Сепулькейя
Книга первая
Песнь вторая
Сон Елены
Но кто же та дева, чьей прелестью был Эдуард околдован
подобно тому, как предок его Одиссей высокомедийный
под чары Цирцеи, продвинутой стервы,
попал? В краях, где бушует Черкизовский рынок, свободолюбивых народов
приют своенравный, ломясь от рабов, контрабанды, а также одежды из кожи и прочих товаров различных ее можно видеть, коль боги к тебе снисходительны будут,
позволив бурлеск лицезреть во всей силе, способной лишить
и ума и здоровья душевного напрочь. И если ее и других, малине и манго подобных прелестниц не посадят в такси, чтоб умчать к Олимпийской вершине
швейцарами пышнобородыми от смертных простых защищенной солидно.
Иль можешь увидеть ее среди шумного бала, но это случайно,
Скорее в кафе ты найдешь ее след интригующий, за столиком или же на эстраде.
А можешь зайти в Интернете на сайт «Литгазетою Еж» называемый
русским бунтолюбивым народом, она там редактор.
Елена – такое ей имя дано от рожденья и мне, как Гомеру понятно,
с чего начинается Родина, будь она Русью, волнообъятой Итакой или
имя ее – Илион. Ах, Эдуард, в лишеньях и трудностях стойкий,
зачем ты пленен светлоокою девой, зачем ищешь ты в Интернете
ее легкий стих, уносящий отсюда подальше, зачем настоящего хочешь?
Затем, чтоб к сепульке тебя привести в результате…
Пока в социальных сетях блуждает подобно фантому
гражданин Эдуард Босановых, сепульколюбивый не в меру,
светлоокая дева Елена под пледом колючим – названье газеты к ежам и колючкам вполне объясняет ее толерантность – хотела отправиться в гости к Морфею.
Не раз этот кекс милосердный ей радовал душу и тело и далеко уносил
усыпленную деву, туда уносил он ее, где легко и прикольно.
Понятно не сразу ей было, где сон, а где явь очень часто, поскольку
прекрасные мэны толпою ее окружали повсюду, не сразу узнаешь, где кто…
И только Морфей был во сне однозначно и тоже наглел, но она не сердилась.
Ей нравились многие мэны – лесные сатиры, все были с приветом они,
партизаны, поэты. А кроме сатиров ей нравились лысые парни из
тех, что заимствуют имидж у Гоши Куценко, подобного имиджем Фебу.
Могла посмотреть иногда и на тех, кто в сверкающем глянце
карьеру бухгалтера делал. И на спесьюобъятого дядю смотрела…
Матрешки. Жестокость иль мягкость, смелость иль трусость
скрывается в этих матрешках? Талант или понт? Непонятно.
Светлоокая дева Елена лишь знала, что есть у любого сепулька внутри.
И у каждого эта сепулька своя, хотя внешне они и похожи.
Случалось, ночами ей духи шептали такое… Могло показаться она понимает,
что значит сепулька, но это казалось лишь только, опять пробивалась
сквозь сон и гардины лучезарная Эос, опять начинали бухать
грубошерстные фавны, а гошекуценкоподобные парни,
побрившись, спешили на дело. Она оставалась одна и о сепульках
старалась не думать, сколь это возможно, когда ты актриса.