Через три дня, как было и обещано, Николай пришел свататься. Это было событие для поселка, потому что Иван Спиридонович и Анна Егоровна про неожиданный визит Николая никому не сказывали. Только уже накануне сватовства рассказали Игнату Матвеевичу и Варваре Петровне. И, как оказалось, не зря. Потому как на пути Николая вдруг появился Иван и не хотел пущать. И лишь вмешательство Игната Матвеевича и особенно Варвары Петровны благополучно разрешило ход дела.
Как и полагается в этих случаях с припевками, прибаутками вошли в дом и объявили, что мол «ваш товар, наш купец...». И тут опять же очень помогли Игнат Матвеевич и Варвара Петровна, потому как пришедшие с Николаем дружки - два молодых человека - обрядов не знали и говорили как-то не так. Да и сам Николай видно было, не понимал как ему двигаться, что говорить. И неожиданные помощники стали вести обряд по традиционным русским обычаям. И только тыкали в бок Николая и его друзей, когда нужно было что сказать, чем изрядно веселили окружающих, коих набралось немало - не каждый день свататься приходят и тем более к такой завидной невесте.
Оля в это время сидела в другой комнате и с замиранием сердца ждала, когда ее позовут. Но, видно, про нее забыли. Все говорили, говорили, говорили. Николай подарил подарки родителям невесты, выпили традиционную чарку. Иван Спиридонович и Анна Егоровна, как любители таких обрядов, стали хулить дочь свою - мол она и хроменькая, и косоглазая, и говор у нее не такой. Оле даже стыдно стало «Господи! Что они говорят?». А когда прибежавшие девки стали пытаться уговорить и утащить его каждая в свою сторону, Оля и совсем напугалась: «А вдруг и утащат?». Но Николай вежливо и не обидно стоял на своем. Наконец Иван Спиридонович спросил:
- Чем же тебе, мил человек, дочка наша так приглянулась? Ты, глянь сколько невест! И лучше, и краше, и богаче? А ты нашу некрасивенькую, да хромногую, да и без приданного все хочешь? Может все-таки какую другую тебе надобно? Скажи.
На что Николай ответил:
- Лучше, говорите? Краше, богаче? Может быть и так. Только мне нужна не картина, чтобы любоваться, не мешок денег, чтобы тратить и не удобное кресло, чтобы сидеть спокойно. Мне дочка ваша нужна, Оля, чтобы любить ее всю жизнь свою, и чтобы сделать наше счастье. И никого мне кроме нее не надобно.
Все вокруг замолчали. Не принято было вот так вот отвечать жениху. Обычно отвечали той же поговоркой «А вы мне покажите дочь вашу, всех видел а ее и не видать». А тут такое откровение. И Иван Спиридонович с Анной Егоровной опешили. Оля же за стенкой сильно зажмурилась, пытаясь сдержать слезы и сильно сжала кулаки у себя на груди.
- Ну что ж, - сказала наконец Иван Спиридонович, - видно так и придется дочь свою показать. Приведи-ка ее, мать. Может, глянет он на нее, да и убежит сразу?
Анна Егоровна открыла дверь и вывела счастливо улыбающуюся Олю. Поставила посередине. Оля отвесила низкий поклон родителям своим, потом Николаю и встала, как бы говоря «Ну вот она я». Николай подошел к ней и, конечно забыл про все на свете, как ему надобно поступить, что сказать, как ответить. И тоже застыл в растерянности. На помощь пришла Варвара Петровна:
- Ну что, хозяева дорогие? Видно, так и придется дочь свою отдавать! Вы посмотрите как они смотрят друг на друга! Как голубки! Наверное, пора уже и за стол, обсудить как будем свадьбу играть, как молодым жить...
- Да погоди, погоди, - перебил ее Иван Спиридонович, - Что-то жених-то застыл. Али сомневается? Думает что-то, молчит, не говорит ничего. А ты за стол сразу! Выпить-то всегда успеем! Пусть сначала жених слово свое скажет. Посмотрел на дочь нашу, сказать надобно.
Варвара Петровна толкнула в бок Николая:
- Ну что застыл как столб соляной? Без невесты остаться хочешь? Давай, проси руки, как полагается!
- Николай, встаем на колени перед батюшкой с матушкой, - шепнула с другой стороны Оля.
Наконец и Николай сообразил. Подошел вместе с Олей к родителям ее, опустились перед ними на колени:
- Иван Спиридонович, Анна Егоровна, составьте счастье наше, благословите.
Иван Спиридонович с радостной улыбкой потер подбородок, взглянул на жену свою и довольно произнес:
- Вот теперь видно, что люба тебе дочь наша. Ну что ж, мы даем наше родительское благословение. И помни, Николай, что дочь у нас одна, и любимая.
- Будьте счастливы, дети! - добавила Анна Егоровна.
- Ну вот теперь и за стол можно садиться! - объявил Иван Спиридонович.
Дальше для Оли все проходило как в тумане. Как обсуждали свадьбу, как к ней готовились, как закупали все необходимое, как они с Николаем ходили и с поклоном низким приглашали гостей, как вместе с матушкой и другими женщинами готовили угощения, как батюшка столы выставлял во дворе, потому что гостей было много и в избе явно все не поместились бы, как матушка с ней говорила, учила как вести себе надобно с мужем, как показывали ей ее приданное, как примеряла она свадебный наряд, как подружки ее ей завидовали и приговаривали что какая она счастливая. Не омрачило счастья даже то, что Ваня сказал, мол ну и ладно, и не очень-то и хотелось и всякие нехорошие слова.
Потом свадьба. Перед свадьбой с утра Оля сходила в баню, тщательно вымыла свое молодое тело, с радостной истомой проводя жесткой мочалкой по груди, по бедрам, по ногам. Потом надела чистое белье, вернулась в избу, с помощью подружек надела свадебный наряд, подружки же заплели ее волосы в косу. И ко времени села Оля в комнате и стала ждать. Она понимала, что вот сидит она на правах дочери последний раз. Что уведет ее сегодня Николай к себе. Будет она женой его. И от этого непонятная волна поднималась откуда-то снизу и тело била приятная дрожь. Иногда мелькала мысль - «А вдруг как и не приедет?» Но Оля гнала эту мысль от себя.
Вот наконец и свадебная процессия. Крики, шутки, припевки. Всякие, полагающиеся в таких случаях, преграды. Радостный голос Николая, который с трудом немалым пробивается к избе. Ну вот он и в избе. Но тут новые преграды. Стоят родители Оли и не пускают. И даже как бы и не знают ничего - зачем, мол, пожаловал. Но и эта преграда сломлена. Оля с замиранием сердца, с улыбкой на губах выходит к Николаю. Смотрит на него счастливым, сияющим взглядом. Николай берет ее под руку и ведет. Дальше опять все как в тумане. Церковь, батюшка, тихое «да» Оли и Николая. Приятный холод обручального кольца на пальце. Слова «Господи Боже наш, славою и честию венчай их». Первый поцелуй Николая. Свадебная процессия. Нежный взгляд Николая. Празднество свадьбы. Поздравления, подарки, веселье. Хмурый взгляд Вани. Счастливые лица родителей. Еще поцелуи, которые и обжигали и ласкали ее губы одновременно. Старинные традиционные обряды, которые Оля выполняла почти машинально, а Николай каждый раз делала удивленное лицо, чем немало веселил и Олю, и гостей. Захмелевшие гости. Уже просто пьяные речи. Драка Вани с другими парнями. Все это промелькнуло перед Олей, как разноцветные картинки. И над всем этим маячил спокойный и счастливый взгляд Николая.
Наконец матушка подошла и сказала: «Пора бы вам и ехать уже.» Оля вопросительно взглянула на Николая, он молча кивнул в ответ. Прощание с гостями. Расписная свадебная телега. Горячие напутственные слова матушки. Батюшка: «Ну, Оля...». Неожиданно никого не стало. Только она и Николай. Оля подошла к теперь уже своему мужу и посмотрела на него со счастливой улыбкой на губах. Он взял ее за плечи и нежно-ласково коснулся губами ее губ. Оля обхватила его руками и стала осыпать поцелуями в губы, в щеки, в подбородок, в лоб, в шею. Потом, почувствовав, как Николай стал расстегивать пуговицы ее свадебного наряда, уткнулась в его плечо и замерла в сладостно-радостном ожидании...
ВАН © 03.07.2009
Жена поэта, часть 13 (http://www.proza.ru/2009/07/04/618)
Жена поэта, часть 11 (http://www.proza.ru/2009/07/02/356)