Так вот, когда меня выбросили из института, я устроился продавцом горькой ваты. Погодите с вопросами, сейчас всё расскажу. Минутку терпения, как выражались рассказчики прошлых лет. Работа это временная, сезонная, начиная с первого тёплого весеннего дня и кончая последним тёплым днём осени. Иногда с перерывами. Искать я её не искал – она сама меня нашла. Окликнул на аллее старик, торговавший сладкой – я так подумал – ватой.
- Купите горькой ваты, - предложил он.
- Да я не люблю, - и тут я осёкся, - какой?
- Горькой, Вам она сейчас придётся по вкусу.
Я положил в блюдечко мелочь и стал ждать, пока он соткёт мне кокон, который я должен буду прогрызть, как личинка, только не изнутри, а снаружи. Аппарат натужно гудел, дело двигалось медленно. Впрочем, я никогда не покупал сладкой ваты, и не мог сказать, быстрее ли движется дело с ней.
На вид она была совершенно такая же, да и палатка мало отличалась от палатки со сладкой ватой, только что надписью. Когда я, наконец, смог её попробовать, то очень удивился: она была сладкой.
- Это только на первый взгляд, - старик угадал мои мысли по выражению лица.
Я продолжал поглощать горькую вату, пытаясь найти в ней хоть какие-то отличия от сладкой.
- Ну что?
- Не знаю, что сказать. Если бы я хоть раз пробовал сладкую вату, я, наверное, увидел бы какие-то отличия. А не увидел – так постарался бы увидеть, или бы даже откровенно выдумал. А так – сладкая.
- Да, обычно действительно придумывают, - старик затосковал, - а она такая же, как и в палатке со сладкой ватой.
- А в чём смысл? Так лучше продаётся, что ли?
- И это тоже, у меня дела лучше идут, чем у девчонки, которая сладкой ватой торгует. Но ведь горькую вату я не всем продаю. Садитесь рядом, кое-что расскажу, - он поставил в палатке ещё один табурет. - Я, конечно, не продавец, я вестник. И когда я вижу человека, которому нужны вести, я предлагаю ему попробовать горькой ваты. Человек ест мою вату и не может понять, почему же она горькая. И начинает искать этому разного рода оправдания. Такой привкус найдёт, сякой, оттенок, запах, мало ли что. И уйдёт от меня способным не то что сладкую вату сделать горькой, а всё что угодно местами поменять. С одной стороны, мне такой человек не нужен – если уж он до такой степени слаб, что чувствам своим не верит, куда ему горькой ватой торговать. А с другой стороны, только такому человеку я и могу помочь, научить сладкое с горьким менять местами. Жить ведь с таким умением легче.
- Так, а если человек откажется? Купить, или поменять местами.
- Купить ещё никто не отказывался, всем любопытно было, а у кого не было денег, так я даром отдавал.
- И брали?
- Брали.
- Ну, ладно, а как быть со мной, я же горького в сладком не увидел?
- Не спешите. Так вот, если бы Вы сладкую вату раньше пробовали и опирались бы на свою память, то ничего бы с Вами не случилось. Обычно дело шуткой кончается, редко – матерком. Но Вы всё расставили по местам даже без сравнения. Всё познаётся в сравнении – это про обычных людей, про наших покупателей. Нам, продавцам, этого не нужно. Мы и так всё знаем наперёд.
- Мы?
- Вы. Вот здесь медицинская книжка на Ваше имя, здесь деньги, вот так включается и выключается аппарат. Вопросы есть?
- Когда кончается мой контракт?
- А Вы сами-то не догадываетесь? – старик качнулся в воздухе и исчез, оставив после себя острый эфирный запах.