"Уже не та" - это рассказ о девочке, которая за несколько месяцев из ранимого ребенка становится мудрой женщиной. Она занимается музыкой, но об этом практически не говорится в тексте. Хотя именно музыка помогла ей пережить потери близких людей: 4-х братьев-байкеров и лучшего друга.
В данной повести представлены 8 лет ее жизни (описаны 6 из них): с 12 и до совершеннолетия.
Лешка и ее приятель, Юра, который погиб самым первым из ее друзей, обладали странными способностями, которых они сами боялись. Они видели во сне смерть. Таким образом, сама того не желая, Оля предсказала гибель всем своим друзьям.
О странной способности детей знала мать Юры и Олега, Лидия Александровна, но и она не могла с этим ничего поделать.
Им никто не верил, пока Юрка не оставил на чердаке предсмертного письма.
Вскоре Стас, самый старший из компании, поверил своей сестренке и узнал о страшных снах, которые снятся Лешке.
Она ничего не могла поделать с этими ужасными видениями. Все свои сны она рассказывала Стасу. И только молчала о последнем, который увы, сбылся 13.08.2010г. Стас об этом сне уже никогда не узнает.
В течение всего повествования, составленного в виде дневника, раскрывается характер девушки: ранимая, нежная, чувственная, но в тоже время уверенная и рассудительная. Психологическая травма, полученная в 12 лет со смертью лучшего друга и первой любви не дает ей спокойно наслаждаться юным возрастом. Она ищет смысл в собственных поступках и поступках людей. Чтобы окончательно не разочароваться в жизни, она всем сердцем пытается отдать свою любовь оставшимся в живых братьям: Стасу и Славе. Но и это длится недолго.
Славе суждено умереть, а Стас найдет свою смерть спустя 3 года после гибели Святослава.
Как сложилась судьба героини после последней записи дневника, не знает никто.
УЖЕ НЕ ТА
Хочется поговорить, но не с кем. Хочется открыться, но некому. Хочется обнять, но некого.
И почему все так несправедливо... глупо, непонятно, безрассудно.
Мне тогда было 12. Хлопнула входная дверь - это мама ушла на работу. Я встала с постели, посмотрела на часы: 6.40. Нужно просыпаться, путь неблизкий: через весь город.
Я умылась, позавтракала и вышла на улицу. Утренний пейзаж не помню, это было... лет назад, но помню свежесть, от которой начинали болеть легкие и вырывался грудной кашель. Холодно. Солнце лениво вставало.
Я почти бегом бросилась к городу. Путь лежал через лес, а потом "огородами" по улицам.
Лишь бы никто из знакомых не увидел!
Вот, на горизонте показался Екатерининский собор. На пяточке у остановки стояло три мотоцикла, рядом с ними на лавке сидели парни. Я улыбнулась и прибавила шаг. Пригляделась: мимо собора пронеслось нечто - Стасик, как обычно, не смог дождаться меня и уже во всю гонял по старому району.
Тем временем, солнышко стало теплее, я расстегнула джинсовку и побежала к остановке.
- Привет! - дружелюбно произнесла я.
Олежка поднялся с лавки, чмокнул меня в щеку и сказал:
- Доброе утро.
Я поздоровалась с остальными ребятами. Вот они, мои родные: Юра, Олег, Славик и Сережка, Стас сейчас был где-то в районе мэрии.
Юра и Олег - родные братья. Славик и Сережа - двоюродные. Сереге было 23 года, а Славе - 17, он год назад получил права и уже во всю рассекал по нашему бездорожью на своем красном "Ижике", причем его транспорт вибрировал так, что ездить со Славкой никто не решался. У Славика были зеленые глаза, "ежиком" подстриженные волосы и озорная улыбка. В отличии от своего брата, у него был спокойный характер, мог поддержать любую беседу, с ним я могла пойти куда угодно и знала, что Славик не бросит.
Сережка же, не смотря на то, что тщательно это скрывал, был очень добрым и чутким. Он считал себя самым старшим в компании. Редко когда разговаривал с ребятами, меня так он вовсе не замечал, а если и замечал, то только для того, чтобы попросить, чтобы я что-нибудь принесла, например, бутылку пива из холодильника. Девчонки же, которые приезжали на слеты с другими байкерами, в Сереже души не чаяли. Ну еще бы, такой красавец: среднего роста блондин с голубыми глазами...
На самом деле, самым старшим в нашей компании был Стас. На тот момент ему было 24 года. Вот этого человека я любила всем сердцем! Таська сам был, как ребенок. Мне, маленькой девочке, он напоминал огромный шкаф с антресолью: рост под два метра, плечи - широкие, его ладонь - мои две. Очень часто, когда мы ходили к роднику за водой, он сажал меня на шею. В те моменты у меня перехватывало дыхание: с "высоты птичьего полета", как тогда шутила я, был виден весь берег реки Великой, где мы любили отдыхать.
Со Стасом у меня связаны особые воспоминания. Именно с его синей "Ямахи" я упала, не справившись с управлением. Именно с этим человеком мы часами сидели на берегу и провожали уходящий день... В компании он был мне, как самый старший брат...
Олег подошел и сел передо мной на корточки.
- Сестренка, мне не нравится, когда ты так делаешь, - глядя снизу вверх сказал он.
- Олежа, ну со мной ведь ничего не случилось, - улыбнулась я.
- Да, но сбегать из дома - нехорошо! Тем более, что ты одна ходишь через лес! Я за тебя в ответе!
Я чуть наклонилась и обняла этого ворчуна "в коже":
- Олежик, со мной ничего не случится. Я - заговоренная.
- Оль, ну давай я хотя бы буду заезжать за тобой. Буду останавливаться на шоссе за клубом, никто нас не увидит.
- Нет, - возразила я. - Это рискованно. Если мои родители узнают, что я общаюсь с вами... я не знаю, что будет.
- Олег прав, ты одна ходишь через лес, который славится своими маньяками и убийцами, - поддержал брата Юра.
- Мальчики, вы преувеличивете! Со мной правда ничего не случится. Какой маньяк проснется в такую рань?
- Сестренка!!! - раздался счастливый крик за спиной.
Чьи-то сильные руки схватили меня. Я вскрикнула от неожиданности.
- Стас!!! Отпусти!!!
Стас крепко обнял меня, поставил на землю и пошел к своему мотоциклу.
Олег отвернулся и побрел к байку.
Ко мне подошел Юра, улыбнулся и прошептал:
- Рад тебя видеть! - подмигнул и зашагал за Стасом.
Сережа и Славик встали со скамейки.
- Ох,мальчишки! - посмотрела на них я и пошла за Олегом.
Он надел на меня шлем и крикнул:
- Ну что, братия, по коням!
Четыре мотоцикла сорвались с места. Ветер бил в лицо. Становилось холодно. Я покрепче обняла Олега.
Олежа гонял на черном "харлее", он просто обожал свой мотоцикл. Вообще, для меня Олег был идеалом, тогда - парня, а сейчас - мужчины: сильный, добрый, умный, рассудительный... Помню, я расчесывала его длинные темно-русые волосы, заплетала много-много косичек, а потом наблюдала, как он долго распутывает их. Еще у Олега были карие глаза, какая-то грусть и тревога отражалась в них.
Я иногда замечала, что могу долго неотрывно смотреть на него. Когда же Олег ловил мой взгляд, он подходил, щелкал по носу указательным пальцем, от этого я морщилась и делала вид, что обиделась. Тогда он обнимал меня и приговаривал: "Сестренка...". Я была ниже него, обожала, когда Олежка брал меня за руку - становилось так спокойно.
Юрка был на шесть лет младше своего брата, ему было 14. Они были такими дружными, так любили друг друга! Мне иногда казалось, что ребята даже мыслят одинаково. Юрка любил меня... нежно, трепетно... Он быстро повзрослел. И если его сверстники в свои 14 лет еще дергали девчонок за косички, то Юрке было не до этого. Юра занимался спортивными танцами, любил "латино". Он был достаточно высокого роста, носил рваную стрижку. В отличии от брата, глаза у Юрки были большими и зелеными, волосы - светло-русыми и кожа - менее смуглая. Мой любимый братишка. Когда парни уезжали в очередное путешествие, именно с ним я целыми днями пропадала на улице родного города, мы придумывали разные истории, шутили, смеялись...
В компании я была самой младшей, многого не понимала. Например, я не понимала, на каком мотоцикле я езжу с 11 лет, но уже тогда я влюбилась в урчание "Харли Девидсона". Мне было непонятно, зачем парни достают бутылки пива на привале, но мне ужасно нравился запах солода от моих мальчиков. Да, они были моими, несмотря на разницу в возрасте.
Мы объехали пост ГАИ. Я толкнула Олега, он притормозил на обочине.
-Лешенька, а давай, ты все-таки поедешь в шлеме.
- Олежа... ну пожалуйста, - сказала я, снимая шлем.
Рядом остановились Славик и Сережа:
- Ну что тут у вас? - спросил Сережа
- Олька не хочет в шлеме ехать, - ответил Олег.
- Оль, а если... - начал Слава.
- Сплюнь, дурак, - отрезала я.
- Ну хоть бандану повяжи, - сказал Славик, протягивая черный платок с белыми черепами.
- Ладно, - смирилась я.
- И застегни джинсовку! - строго сказал Олег, забирая у меня шлем.
Тронулись. Стас с Юркой ехали где-то далеко впереди. Тася красовался своим полуспортивным новеньким байком. Мы же ехали неспешно, по крайней мере 120 для меня была уже не скорость. Позади нас пристроился Сережка на своей маленькой "Хондочке". И замыкал - Слава на своем стареньком "Ижике".
Резкий поворот. Я не ожидала, ахнула и крепче обняла Олега. На встречной полосе появился Стас. Он развернулся, объехал нас и остановился. Мы все последовали его примеру.
- Что опять случилось? - недовольно спросил Сережа.
- За следующим поворотом - менты.
- И что? - Сережка уже начал раздражаться.
- Ничего, - вмешался Олег. - С нами двое несовершеннолетних. Мы все едем без шлемов и к тому же превышаем скорость.
- Скорость сбросим, а вот что с малыми делать - непонятно, - сказал Славик.
- Ага. Да еще менты байкеров не любят, - кивнул Стас. - Я тут на прошлой неделе ехал, так меня не за что оштрафовали на 500р...
- Народ, нам нельзя попадаться. У меня вообще паспорта еще нет, - сказала я.
- Как нет? - не понял Сережа.
- Мне еще только 12 лет.
- Да? - удивился он, - а я думал, старше...
- Так вот, прикалебаются, еще начнут с родителями связь искать...
- Парни, сестренка права. Если Юрку я как-нибудь отмажу, что он мой брат, то... Конечно можно сказать, что она наша сестра, но...
- Не, ребят, придерутся ко всему и не будут разбираться, кем приходятся нам Юра и Оля, - заключил Стас. - Я отвлеку их.
- Как? - спросила я.
- Устроим небольшую погоню, - улыбнулся Тасик, похлопав байк по бензобаку. - Юрка, сползай.
Юра слез. Стас рванул с места. Юрка встал в задумчивости. Обычно он ездил с братом. Но только тогда, когда меня не было. Когда же я каталась с ребятами, то он ездил со Стасом.
- Народ, что-то я не догнал. Мне вас тут подождать?
- Юр, ты чего? Мы уже недалеко от места, - сказал Сережа. - Запрыгивай.
Юрка улыбнулся и устроился позади Сереги.
Снова ветер. Настроение немного упало. Пейзаж не менялся. Лишь изредка сосновый бор уходил на задний план, а на передний - выходило поле либо пустое, либо с пасущимися на нем коровами.
В нескольких километрах от Пскова мы свернули на проселочную дорогу, это означало, что уже скоро привал. Будучи взрослой, я много раз пыталась найти это место, но все мои попытки были безуспешными.
Славик разводил костер, Олег и Юра ставили палатку - ребята приехали сюда на пару дней, а меня сегодня же вечером отвезут обратно домой. Так было всегда: в 20.00 Олег шел к мотоциклу, чтобы доставить меня к родителям вовремя.
- Стас!
- О, всем здрасти, еще раз.
- Стасик, ты какой-то, эм, странный, - сказала я.
- Да, в самый неподходящий момент закончился бензин...
- Все с тобой ясно, гонщик, - улыбнулся Олег. - На сколько оштрафовали?
- Забрали все... сволочи...
- А ты бы им сказал, что мама денег не дает, говорит: взятки давать нехорошо, - подмигнула я.
- Ага, а штрафы потом платить хорошо. Блин, на 1,5 штуки опустили...
В Пскове нет белых ночей, потому темнеет рано. Мне даже поначалу было непривычно. Весь день мы чем-то занимались: то бегали к роднику за водой, то валялись с Юркой в траве, то меня мучил Стас, то я, как завороженная, наблюдала за Олегом...
Ближе к вечеру мы с Юркой спустились к реке, там было наше любимое место: известняковая плита, к которой подступала вода. Юра сел, спиной облокотившись о камень. Я села рядом, положив голову к нему на плечо. Мы о чем-то болтали, так незаметно пролетало время. Мы всегда находили тему для разговора, нас словно судьба вместе связала, казалось, он зал обо мне все.
- Хей, молодежь! - раздался крик сверху, - пойдем купаться, вода на удивление теплая!
- Стас, как ты себе это представляешь?
- Эм... Наденешь мою футболку, она тебе как раз будет по колено, - подмигнул Тася.
Солнце плавно заходило за горизонт. Вода и вправду была теплой, но только у самого берега. Стасик конечно же не знал о том, что чем дальше от берега, тем вода холоднее, плюс из-под земли били холодные ключи. Иногда ноги схватывала судорога, но быстро отпускала. Вскоре стало совсем тепло, тело привыкло к холоду. Сережке и Стасу было изначально тепло, судя по тому, как они плескались, бутылки три в них уже точно было.
Юрка отказался от столь заманчивого занятия, Слава спал в палатке, а Олег развел костер и теперь задумчиво смотрел на огонь.
Я плыла на спине вдоль берега, как вдруг меня кто-то схватил и бросил в глубь реки. Я закричала и, не успев набрать воздуха в легкие, пошла ко дну. Получилось так, что на момент вдоха я была уже в воде. Легкие пронзила боль, носоглотку разрывало на части, хотелось кричать, но я не могла, иначе заглотила бы еще больше воды. Ногами я пыталась нащупать хоть какой-нибудь камень, чтобы оттолкнуться и вынырнуть, но не было ни камня, ни дна... Холодный поток подводного ключа коснулся моей стопы, судорога от кончиков пальцев добиралась до икроножной мышцы. Боль становилось невыносимой. Я вдохнула еще раз и потеряла сознание.
Тем временем Стас и Сережа уже вышли на берег.
- Ребята, а где Лешенька?
- Ах, черт! Я же ее бросил дальше в реку! - запаниковал Стас.
- Ты совсем с головой не дружишь?
Олег, не раздеваясь, бросился в воду.
Он пытался руками найти меня в воде, безуспешно выкрикивал мое имя, пытался хоть как-то разглядеть поверхность реки, но ничего не было видно: вода была черной, а на землю спустилась ночь. Как вдруг, его пальца нащупали ткань. Олег быстро схватил ее и понял, что это футболка, она поднялась пузырем, тем самым дала обнаружить меня. Олег нырнул, вытолкнул меня на воздух и вынес на берег.
После массажа сердца и искусственного дыхания, я начала отплевывать воду и кричать. Казалось, что все внутренности горели. Глаза были красными, слезы текли градом, начиналась истерика.
- Стас, принеси воды.
- НЕ НАДО ВОДЫ! - кричала я
Юра подбежал, стянул с меня мокрую футболку и набросил сухое полотенце на плечи. Стас принес кружку воды.
- Сестренка, пей.
- Нет!
- Леха, пей, тебе говорят, - сказал Олег, почти насильно вливая в меня чистую воду. - Желудок надо промыть от речной воды и песка.
Меня сразу же начало тошнить. С горечью вытекала желчь.
Все это время Юра держал меня за плечи. Когда все закончилось, Юрка, укутав в полотенце, обнял меня. Славик принес одежду.
Я переоделась в сухое. Сразу стало комфортно. Олег надел на меня свою косуху и посадил на байк. Потихоньку становилось тепло, я постаралась расслабиться и легла на мотоцикл.
Олег сидел напротив костра, ветер раздувал его темно-русые волосы. Он смотрел, как разлетаются искры, блики плясали на его смуглой коже. Юра сидел на пороге палатки, обняв колени. Ребята молчали. Даже Стас с Сережей не проронили ни слова в эту минуту. Что-то сильно сжало сердце, к глазам вновь подкатили слезы, мне стало очень не по себе. Я встала, подошла к Олегу и обняла его со спины. Братишка взял меня за руки и крепко прижал к себе.
- Если с тобой что-то случится, я не переживу...
- Спасибо, Олег, что спас меня.
- За такое не благодарят.
- Ты уже второй раз спасаешь мне жизнь. Ты - мой ангел хранитель.
- А ты - наш, - Юра незаметно подошел к нам и сел рядом с братом.
В тот момент я поняла, как же люблю этих двоих! Даже невозможно сказать, кого больше.
- Родные мои...
Сложно описать те смешанные чувства, которые я испытывала тогда. Сладкое спокойствие, сильные руки, холодный ветер, привкус речной воды и горечи, треск костра, нежность и любовь обоих братьев на всю жизнь остались в моем сердце.
Юра и Олег обнимали меня, шепча на ухо примерно одно и тоже:
- Я тебя никому не отдам, чтобы ни случилось, я всегда буду рядом...
Я бы сейчас все отдала, чтобы кто-нибудь искренне произнес те же слова...
Дома меня встретила мама словами: "Первый час ночи! Ты где ходишь? А ну-ка быстро спать!". Я попыталась что-то возразить и пошла спать. Сегодня уже никуда не поедем, следующая поездка через неделю, если погода будет хорошая.
Уснуть я долго не могла, перед глазами прыгали палатка, р.Великая, Юрка, Харлей, улыбка Олега...
Ближе к полудню мне удалось проснуться, дома никого не было, телефон молчал, соседи о чем-то громко разговаривали. От них я узнала, сколько на улице градусов выше нуля, чем закончилась 105 серия какого-то сериала, и поняла, что пора вставать.
С того момента прошло около недели. Олег с ребятами куда-то уехал. Мы с Юркай вновь остались вдвоем.
Целыми днями мы гуляли по городу, иногда Юра учил меня танцевать. Но чаще он танцевал для меня. Мы оба ждали, когда же приедет Олег...
Это всегда случалось неожиданно. Мы радовались его приезду, как дети!
Как-то раз я шла к Юрке, Олег был в очередном путешествии, меня никто не встречал. Ребята жили напротив детского дома. Народ в том районе ходил постоянно, но никто не решился мне помочь в тот вечер.
Я подходила к парадной, как вдруг меня остановили несколько подростков. Они что-то сказали по поводу денег, но я с собой никогда деньги не носила. Тогда один из них меня ударил. Я упала. Руками закрыла лицо. Удары приходились по животу и спине. Они пинали меня ногами... Я кричала, звала на помощь... Но люди ходили мимо. Тогда один из парней достал заточку... От боли я уже не могла даже кричать.
Как вдруг я услышала урчание мотоцикла. Олег, не снимая шлем, подбежал к нам. Подростки испугались и разбежались. Я боялась дышать, но мне было спокойно от того, что рядом мой брат. Олег взял меня на руки и отнес к себе домой.
Там Лидия Александровна, мама Юры и Олега, обработала синяки и порезы.
Я молчала. Олег гладил мои волосы, он сидел в напряжении, было видно, что он о чем-то сосредоточенно думает, иногда его ладонь сжималась в кулак.
Юра сидел рядом с диваном, на полу, уткнувшись лицом в мою руку.
Так Олег первый раз спас мою жизнь.
Так и жили: Юра танцевал, Олег, Стас, Сережа и Слава ездили по городам России, а я просто любила их.
Как-то раз, придя домой, мне сообщали радостную новость: мы с мамой едем в санаторий.
Как там отдыхали, уже практически не помню. Зато никогда не забуду того, что ожидало меня по приезду домой.
По привычке я набрала юркин номер. Трубку взяла его мама.
- Лидия Александровна, добрый день! Очень рада вас слышать! Юра дома?
- Здравству, Лешенька. Нет, Юры нет… Ты уже в городе?
Голос ее мне совсем не понравился. Какая-то тревога слышалась в нем.
- Да. А когда он будет?
Лидия Александровна вздохнула и сказала:
- Леш, ты сможешь к нам прийти? Так, наверно, будет лучше…
- Да, конечно. Через час буду у вас.
Ровно через час я стояла на лестничной площадке и не решалась нажать на звонок. Что-то случилось… Я это чувствовала.
Я тихонько толкнула входную дверь, она была приоткрыта, и вошла в квартиру.
Тихо. Слышен шепот Лидии Александровны и какой-то незнакомый сдержанный, но ласковый мужской голос. Зеркало напротив большой комнаты завешано черной тканью...
Я прошла на кухню. Лидия Александровна сидела на табуретке, рядом с ней стоял высокий широкоплечный мужчина. Он повернулся и посмотрел на меня: бледное усталое лицо говорило за человека, что что-то его очень сильно тревожит. Карие глаза и милая улыбка мне сразу же напомнили обоих братьев. Я поняла: передо мной дядя Саша, папа Юры и Олега.
Я его видела первый раз. Он работал где-то далеко, я даже не знаю кем, но ребята всегда очень тепло о нем вспоминали, очень сильно скучали, но даже не могли до него дозвониться.
Раз в наш город приехал их отец, значит действительно случилось что-то очень и очень ужасное. Да еще и черное полотно на зеркале и черные одежды на маме Юры не давали покоя. Я знала, что мне сейчас скажут, но боялась в это верить. Это сон... просто страшный сон...
- Лида, я так понимаю, я это та самая девочка?
- Да.
- Леша, на сколько я знаю?
Я кивнула. Говорить я почему-то не могла. Дядя Саша улыбнулся, взлохматил мне волосы, подмигнул и сказал:
- Я тогда выйду на площадку, покурю, ты сама ей все скажи...
Повернулся и ушел. Я сжала кулаки, стиснула зубы, но смогла проговорить:
- Лидия Александровна... - Но она меня перебила и тихо произнесла:
- Леш, сядь...
- Нет.
- Сядь, так будет лучше.
- Нет. Я не буду садиться. Лидия Александровна, что случилось?!!
Она отвернулась.
- Где Юра?!! - Прокричала я, а потом тихо добавила. - Он умер, да?
Мама моих лучших друзей встала, подошла к окну, вздохнула и сказала:
- И Олег тоже... Они разбились несколько дней назад...
Я не знаю, что случилось со мной, я засмеялась громко, раскатисто, казалось, что от моего смеха задрожал фарфор на полках. А потом из глаз покатились горячие слезы.
Я выбежала из квартиры, добежала до фонтана за их домом, села на теплый июльский асфальт, потожила руки на бортик и засмеялась:
- Он умер! Умер! Мой брат умер!!! Его больше нет!!!
Слезы катились градом, а я смеялась:
- Юра! Юра! Юрка умер...
Сколько часов я так просидела - неизвестно. Люди ходили, смотрели, как на сумасшедшую, а мне было наплевать!
Прошло несколько месяцев. Лидия Александровна уехала в Псков, откуда они когда-то переехали с Юрой и Олегом.
Раздался телефонный звонок. Я взяла трубку.
- Але. Лешенька? - По голосу я узнала Лидию Александровну.
Я боялась ей звонить. То, что было со мной в ее квартире было по меньшей мере странно. Мне было очень стыдно.
- Да, это я.
- Леша, давай встретимся в летнем саду через два часа, мне есть, что рассказать тебе, - голос ее звучал так ласково, так мягко, что хотелось прижаться к ее груди и расплакаться, попросив за все прощения.
Как договаривались, два часа спустя мы гуляли по парку. Лидия Александровна была одета в черное, на голову наброшен прозрачный черный платок. Она вела меня по дорожкам немного приобняв за плечи.
- Лешка, только ты теперь у нас осталась. Ты же стала мне дочерью. С двумя мальчишками сложно, а ты - маленький третий ребенок, умный, добрый. Если бы ты знала, как сильно я тебя полюбила!
- И я вас!
Она меня обняла. Мы присели на скомейку.
- Юрочка постоянно о тебе говорил, а Олег так добро улыбался. Они тебя очень любили...
- Я знаю... Я их тоже очень люблю... - Слезы подкатывали, но я не смела плакать.
- У меня для тебя кое-что есть, - Лидия Александровна достала из сумочки маленький конверт и протянула его мне. - Вот. Это от Юрки. Я нашла его на чердаке нашего дома. Сверху лежала записка: "Мама, отдай это Лешке, когда меня не станет", - она сдержалась, чтобы не заплакать.
- Так он знал, что умрет?
- Знал... и ты знала... Дети, дети... не играли бы вы со смертью. Те сны, что вам снятся, нужно забывать, а вы... - Она отвернулась и вздохнула.
- Мне другое снилось... он не так там умер. Потому я никогда не хотела, чтобы он меня у леса встречал, когда я сбегала. Правда, я не видела аварии... И Олега там не было... Я не хотела... честно...
Но Лидия Александровна остановила меня.
- Будь счастлива. Помни, что на свете есть еще люди, которые любят тебя. И Олежа с Юрой всегда будут с тобой, их любовь вечна, как вечна и память о них. Не думай о плохом, ты должна жить ради нас с мальчиками... А теперь мне пора.
Лидия Александровна повернулась и пошла к остановке. Я в руках сжимала конверт, на котором было написано: "Сестренке...". Юркин почерк так похож на мой!
[Здравствуй, сестренка!
Ты только не подумай, что я на себя беду накликаю, это просто на всякий случай, чтобы не забывала меня.
Я уже было подумал выбросить из головы идею о посмертном письме, но у меня появились жуткие видения... Не знаю, конечно, может это и бред...
Если со мной что-то случиться, знай, так должно было произойти, и ни к коем случае не вини в этом себя. Ты для меня лучик света, который всегда освещал мне дорогу.
В детстве мы с Олегом любили смотреть на луну. Ночью тайком залезали на чердак и смотрели в окно. Мечтали, кем будем, когда вырастем... Как-то раз к нам зашел в комнату папа, мы подумали, что сейчас нам попадет, а он улыбнулся и сказал: "Что, невест себе в звездах высматриваете?" Мы удивились, а папа заулыбался еще шире и продолжил:"В полнолуние, как сегодня на луне можно разглядеть лицо своей будущей невесты. Я так вашу маму нашел. Когда увидите, сразу же ложитесь спать!". Он еще раз улыбнулся и закрыл дверь.
На следующий день Олег рассказал, что видел мотоцикл, а я - что видел рыжую девчонку с милым лицом. Так все и случилось: он стал байкером, а я встретил тебя...]
В десятый раз я перечитывала это письмо, и все больше мне не хотелось жить в этом сером мире. Со мной не было тех, кого я любила больше всего на свете. Стас, Сережа и Слава колесили по России и даже не вспоминали обо мне.
Сегодня мой день рождения. Грустный праздник: ни цветов, ни поздравлений, все испортил мой молодой человек - мы расстались. Я сидела, читала письмо, хотелось выпить чего-нибудь жгучего, противного...
С момента смерти Юры и Олега прошло чуть больше трех лет...
Полночь. Я сидела на кровати, облокотившись об стенку и согнув колени. Смотрела на противоположную стену. Было настолько все равно... Мне 15, а казалось, будто гораздо больше, и я никому не нужна. Родители спали за стеной. Что-то без умолку звонило. Прошло минут пять, прежде чем я поняла, что это телефон.
Я встала, взяла трубку.
- Леха! - раздался чей-то радостный крик. - Выйди на балкон!
Я невольно положила трубку на столики и вышла. Я увидела на дороге Nissan, а рядом с ним стояли: Сережа, Стас, Слава и Лидия Александровна.
Я завизжала от восторга, наспех оделась и бегом спустилась к ребятам.
- Нашей Лешеньке 15! Качаем ее, пацаны! - прокричал Стас и схватил меня на руки.
Сережка со Славой поддержали друга и начали меня подбрасывать с боевым кличем "УРА!".
Я смеялась. Лидия Александровна стояла у капота и улыбалась.
- Мальчики, мальчики, хватит! Укачаете ребенка! - сказала она.
Ребята поставили меня на землю и немного отошли. Меня немного пошатывало, но вскоре предметы перестали двоиться.
Мы приехали в кафе-ресторан, где просидели до самого утра. Я узнала, что ребята за это время совершили невероятное путешествие на мотоциклах: от Пскова до Уральских гор. Они так повзрослели, возмужали. У Стаса появилась девушка.
Ребята уехали. Я опять осталась одна.
Прошло четыре месяца. Я шла через лес домой, наслаждалась морозным воздухом февраля. В кармане зазвонил телефон. Незнакомый номер...
- Да.
- Леха?
- Да.
- Леш, это Стас.
- Ой, братишка, привет! Как ты?
- Да все как-то средне, сестренка. Я сейчас в городе, ты можешь со мной встретиться?
- Да, я сейчас абсолютно свободна.
- Говори где ты, я сейчас тебя заберу.
Мы сидели в теплом салоне, Стас был подавлен, он обеими руками держал руль и смотрел прямо перед собой.
- Стасик, - произнесла я, приобняв брата, - Тася... Я люблю тебя.
Стас повернулся ко мне, провел ладонью по щеке и поцеловал в лоб. Я крепче обняла его и положила голову на плечо.
- Лешка, я боюсь, что ты одна у меня осталась...
- Стас, со Славой будет все в порядке. Он выйдет из комы. Я верю.
- Да, Оль, не в том дело... Понимаешь, сначала Олег и Юра, потом Сережа, а теперь Слава. Понимаешь!?
- Стас, со Славой ничего не случится. Давай поедем к нему...
- Нас не пустят... В реанимацию пускают только близких.
- Тась, ты его брат, а я - сестра. Ну хотя бы узнаем, как он.
2 февраля 2007 года не стало Сурганова Сергея. Он разбился на московской трассе. Его брат, Слава, спустя несколько дней, параллельно смерти Сережи, перенес операцию на легкое и ушел в кому. Сейчас мы ехали к нему.
Я пыталась как-то отвлечь Стаса, но он не обращал на меня внимания.
В реанимации нам ничего ясного не сказали. Пока Стас отвлекал медсестру на посту, я пробралась в палату.
Слава лежал на белой кровати, на белой простыне, накрытый белым покрывалом. Рядом с кроватью стоял старый монитор, по которому бежала кардиограмма. В катетер капал какой-то раствор.
- Слава... - Я провела рукой по его волосам и поцеловала. - Слава, я всегда буду с тобой. Ты поправишься. Ты обязательно поправишься! - Я поцеловала его еще раз и выскользнула из палаты.
Теперь Стас часто приезжал ко мне. Мы гуляли, сидели в кафе, вспоминали фестивали, съезды, пикники у Великой. Он был ужасно грустный, было видно, как изменилось лицо у вечно веселого парня. На его лице появились морщины, я знала, Стас почти не спит по ночам. Его возлюбленная, Лена, была такой же уставшей, как и сам Стас. Она ни раз говорила мне о том, что не может смотреть, как Стас мучается, как он переживает, что он сутками может просидеть у Славы в реанимации. Стас все-таки добился пропуска.
Как-то раз Стас позвонил мне, я шла с музыкальной школы домой, как обычно через лес.
- Леха! сейчас я тебе дам трубку...
- Привет, сестренка...
Сначала я не поняла, что со мной разговаривает Слава, а потом что-то радостное сжалось в горле. Его голос звучал как-то устало, немного болезненно и хрипло.
- Славик! Солнышко! Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, немного лучше. Через неделю выписывают. Стас говорит, если буду хорошо себя вести, то он меня отвезет к тебе.
Утро. Я вышла из арки. На улице было свежо и пусто. Стас припарковался около музыкального лицея. За тонированными стеклами не было видно пассажиров. Я приблизилась к Nissan'у. Постучала в окно передней двери. Кто-то открыл заднюю дверь и нежно обнял меня за талию. Я обернулась: из машины высунулся Славик.
Он встал рядом со мной. Как же он изменился! Так повзрослел... Я привстала на носочки и чмокнула его в щеку. Славка обнял меня, прижался и не хотел отпускать.
Из машины вышла Лена и Стас. Ленка была беременна. Я их поочередно обняла.
Лена была счастлива. Лицо ее стало более округлым, как и формы. Стас на первый взгляд казался счастливым. Но глаза выдавали какую-то озадаченность...
Мы сели в машину и отправились на берег реки. Я устроилась на заднем сидении рядом со Славой. Лена сидела на втором сидении, рядом со Стасом. Они о чем-то оживленно болтали.
Я улыбнулась Славе, было видно, что он не решается заговорить со мной. Он внимательно рассматривал меня. Буквально пожирал глазами. Я не выдержала и завела разговор:
- Как ты себя чувствуешь?
Слава немного отвлекся от рассматривания, встряхнул головой, будто о чем-то думал и ему помешали.
- Знаешь, как-то средне. Меня выписали со словами: "Скоро все равно вернешься".
- Не поняла... Что-то серьезное?
- Ну ты же знаешь, что мне вырезали половину легкого.
- Это так серьезно? Что еще тебе врач сказал?
- За мной долгое время в больнице ухаживала Лидия Александровна, сейчас, кстати, я у нее живу. Она забрала меня от родителей. Она первая заметила, что я начал кашлять. Больно. Когда она повела меня к терапевту, тот послал на снимки, думали, что осложнения начались. Все оказалось не так. Когда закончили обследование, врач подозвал меня к себе и сказал: "Парень, мои соболезнования, тебе недолго осталось". Я не понял. Спросил, что он имеет в виду. Он показал мне кардиограмму, в которой я естественно ничего не понял, и заключение, где говорилось, что у меня под левым желудочком тромб...
- Кошмар... Слав, он не имел права тебе это говорить. Он же давал клятву Гиппократа! Блин... На него в суд нужно подать! Как таких только земля держит? Славик, ты же не думаешь, что скоро умрешь? Нет?
- Леш, я не могу не думать об этом. Все и так очевидно.
- Ничего не очевидно. С тромбом живут как месяц, так и всю жизнь, просто не нервничай, соблюдай определенный рацион питания, чаще гуляй на свежем воздухе ну и т.д.
Приехали. Стас с Леной вышли. Мы остались одни. Слава загадочно улыбнулся. Я не понимала, что мной движет. Да и сейчас не понимаю, что со мной произошло в ту секунду.
Славик обнял меня и нежно поцеловал в губы. При всей моей любви и верности к умершему Юре, я ничего не смогла поделать, физиология взяла верх. Я крепче обняла его и пожелала отдаться этому сильному, красивому и несчастному парню.
Он был нежен. Я знала, что я его первая девушка, он также знал, что и он у меня первый. Говорить ничего было не нужно, мы чувствовали друг друга, делали то, что казалось приятным нам обоим.
В машину заглянул Стас и сразу же закрыл дверь. Обнаженная спина, закрыла меня от глаз незваного друга. Слава заблокировал двери. Теперь нам никто не мог помешать.
Сложно было поверить, что это было в первый раз. Такой волны чувств и страсти не повторилось больше никогда. Я снова почувствовала, что кому-то нужна. Слава целовал меня, я чувствовала его горячее дыхание. Не было ни страха, ни боли. Все было так, как должно было быть и одновременно так, как не бывает.
Он устал. С извиняющимся выражением он смотрел на меня. Я закрыла глаза, улыбнулась и откинулась на спинку сиденья.
- Прости. Я не знаю, что на меня нашло...- прошептал он.
- Молчи. Я сама этого хотела.
Я знала, что Слава сейчас смотрел на меня удивленно, но я взяла его за руку и подтянула к себе. Мне хотелось обнимать, чувствовать его тело и не отпускать никогда... Славик буквально прочитал мои мысли, он обнял меня и снова поцеловал. Я чувствовала тяжесть его сильного тела, хотелось кричать от его ласк и делать все, чтобы и ему было также хорошо.
Еще около часа мы просидели в машине, просто наслаждаясь друг другом: о чем-то болтали, целовались и просто молчали.
Я так же знала, что Славик в скором времени умрет, но не хотела в это верить. Я хотела быть с ним. В свои 15 я уже знала, как мне будет трудно заводить какие-либо отношения. Психологическая травма, полученная три года назад, не давала мне покоя. А что будет дальше? А дальше не будет никого... Ни Стаса, Ни Славы... Все закончится, уйдет, как самый сладкий сон.
Я отогнала эти мысли, повернулась и поцеловала Святослава в шею. Он крепче меня обнял.
Стас развел костер, мы с Леной приготовили что-то поесть. Славик ставил палатку.
- Лен, как назовете малышку? - спросила я.
- Стас хочет назвать ее Олей. В честь тебя.
- В честь меня? Это за какие такие заслуги?
- Говорит, что хочет, чтобы она была похожа на тебя.
- Мазохист. Знаешь, каким "подарочком" я была для своих родителей?
Лена рассмеялась.
Мы сидели у костра на берегу реки. Вспоминали походы, забавные случае. Затем я пела. В тишине голос звучал как-то особенно, хрустально. Я пела песню про солнце на украинском языке. Лена задумчиво улыбалась. Парни с гордостью смотрели на меня и ловили каждую ноту. Я замолчала.
- Ты стала совсем взрослой, - тихо произнес Стас. - Голос окреп. Это что-то удивительное.
- Ты заставляешь чувствовать, - сказала Лена, - а это дорогого стоит, не у каждого певца есть этот дар. Береги его.
Слава промолчал. Он только обнял меня.
- Спасибо, ребята. Стас, а зачем тебе мартини и вино? Славе и Лене нельзя, ты - за рулем, а я не пью. Смотри-ка, костер плохо горит.
Я открутила бутылки с мартини, встала и демонстративно вылила содержимое в костер. Пламя полыхнуло. Стас рассвирепел.
- ТЫ!!! - только и смог прорычать он.
Я побежала. Стас - за мной. Как сказала потом Лена, мы были похожи на двух лосей, которые бегают по лесу.
Я визжала, смеялась, Стас был искренне зол.
Время приближалось к полуночи. Лене захотелось сока, Стас завел машину, они оставили нас со Славкой одних...
Мы гуляли в потемках по берегу, о чем-то говорили, шутили, смеялись. Но что-то явно беспокоило меня.
Он начал задыхаться. Упал. Я закричала. Вытащила платок из кармана его куртки, быстро намочила его в реке, обтерла славкин лоб, расстегнула рубашку...
Понемногу Слава начал приходить в себя. Я уложила его к себе на колени. Славик открыл глаза. Я на него старалась не смотреть. Он улыбался...
- Я тебя напугал?
- Нет, - соврала я. Я сдерживала слезы.
- Леш, ты самое лучшее, что было и есть в моей жизни...
Он набрался сил, встал. Мы подошли ближе к костру, затем спустились к реке. Ему снова стало плохо... он упал.
...
Я упала на колени рядом. Он на миг открыл глаза, улыбнулся, я догадываюсь, что он пытался сказать... Он говорил спасибо... и мое имя...
Я ничего не смогла сделать... 13 июля 2007 года не стало Сурганова Святослава...
Началась черная полоса в моей жизни. Стас уехал с женой в Москву. Я продолжала существовать. Уже не жить, а существовать. Иногда мне казалось, что лучше бы и я в ту ночь умерла. Вот так, в один год меня покинули все, кого я так любила... нет, кого люблю.
13..пятница... 12 ночи... я знала, когда и как он умрет. Во всех деталях. От этого не хотелось жить еще больше! Но я жила.
Я прокляла сны, в которых видела смерть своих близких. Но после смерти Славы сны стали ярче, в последнем умирали уже не они, а я, но о нем я не буду рассказывать, пусть сбывается. Скажу одно, смерть мучительная. Будет больно, как некогда было больно Юрке. И мне так же никто не окажет помощь. Я отмучаюсь за всех них. Акий Христос в юбке.
Ночь за ночью в мельчайших подробностях я видела аварию, в которой погибли Олег и Юра. Видела искалеченное тело Сережи. Блаженную улыбку Славы... Я думала, сойду с ума.
Чертов дар...
В одну из таких кошмарных ночей я увидела новую машину Стаса... Авария.
Лето. Дорога. Невыносимая жара. Движение перекрыли машины ДПС и три бригады скорой. Я видела как из виска Лены течет кровь. Как Стаса вжало в сидение. Как у Оли свернуло шею.
Я чувствовала, что слезы стекают на подушку, но не мола проснуться.
Да, У Лены и Стаса родилась дочь. Причем, она родилась в тот же день, что и я. Стас сдержал свое слово и назвал ее Олей.
Черт. А ей было всего три года. Три года прошло с момента этого ужасного сна. Года я подсчитала уже на кладбище, куда меня доставили из Питера. Похороны проходили в Москве.
Нужно ли говорить, что все случилось так, как это видела я?
Три гроба. Одна могила. Предприятие, где трудился Стас, устроило обширные похороны. За это им нужно отдать мой искренний поклон. Мы с родственниками Лены не смогли бы их достойно похоронить.
Самым страшным в тот вечер было заплакать. А еще страшнее было целовать лоб мертвой, холодной, но прекрасной девочки...
Первым умерла именно она. Стаса долго пытались откачать в реанимации. А Лена была в коме. В прочем, она сразу же умерла, как скончался Стас.
Стаса хоронили в закрытом гробу. Я стояла именно у него, когда над крестами пронесся мой голос. Я пела "Беспечного ангела" из арийского репертуара.
Люди плакали. Мне было плохо. Описать то, что я видела на похоронах, я не рискну - слишком ярко перед глазами встает небольшой гроб с тезкой, похожей на восковую куклу.
Дальше шли поминки, на которых я ненавидела исключительно всех.
А дальше жизнь моя не подлежит описанию. Дневник этот убираю далеко. Так, чтобы никто не смог прочитать эти записи. Ну а если кто-то все же прочтет, что ж, пусть когда увидит крест на дороге, притормозит и вспомнит тех, о ком я писала все эти годы.