1
Примерно в десять часов по аллее проехал крытый ярко-жёлтый грузовик и привёз рабочих и столбики.
Рабочие быстро разгрузили машину и начали вбивать столбики по периметру маленького сквера, зеленевшего у широкого проспекта.
Аллея каштанов осталась в середине; дикий абрикос, что рос ближе к строю тополей, тоже попал на участок. А ближе к мостовой столбы начали ставить прямо между ёлок и сосен; кривая берёза с сухой верхушкой попала в угол участка.
Деревья недоумевали и внимательно следили за работой. Каштаны тихо перешёптывались и радовались, что столбы не повредили им корни. Не то что ёлкам и берёзе.
К обеду рабочие выполнили почти всю работу и куда-то пропали.
– Они пошли есть, – сообщил всем самый большой каштан.
Он стоял у западного края аллеи, его ветви выглядывали за девятиэтажки и даже тянулись над проездом. Поэтому он видел дальше и знал больше.
Деревья многозначительно покивали кронами, соглашаясь со своим вожаком.
– Зачем они понатыкали здесь этих кольев? – спросил абрикос.
– Это мои младшие братья, – сказал железобетонный фонарь, который стоял в самой середине участка. Он по ночам освещал каштановую аллею. – Теперь мне станет гораздо веселее. А то я один среди вас молчу.
Больше ничего особенного не произошло. А рабочие так и не пришли с перерыва.
– Бездельники! – решили каштаны.
2
На следующий день привезли блестящие алюминиевые щиты и сложили их на краю участка.
– Это металл, – сказал самый большой, главный каштан. – Если людские вонючие повозки очистить от краски, они станут такими же красивыми.
Никто ему не возразил: вожак всегда был прав.
Рабочие установили столбики, а затем начали прикреплять к ним щиты. Постепенно сквер опоясывался красивым и элегантным забором.
– Как здорово! – перешёптывались каштаны. – У нас в аллее всегда было мало света, но теперь солнце отражается в щитах и его лучи попадают прямо на наши затенённые ветви.
– Да. Теперь наши плоды к осени получатся крупными. В этом году у нас будет очень хорошее потомство, – сказал самый большой каштан.
– Какое там «потомство»! – удивилась кривая берёза. – Сколько лет прошло, как вас здесь насадили, так ни одного молодого каштанчика не выросло. Даром что красиво цветёте.
– Замолчи! Поэтому и нет поросли, что не хватало света. Нас всегда загораживали эти убогие серые дома, эти переростки-тополя и прочий... сушняк. Это тебе и ёлкам повезло, что вы на открытом месте растёте...
Да тебе и это не впрок!
– Нам-то зачем ваше солнце? – удивились ёлки. – Нам в тенёк бы!..
– Кто нибудь что-нибудь понимает? Зачем нас отгораживают от остальных? – баламутил всех абрикос.
И пока деревья шикали теперь на него, главный каштан задумчиво смотрел за забор на асфальтированный проезд, где шныряли автомобили, люди и звери... И вспомнил:
– Как-то на моих ветвях отдыхала птица. Она мне говорила, что кое-где в городе есть огороженные места, где деревья специально выращивают. И я подумал...
– Да! Да! Да! – зашумели каштаны. – Наконец-то на нас обратили внимание люди!
– А как мы роскошно цветём весной!
– А какую тень мы даём летом!
– Да, нас надо защищать! Надоело, что по аллее постоянно мамочки возят коляски прямо по нашим корням...
– А по ночам бродят пьяные...
– А под ёлками справляют нужду собаки!
– А стволы царапают кошки и хулиганы!
– Значит, наше сообщество уникально, – подытожил самый большой, – раз о нас так беспокоятся.
Но абрикос не унимался:
– Это вы про сад говорите? Но там выращивают фруктовые деревья и ягодные кустарники.
– Помолчал бы. Ты – дикий! И твои абрикосы горчат, не говоря уже о косточке.
– Зато из моих плодов вкусное повидло!
– Нашёл чем хвастаться! Твоё потомство накрылось медным тазом!
И абрикос заткнулся.
Деревья шумели весь день, пока строили забор, весь вечер и даже ночь.
Только фонарь молчал. И даже не светил: и провода сняли, и светильник; он, ржавый, валялся под забором.
3
Утром на участок въехал экскаватор. Он стал рыть странную яму между каштанами и ёлками. И рыл прямо к столбу.
– А это ещё зачем? – сегодня глупые вопросы задавала корявая берёза. А абрикос обиженно прятался в тени.
Главный каштан думал недолго:
– В эту яму нальют воды, и будет море!
Деревья зашумели от восторга: когда бы ещё им пришлось увидеть море?
Экскаватор подкопался к самому столбу, потом его «уронили» на землю, погрузили на грузовик, и больше это бетонное чудище никто не видел. Даже светильник куда-то пропал из-под забора.
– Конечно, зачем фонарь посреди моря?
Экскаватор и машины, увозившие грунт, пылили весь день. Яма росла и уже занимала почти все пространство между аллеей и ёлками, которые испуганно жались к забору.
Деревья между тем обсуждали дальнейшую судьбу фонаря. И решили, что он был очень стар и брюзглив и его просто выбросили на помойку. Теперь он не будет портить вид аллеи своими ржавыми ребрами и выщербленным телом. Да и лампочка была слабой и всё время моргала.
Ну а море будет освещать луна – это гораздо поэтичнее.
Самый маленький каштан сразу написал четверостишье. Но оно не понравилось обществу: там фигурировала лодка, которая плыла по волне.
– Не лодки, а корабли с парусами будут здесь плавать! И не вороны с воробьями летать, а чайки и альбатросы!
И решили написать по этому поводу коллективную поэму.
4
На следующий день пришли рабочие с пилами. Они сонно курили под самым большим каштаном и рассказывали, каким оригинальным будет дом, который они строят. И даже кивали на щит с проектом.
Деревья не видели проекта: плакат с нарисованным домом приколотили на забор почему-то неправильно, обратной стороной к деревьям.
Общество поначалу разочарованно пошумело, но потом согласилось с мнением главного каштана:
– Для нас строят дом! Мы станем не просто деревьями на улице, а комнатными растениями!
– Мы слишком велики для горшков, – мутила воду корявая берёза.
– Ты ничего не понимаешь, белая скелетина! – одернули её каштаны и даже сосны (они явно что-то слышали про бонсай и загорелись новой идеей). – Уж тебя ни за что не поселят в новом доме!
– А что мне-то там делать, в этом доме? – забеспокоился абрикос, который так и стоял на самом краю в тени. – Мне нужны пчёлы, а в помещении их не будет.
– Отчего же? – глубокомысленно сказал самый большой каштан. – Это будет дом-оранжерея. Там насекомые будут просто кишеть! И особый микроклимат: вечная весна. А мы будем вечно цвести своими бело-сиреневыми свечками.
– Зимы не будет? – удивились ёлки.
– Каштанам она не нужна...
Но шумную беседу прервали рабочие.
Первым спилили самый большой каштан. Он достойно упал, стараясь не сломать веток и продолжая обнадёживать своих друзей:
– Нет, нас явно увезут жить в другое место. Нами засадят новую аллею, нам там будет привольно. А тут, рядом с проспектом – грязным и пыльным, – нам делать нечего! Да и гидропоника позволяет жить без корней. И даже если кроны усохнут, то остались могучие корни! И они дадут молодую поросль!
– Да! Да! Да! Ты совершенно прав! – твердили деревья, падая одно за другим.
Потом у них отпилили ветви с недозрелыми зелёными колючими шариками, а стволы распилили на короткие чурбаны. После просушки их можно будет поколоть на дрова для шашлыков.
Экскаватор продолжал рыть яму, по пути выкорчёвывая пни.
К концу дня на месте бывшего сквера был готов глубокий котлован под фундамент.
По краям строительной площадки, ближе к проспекту, остались ёлки и сосны. И корявая берёза с сухой верхушкой. Она всё время думала: как бы избавиться от сухих веток? И о том, что глупые каштаны – как люди: их пережила надежда.
А с другой стороны ямы торчал дикий абрикос. На нём уже начали желтеть плоды. И рабочие ими лакомились.
Июль 2009