Она лежала на полу… Её мысль витала где-то рядом. Мысль была простая, девушка была готова её поймать… Вот-вот… Но мысль каждый раз ускользала… Уворачивалась, растворялась, чтобы появиться в другом месте… Она была почти материальна, почти осязаема… Почти…
Полузакрытые глаза девушки с дрожащими ресницами всем своим видом показывали детскую наивность и ожидание чуда. Прямой нос, по-детски припухлые губки… Лицо девушки было абсолютно безмятежным и светилось спокойствием. Однако, тонкая морщинка, пролёгшая по лбу сей юной непосредственности, давала острое ощущение душевного смятения. Длинные, мягкие, слегка волнистые, густые пряди волос девушки разметались по полу в удивительно отчётливом и точном беспорядке. Они были тёмно-русого, насыщенного цвета. Одна прядка лежала на загорелой щеке девушки аккуратным упругим завитком и отбрасывала тень на её полураскрытые губы. Вот уже грудь её стала подниматься и опускаться ровнее, девушка задышала глубже и медленнее, и сделала робкий, неуверенный шаг в царство Морфея полное, порой великолепных и манящих, а порой смутных и беспокойных видений.
Мысль, летавшая рядом, разочарованно подобралась поближе, и сознание девушки медленно и настороженно потянулось к ней. Мысль доверчиво поддалась, и мир вокруг стал ярче и отчётливее.
Вот девушка видит себя со стороны. Видит, как она сама поворачивается на полу на бок, сворачивается клубочком, всё больше усиливая беспорядок прядей, на которые теперь падают отблески горящих свечей, играя в них оттенками красного и золотого. Видит, всё больше удивляясь реалистичности происходящего, как по-детски наивно выглядят свои сложенные под щекой руки и эта неуверенная полуулыбка блуждающая на губах… Различает каждую складочку светлого немного помявшегося платья, открывающего загорелые ноги… Понимает что смотрит на себя сверху, что летит… Сердце забилось тревожнее: «Я умерла?..». Но нет… Ровное дыхание девушки на полу и её, как будто извиняющаяся, улыбка внушают спокойствие.
Так блуждают души во снах… Назовём её Омега…
Зрение её как будто изменилось. С всё нарастающим волнением Омега оглядывала комнату, такую незнакомую сейчас. Привычная серо-голубая обивка дивана и кресел теперь казалась такой яркой, такой шероховатой, немного потёртой и бесконечно спокойной. Омега различала каждую знакомую чёрточку, каждое пятнышко на раньше блёклых, а теперь, оказывается, таких ярких красно-золотых шторах. Она переводила взгляд то на торшер, на котором сейчас мерцали свечи, маня своим живым, горячим, вечно живущим огнём, то на книжный шкаф, различая каждую пылинку на толстых, древних, скучных фолиантах, полных чужих трудов и бессонных ночей… Омега разглядывала каждую чёрточку своего домика, а затем подлетела к окну…
Дух её, если можно так сказать, захватило от потрясающей, неимоверной красоты ночи. На чёрном, как смоль, небе, таком бесконечном и глубоком, мерцали яркие, манящие, ослепляющие звёзды. Омега вылетела на улицу и ощутила поток прохладного, живительного ночного воздуха. Он в одном сильном порыве вознёс её выше и она услышала запах недавно прошедшего дождя. В воздухе витала свежесть и прохлада. Стояла тишина. Звенящая, пустая, давящая, она внезапно наполнилась звуками и ожила. Омега слышала тихий шелест листьев на старых деревьях, окружавших маленький деревянный домик, различала трели цикад, видела сотни ранее незаметных для неё огоньков светлячков, слышала песни далёких бардов и взлетала всё выше и выше к зовущим звёздам.
Она была уже слишком высоко, чтобы бояться. Опустив глаза, она парила над землёй, наслаждаясь необычностью ночи. Внизу мелькали гостеприимные огни поселений, холодные глубокие озёра, на водной глади которых отражался диск луны, и рябью от ветра нарушалась лунная дорожка, густые леса, кроны которых давным-давно срослись, образуя прочный свод, под которым даже в жаркий солнечный день стоит полумрак и прохладно. Она оглядывала просторные поля, на которых даже ночью можно было различить каждую травинку, топкие обширные болота, служившие препятствием для путников и несущие смерть своими обманчивыми туманами…
Окрестности сменились. В лицо Омеги ударило ледяное, замораживающее дыхание ночной пустыни. Жёлтые пески и барханы, покрытые ночным мраком, с высоты выглядели не страшнее детской неаккуратной песочницы с оставленными в ней куличиками. Впереди было море…
Морской бриз уже обдувал лицо девушки. Небо заметно побледнело впереди, а сзади собралась предрассветная мгла, отступающая перед новым днём… Водное пространство казалось бесконечным, уходило за горизонт, манило в свои глубины и пугало своим немым спокойствием. Начал подниматься ветер. Омега его ощущала всем телом, но почему-то он ей не мешал. Холодный, сильный, он заставлял бесконечное море пениться и поднимать высокие волны до самого неба. Забрезжил рассвет… Лучи восходящего солнца показались из-за туманной дымки горизонта, и пенистые волны окрасились сначала в розовый, а затем в чистый алый цвет. Ветер утих и на пару секунд наступила тишина. Вязкая и густая, она внезапно оборвалась, как леска, со свистом. Снова подул ветер, но теперь, согретый солнечными лучами, он ласково обдувал лицо Омеги. Девушка жмурилась и искренне улыбалась новому дню и яркому солнцу…
Целый день она заново открывала для себя свой мир. Спустившись на луг, она вдыхала аромат полевых цветов, казавшийся ей дивным сочетанием свободы и беспечности, но так же постоянства и ответственности за то прекрасное, что ещё осталось в людях. Найдя родник, она пыталась ладонями зачерпнуть студёную, чистую, прозрачную воду, но вода как бы проходила насквозь, оставляя приятную прохладу.
Леса покоряли Омегу своей величавостью, она слышала их дыхание, чувствовала биение их сердец, жила вместе с ними…
Так прошёл день… Солнце коснулось горизонта. Край огненного шара медленно, но уверенно уходил за дымку. Омега сидела на верхушке ветвистого, немного корявого, пахнущего корой дерева и наслаждалась кроваво-красным закатом. Когда солнце практически зашло, девушка внезапно почувствовала неясную тревогу. Она взлетела. Что-то гнало её вперёд, за солнцем, за уходящим днём. Мир стал терять свою чёткость, свои краски и звуки. Омега держала в поле зрения краешек заходящего солнца, как символ надежды. Она цеплялась за этот яркий мир, но он ускользал, растворялся, чтобы посетить кого-то ещё…
Наступила тишина, и всё померкло. Девушка открыла глаза в своём доме, в своей комнате. На полу. Всё казалось таким знакомым, таким блёклым, таким неинтересным… Буйство красок улеглось, звуки и запахи исчезли. Это была самая обычная ночь… И только луна всё так же блестела за окном, маня в неизведанные ещё края…