Сказка – ложь, узнайте правду!
(с)
- Добрые граждане славного грибного града Садрит Мора! – тонким мальчишеским голосом орал худой подросток в цветастом костюме. – Извольте поглядети на представление славной труппы мэтра Пустозвоньо!
Бродячий театр как раз устанавливал на площади сцену и кулисы. Наиболее сноровистые зрители подыскивали скамейки. Вокруг сцены уже начала собираться приличная толпа. Даже старая Фара вышла из своего трактира, присела на высоких ступеньках. Остановилась пара магов, непременно на приличном отдалении от сцены чтобы ни в коем случае не быть заподозренными в проявлении интереса к развлечениям черни.
Кажется, все было готово. Из-за кулис вышел молодой долговязый парень в разноцветных штанах и шляпе с потрепанным пером скального наездника, поклонился толпе. Толпа радостно захлопала.
- Сегодня, - голос у парня был приятный, хоть немного хриплый. – Наш театр покажет пьесу по известной сказке «Королева Зимы». Прекрасны и великолепны снежные берега далекого Солстхейма, укутанного белыми мехами снегов, искрящихся миллионами бриллиантов, закованного в хрустальные льды! Но еще прекраснее женщины Солстхейма – будто высеченные из белого мрамора статуи – столь же великолепны, но столь же холодны! Но настоящая любовь, всепоглощающим жаром способна растопить даже льды, сковывающие сердце самой Королевы Зимы!
Толпа восхищенно ахнула, некоторые женщины принялись вытирать платочками глаза.
- Невероятно пошло и безвкусно, - скривив губы, тихонько шепнул один из магиков. – Особенно про сердце, скованное льдом. Но… нам стоит присмотреть за порядком здесь, верно, коллега?
Коллега сдержанно кивнул, так же не желая признаваться в желании посмотреть.
Занавеси, сопровождаемые треньканьем лютни, скрипя, разъехались, явив зрителям заснеженные пустоши Солстхейма – вернее, сугробы из прикрытых простынями кадок и облезлое чучело медведя. Среди сугробов стояла пара – он, щуплый данмер в нарисованных на рубашке пластинах доспеха, на одном колене перед ней – миловидной белокурой девушкой с небрежно намалеванной синей краской татуировкой в пол лица. Герой по непонятным соображения сжимал в одной руке невероятных размеров картонный меч, обильно вымазанный красной краской.
- О, великолепная Сигрдрифа, свет души моей! – вскричал славный герой. – О, прекраснейшая из ныне живущих! О, Звезда Севера! Я выполнил твое желание – ужасный упырь Удурфрукт теперь мертв, в доказательство я принес его мерзостную конечность!
Парень действительно достал из кармана сухую когтистую лапу непонятного происхождения и сунул прямо в лицо своей даме сердца.
Толпа испуганно охнула, кто-то упал в обморок.
- Вот поганцы, - усмехнулся один из магиков. – Пугают народ высушенной гуарьей лапой.
Его коллега обличительно хмыкнул.
- О, Сигрдрифа, ты сказала, что отдашь мне свою руку и сердце!
- Убери от меня эту мерзость! – поднесла руку ко лбу девушка. – Ты хочешь, чтобы я отдала свою прекрасную руку за эту гадкую лапу? Ну уж нет, о, славный воин!
Воин, сраженный таким коварством, схватился за сердце.
-С правой стороны, - ехидно откомментировал один из магов.
- Вот гадина! – крикнул мужской голос из толпы.
Гадкая дама продолжала тиранить рыцаря:
- О, славный данмерский воин, если ты хочешь получить меня в жены, принеси мне голову свирепого оборотня, что бродит по округе и пожирает людей!
- О, Сигрдрифа! Это верная смерть!
Девушка, не обращая внимания на стенания, развернулась и скрылась за занавесями.
- О, что же делать мне! – возопил рыцарь, поворачиваясь к зрителям. – Кровожадный оборотень порвет меня на куски! Но ради ее любви, - данмер неопределенно повел в воздухе до сих пор зажатой в кулаке гуарьей лапой, - Я готов на все!
- Дурак, - в один голос откомментировали оба магика, сложив руки на груди.
* * *
- Сигрдрифа, - данмер, подумав, опять придвинулся чуть поближе к девушке, увлеченно точащей меч.
- Что? – устало отозвалась она.
- Глаза твои, - со страстным придыханием начал парень. – Словно прибрежные омуты озера Амайя – глубокие, завораживающие своей синевой.
- Их три, - равнодушно поправила северянка.
- Что?
- Три. Омута в озере Амайя. А глаз у меня чуть меньше.
- Черт, - юноша задумался, перебирая черные волосы и беззвучно шевеля губами. – О! Придумал!
Сигрдрифа возвела очи к небу, глубоко вздохнула.
- Шея твоя, - взмахнул рукой данмер. – Словно Башня Белого Золота. Столь же…
- В Башне Белого Золота около тысяча футов, - прервала его девушка. – К тому же она в тысячу раз грязнее. Не думаю, чтобы ее когда-нибудь мыли.
Юноша надулся и сложил руки на груди.
- Слушай, - северянка отложила меч и впилась глазами в молодого данмера. – А тебе никогда не приходило в голову… ммм… попросить? Может, я бы и забыла, что ты весишь раза в три меньше, чем нормальный кавалер-берсерк, что у тебя нет бороды лопатой, и от тебя не разит медом за десять шагов?
Парень опять задумался. Встрепенувшись, он пригладил руками вихры, отломал от наплечника сосульку и брякнул:
- Выходи за меня замуж! По-жа-луйс-та!
- Дурак, - вздохнула Сигрдрифа и снова принялась за меч. – Лучше б спросил, может мне что нужно.
- А тебе нужно? – с надеждой спросил данмер.
- Сразу бы так, - повеселела девушка. – Надо мне мелочь. Пара волчьих клыков на сережки – скоро гулянья, а мне нечего одеть к ожерелью из медвежьих когтей.
- И все? – недоверчиво переспросил юноша. – Только пару клыков?
- Только пару клыков, - глаза Сигрдрифы были как прибрежная вода – даже при должной сноровке никому не удалось бы прочесть в них и тени намека. – Тебе это задание кажется слишком трудным?
- Нет, - подозрительно буркнул данмер. – Тебе ничего больше не надо, точно?
- Нет, - голос девушки точно скрывал какую-нибудь каверзу. – Пока нет.
Данмер вздохнул, поднялся с каменных приступок форта и без особого воодушевления глянул на темную гребенку леса на севере, откуда временами слышался тоскливый вой.
«И к тому же неумелый», - машинально отметил парень, смахивая иней с припорошенных снегом волос.
* * *
Представление на площади Садрит Моры было в разгаре. Тощий воин уже успел отважно зарубить ужасного оборотня, представляющего собой симбиоз облезлого ковра и худенького актера на четвереньках, и теперь не менее мужественно отделял голову от тела. Дама сердца стояла за кулисами и, скучая, грызла коржик.
Наконец, рыцарь справился со своей неприятной обязанностью и поднял над сценой неплохо выделанную волчью голову. Эффект немного портил круглый кусок дерева, к которому она была прибита. Девушка плавным шагом вышла из-за кулис.
- О, Сигрдрифа! – снова надрывно закричал актер, падая на колено и пошатываясь. – Вот она, голова гнусного оборотня, который наводил ужас на округу! Я убил его!
- О, славный воин! – девушка поднесла белую руку ко лбу и покачнулась. – Эта голова отвратительна! Убери ее отсюда поскорее!
- Мне б такого рыцаря, - недовольно бросил в пустоту один из магов. – Давно уже ищу дурня, который мне забесплатно принесет хотя бы парочку оборотничьих клыков.
- Хорошо для ядов, - машинально добавил его коллега.
* * *
- Принес? – Сигрдрифа с хрустом потянулась, сведя вместе лопатки.
Юноша громко сглотнул, глядя на натянувшуюся ткань рубашки.
- Принес.
Данмер достал из сумки два белых клыка, еще покрытых темной корочкой запекшейся крови, протянул их девушке.
Та благосклонно приняла подношение, с видом профессионала покрутила клыки в пальцах:
- Самец. Трехгодка, скорее всего.
- Да, - подтвердил парень, сосредоточенно рассматривая свои руки.
- Почему у тебя обломанные хвоинки под ногтями? – как бы между делом спросила Сигрдрифа, но ее глаза оставались серьезными.
- Боролись, - живо оправдался данмер.
- А почему рубашка на хребте порванная?
- Цапнул, зверюга.
- Крови нет.
- Заклинание, - парень начинал волноваться. – Сигрдрифа, ты обещала…
- Что? – поддельно удивилась северянка.
- Можно я пойду с тобой на гулянья? – просительно поднял брови юноша.
- Ну, - девушка сделала вид, будто ей стыдно. – Понимаешь, я обещала Агаронду…
Данмер присел рядом с Сигрдрифой, задумался. Вспомнив наконец этого Агаронда, мысленно застонал: нордлинг был его выше по меньшей мере на две головы, ломал хребты медведям голыми руками, более похожими на весла драккаров, а грудь его напоминала доску для разделки мяса. И носила на себе столько же полосок шрамов.
- Он даже принес мне медвежье сердце, - мечтательно возвела очи к потолку.
- Я тоже могу принести, - упавшим голосом пообещал юноша.
* * *
- Как ты смеешь мечтать о моей руке?! – взвизгнула актриса, негодующе хмурясь. – Всего-то прикончил какой-то десяток чудищ!
- Но что мне делать?! – возопил рыцарь. – Любовный жар снедает меня изнутри и, вырвись он наружу, он растопил бы даже вечные льды!
- Вот и докажи мне это! – девушка состроила хитрую мину, что при размалеванной физиономии дало почти юмористический эффект. – Достань свое сердце из груди и подари мне его!
Славный рыцарь повернулся к зрителям лицом, раскинул руки:
- О, что ты делаешь со мной, прекрасная Сигрдрифа! Слова твои как сотни шалков – жалят и кусают, разъедают мое сердце ядом! пусть оно вечно будет принадлежать тебе!
После этих слов парень полез себе под рубаху, состроил рожу, видимо, иллюстрирующую его невероятные страдания, и вытащил оттуда огромное картонной сердце, густо и аляповато раскрашенное алой и бордовой красками. Снизу на сердце отчетливо виднелся полукруглый венчик отпечатков чьих-то зубов – видимо, рыцарю уже приходилось страдать от неразделенной любви. Парень протянул свое пламенное сердце девушке, трагически возвестив:
- О, прекраснейшая из прекраснейших! Возьми мое сердце, ты его единственная хозяйка!
Рыцарь патетически всплеснул руками и упал под ноги своей бессердечной возлюбленной.
Толпа негодующе завопила, закричала, зарыдала, непроизвольно ухватилась за свои сердца.
- Глупость, - опять поморщился один из магиков. – Без наркоза выдрать сердце у живого человека, да чтоб он потом еще и речи произносил – нонсенс.
- Да, помню наш практикум, - кивнул второй.
А бессердечная Сигрдрифа, кажется, прозрела:
- О, нет! – закричала она, вцепляясь в светлые косы. – Как я могла быть столь жесткосердной! Как я могла не увидеть истинной любви! Зачем мне жить после этого?
Девушка упала на колени рядом с трупом бывшего рыцаря.
- Черт, соступи с руки, - сдавленно шепнул труп.
Сигрдрифа, не отнимая ладоней от лица, аккуратно сместилась с ладони возлюбленного.
Занавес, тихо шурша, задвинулся.
Толпа взорвалась аплодисментами, восторженными криками, на сцену полетели монеты. Мальчонка, объявлявший о представлении, шустро подбирал знаки внимания от потрясенных зрителей.
Актеры вышли на сцену, поклонились, взявшись за руки. Град септимов усилился. Жесткосердная Сигрдрифа сдавленно выругалась, получив тяжелой монетой прямо в высокий лоб.
- Спасибо, спасибо, славные мутсэры! – заливисто вещал один актер. – Приходите и завтра сюда же, смотреть другой спектакль!
- Хмм… - протянул один из магиков.
- Думаю, нам стоит завтра понаблюдать за этим сборищем, - согласился его коллега.
* * *
- Что, - как-то бесцветно повторил юноша, глядя сквозь Сигрдрифу.
- Я же сказал, - обеспокоилась такой переменой девушка. – Пойду с тобой, а про Агаронда забуду. Если принесешь мне сердце оборотня. Того, которого недавно видели возле форта. Здоровый зверь. Со шрамом на морде.
Данмер опять машинально потянулся пальцами к застарелому шраму, некрасиво пересекавшему щеку от челюсти до скулы. Но на полпути остановил руку, сжал пальцы так, что побелели костяшки.
- Ну? – в глазах цвета воды у берега не было даже намека на смущение.
- Знаешь что, о, прекрасная Сигрдрифа? – зло спросил юноша, поднимаясь и глядя прямо в ее вызывающие глаза.
- Что? – нахально поинтересовалась девушка, очевидно, опять ожидая неумелых комплиментов.
Данмер глубоко вдохнул, неприятно оскалился и высказал все, что он думает о вздорных девицах, мурыжащих всех вокруг, а также об обстоятельствах ее рождения , по очереди оженив ее родителей с целой кучей весьма неприятных существ.
- Это все, что ты хотел мне сказать? – глупо спросила Сигрдрифа. На ее лице было такое безбрежное изумление и разочарование, что юноше стало немного не по себе.
- Нет, - честно ответил он.
И, подумав, добавил целую кучу нелицеприятных эпитетов, от которых покраснел бы даже старый пьяница-легионер. А пьяные легионеры, тем более старые, были несравненными охальниками.
- Теперь все, - выдохнул, наконец, юноша, круто развернулся на пятках и зашагал прочь из форта. Снег похрустывал под его сапогами.
* * *
- Понимаешь, - месяц спустя, жаловался напрочь упитый молодой данмер со шрамом через щеку попеременно то кувшину с медом, то знакомому барду, сидевшему напротив. – Все для нее делал. Как дурак, всю задницу отморозил, сидя с ней на крыльце этого проклятого форта, чтоб ему провалиться. Красил оленю рога золотистой краской и все кругом метил, чтоб волки не смели подобраться к нему – потому что ей, видите ли, захотелось поглядеть на чудо. Примерз к этому проклятому льду на озере, когда ловил ее кольцо, которое она туда упустила. Сверзился с сосны, когда полез ей доставать «макушку елочки».
- А тут, - парень с силой хлопнул жбаном о стол. –Сердце ей вынь да положь. Сумасбродная баба.
- А что, - потренькал на струнах лютни бард. – Из этой истории получилась бы неплохая баллада.
- Брось, - отмахнулся юноша. – Кому интересно слушать о женщине с завышенными амбициями и влюбленном в нее дураке?
- О, поверь мне, - усмехнулся музыкант. – Такие истории любят больше всего. Немного художественного вымысла и замалчивание некоторых фраз – и когда-нибудь эту пьесу будут ставить на сценах.
- Держи карман шире, - фыркнул данмер.
- Вот увидишь, - шельмовски улыбнулся бард. – Именно так рождаются легенды.
Юноша поглядел в окно, на растущий серп луны.
Ему было совершенно все равно.