расставаться. Когда мы увидимся в следующий раз?
- Возможно завтра?
- Я буду ждать с нетерпением.
Светозар отступил на шаг, по-прежнему не выпуская из рук ладони Оленюшки, казалось, что расставание выше его сил. Наконец он отпустил её, ещё раз вздохнул и с вежливой улыбкой сказал, обращаясь к Черемиде:
- До свидания Черемида, было приятно познакомиться.
- Мне тоже.
Когда Светозар скрылся в избе, Оленюшка спросила
- Правда, он очень милый?
- Да ... - Черемида с едва ощутимым усилием отвела взгляд от дверного проёма. - Любезности ему не занимать.
Она взяла сестру за руку и потянула в сторону рыночной площади, чуть быстрее, чем требовалось. Оленёк, занятая своими мыслями, не обращала внимания.
- Ну, что скажешь? - не унималась она. - Всё ли из того, что он говорит искренне?
- Красиво говорит. - Черемида подбирала слова очень осторожно, словно могла уколоться об отравленные шипы. - Даже слишком красиво.
- Вот-вот, словно бы по написанному читает, слишком складно у него всё получается. Будто знает, чего я слышать хочу. Видно много раз уже говорил такие слова, и знает, как они на девушек действуют.
Черемида могла бы сказать, что большой опыт не мешает настоящей любви, но молчала. Лучше Оленюшки никто не смог бы убедить её саму в неискренности Светозара. Сама травница сомневалась, сомневалась в справедливости судьбы и всего мироустройства, в праве каждого на выбор любви. Она ещё никогда не была так растеряна, оттого и молчала, соглашаясь со всеми доводами сестры.
- Ну что ты всё молчишь? - не выдержала, наконец, Оленюшка. - Ты мне главное скажи, приготовишь зелье?
Колебаться уже не было сил.
- Приготовлю, - выговорила Черемида, собственный голос показался ей совершенно чужим, столько в нём было холодного спокойствия. Травница взяла себя в руки, взглянула сестре в глаза и мягко произнесла - Приготовлю. Но знай, если мы ошиблись, если он всё же искренне любит тебя, но это не единственное его чувство, зелье усилит каждую любовь, обострит до предела. Это может разорвать душу надвое, и тогда он потеряет способность любить, радоваться жизни и вообще чувствовать. Всё на свете станет ему безразлично.
- Даже я? - девушка впервые осознала, что колдовские зелья могут быть очень опасны, что это не часть волшебной сказки с неизменно счастливым концом.
- Возможно даже ты.
- Но ведь расколдовать его можно?
- Это гораздо сложнее, чем зачаровать, нужны редкие травы ...
- А они у тебя есть? - Оленюшка почувствовала неладное.
- Сейчас зайду к Витольду, выменяю.
- А я пока бисер куплю, для кокошника...
Оленёк поспешила в лавку самоцветов. Черемида, знала, что сестра недолюбливает, и даже побаивается эльфов. А Витольд, ко всему прочему, был немного странным даже для эльфа. Он хоть и был бессмертным, но выглядел постаревшим, и даже прихрамывал, что кажется особенно невероятным для такого хорошего лекаря. Сам эльф говорил, что его укусила волчица, но не объяснял, отчего не лечит ногу.
- Доброго дня, Черемида, - сказал Витольд, когда она вошла в лавку. - Зачем пожаловала?
- Решила проведать одного знакомого эльфа, - девушка улыбнулась, - узнать как его здоровье.
- Как обычно, не жалуюсь. - Витольд улыбнулся в ответ, но лишь на мгновение, взгляд его по-прежнему был цепким и пронзительным. - Что принесла на этот раз?
Эльф, против обыкновения, не стал вести беседу, а сразу перешёл к делу.
- Землянику - первоцвет. - Черемида открыла котомку.
- Давно собрала? - эльф заинтересовался.
- Меньше суток назад.
- И всё с одной поляны?
Травница кивнула.
- И что ты хочешь за такое сокровище? - Витольд выглядел на редкость озадаченным.
- Мне нужны лепестки чаромора.
Эльф замер и так взглянул на Черемиду, что она аж поёжилась, но взгляд не отвела.
- Ой, чувствую, недоброе ты замыслила, ворожея. - Эльф осмотрел полки с зельями, будто сомневался. - Вот только, помочь тебе ни чем не могу, кроме совета разве. Подумай покрепче, нужно ли тебе то, что задумано. Тем более что нет сейчас у меня такого товара.
- А когда будет?
- Завтра обоз с севера прибывает, должны бы привезти.
- Должны или привезут? - с нажимом спросила травница.
- Привезут, привезут, всегда привозят. Вещь ведь во врачебном деле очень нужная.
- Ну, мне пока врачевать некого, может и обойдётся всё.
- Хорошо бы обошлось, ведь чаромора пока нет, а завтра ... - Витольд сделал многозначительную паузу. - Многое может произойти до завтра.
- А первоцвет всё равно забирай, мне самой он уже ни к чему.
- Действительно, не пропадать же такому добру. Это считай, что дюжину эликсиров без него ни приготовить. - К своему стыду травница знала лишь два снадобья из земляничных цветков, но эльф на то и бессмертный, чтобы ведать больше обычных людей. - Давай так условимся: ежели не понадобится чаромор, либо не привезут его, я заплачу тебе за первоцвет пять десятков монет белого серебра.
Такая цена сильно удивила Черемиду, целое состояние по здешним меркам. За дюжину монет можно купить отличного скакуна, а тут за небольшое лукошко аж полста штук. Правда если чаромор всё-таки понадобится, никакие деньги не уберегут сестру от страданий, а саму Черемиду от угрызений совести. Травнице не хотелось верить в неудачу, хоть она и понимала благополучный исход несколько иначе, чем Оленюшка.
- На том и договоримся, - согласилась девушка.
***
Вечером сёстры вновь засиделись в старой бабушкиной избушке. Приворотное зелье лучше начинать готовить вдвоём. Оленюшка в суматохе забыла спросить о том, удалось ли Черемиде получить у Витольда нужные травы, а сама травница не стала пугать раньше времени, вдруг обойдётся.
Пока Черемида раскладывала на столе всё необходимое, Оленёк поставила на огонь котелок с ключевой водой и теперь, едва дыша, наблюдала за приготовлениями. Пучки трав, склянки с настоями, плошки с разноцветными порошками - всё расставлялось строго по порядку.
- Когда готовишь зелье, - поясняла травница, - нужно внимательно следить за временем и добавлять составные части в нужном количестве, иногда очень быстро одну за другой.
Она осмотрела стол, достала ещё один пузырёк и отсыпала из него щепоть коричневого порошка в глиняную чашку.
- Толчёная сушёная волчья ягода из волчьего леса. Ещё нужны песочные часы и ножницы. - Травница достала их с полки.
- А ножницы зачем? - удивилась сестрица.
- Для тебя. Важным компонентом зелья являются твои волосы.
- Много?
- А сколько не жалко? - Черемида хотела пошутить, но Оленёк восприняла её слова всерьёз.
Она решительно взяла у сестры ножницы и, прежде чем травница что-то успела сказать, отхватила немалую прядь шикарных каштановых волос. Черемида ничего не сказала, лишь отметила, что сестра выстригла волосы аккуратно с затылка, и со стороны почти ничего не заметно, разве что коса станет немного тоньше.
Травница выбрала несколько длинных травинок из одного пучка, несколько из другого, разделила Оленюшкины волосы на три части и стала плести небольшую косичку. Сестрица заворожено наблюдала.
- Не кипит ещё? - спросила вдруг травница.
Оленюшка вышла из оцепенения и подошла к котелку.
- Нет.
- Как закипит, скажешь мне, хотя нет, лучше сама брось в котелок вот эти коренья.
- Хорошо.
Черемида смешала несколько порошков, отмеряя их небольшой ложечкой, и поставила чашку со смесью на огонь.
- Вода закипела. Бросаю, - сообщила Оленёк.
Черемида, не переставая что-то нашёптывать, перевернула песочные часы. Затем она сняла плошку с огня и сказала.
- Сейчас начнётся самое сложное, лучше, чтобы мне никто не мешал.
- Конечно, конечно, я и так уже с ног валюсь от усталости.
Оленёк засобиралась домой, она хотела пожелать сестре спокойной ночи, но вовремя спохватилась - травница всю ночь будет готовить отвар.
- Удачи тебе, - только и произнесла она.
- Лучше пожелай себе удачи, уж я как-нибудь сама справлюсь.
Оленюшка улыбнулась и, с трудом сдерживаюсь, чтобы не зевнуть, отправилась домой.
Только сейчас, пока всё ещё можно было остановить, Черемида попыталась собраться с мыслями. Весь день в присутствии сестры она пыталась отогнать их, будто Оленёк могла услышать. Оставшись в одиночестве, травница вновь задумалась, правильно ли она поступает. Черемида нашёптывала заученные заклинания, добавляла нужные составляющие после определённых слов, а сама думала о Светозаре. Она приготовит зелье, но совсем не такое, какое просила сестра, это будет настоящее приворотное зелье. Черемида приворожит Светозара к себе, он должен полюбить её, ведь она полюбила его в первый же миг.
Черемида понимала, что сестре будет больно, но она ещё совсем молода, найдёт другого и будет счастлива с ним. Черемиде же никто кроме Светозара не был нужен. Она понимала, что сестра не простит её, что никогда не поймёт, но уже не могла остановиться. Зелье готовилось помимо её желаний, как лучник, отпустивший тетиву, уже не сможет остановить полёт стрелы, Черемида выполняла ритуал. Вот она зажгла косичку из трав и волос, собрала пепел и бросила в котелок. Кажется, Светозар не любит Оленюшку достаточно сильно, но всё равно этот пепел развеет зачатки чувства, открыв дорогу Черемиде. Затем травница, стала готовить свою косичку для приворота. Она не стала оставлять таких заметных следов как Оленёк, каждый волос она выдёргивала по отдельности, сжимая зубы, терпела боль, и в итоге набрала волос лишь чуточку меньше чем сестра.
***
За час до рассвета зелье было почти готово. Ему нужно лишь пару часов настояться. Черемида повалилась на кровать, прежде чем она погрузилась в сон, в голове пронеслась единственная мысль «Только бы успеть убрать из отвара мои волосы, они светлее, Оленёк может заметить...»
***
В этот раз Оленюшке не удалось разбудить сестру. Когда она пришла, травница процеживала отвар через плотную холстину.
- Черёмушка, бедненькая, неужели всю ночь не спала? - удивилась девушка.
- Вздремнула немного на рассвете, пока отвар настаивался. Но ты не переживай мне не привыкать.
- Если бы ты знала, как я тебе благодарна... - начала было Оленюшка.
- Погоди благодарить, не за что пока, - сказала травница и вдруг добавила. - А может не стоит этого делать, ещё не поздно остановиться. Вдруг ты будешь разочарована, и он не любит тебя на самом деле.
- Пусть лучше так, чем терзаться в сомнениях каждое мгновение. Будет больно, но легче один раз пережить такое, чем страдать постоянно. И лучше разрешить всё сейчас, пока я ещё не привязалась к Светозару всей душой, пока ещё помню каково это жить без него.
Черемида промолчала, она никогда ещё не понимала сестру так хорошо, как сейчас. Она испытывала те же чувства, но вынуждена была их скрывать. Пока вынуждена, если её замысел удастся, вся жизнь преобразится. Травница предпочитала об этом не думать, нет нужды строить мечты раньше срока. Ещё сильнее Черемида отгоняла мысли о том, что она могла ошибиться. Если Светозар любит Оленюшку, причём любит очень сильно, никакое зелье не повернёт его любовь на другую девушку, оно может только убить чувство вместе со способностью что-либо чувствовать.
***
В городе девушки расстались. Черемида сказала, что пойдёт на рынок, впрочем, не пояснив зачем, а Оленёк купила квасу и пошла на свидание с милым. В квас было добавлено приготовленное зелье.
Когда Оленюшка подошла к площади, дружинники тренировались. Она подождала в сторонке, пока учебное сражение завершится. Светозар скрестил мечи со своим другом Мечиславом. Бились они явно в полную силу, хоть и не заточенными мечами. В основном сражение заключалось в том, чтобы ударом в щит сбить противника с ног. Мечислав был ниже ростом, но гораздо плотнее, Светозар никак не мог его не то чтобы опрокинуть, но даже и пошатнуть. Так же он не мог найти лазейки в его защите, всякий раз меч натыкался на щит Мечислава. В свою очередь Мечислав не мог одолеть Светозара, тот был несколько выше и гораздо подвижнее, он парировал удары не только щитом, но и мечём, часто уворачивался. Поединок мог продолжаться ещё долго, но вдруг Светозар заметил Оленюшку и через мгновение оказался на земляном полу. Мечислав сбил его ударом щита.
- Эй, не отвлекайся, - сказал он и только сейчас заметил, что остальные поединки уже завершились, вся дружина наблюдала за их схваткой.
Мечислав протянул товарищу руку и помог подняться, в боевом облачении это не так уж легко. Светозар сразу пошёл к Оленюшке.
- Жарко, небось? - посочувствовала девушка. - А я тебе кваску принесла.
- Спасибо за заботу.
Светозар ослепительно улыбнулся и взял крынку. Он выпил всё, не отрываясь.
Увидев это, Черемида, до того незаметно наблюдавшая издали, отправилась в лавку Витольда.
***
- Надеюсь, ты отказалась от затеянного? - сразу спросил эльф.
Черемида отрицательно покачала головой.
- А ты была абсолютно уверенна в том, что делаешь?
- Как я могу быть абсолютно уверена.
Черемида не могла больше сдерживаться, она начала рассказывать о событиях последних дней, о том, что, ещё не видя Светозара, приревновала его к сестре, как, впервые увидев, тут же влюбилась, да так, что голову совсем потеряла. Как приготовила приворотное зелье, которое ни о чём не подозревающая Оленюшка дала витязю. Витольд молча слушал её, лишь время от времени кивая головой.
- Мне кажется, я ошиблась, - закончила травница. - Срочно нужен чаромор.
- Всё сложнее, чем мне показалось сначала.
- Показалось?
- Я умею предвидеть развитие судеб. Разве ты не знала? - Черемида покачала головой. - У эльфов так иногда бывает.
Видимо это была шутка, потому как Витольд улыбнулся. Черемида мысленно поблагодарила его за эту попытку поднять ей настроение, но легче на душе не стало.
- Что ж, можно отметить, что действовала ты довольно грамотно. - Витольд приосанился, словно собираясь прочитать длинную лекцию. - Исходя из предположения о неискренности Светозара, ты решила его приворожить. Если бы получилось, ты бы оградила сестру от опытного сердцееда, и сама счастливо зажила с ним. Но если ты ошиблась, всё гораздо хуже. Можно конечно его расколдовать, но всё упирается в то, что лепестки чаромора появятся.
- Они появились? - Черемида теряла остатки терпения.
- В том то всё и дело. Ты, я вижу, многого ещё не знаешь. Весь город только об этом и говорит, хотя слух разошёлся только вчера под вечер. Ты, наверное, слышала о том, что кочевники напали на Рубиновое королевство эльфов? - Черемида кивнула. - Так вот, недавно степняки взяли одну очень важную крепость, теперь земли к востоку от Зубатых гор практически беззащитны перед ними. В бескрайней степи они непобедимы. Вернее не существует в этом мире силы, которая в одиночку справилась бы с ними. Северные королевства будут вынуждены вступить в войну. Поэтому Ерлькёниг - король серого леса, ввёл запрет на продажу магических и лекарственных средств в земли скловенов. Обоз пришёл полупустым, без единого магического снадобья. Мне очень жаль.
Постепенно до Черемиды доходили слова Витольда, ей казалось, что она удаляется от остального мира. Её хотелось уйти всё дальше и дальше. Прочь от войны разрушающей её мир, который и без того покрылся трещинами.
- Ты слышишь меня? - Витольд вернул девушку в реальность.
- Да. - Черемида поняла, что слишком мало спала в последние дни. - Я просто не знаю, что дальше делать.
- А ничего не делай. Наш уговор остаётся в силе, тем более что всё ещё может обойтись.
- Но это не справедливо, я обрету счастье, а сестра будет страдать...
- И ты будешь всю жизнь винить себя. Либо Светозар впадёт в беспамятство и вы обе будете несчастны. Не убивайся раньше времени сделанного не воротишь, но покуда никто не умер ещё не поздно что-либо исправить.
- Но как же...
- Чаромор запретили вывозить купцам, но найти его в сером лесу по-прежнему можно. Я научу тебя.
- Научишь?
- Научу, как два поколения назад учил твою бабушку Устину.
- Она никогда не говорила мне об этом.
- Она много о чём не говорила.
***
Выйдя из лавки, Черемида уже почти взяла себя в руки. Вскоре она встретила сестру.
- Получилось. - Оленёк сияла от счастья. Она схватила ошарашенную сестру за руки и закружила. - Он безо всякого сомнения любит меня. Завтра к нам приедут сваты, просить отца с матерью, чтобы отдали меня замуж за Светозара.
Теперь Черемида заметила синюю ленту в волосах сестры - знак помолвки. Она могла разочаровать сестру, сказать, что зелье ещё не успело подействовать, но промолчала. Она должна была хотя бы для вида порадоваться вместе с сестрой, но не могла, как бы себя не заставляла. Все её силы уходили на то, чтобы выглядеть спокойной. Оленёк не замечала ничего, она была целиком поглощена своим счастьем.
***
Весь вечер и утро следующего дня пролетели в хлопотах и приготовлениях. Черемида пыталась радоваться вместе со всеми, но у неё были свои причины для радости и надежды. Если зелье подействовало как надо - сватать будут ее, а не Оленюшку. Лента в волосах в этом случае ни чего не значит.
***
После полудня приехал Мечислав, один, не наряженный. Он остановился у ворот, но к двери не подошёл. Первой почувствовала неладное Оленюшка, она выбежала во двор.
- Что случилось?! - не выдержав, крикнула она.
- Да ... - Мечислав тяжело вздохнул. - Не с такими вестями обычно сваты приходят. Заболел Светозар, занемог не на шутку. Никого вокруг не узнаёт, ничего делать не желает, ни пить, ни есть уговорить не можем. Наша дружина уходит в поход. Только дождёмся подхода из Кильвича основного отряда князя Соловина и пойдём к Белогорскому князю на подмогу. Необходимо прикрыть рубежи Белогорья от кочевников. Светозара взять с собой мы не можем, и оставить его не на кого. Один он в целом свете, ни родителей, ни родных у него нет. Он и вырос при дружине. Только ты у него есть, ведь ты ему жена названная. Некому кроме тебя о нём сейчас позаботиться.
Мечислав посмотрел на родителей. Объяснять что-либо ещё было излишне. Олёнюшка умоляюще посмотрела на отца с матерью заблестевшими глазами.
- Как сама решишь, так и поступай. - Отец мог и не одобрять выбор дочери, но уважал его.
- Вижу, любишь ты его, а любовь она любые испытания пережить поможет, - сказала мать. - Не будем мы тебя удерживать, особенно если дорогой тебе человек в твоей помощи нуждается.
***
Черемида вызвалась помочь сестре.
Светозар лежал в отдельной комнате. У него был жар. Когда девушки вошли, он ненадолго пришёл в себя.
- Милая, - он протянул руку к Оленюшке. - Я так рад ...
Но тут его сознание снова помутилось, казалось, он просто спит.
- Хоть тебя он узнаёт, - обрадовался Мечислав. - Может скоро совсем поправится.
- Давно он в таком состоянии? - поинтересовалась Черемида.
- Со вчерашнего вечера.
«Сразу, как подействовало зелье» - подумала травница.
- Я приготовлю средство от жара. Оленёк, попробуй его накормить.
- Хорошо.
***
Через час травница принесла отвар.
- Ну как? - спросила она.
- Поел. - Оленюшка была очень грустна. - Меня узнаёт, ничего складного сказать не может, но всё, что я прошу, делает.
Травница обняла сестру и тихо прошептала:
- Что я наделала?
- Что мы наделали? - поправила Оленюшка. - Его можно вылечить?
- Можно, но за травами придётся идти в Серый лес. Из-за войны с кочевниками их сюда не везут.
- Будь проклята война.
- Я найду чаромор, обязательно. Вернусь и исправлю содеянное.
- Ты ни в чём не виновата, это всё я, хотела всё разом разрешить, но не бывает такого.
Черемида молчала, она просто слушала, как по лицу стекают солёные капли. Оленюшка вжалась ей в плечо, было слишком больно, чтобы плакать, но слёзы сами находили выход. Слова были не нужны.
***
Рано утром, Черемида вышла из старой избушки бабушки Устины, всё необходимое в дальней дороге уместилось в небольшой котомке. Травница оценила предстоящий путь. Тысячи вёрст на север, сложно представить сколько это если не пройти их все до единой. Девушка знала только дорогу до Югороси, пешим ходом можно добраться до неё к завтрашнему полудню. Если повезёт можно попасть на корабль, если нет, придётся добираться на коне. Вот здесь эльфийское серебро окажется весьма кстати.
Прежде чем сделать первый шаг девушка прислушалась, словно пыталась запомнить то место, которое столько лет было ей домом, и куда необходимо будет вернуться.
Неподалеку пела какая-то птица. Высоко и протяжно, точно играла на флейте.
===================
* листопад - ноябрь