Огонь.
От скуки к огню, а он не щадит:
- Расскажи, Вельда, что-нибудь, разожги, жги…
Подкладываю искроницу поближе к огню, пусть силы набирается талисман от уныния – жаль, что не от скуки! – а сама нехотя ворошу поленицу прошедших дней. Есть ли что поведать, есть ли дрова высокого качества?
- Что же рассказать тебе, Огонь? Вот разве что про О. Город.
-Давай, давай, - нетерпеливо облизнулось пламя костра.
- В то время когда я попала в О. Город там правил Клуб Ника. Эти господа были помешаны на живых вещах, поэтому скучать мне не пришлось.
Как тебе говорящая дверь? Она была прислонена к теплице, видимо её хотели одарить теплом, но двери нужно было совсем иное. Подойдя к ней поближе, я заметила, что сквозь заржавевшую скважину сыплются вперемешку с песком скрипучие слова мольбы:
- Открой меня! Открой!
Как видишь, никакая дверь не выносит простого возлежания, им надо вечно пропускать ветер, скрипеть, ощущать, как внутри поворачивается ключ. Им необходимо, чтобы их открывали.
- Между прочим, это присуще не только дверям, - бросив снов искр в небо, заметил огонь, - есть и люди-двери.
- Да, конечно. Их каких только нет… Пожалуй, и люди- чучела имеются в нашем мире. Там было одно, страшное, страшное... Снаружи. Его таким сделал Клуб Ника, чтобы чучело отгоняло их от ворон. Эти птицы спокойно выклевывали сердца участников Клуба, но любое внешнее уродство приводило их в панику. Так в душу чучела - без лица, с обрезанными руками, с одной ногой - вороны и не пытались заглянуть. Но мне довелось там побывать. Оно чертовски влюблено в небо. Не в то где летают птицы, и светит солнце, а в то, что поселилось в нем. Там никогда не бывает теплого круга солнца, вместо него вечно «солнце спящих» - огромная сиреневая луна в синем небе, облетающая при редких набегах ветра темно-синими лепестками. И оттого то небо всё темней, и с каждым разом всё труднее оттуда выбраться, не заплутав.
Но я справилась. Честно говоря, за те минуты, что подарила мне душа чучела, я необдуманно пожелала, чтобы там побывал Поэт…
Костер недовольно затрещал. Он знал о силе желаний. А я продолжала:
- Привыкшая к зелени О. Города я была сильно удивлена, обнаружив под охраной огромного количества инструментов маленький, я бы даже сказала кукольный, домик.
Аккуратный, милый… Пока я его восхищенно разглядывала, верхние окна и двери балкона раскрылись и на крышу вскарабкались пятеро человечков и затанцевали.
Я захлопала в ладоши, танцоры были польщены и задвигались с ещё большим весельем, но из домика послышался детский крик:
- Близнецы К, У, Эл и Ы, живо домой! Вы ещё вишневое платье не дошили, лентяи!
Человечки испуганно переглянулись, махнули мне на прощание и скрылись в доме.
А я познакомилась с качелями. Они гордились, что катали лишь ели и обладали цветастой юбкой. На мой недоуменный взгляд, дескать, зачем качелям юбка, эта важная особо гордо ответила:
- Между прочим, скоро я отправлюсь на лесной бал.
И немного помолчав, добавила:
- Ели обещали прислать мне приглашение. Ах, милые, милые ели…
Сдерживая смех, я покинула сию барышню и угодила прямехонько в Застеклянье. Нигде клятвы не приобретали такой силы, как на этом участке, за прямоугольном стеклом, утопающим ни одно столетие в густой траве. Но я с детства, выслушивая от мамы: «по пустякам не клянутся», не имела привычки давать клятву. Мне встречались лишь мыльные пустяки. Поэтому спокойно прошла в глубь Застеклянья. Из всего, что я там видела наибольшее впечатление произвел разрушенный замок у гигантского клена. Когда я задумчиво спросила вслух:
- Интересно, кто жил в этом замке?
Клен тяжко вздохнул:
- Мои листья, уставшие от путешествия с неба на землю.
- Но кто же его разрушил?
-Они сами… Им пришло в голову, что лучшее, что можно пожелать - это вечное путешествие, - сокрушенно выдохнул клен. Его можно понять: когда-то жившие рядом с ним дети-листья, теперь летали по всему свету. Уверена, с теми, кто ещё не оторвался от него, клен проводил серьезные беседы о вреде путешествий…
- Вельда, а был ли в этом О. Городе хоть кто-то дарящий свет? Вроде меня, - сонно протрещал огонь.
- Был… Фонарь. Ты знаешь, как я неравнодушна к их компании. Мы с ним проболтали до самого рассвета. Он погас, а я взлетела на одно из бегущих облаков, из тех, что бывают только на рассвете…
Костер почти потух, лишь чуть искрились угольки.
- Что же, что же тебе сниться, Огонь?
Сквозь сон он проискрил в ответ:
- Снится мне кленовая, кленовая осень. Листья увлекают меня в свой бешеный танец, не ссылаясь на возраст.
И две рыжие ладошки закрывают глаза…